***
А вечером был созван совет старейшин, на который впервые за все эти годы пригласили земное божество. И хотя посадили меня на почетное место — по левую руку от отца, право голоса все же не дали. Как и не пустили Анвина, порывавшегося сесть подле своей хозяйки. Мне пришлось долго уговаривать змея подождать в шатре. Старшие племени долго размышляли, как быть, и что делать. Некоторые ратовали за то, чтобы устроить облаву в мадвановом ущелье, кто-то заикнулся о поисках запредельных земель. Эту мысль пытались поддержать, но отец быстро всех успокоил, заявив: — Не каждому дано войти в обитель Хурты. Путь туда не далек, но плата за вход слишком велика. Не время нам еще плавать за Дальнее Море… Не добавил этот ответ ясности в умы наших старейшин. Но первые мужи племени быстро смекнули, что отважный Тарс не стал бы отвергать идею хорошей, а главное легкой наживы. Потому более этот вопрос не обсуждали, решив заговорить о дружественном визите к великим домам Севера и сборе первого объединенного совета племен. Эта идея показалась Тарсу наиболее заманчивой. В мыслях он, видимо, уже мнил себя Великим Вождем, подобным легендарному Риксу. Улыбнулся отец, поглаживая меня по голове. Велел рассылать гонцов с радостной вестью. Пусть все шесть великих родов трепещут! Впервые за сотни лет у Тарса из рода Склаваров родился маг!***
На землях Севера обитали десятки народностей — потомков некогда великого племени Риксу Завоевателя и его детей. Были среди них большие и малые рода, развитые и дикие народы. Особо же среди этого разнообразия выделялась семерка великих родов, подчинивших и поделивших между собой Север еще со времен потомков легендарного Риксу. Были и роды на порядок богаче и развитее склаваров. К таким можно было отнести воинственных вражичей и живших на границах с империей Караденн диивов. Покровителями этих родов стал Враждь — бог войны и свирепого ветра и Дэв — хитрый торговец и мошенник. От своих покровителей роды и переняли некоторые свои культурные особенности. Так, например, племя вражичей отличалось необычайной воинственностью, а род диивов славился своей любовью к деньгам и авантюрам. Как в мифах, так и в жизни сторонники Враждя и Дэва постоянно сталкивались друг с другом, и очередной их конфликт уже грозил перерасти в настоящую войну. Обе стороны находились приблизительно в равных условиях, но если вражичи на дух не переносили южан, то диивы относились к империи вполне лояльно. Именно это и стало решающим в выборе союзника для Тарса. Для закрепления успеха отец решил внести предложение о возможной помолвке Вальха со старшей дочерью вождя вражичей — Расирой. Такой союз в будущем мог только усилить влияние склаваров на Севере, а так же исключить возможность предательства со стороны воинственных вражичей. Кровные узы для них были священными. А в том, что вражичам и склаварам суждено было жить в мире, свидетельствовало родство Хурты с Враждем.***
Шел пятый день нашего пути к вражичам. Мерно катились сани по бескрайней снежной пустыне, мчались бодро айки — ездовые коты склаваров. Эти громадные, снежно-белые твари были настолько сильны и послушны, что быстро стали верными и преданными помощниками племени. Им не страшен был ни лютый мороз, ни голод, ни жажда. Рядом со мной, закутавшись в свою шубу, дремал отец. Анвин ехал сзади, то и дело что-то выспрашивая у меня. Тарс был прав, когда говорил, что мадван учится не по дням, а по часам. Всего за несколько дней змей встал на ноги и научился говорить. По своему развитию сейчас он напоминал маленького, но очень смышленого ребенка. Анвин стал заметно смелее, непрерывно находясь в обществе людей. Даже перестал