Половинка нашей души (рабочее)

Бернард — Пожалуй, я начну с начала. Когда я уволился со службы мне было уже сорок. Время заводить наследников неумолимо таяло. Я занялся поисками подходящей партии. А потом влюбился в своего мужа и увлекся семейной жизнью. Тем самым я выпустил из виду королевскую семью, с которой сроднился за время службы. Изменения с королем стали происходить во время болезни его супруга, Вашего отца-омеги. Приближенные к Карлу рассказывали, что король буквально физически перенес все страшные муки, которые испытывал его муж в агонии. Когда омега скончался, король пробыл в глубоком трауре два года. А после начал творить немыслимые для правителя вещи. Гонения всех свободомыслящих деятелей, смертные казни, пытки. Во дворце устраивались пьяные оргии, которые заканчивались показательной мучительной казнью омег. При этом он настолько был опьянен жаждой крови, что все чаще сам убивал. Государственные дела отошли на второй план. Казна пустела. Грандиозный скандал, который он закатил на официальном приеме принца N–ского королевства чуть не обернулся для нас войной. Банкротство казны вынуждало нас увеличивать налоги для крестьян. Мы медленно и кроваво двигались в адскую бездну. Последней каплей стала эпидемия чумы в небольшом портовом городке. Он приказал сжечь город в одну ночь. Три сотни жителей. Больные, здоровые, дети, старики. Я не мог дальше смотреть на хаос, который сеял король. Я решил, что нам, приближенным дворянам, необходимо собрать сенат. Где мы занимались бы государственными делами сами. Я предлагал лишить его возложенных на него полномочий, ввести парламент. Для этого я разослал несколько писем основным землевладельцам королевства. Только герцог Овернье не получил моего письма из-за нашего с ним конфликта. Как и ожидалось меня поддержали. Но довести дело до конца мне не удалось из-за семейных обстоятельств. Я был вынужден полностью посвятить себя семье, и постоянно находится у себя в герцогстве. Фредерик слушал герцога, тяжесть ложилась на его плечи. Да, когда Фредерик принял власть, мы многое узнали о том, что происходило в королевстве на самом деле. И что многие пытались его уберечь от кровавого террора отца. — И что же произошло с вашей семьей? — Фредерик спросил это скорее для нас. Герцог будет вынужден рассказать. А нам было важно, что знает старик. — С моей дочерью произошла трагедия. — Что именно? — Это имеет отношение к делу? — герцог явно не хотел откровенничать. Тело его напряглось, брови сошлись на переносице. — Да. А что это тайна? — Фредерик внимательно смотрел на герцога. — Да. Я не посчитал нужным предавать этот случай огласке, — так же напряженно произнес герцог, оглядываясь на нас с братом. — Я бы хотел знать, что случилось, дабы оценить степень заинтересованности, насколько Ваши семейные дела были действительно важнее государственных. Герцог помолчал. Потом глубоко выдохнул, и нехотя начал. — Что ж. Тогда снова придется начинать с начала. Я уже говорил, что поздно женился, мой муж не намного моложе меня. После заключения брака несколько лет у нас не было детей. Муж очень переживал. Даже предлагал развод, чтобы я мог завести детей от омеги моложе и плодовитее. Но я любил его всем сердцем, и не представлял это возможным. Но вот случилось чудо, муж забеременел. Вынашивал очень тяжело. А при родах чуть не умер. Всевышний подарил нам девочку-омегу. Я был безмерно счастлив. Она была похожа на мужа. Как ангелок. Через несколько лет супругу удалось забеременеть еще раз. Родился альфа. Но в этот раз родов муж не перенес, оставив меня с двумя маленькими детьми, и отправился в мир иной. От горя утраты меня спасла дочь. Я сам занимался воспитанием детей. Создал самые лучшее условия, баловал их. И они отвечали мне взаимностью. У меня никогда не было трудностей с ними. И вот, за год до ее дебюта произошло то, почему я до сих пор ненавижу сам себя. Недоглядел, не уберег. Ее изнасиловали. — Когда герцог произнес это, голос его дрожал. А внутри меня сжался тугой комок из сожаления и вины. Еле подавил в себе желание признаться. И вдруг ясно понял, сделай я это, то лишу нас возможности хоть что-то исправить