***
Юичиро стоял у дверей палаты. Все внутри сжималось и трепетало, он хотел войти и в то же время что-то сдерживало его, он боялся увидеть Мику. Боялся увидеть эту страшную картину, что предстанет перед ним. Мельком, пока его провозили, Юу видел все это, но теперь он должен был столкнуться со всем воочию, увидеть весь ужас. Больно. Невыносимо больно. Он медленно положил дрожащую руку на железную ручку. Щелкнув ею, дверь отворилась и до слуха донесся режущий писк кардиомонитора, наполнявший палату, оповещающий о слабой работе сердца — длинный интервал между каждым последующим звуком. Страх, безумный страх, что очередного уже не дождаться и жизнь, что сейчас и так находится на волоске, оборвется. Ноги были словно ватные, Юу с трудом передвигал ими, но, все же сделав шаг, он переступил порог. Пускай он и настраивал себя всеми силами, однако устрашающее зрелище, открывшееся ему, повергло Амане в панический ужас, от которого даже перехватило дыхание. На трясущихся ногах он подошел к кровати Микаэля и тяжело опустился рядом на стул. Дикая, нечеловеческая боль разъедала его душу, доводила до исступления от вида и осознания страшной действительности — на белых больничных простынях лежал единственный во всем мире, самый дорогой для него человек. Страшные, гнетущие, убивающие ощущения, пропитанные опасениями и сомнениями пронизывали насквозь, стоило Юу лишь взглянуть в мертвенно бледное с заострившимися чертами лицо Микаэля, на губы, не отличающиеся по цвету от кожи, словно впавшие веки и черные круги под глазами. С трудом верилось, что этот человек еще жив, весь внешний вид доказывал обратное и если бы не мерно вздымающаяся грудная клетка, движимая воздухом, поступающим из аппарата искусственного дыхания и писк монитора, свидетельствующие о том, что Шиндо пока еще связан с этим миром, можно было бы смело предположить, что он уже мертв. Разрывающее реальность чувство тревоги, страха и отчаянья, закравшееся и поселившееся глубоко на периферии сознания убивало изнутри подобно яду, медленно разливающемуся по организму, отравляя его, доводя до полного опустошения от страшных душевных терзаний за жизнь Мики и невообразимой силы жалости, от которой сердце было готово разорваться на куски, когда Амане смотрел на истерзанное, хрупкое тело, сплошь покрытое страшными ушибами и обширными гематомами, на зияющую на груди ослепительно белую повязку с алым, постепенно увеличивающимся пятном свежей крови, на пришитые к плоти трубки дренажей, что сквозь разрезанную кожу между ребрами тянулись прямо из грудной клетки, на закрепленный пластырем катетер, чья игла также пробивала кожу, будучи внедренной в центральную вену на руке. » Это невыносимо. Господи, почему он должен так мучиться? Неужели этот человек недостаточно настрадался за свою жизнь? Неужели его душа недостаточно измотана пытками? Почему его тело должно испытывать эту боль, неужели оно недостаточно истерзано и осквернено, чтобы теперь быть еще искалеченным и изуродованным?..» Осторожно Юичиро коснулся левой руки Микаэля, ощутив под пальцами слабо бьющий нитевидный пульс и ледяной холод нежной кожи, он припал к ней губами пытаясь согреть своими ладонями и дыханием, в то время как сам содрогался от беззвучных рыданий. Горькие и горячие слезы текли по щекам, орошая эту хрупкую, бледную и такую дорогую руку. «Ты ничего не осознаешь, твои руки неподвижны. Ты даже не знаешь, что я здесь с тобой. Как же это больно…» Юу не был набожным человеком, но сейчас он горячо молился, не зная слов писания, жадно прося всей душой исцеления для любимого и единственного в этом мире человека, чью потерю он не перенесет.***