бояться отца, хотя после их знакомства я подозревала, что Анвин не сможет забыть своего первого страха. Сейчас же между моим слугой и вождем установился мирный нейтралитет. Отец, разочарованный невозможностью массового приручения мадванов, не спешил контактировать с Анвином, а змей, искренне недолюбливая мрачного и властного вождя, старался лишний раз попросту не попадаться ему на глаза. Зато от Вальха мадван не отходил ни на шаг. Старший брат, будучи одним из послов, научился многому за пределами племени и сейчас охотно делился с Анвином своими знаниями, помогая моему слуге быстрее влиться в общество. Одной из первых я заметила показавшиеся на горизонте оборонительные стены в стан вражичей, а так же уловила дым и множество человеческих голосов. Нас уже ожидали, гостеприимно распахнув ворота. Тарс моментально очнулся, выпрямившись и нахмурившись. Не с руки ему, будущему властителю всего севера, показываться своим подданным в спящем виде. Подобралась и я с Анвином. Под тождественный гул барабанов мы въехали на площадь, прямо под светлы очи вождя вражичей — Сансатора. Я многое слышала о нем от приезжавших в наш лагерь караванов. Ходили слухи, что в его венах течет кровь великанов и что даже сейчас, в свои восемьдесят лет, он не растерял своего боевого запала. Глядя на грозного вождя, я чувствовала, что слухи на его счет были верны. Вышедший нам на встречу мужчина и правда был очень стар, а так же высок по меркам севера. Но какими ясными были его глаза, какой ровной осанка и какой ослепительно радушной была улыбка гостеприимного хозяина. Однако не стоило наивно полагать, что Сансатор оказался рад нашему визиту. Он был достаточно умен, чтобы понять, с какой целью мы приехали сюда. Правда, его ума явно не хватило на то, чтобы сдерживать врожденную кровожадность своего народа в спорах с диивами. И сейчас, принимая нас, он не сводил с меня настороженного взгляда, буквально прожигая им насквозь. Наверное, за время ожидания он успел множество раз пожалеть о том, что ни у одного из народов севера никогда не рождались маги. Исключением становились травники и шаманы, что посвящали свою жизнь не людям, а богам. — Долгих лет тебе, мой старый друг, Тарс из рода Склаваров! — заговорил Сансатор. — Да способствуют вам северные ветра, Ольсара, земное воплощение Хурты-матери. — И тебе долгих лет, Сансатор, — ответил отец, кивнув. — Надеюсь, путь ваш был легок? — Сансатор обращался к Тарсу, но при этом неотрывно глядя на меня. Я потупила взор. Анвин, стоящий сзади, крепко сжал мою ладонь в своей руке. Опасен был этот вождь, даром что стар. Уж я-то отлично чувствовала его гнев, тщательно скрытый за слащавой улыбкой. Не хотел старый вождь принимать нашу помощь, но знал, что без вмешательства земного воплощения богини вряд ли сможет отстоять свои территории на этот раз. Диивы пошли империи на уступки, получив помощь в вооружении. Даже отец содрогнулся, когда узнал про странные черные палки, способные убивать на расстоянии. Против такого оружия наши воины с короткими мечами мало что могли противопоставить южной экспансии. — Сами боги поспособствовали быстрому пути. Метель улеглась, сияло солнце, и мы смогли доехать даже раньше, чем планировали. — Рад слышать, — перестав рассматривать меня, ответил Сансатор. — Вы, небось, устали и проголодались. Мои подданные подготовили вам отдельные шатры. Прошу, располагайтесь и отдыхайте. А вечером прошу присоединиться к нашему торжеству по поводу рождения земного воплощение самой богини Хурты! С этими словами Сансатор лично проводил нас к приготовленным шатрам. Как и ожидалось, хозяева не поскупились на роскошный прием. Внутри нас уже