Ледяная Ольсара

Мерно хрустел снег под лапами бегущих айков, а в лицо уже привычно задувал щекочущий кожу ветер. За горизонтом алел закат, окрашивая ледяную степь во все оттенки багрянца. И, казалось, словно бы морозная пустошь горела, провожая в сон закатывающееся солнце. На фоне этих багровых снегов особенно тоскливо смотрелись закованные в лед остовы древовидной канры. Они отбрасывали угрожающие тени на снег, напоминая собой силуэты верных приспешников Падшего — отвернись, а они отомрут, набросятся на тебя, напоминая о том, что всякий в этом мире смертен. Я невольно покрепче прижалась к шее Анвина, вздыхая тихо. С ночи моего пробуждения прошло около двух недель. За это долгое время племена вражичей и склаваров успели торжественно отпраздновать мое благополучное выздоровление, а так же собраться в долгий поход на диивов. Разведчики младших родов как раз уверяли, что момент для нападения идеален. С их слов выходило, что потомки Дэва еще не успели нарастить военную мощь с прошлой битвы. «Госпожа, что-то не так?» — спросил Анвин беззвучно. Змей чуть подернул головой, кидая на меня встревоженный взгляд. — Нет, просто как-то тоскливо на душе… — прошептала я задумчиво. — Тоскливо и пусто… «Вы ведь не хотите этой битвы, я прав?» — Анвин решил слегка приотстать от общего строя, отклонившись в сторону. Его передвижения замечает Тарс, кинув на меня испытующий взгляд. Впрочем, поняв, что дочь бежать не собирается он отворачивается. — Ты всегда понимал меня как никто из родных, — усмехнулась я, отводя взгляд от мчащегося отряда. Его размер воистину поражает воображение. Оглянувшись, я не могу заметить ни конца, ни края этому шествию. Возможно, даже Мирта бы не смогла с уверенностью посчитать, скольких людей удалось собрать Тарсу в рекордный срок, не говоря уже обо мне… — Я чувствую смятение, мой друг. Отец обещал счастливый север, свободный север. Однако он решил идти войной на диивов, таких же северян, как и мы. И я боюсь, что зря поверила ему. Война никогда не приносила людям счастья… Змей молчал долго, изредка выпуская в воздух облачка пара. Наверное, он был озадачен моими словами. Я и сама не могла понять, почему вдруг решила думать о дивах в подобном ключе. Отец учил нас, что они — предатели Севера, что их следует уничтожить во имя безопасности остальных родов. Раньше я ему верила, как и остальные соплеменники. Но ведь ранее я так же считала, что все южане поголовно подлые и мерзкие завоеватели, лишь много позже убедившись в ложности стереотипов. Теперь же я думала, стоит ли вообще называть диивов предателями. Правда, она ведь у всех нас была разной. «Я не силен в людских отношениях, госпожа. Тебе будет лучше спросить у южанина про это» — наконец отозвался Анвин. — Смотрю, ты хорошо с ним подружился, — не удержалась от улыбки я. В глубине души я этому даже порадовалась. Мой нелюдимый слуга начал потихоньку вливаться в общество. Теперь, помимо Вальха он признавал и няньку-южанина Ирриса. «Это вряд ли. Не смотря на свои действия, он все равно кажется мне подозрительным. У него странный запах… Однако, он умен, и пока что явно играет на нашей стороне, госпожа. В людских делах он уж точно смыслит поболее моего» — уверенно заключил змей. Я же только вздохнула устало, вспоминая ту самую ночь моего пробуждения. После нее я вообще не решалась подходить к Фальхе. Сам южанин тоже не спешил идти со мной на контакт. Зато его дядя явно решил познакомиться со мной поближе, буквально на следующий же день нанеся мне визит. Маэстро Дориус Арне оказался интересным собеседником. Он много расспрашивал о моем детстве и юности, а так же о Мирте. Узнав о том, что она была южанкой, Арне подметил, что ожидал такого. Он заявил, что моя речь немного отличается от говора северян. Дориус так же пытался выведать у меня, кем именно была Мирта, но не преуспел в этом. Моя покойная мать всячески избегала этой темы, и единственное, что я могла сказать, так это то, что