Бернард
Все, что мне представлялась, мечталось, грезилось раньше было ничем по сравнению с реальностью. Наша жена, наша Пара, наша половинка таяла в наших рука,х и я чувствовал все, что она испытывала. Эмоции и ощущения от нашей с братом близости плескались в ней, и были такими сильными и искренними, что это казалось мне каким-то сумасшествием. Мое сознание было мутным от возбуждения. и ясным от правильности того, что мы делали. Это была не просто близость. Это было слияние раздробленных душ в одну. После ее слов о том, что она хочет нас так же, как и мы ее, брат буквально накинулся на нее с ласками и поцелуями. Порыкивая от нетерпения он стянул с ног ночную рубашку. Адалина смутилась, и плотно сомкнув коленки, прикрыла ладошками полоску золотых волос между стройных ног. В комнате было очень светло, что позволило нам разглядывать ее. — Нет, нет. Ты просто не имеешь права закрываться от нас, — возбужденно шептал Бертран. — Ты наша. Вся целиком. И я хочу любоваться тобой всю оставшуюся жизнь, — он стоял на коленях возвышаясь над нами. В вороте рубашки блестела от пота ключица, возбужденный член удерживаемый бриджами склонился к левому бедру. Глядя на него я вдруг резко ощутил, что моя одежда мне совершенно мешает. Что рядом с обнаженной Адалиной быть одетыми это преступление. Он медленно поднял одну ее руку, развернул к себе ладонью и поцеловал запястье. То же он проделал с другой рукой. Она заворожено смотрела на его действия и даже не пыталась выдернуть кисть. — Помоги мне, — он склонился к ней подставляя веревки рубашки. Взгляд его был предвкушающим, хищным. Адалина развязала завязки и потянула ткань вверх. Раздетый по пояс брат посмотрел на меня. — Ты нас стесняешься? — Улыбаясь во весь рот спросил меня Бертран. Я быстро снял рубашку и поймал восхищенный взгляд Адалины. Она смотрела то на меня, то на брата. Потом приподняла руки, и к моему животу прикоснулась ее правая рука, к брату левая. — Арес и Адонис, — чуть слышно произнесла она. Этого я уже выдержать не мог, и снова принялся ее целовать. Губы, шею, грудь. Мои руки гуляли по ее талии, бедрам и ягодицам. Кожа была нежная, а под пальцами я чувствовал упругость мышц. Возбуждение зашкаливало и требовало выхода. Повинуясь инстинкту мои пальцы скользнули между ее ног чтобы убедится, что ее тело готово принять в себя член. Она тихо вздохнула, и снова попыталась сжать колени, но Бертран оторвавшись от ее шеи втянул ее в поцелуй. Я чувствовал под пальцами мягкость кожи, пальцем я нащупал сомкнутый вход. Он был влажным, но судя по ощущением очень узким. Мне так хотелось взглянуть, но я понимал, что еще не время, ведь фактически это ее первый раз, и смущать ее не хотелось. Она сама откроется для нас позже. Украдкой я смочил средний палец слюной и принялся ласкать ее. Внутри было очень тесно и горячо. Я медленно двигал пальцами, и кажется, не дышал. А когда я представил на месте своего пальца член, перед глазами у меня поплыли черные круги. — Не могу больше, — мой голос звучал хрипло и тихо. — Позволь мне войти в тебя. — Я смотрел ей в глаза, и она неуверенно кивнула. — Не бойся, — успокаивающе прошептал Бертран. — Только скажи если будет больно, и он остановится. — Произнес он, и снова начал ее целовать. Я навис над ней сверху удерживаясь одной рукой. Другой раздвинул колени и лег между ее ног. Этой же рукой я расстегнул пуговицы бриджей и немного стянул их, освобождая изнывающий член. Мне казалось, что сейчас так будет правильнее, не хотелось ее пугать. Обрадованный такими событиями член раскачиваясь касался ее бедер головкой. Я подумал, что кончу прямо сейчас. Помогая себе рукой я направил член в нее. Она напряглась, и прекращая поцелуй с Бертраном подняла голову. Я медленно надавил головкой на вход. Стенки нехотя расступились впуская головку. Я замер. От напряжения сводило спину, и до самых ягодиц по коже скатывались капли пота. Но я понимал всю важность момента и боялся торопиться. Посмотрел ей в глаза ожидая, что она меня остановит, но она замерла вместе со мной, и тоже не дышала. Ей было страшно, она ждала разрывающих болевых ощущений, но их не было. Медленно я начал двигаться в ней. Горячая глубина ее тела плотно обхватила меня. Я был в ней, но не весь. Мой член не входил полностью в ее девственное тело. Я опустил голову чтобы посмотреть как нежные розовые губы влагалища обхватывают основную часть крупного члена. Зрелище было невероятным, я почувствовал, что не могу остановить оргазм. Мое тело судорожно дергалось, волны наслаждения накрывали меня одна за одной. Перед глазами все плыло. Руки расслабились, кажется, я упал на Адалину и Бертрана. Во рту появилось странное ощущение зуда. Как-будто со стороны я услышал собственные стоны. Со мной происходило что-то неописуемое. Наша близость словно снесла во мне какой-то барьер. Плотину, которую