ждали молчаливые наложницы, сваленные у стен меха и горячие закуски. Нас с отцом и Анвином быстро разделили. Их повели на мужскую половину, меня — на женскую, где я увидела уже приготовленную купель с ледяной водой. Видимо, Сансатор тоже решил увериться в моей силе таким незамысловатым способом. Впрочем, не впервой. Девушки с ужасом следили за тем, как я, преспокойно скинув одежду, опустилась в ледяную воду. Они все, как одна побелели, не решаясь подойти. Я же, наблюдая за ними из-под прикрытых век, откровенно наслаждалась их растерянностью. За проведенные в дороге дни, я хоть и не пробудила свою магию, но начала с ней как-то свыкаться. Если ранее я боялась выходить на мороз без шубы, то теперь могла преспокойно гулять босиком по снегу, не чувствуя холода. Я полюбила долгие северные ночи, уходя вместе с Анвином далеко в безликую пустыню. Частенько просила его перекинуться, чтобы покататься на его спине, полностью сливаясь с ним. В одну из таких ночей я решилась на откровенность, испугавшую даже меня. Светили звезды, холодно поблескивая с небесного полотна, и на душе у меня царил покой, подобный вечному сну ледяной пустыни. Под боком мерно и гулко билось сердце ледяного змея, сам же Анвин, казалось, дремал. Не удержавшись, я провела по его чешуе рукой, любуясь ее холодным, серебристым блеском. — Знаешь, Анвин, — пробормотала я, сонно зевая. Спокойствие и тишина сильно присыпляли. — Не зови меня больше госпожой, хорошо? Лучше давай ты будешь звать меня по имени — Ольсарой. Стань мне не слугой, но верным другом. «Другом?» — зверь приподнял свою голову, не мигая, уставившись на меня. В его расширенных зрачках отчетливо читалось недоверие. — Да, — кивнула я, улыбнувшись. Этот разговор я планировала со дня нашего полноценного знакомства. Мне искренне приглянулся непосредственный, еще не испорченный жизнью оборотень, и я впервые захотела с кем-то подружиться. — Будучи дочерью вождя, слуг я повидала уже достаточно, а вот настоящих друзей, про которых все говорят — не встречала. Змей долго молчал, буравя меня своим пронзительным взглядом. Наконец, он шумно выдохнул облачко пара, а у меня в голове зазвучал его неуверенный голос: «Мои познания о людском все еще мизерны. Я не знаю ничего о дружбе. У мадванов такого понятия не существовало и до проклятия Хурты. Я даже не уверен, что смогу стать достойным слугой для тебя, Ольсара» — Будь уверен — ты лучший слуга, который когда-либо был у меня, — жарко зашептала я, прижавшись покрепче к его шкуре. Почему-то одного касания к нему приносило мне чувство полной защищенности и душевного спокойствия. В тот момент я предпочла опустить одну маленькую деталь — слуг-то я, может, и насмотрелась, а вот иметь их — не имела. «Ты мне льстишь» — донесся до меня его смех. — А вот и… — я попыталась возразить, но быстро стихла под его взглядом. — Знаешь, ты действительно мой первый слуга. И мне не с чем сравнить твою службу. Но все же, я считаю, что ты излишне строг с собой. Не думай о себе так плохо, Анвин. Змей вздохнул, отвернувшись. «Я монстр, проклятый богами, Ольсара. Не думай, что я безгрешен. За свою жизнь я убил множество людей, может быть, даже твоих соплеменников. Я не хочу, чтобы ты заблуждалась на мой счет. Я не создан для дружбы» — Я не заблуждаюсь. Я знаю, кто ты есть, — прошептала я. — Ты убивал. Возможно. Но это было в другой жизни. У тебя еще будет шанс искупить свои грехи. А сейчас я требую, чтобы ты научился жить по-новому, не оглядываясь назад. «Ты так наивна, Ольсара. Спасибо тебе за эту искренность. Я попробую стать для тебя другом, раз таково твое желание» Чувствуя мир его телом, я научилась слушать шепот звезд