она была родом из аристократической семьи. Слова за слово и я начала выспрашивать за Ирриса. Маэстро долго юлил, соскальзывал с интересующей меня темы, но под конец сдался со словами: «Ты все равно рано или поздно бы это узнала» С его слов выходило, что Иррис Фальхе в свои юные годы имел весьма бурную биографию, в которой нашлось место и трагичной любви, и предательству и даже изгнанию. Оказалось, что Фальхе — побочная ветвь императорской семьи, а сам Иррис приходился родным племянником ныне здравствующему императору. Однако как показала практика, родовитость не всегда спасала от краха. Крахом жизни Фальхе стал заговор против императора, в котором участвовал и отец южанина. Заговор вскоре был раскрыт, а виновные казнены. Арне долго и в красках рассказывал мне о том дне, когда имперская гвардия вторглась в замок Фальхе, устроив кровавую резню в стенах легендарного Адамантового Дворца. Отец и мать Ирриса были убиты на месте, вместе со страшим братом. А вот для младшей дочери и сына придумали казнь пострашнее. Дабы устрашить бунтующую аристократию император лично использовал свой дар, прокляв детей Фальхе и отправив в пожизненное изгнание. Проклятье должно было медленно, год за годом убивать изнутри детей метяжного рода, иссушать их, разрушать их души. Я содрогнулась от ужаса, слушая его неспешный рассказ. На севере подобное было неслыханным. Хурта заповедовала любить и ценить свой род, свою семью. А потому каждого северянина с детства приучали к важности рода, и долге перед семьей. Наверное, потому еще ни разу ни один северянин в истории не пошел против рода. А потому для меня было дико слушать рассказы о жестоких южанах, убивающих своих родных ради власти. Тогда я в очередной раз убедилась в правоте своего отца: южанам действительно не место на Севере… В завершении своей речи Дориус настоятельно попросил меня не бередить старые раны его приемного сына. «Иррис смирился с мыслью о смерти. Не давай ему напрасной надежды» — такими были его слова. Я вынуждена была согласиться с ним, вспоминая ночь своего выздоровления. Глупо было спорить с маэстро, понимая, что не в силах доказать обратное. «Эй, Ольсара, очнись» — позвал меня Анвин, беззастенчиво вырывая меня обратно в реальность. — А? Что? — я поспешно оглянулась, подметив, что солнце уже успело сесть за горизонт, погружая мир во мрак. Багрянец потемнел, на небе зажглись первые, ранние звезды. «Привал. Вальх просил тебя разбудить» — ответил, фыркнув Анвин, опуская голову к земле. Нехотя спустившись с его спины, я прошествовала к отряду. Бравые мужи племени как раз занимались разведением костра и установкой походных шатров. В пылу работы на меня они внимания не обращали. И это порадовало. Переродившись в глазах северян в земное воплощение богини, я оказалась лишена радостей простой жизни. Особенно после нападения хириэ. Тогда ко мне помимо незримой охраны Фальхе приставили еще пару бравых защитников, не отходящих от меня ни на шаг. Их мрачные фигуры и суровые лица действовали на меня подавляюще. Тщетно я пыталась разговорить их — они никак не реагировали на меня. Лишь позже отец нехотя сообщил мне, что они добровольно отрезали себе языки, дабы доказать свою верность Северу. После этого Тарс посоветовал просто не замечать их. Увы, но последовать его совету я оказалась не в силах. Мне было мучительно больно лицезреть этих молодых, полных силы мужчин, которые сознательно перечеркнули свои жизни. На благо, в объединенном походе великих родов склаваров и вражичей у них нашлись дела помимо охраны моей персоны. Неслышно шагая босыми ступнями по снегу, я незримой тенью проходила по лагерю, с интересом наблюдая за людьми. Воины работали слажено: одни отправились валить подмерзшую кайру, другие возились с палатками, третьи готовили кашу на ужин, а четвертые уже стояли в дозоре. Среди работающих я нашла и Тарса со Сансатором. Оба вождя сосредоточенно ставили шатры, подавая своим видом пример