мы сами выстроили сложностью наших отношений. Я мазнул взглядом по Бертрану, и увидел, что брат был обнажен, и ласкал себя глядя на нас. Ее оргазм был близок, я чувствовал ее тело как свое собственное, словно в этот момент мы стали одним целым. Она рвано дышала и постанывала подо мной. И вот ее тело начало содрогаться уже не подчиняясь ей. Широко распахнув глаза она хватала ртом воздух. Ее пальцы хаотично двигались по моим плечам, груди, рукам царапая кожу. Я склонился к узкому плечу, и на плавном сгибе переходящем в шею вцепился в ее кожу удлинившимися в этот момент клыками. Солоноватый и цветочный вкус ее крови появился во рту. Это говорило о том, что метка поставлена, и надо зализать место укуса. Теперь я полностью отпустил себя, позволив сносящему разум оргазму захлестнуть меня цветными кругами и наслаждением в каждой клетке.Бертран
Меня разбудили приятные ощущения. Я был возбужден, но не это сделало пробуждение особенным. Я почувствовал приятное дуновение на члене. Немного приоткрыв один глаз я увидел, что обнаженная Адалина сидела в центре кровати. Ее хорошенькие розовые пятки упирались в идеальную по форме попу. Со взглядом первооткрывателя она разглядывала мой член. Чтобы рассмотреть поближе она склонилась к нему довольно низко, и именно ее дыхание я чувствовал кожей. Член во всей своей красе бессовестно торчал вверх. Я повернул голову чтобы осмотреться. За окном уже был полдень, мы втроем совершено голые спали в кровати Адалины. — Можешь потрогать, если хочешь, — шепотом сказал я, поскольку брат все еще спал. Адалина от неожиданности подпрыгнула и повернулась ко мне лицом. Ее щеки полыхнули смущением, и она опустила глаза. — Чего ты испугалась? В том, что ты проявляешь интерес к этому месту нет ничего страшного, — широко улыбаясь сказал я, тем самым вгоняя ее в краску еще больше. — У Бернарда все то же самое. Тебе понравилось? Было не больно? Пунцовая и красивая она озадаченно вздохнула. Потом открыла рот, чтобы что-то спросить, но лишь пожала плечом своим мыслям и промолчала. — Скажи мне, что тебя беспокоит? — Уже совершенно другим тоном спросил я. — Все-таки больно? — Нет. Было страшно, а потом вдруг стало так неожиданно хорошо. — Доверилась мне моя невинная жена. — Я проснулась, и подумала о тебе. Бернард поставил на мне метку, а ты нет. — Она смотрела на меня вопросительно. — Я чувствую тебя. У тебя что-то здесь, — она коснулась рукой моей груди. Я снова удивился и восхитился нашей связью. — Это вина. Она со мной все время. Это я был первым, это я начал раздевать тебя, я причинил тебе столько боли в тот день, — я смотрел ей в глаза, и знал, что она чувствует как я сам себя ненавижу.. — Я простила тебя, прости себя и ты, — шепотом ответила она, и наклонилась чтобы поцеловать меня. Губы ее были робкими и нежными. Она легла рядом прижимаясь ко мне. Рука скользнула по моей груди вверх и обняла за плечо. Я взял ее руку в свою, и потянул к своему члену. Я обхватил его пальцами Адалины показывая, как надо двигаться, а через миг я уже постанывал от удовольствия и возбуждения. Адалина расценила мою реакцию по-своему. — Нет, не так. Я хочу тебя в себе, — сказала она, и отвернулась, пряча от меня глаза. Я почувствовал, что мне не хватает воздуха от распирающих грудь эмоций. — Я боюсь сделать тебе больно. Давай ты сама, — приглушенно произнес я, погладил ее бедро и немного потянул на себя. — Оседлай меня, и направь член в себя. — Адалина выполняла все мои действия. Она дрожала, дыхание было сбивчивым. Когда мой член коснулся нежных губ лона, и я отчетливо не только почувствовал это, но и увидел до всех мельчайших подробностей, меня буквально затрясло от восторга и возбуждения. Вот головка члена вошла внутрь ее тела, и я удерживая ее за бедра стал направлять ее движения. — Так ты будешь чувствовать насколько я глубоко в тебе. Не стесняйся, ты такая красивая. — В пылу возбуждения я бормотал всякую чушь. Внутри ее тела было жарко, влажно, горячо. Но главное я чувствовал, что это удовольствие совершенно взаимно. Двигалась она медленно, раскачиваясь на мне. И в какой-то момент я незаметно для себя стал поднимать бедра, чтобы быть в ней глубже. Она распахнула мутные глаза и подстроилась под мой ритм. Ладонями я почувствовал, как мышцы на ее бедрах стали конвульсивно сокращаться. Ее оргазм был близок, я перестал сдерживать себя, поднялся и сел удерживая ее за спину. Ее ноги плотно обхватили меня за бедра и ягодицы. Я прижал Адалину к своей груди, и стал целовать ее шею. Увеличившиеся клыки нетерпеливо ныли во рту. Я чувствовал, что вот-вот мир взорвется перед моими глазами сотнями, тысячами блестящих звезд. Ведомый инстинктами я отбросил в сторону волосы с ее плеча и быстро, как в пойманную добычу, впился в изгиб шеи. И мы, будто взявшись за руки, сорвались с обрыва в оргазм.