и плач ветра. Наловчилась видеть хороводы снежных духов и веселится вместе с ними, распевая старинные песни, выплясывая давно позабытые людьми танцы. Однако, несмотря на эти достижения, я более так и не смогла контролировать свою магию, как подобает снежной деве. — Вы можете идти, я вымоюсь сама. Когда позову — придете. А пока оставьте меня одну, — приказала я, сжалившись над девушками. Те послушно покинули меня, оставив наедине со своими мыслями, дорогим мылом и привозными благовониями. Я расслабленно прилегла на бортик ванной, прикрывая глаза. Этот вечер и ночь вновь должны были стать для меня решающими Словно бы только того и дожидаясь, в мое сознание вновь вторглось багровое пламя. В последнее время, как я и предсказывала, оно не покидало меня ни единожды с памятной ночи второго рождения. Оно манило, обжигало и заставляло меня злиться. Ведь сколько бы я ни билась, я не могла рассмотреть владельца этого пламени. Сегодняшний сон не стал исключением. Пламя упорно не подпускало меня к своему хозяину. А я так же безуспешно пробивалась к огню. И тут мое внимание привлек тихий смех. Я замерла нерешительно. Ранее в этом сне не было звуков. Значило ли это, что хозяин багрового пламени смеется надо мной? — Ты так упорствуешь, — раздался чей-то голос. Звучал он одновременно отовсюду, а потому определить его источник я не смогла, замирая. Голос манил, как и игривый танец огня. — Кто ты? Покажись! — оглядываясь по сторонам, воскликнула я, холодея от страха. — А кто ты, чтобы приказывать мне? — раздался его голос, прокатившийся по миру огня раскатистым рокотом. — Я Ольсара из рода Склаваров, земное воплощение богини-матери Хурты. Покажись, прошу, — попросила я, примирительно. Да, в этом мире, несмотря на все свои громкие титулы, я не была хозяйкой. — Время сбросить маски еще не пришло, — на этот раз его голос звучал совсем близко, а мою кожу опалило огненным прикосновением. — А теперь просыпайся, твой слуга волнуется… Эти слова стали последними, перед тем как я проснулась. Рядом действительно оказался встревоженный Анвин. Мадван возвышался надо мной молчаливой и печальной тенью. — Тебе опять что-то снилось? — спросил он тихо, пристально рассматривая мое лицо. — Да. — увы, но эту загадку пламени и сна я почему-то не решилась доверить даже ему, своему слуге и другу. — Твои сны меня беспокоят все больше и больше. Ты отмалчиваешься, а я не понимаю, почему. Прошу, Ольсара, расскажи, что тебя так волнует! — воскликнул рассерженно змей, буквально прожигая меня просветлевшим, полным осуждения взглядом. — Я скажу, но только тебе, — после недолгой паузы произнесла неуверенно я. У меня все еще не было уверенности в том, что я поступаю верно, доверяя свою тайну Анвину. Но более заставлять его беспокоится о себе я посчитала верхом эгоизма. — Мне снится пламя. Багровое пламя. И его призрачный хозяин. В каждом своем сне я пытаюсь рассмотреть его лицо, но ни разу у меня это не удалось. Я даже не могу понять, мужчина это или женщина. — Странный сон, госпожа. Очень странный. Пламя и лед несовместимы по своей природе. Вы уверенны, что он действительно не стоит нашего внимания? — после недолгого молчания настороженно спросил змей. — Естественно. Это лишь сон. А теперь иди. Я должна одеться, — попросила я, ободряюще улыбнувшись слуге. — Я думаю, что более меня это пламя не побеспокоит. — Хорошо, я уйду. Но дай мне обещание более не утаивать подобное от меня, — мадван выжидающе глянул на меня. — Обещаю, а теперь дай мне одеться. Анвин кивнул, послушно выходя. А я не могла сдержать радостной улыбки, провожая его взглядом. Он действительно вырос. И как ледяной змей, и как человек.