остальным воинам. Вальха же я обнаружила у котлов с провиантом. Он уже что-то втолковывал перевоплотившемуся Анвину, показывая на гору собранного хвороста. Завидев меня, брат отвлекся от беседы, улыбнувшись и помахав мне рукой. — Что на ужин? — деловито спросила я, подходя к нему. Вопрос действительно был актуальным. Есть хотелось просто зверски. — То же, что и на утро, — ответил Вальх. — Кстати, раз уж ты не занята, может, хочешь помочь? Понимаю, отец запретил, но… — Конечно! — я радостно усмехнулась, даже припрыгнув от предвкушения. По милости отца меня старались ограничить в любых видах деятельности, а потому просьба брата стала для меня приятной неожиданностью. Поспешно обернувшись и убедившись, что моих молчаливых надзирателей не наблюдается поблизости, я с вдохновением принялась нарезать вяленое мясо. Даже зажмурилась от удовольствия, покрепче перехватывая грубо обструганную рукоятку ножика. Как же я скучала за этой простой, незамысловатой работой! Однако моему счастью суждено было длится не долго. Уже через пару минут моя охрана, возглавляемая лично Тарсом, появилась на горизонте. — Что это ты делаешь, дочь? — грозно осведомился отец, глядя на потупившегося Вальха. — Я разве не говорил, чтобы ты держалась подальше от ненужной работы? Поверь, в лагере полно воинов, способных нарезать мясо… — Прошу простить, отец, — холодно отчеканила я, откладывая нож в сторону. Улыбаться под его испепеляющим взглядом резко расхотелось. — Я подумала, что подам благой пример воинам… — Тебе не надо думать, дочь моя, — резко оборвал меня Тарс, увлекая за собой в сторону. — Что подумает о тебе народ, если увидит подобное? Твое поведение недопустимо! Я слушала его, понурив голову. С его слов и вовсе выходило, что мне, как богине не пристало даже дышать без его разрешения. — Пошли, я провожу тебя в твой шатер, — подытожил отец, беря меня за руку. Я, не сопротивляясь, пошла за ним. В груди у меня защемило от обиды и возмущения. Однако при отце я поостереглась выказывать неповиновение. И лишь оставшись наедине с собой в закрытом шатре, смогла дать волю чувствам, рухнув на постеленную отцом шкуру. Вдохнув запах паленой шерсти, я, шмыгнув носом, прикрыла глаза. Забота отца больше всего напоминала мне слежку за особо ценным трофеем. Впрочем, так оно, собственно, и было. Даже сейчас он не воспринимал меня как дочь, скорее как ценное, полезное приобретение, которое нужно оберегать и хранить так, чтобы ненароком не попалось на глаза врагу. Терзалась я подобными мыслями вплоть до ужина, который мне отдельно принес Анвин, в очередной раз подчеркнув разницу между мной и остальными солдатами. И только после того как я до отвала наелась, то смогла без зазрения совести провалится в тягучую дрему. Не смотря на мое страстное желание заснуть, сон не спешил приходить ко мне. Тщетно поворочавшись на шкурах я не нашла ничего более умного, кроме как пойти и пройтись по лагерю. За свою сохранность я не переживала, а так же надеялась, что после недолгой прогулки смогу все-таки заснуть. На улице меня встретила глубокая ночь. Я даже на минутку замешкалась. Кто бы мог подумать, что уже так поздно? Тем лучше. В лицо мне пахнуло свежим, морозным ветерком, принесшим с собой запах пригорелой каши, мяса и дыма от кострища. Вдохнув на полную грудь, я выскользнула наружу, оглядываясь. Соглядатаев видно не было, но я точно была уверена, что они не спят, оберегая мой сон. — Я хочу прогуляться. Мне не спится, — сообщила я в темноту, надеясь, что мой намек будет правильно понят. Темнота не ответила, и я уверенно зашагала куда глаза глядят, рассматривая однообразные ряды раскинувшихся шатров. Снег тихонько похрустывал под моими ногами. Он все еще хранил на себе следы сотен и тысяч воинов. Ласкался ветер, забираясь под мою одежду, игриво покалывая кожу своим дыханьем. Поблескивали с небесного полотна звезды. Их блеск напомнил мне чем-то хитрое подмигиванье. Что они пытались донести до