окончательно и бесповоротно. — Это произошло здесь, в дальних конюшнях. Ее нашел конюх, меня срочно вызвали, я отнес ее во дворец, без свидетелей. И под покровом ночи вывез в герцогство. Знаете, это самое ужасное, когда такое происходит с твоим ребенком. Лекарь сказал, что физически она пострадала не сильно. Но не душевно. В ней потухла жизнь. Она совсем не ела, не говорила, не выходила из своей комнаты. Я проводил с ней все свое время. Я боялся покинуть замок даже на час. Первый год был самым тяжелым. Она словно оттаивала, медленно приходя в себя. Я пытался как-то узнать у нее, кто это сделал, но она лишь снова уходила в себя на несколько дней. На то, что есть сейчас потребовалось шесть лет. У меня не было ни сил, ни желания уделять внимание новостям королевства. — Он замолчал, и то, что он говорит правду стало совершенно ясно. — Да, очень печальная история. Вы правильно сделали, что скрыли. Думаю, ей было хуже бы, если об этом знало много людей. Но найти и казнить виновных все же стоило бы, — Фредерик выразительно долго посмотрел на нас. — Так Вы утверждаете, что не задавались целью убийства Карла? — голос Бертрана был хриплым и неприятным. Лицо каменным. Прочитать его эмоции было трудно, но я знал, что сейчас он тоже на грани признания. — Да. И могу доказать это. У меня сохранились не отправленные письма, они датированные. Спрятаны в тайнике в герцогстве. О нем никто не знает. В этих рукописях вполне четко и ясно я выражаю свое отношение к политической ситуации. Обрисовываю план дальнейших действий. И об убийстве там не говорится ни слова. Герцог предложил нам сопроводить его до герцогства, где он передаст нам письма. А дальше его жизнь будет принадлежать королю. Выехать решили следующим днем. Адалина. Уже больше двух месяцев как мы вернулись домой. Наша жизнь снова потекла в своем размеренном и спокойном русле. У папы скопились дела в герцогстве, брат занимался с учителями, тренировался. Иногда они выезжали на охоту, или просто объезжали местность. Я же была занята своими обычными заботами нашего огромного дома. Все это время меня не покидала тревога. Я не верила, что они почувствовав меня оставят все как есть. Вчера пришло письмо из дворца. А сегодня отец засобирался в столицу. Меня охватило беспокойство. А если это они? И что же мне делать в этой ситуации? Через несколько дней я увидела всадников со смотровой башни, куда поднялась писать этюды. Они были еще совсем далеко, а мои глаза уже выхватили три фигуры, и сразу стало ясно кто это. Внутри все затрепетало, сердце забилось часто и тревожно. Я не была удивленна приезду, но не ждала их так скоро. Я еще постояла, совсем не много, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Воздух на башне был чистым, остужающем голову. Я больше не боюсь. Что бы не ждало меня внизу, прятаться не буду. Отец был напряжен. Представил нас с братом гостям. Я старалась не смотреть на них, все же я переоценила свою силу воли, и поднять взгляд стало для меня невыполнимым испытанием, но и не бежать сломя голову от источника опасности смогла. Отец попросил меня распорядиться на счет обеда и комнат для гостей. И тут же пояснил, что гостям надо привести себя в порядок с дороги. Но потом они срочно уедут. Я чувствовала то, как они прожигают меня глазами. Как-будто я снова перед ними совсем нагая, испуганная, и прямо сейчас они будут кричать, обзываться, швырять меня друг другу. В голове зашумела кровь. Я старалась дышать носом, смотреть только на отца, силясь понять, что он еще говорит. Он закончил, кивнул, отпуская меня, и я как можно спокойнее направилась к двери. Обед проходил в гробовом молчании. Отец был мрачен и хмур. Брат занят своими мыслями, и даже не замечал напряжения. Я не поднимала глаз от своей тарелки. Братьев посадили напротив меня. Аппетита не было, я вяло жевала только из упрямства. «Я больше не боюсь!» - повторяла внутри себя, этой фразой отгоняя любые другие мысли. После того как обед был завершен, я удалилась к себе и не выходила до вечера. Уехали. Они приезжали по делам отца. Я не нужна им. Все во мне облегченно выдохнуло, но где-то внутри, глубоко, и почти незаметно, что-то кольнуло.