меня? О чем пытались рассказать? Мои размышления прервал отчетливый скрип снега. Вздрогнув, я остановилась, прислушиваясь. Неужели в этом лагере остался еще кто-то помимо меня, кому не спалось? Заинтересованная этим я уверенно зашагала вперед, следуя за звуками. Они вывели меня к палатке южан. Возле нее, подобно каменному изваянию возвышался Иррис Фальхе. Он стоял, прикрыв глаза, удерживая чуть подрагивающей рукой древко своего страшного клинка. Казалось, он даже не дышал. При виде его сосредоточенной фигуры я тоже невольно застыла, рассматривая витиеватый узор татуировок на его оголенных плечах и груди. В темноте они неясно мерцали, невольно приковывая к себе внимание. И сколько бы я ни щурилась, я не могла расшифровать ни одной из них. Эти руны в корне отличались от тех, которым учила меня Мирта. Внезапно, Иррис распахнул глаза, взмахнув мечом. Я ахнула, схватившись за грудь. Меня бросило в дрожь. Алый блеск его фосфоресцирующих глаз живо напомнил мне опыт общения с хириэ. Вспомнились и слова прислужника Падшего: «Собрат по крови…» Южанин, не замечая меня начал проводить серию искусных молниеносных ударов. Мне оставалось только восхищенно вздыхать, поражаясь его нечеловеческой скорости, слушая пение клинка, рассекающего воздух, вспоминая с горечью собственные тренировки. Жаль, после пробуждения магических сил путь мечника был для мня утерян. Отец точно не позволит мне брать в руки оружие. Демонстрация не продлилась долго. Что-то явно пошло не так и южанин, зашипев, упал на колени. Вывалившийся из его рук клинок мгновенно растопил под собой снег, а от загадочных татуировок на его теле повалил пар. — Безнадежно, — простонал Ирис, касаясь рукой «метки смерти». За эти две недели она так и не зажила у него. Застонав, Фальхе поднялся, подхватив меч. Взгляд его потемнел, татуировки на теле померкли, растворяясь так, словно бы их и вовсе не существовало. Опершись о меч, он выдохнул, стирая со лба проступивший пот. — Выходи уже, — неохотно бросил он мне, обернувшись. — Хватит подглядывать. Я послушно вышла из-за своего укрытия. Действительно, было глупо надеяться, что он не заметит моего присутствия. Чувствуя некоторую неловкость, я потупила взгляд, не рискуя даже смотреть на него. — Почему не спишь? — спросил он. Его ровный, спокойный голос слегка приободрил меня. Я все-таки решилась поднять голову, встретившись с ним взглядом. — Сон что-то не идет. Решила свежим воздухом подышать, — ответила я. — Что ж ясно, — усмехнулся южанин, отворачиваясь. — Думаю, тебе все же следует идти к себе. Завтра предстоит тяжелый переход, тебе надо отдохнуть… — Гонишь меня? — Я поспешно закрыла рот, словив на себе его внимательный взгляд. И что только на меня нашло? — Отчего же? Всего лишь забочусь о здоровье своей подопечной, — возразил Фальхе. — К тому же, тут совсем не на что смотреть… — он замолк, так и недоговорив. Помрачнев лицом, Иррис машинально коснулся рукой татуировки. Словно бы обжегшись он одернул руку, помотав головой. — О нет, ты не прав! — возразила я запальчиво. Как бы ни распинался маэстро Дориус, говоря о смирении, я считала, что даже на краю гибели смерть надо встречать только с улыбкой и гордо поднятой головой. — У тебя необычная стойка… И движения тоже… Если будешь еще заниматься, то я бы хотела посмотреть… Сравнить.  — Говоришь так, словно бы что-то смыслишь в искусстве владения мечом, — буркнул тихо южанин, хмыкнув. Его слова больно задели меня. Да что только о себе мнят эти южане? Почему они так убеждены в собственном превосходстве? — Ну, кое-что точно смыслю, — заявила я, заставив его недоверчиво прищуриться. — Да, да, меня дед с детства учил! Учить-то он меня учил, да вот только мастером меча я так и не стала. Впрочем, знать это Иррису было не обязательно. — Ого, даже так! — рассмеялся южанин. В какой-то момент мне показалось, что он сейчас подойдет и погладит меня как нашкодившего детеныша айка. К счастью, делать этого он стал, только бросив как бы невзначай: — Знаем мы, как дерутся северяне… А вот такого неприкрытого оскорбления я стерпеть не смогла, затрепетав. — Не смей недооценивать север, южанин! — рыкнула я зло. — Дай мне меч, и я на деле докажу тебе свою правоту! Уж не знаю, чем я думала, говоря это, но только не головой. Фальхе же на мою браваду отреагировал благодушным смехом. — Что ж, желание богини для меня закон! — южанин поклонился, исчезая в палатке. Вышел он оттуда с коротким мечом. Подав мне оружие, он поднял свой клинок, взглядом давай понять, что предоставляет право первого удара мне. Я не заставила себя долго ждать. Пусть я и не была лучшим мечником, но и уж точно не худшим. Возможно, я и проиграю, но хотя бы докажу, что северянин не кидает слов на ветер! Взмахнув мечом, я ринулась в бой, вложив в свой удар всю свою злость. Фальхе играючи отбил атаку, окинув меня задумчивым взглядом. Я же развернувшись, вновь атаковала. Скрестившись, наши клинки запели в унисон, высекая сноп искр. Иррис усмехнулся, отстранившись, а я, не рассчитав сил, полетела вперед, пропахав носом снег. Признаюсь, было не столько больно, сколько позорно. — Нда, воительница из тебя еще похлеще, нежели магичка будет, — рассмеялся Фальхе, помогая мне подняться. — Злости в тебе на целую роту гвардейцев хватит, а вот выдержки никакой. Гремучая смесь, однако. Я с благодарностью приняла его помощь, попытавшись смастерить на лице максимально вежливую улыбку. Фокус явно не удался. Что увидел на моем лице Фальхе, я так и не узнала, но по его задорному смеху заключила, что явно перемудрила с холодностью. Глядя на него, я могла только диву даваться. Улыбка заметно молодила его, сглаживала резкие черты лица, делая его и вовсе похожим на мальчишку. С удивлением я осознала, что на самом деле он едва был старше меня самой. — Что же ты за богиня такая! Даже потосковать о своей грешной судьбе в одиночку не даешь! — прошептал южанин, стирая проступившие на глазах слезы. — Конечно, не даю. Я же твоя подопечная. Меня положение обязывает, — я тоже улыбнулась в ответ. Не такой он и страшный, этот южанин, как о нем говорят. Даже на человека в чем-то похож. — Знаешь, давненько я уже так не смеялся. Непривычно, — проговорил он, отсмеявшись. — Очень полезно, кстати, — важно подтвердила я. — Мирта даже говорила, что смех может лечить… Я осеклась, заметив, как дрогнули уголки губ южанина. Ох, богиня, за что мне такой болтливый язык? Взгляд Фальхе похолодел. Лишь мгновения ему хватило, чтобы вновь предстать в своем естественном амплуа нелюдимого и мрачного мужа. Он отвернулся, что-то напряженно высматривая. — Иррис, ты прости, я, наверное, что-то не то сказала… — заговорила неуверенно я, подходя к нему. — Тихо, — резко осадил он меня. Я уж было готова ответить ему, но вовремя сдержалась, уловив странные звуки. Что-то недоброе почудилось мне в дуновении ветра. Он нес за собой рокот предстоящей бури. — Чт… — Берегись! — не своим голосом крикнул Иррис, повалив меня ничком на землю. В тот же миг над нашими головами что-то зарокотало, на огромной скорости ударившись о землю. От удара она заходила ходуном, воздух же резко раскалился до предела. Внезапно тьма отступила, ослепляя меня багровым заревом полыхнувшего пожара. От нахлынувшей на нас волны жара меня оглушило и ослепило. Мало что понимая из происходящего я так и замерла, не реагируя даже на окрики Ирриса. Наконец, плюнув на все попытки достучаться до меня, южанин попросту подхватил меня на руки, понесшись прочь. Я машинально обхватила его шею руками, не отрывая глаз от вспарывающих небо огненных комет, пролетавших над нашими головами. От них сделалось светло как днем. Падая, они взрывались, пожирая своим пламенем все, до чего могли дотянуться. Больше всего их появление напоминало мне звездный дождь. Такой по легенде наслал Враждь, разгневавшись на своих детей. Тогда звезды, обратившись в живое пламя, сожгли Север. Уж не знаю, как там, в легенде, а в действительности огненный дождь выглядел по настоящему чудовищным. Буквально за считанные минуты он обращал землю в пылающий ад, в котором заживо горели люди и айки. Прокаленный воздух наполнился запахами паленой плоти, напитался нечеловеческими криками умирающих людей и зверей. Видя и слушая этот ад, сердце мое наполнялось животной паникой. Тогда я совсем позабыла и про свой высокий статус, и про свой долг перед Севером. Каждая клеточка моего тела дрожала от ужаса, от еле сдерживаемой паники. — Матерь Хурта защити детей своих, — шептала я севшим голосом. — Эй, ты, не смей паниковать! — закричал Иррис, повернув ко мне свое лицо. — А ну, приди в себя, дура! — он безо всякой жалости отвесил мне смачную пощечину. — Что ты делаешь? — воскликнула я, схватившись за горячую щеку. Удар у Ирриса был что надо — моментально привел меня в чувство. — Очнулась? Вот и молодец, — одобрительно кивнул мне южанин. — Идти сама сможешь? Я неуверенно кивнула. Фальхе мгновенно поставил меня на землю, и, взяв за руку, рванул прочь из лагеря. В царившей суматохе пробегавшие мимо нас воины и не подумали обращать внимание ни на меня, ни на южанина.  — Куда ты бежишь? Как же остальные? — крикнула я. — В такой суматохе нас скорее затопчут, нежели спасут. Надо убегать, пока нас просто не сожгли за живо! — последовал его незамедлительный ответ. — Но ведь… — Ты можешь им помочь? — перебил меня южанин. — Не знаю… — я тут же мысленно попыталась призвать духов. На мой призыв никто не спешил откликаться — горячий воздух отпугивал духов Севера. — Вот именно. Лед пламени не товарищ. Бежим! — Он только покрепче перехватил мое запястье, уверенно таща меня куда-то прочь. Мне же не оставалось ничего, кроме как вглядываться в лица пробегающих мимо нас воинов в призрачной надежде углядеть знакомые лица. В какой-то момент мне даже почудилось, будто бы промелькнула среди огня знакомая длинноволосая тень моего верного слуги. — Анвин? — я невольно остановилась, заставив запнутся и Фальхе. — Анвин? Анви-ин! Даже если этот воин и был Анвином, свирепый рев пламени и царящая в лагере суматоха эффективно заглушали мой голос. — Не останавливайся! — Иррис резко дернул мою руку на себя. — Анвин! Анвин, я здесь! — заорала, что есть силы я, не обращая внимания на слова Фальхе. Как же я могу бежать, оставляя своего слугу там? Поняв, что диалог вести со мной бесполезно Фальхе поступил проще — взвалив меня к себе на плечо. — Иррис, не надо! А вдруг там Анвин? Нам надо найти его! — закричала я, в бессилии молотя кулаками каменную спину своей «няньки». — Твой слуга не так глуп. Уверен, он спасется. А вот тебе нужно скорее уходить от огня. В нем твоя погибель, не забывай, — осадил меня Фальхе. — И еще, будешь мешать — стукну. Я присмирела мгновенно. Вспомнила, что южане тоже умеют держать слово. Мне оставалось только бессильно смотреть на уничтожение союзной армии склаваорв и вражичей, молясь Хурте о спасении тех, кто был мне дорог. В какой-то момент я поняла, что Иррис остановился, но не успела и пискнуть, как оказалась в снегу. — Эй, Иррис, что это такое? — рыкнула я, отряхиваясь от снега, негодуя. Однако мое негодование утихло так же стремительно, как и разгорелось. Встретившись взглядом с Фальхе, я дрогнула. Таким я его еще не видела… Иррис стоял, напряженно вглядываясь во что-то за моей спиной. Он весь как-то осунулся, побелел лицом, даже не отреагировав на мой оклик. Холодея от мысли, что же могло так испугать Фальхе, я обернулась. Напротив нас стоял другой южанин. Невысокий, с незапоминающимся старым лицом и выцветшими, блеклыми глазами. Однако было что-то в его взгляде, что заставило меня невольно отступить на шаг. Мужчина усмехнулся, заметив мои передвижения, и прищелкнул пальцами. В тот же миг, повинуясь неведомой мне силе, меж его пальцев расцвел огненный цветок удивительной красоты и смертоносности. — Какая неожиданная встреча, Иррис Фальхе! — незнакомец радушно улыбнулся.