Спустя некоторое время в палату к Микаэлю вошел Шинья, он застал Амане не сводящего глаз с блондина. Все его внимание было сконцентрировано лишь на Шиндо, кроме него он никого больше не видел и не слышал. Все его мысли поглотили переживания о любимом человеке. — Юу… Вздрогнув от чужого голоса, Юичиро словно пришел в себя. Обернувшись, он резко подорвался с места, бросившись к главному врачу больницы. — Шинья, — дрожащим голосом с паническими нотками, сказал Юу, — пожалуйста, скажите, что с ним? Он умирает, да? Я вижу, он умирает, и никто не может ему помочь! — Ну что ты, Юу, — попытался успокоить парня Хиираги, положив руку на плечо, — ты все преувеличиваешь. Состояние Микаэля стабильное, — он взглянул на монитор, — показатели в относительной норме. — В какой же норме?! — выдохнул Амане, дрожа от негодования, чувствуя, что его обманывают, — он неподвижный, холодный как лед, бледный как смерть и даже дышит через какую-то трубку?! И вы хотите сказать, что он в норме?! — Прошу, успокойся, — голос Шиньи, приобрел серьезность и строгость, — бледность и холод вызваны массивной кровопотерей, которую все время восполняют, как ты видишь, — он кивком указал на капельницу, — а дышать самостоятельно Мика не может, поскольку находится практически под наркозом, чтобы снять сильный болевой синдром. — Значит, ему не больно? — сдавленным голосом спросил Юичиро, так как этот факт постоянно и неуклонно терзал его. — Нет, — отрицательно покачал головой Хиираги, — ему вводят препараты, отключающие деятельность коры головного мозга, следовательно, Микаэль ничего не чувствует, — он посмотрел на лежащего в постели Мику, — со временем дыхание восстановится и все будет нормально. Мысленно Юу облегчено вздохнул, ведь знать, что Мика сейчас страдает от ужасной боли, было невыносимо мучительно и все же… — У меня нет причин вам не верить, но… я же вижу… — опустив взгляд и сглотнув, Юу стал нервно заламывать руки, — я чувствую, как он умирает… — Повторяю, успокойся, это всего лишь нервы. Возьми себя в руки, — Шинья перевел взгляд с Мики на Юичиро и, чуть наклонившись, так, что их лица оказались на одном уровне, заглянул в изумрудные глаза, — ты нужен ему спокойным и уравновешенным, — мягко сказал он, — ты понял? — Да, — кивнул Амане и, понурив голову, тихо добавил, — простите, что повел себя так. — Ничего, я понимаю твое состояние, — Шинья выпрямился, — ведь Микаэль дорог тебе. Юу повернулся в сторону, где стояла реанимационная кровать и вдруг палату наполнила мелодия бьющего тревогу монитора. — Мика, что это с ним?! — всполошившись, Амане бросился к постели больного и со страхом, пробежавшим по позвоночнику как раскат грома, увидел, как в жуткой гримасе боли до неузнаваемости исказилось лицо Микаэля. Тело резко напряглось, словно находилось под напряжением, а дрожащие руки судорожно сжали простыни. — Действие наркотика закончилось, — подбежав следом, быстро сказал Шинья и, обернувшись ко входу, громко позвал, — СЕСТРА! Через секунду в двери палаты влетела девушка. — Скорей, тиопентал натрия 2 мл, — скомандовал ей Хиираги и она, кивнув, стремительно бросилась исполнять приказание. Через несколько секунд после введения препарата, Микаэлю заметно полегчало; тело мгновенно расслабилось, а лицо приобрело спокойное выражение. За это время Юичиро успел не на шутку переполошиться и когда все закончилось, его ноги подкосились и он чуть ли не упал на стул. — Т-так должно быть? Это н-нормально? — подрагивающим голосом спросил он, не поднимая глаз на Шинью, стоящего рядом. — К сожалению, да, — безрадостно ответил мужчина, — когда действие проходит, повышается болевой порог. Юу ничего больше не сказал, он лишь продолжал смотреть на Мику. — Мне нужно идти, — глядя на Юичиро, сказал Шинья, — я буду здесь всю ночь. Если нужна будет моя помощь — ты знаешь мой телефон, — ответом послужил короткий кивок Амане, а затем, последовал вопрос: — Когда он придет в себя? — Трудно сказать, — пожал плечами Шинья и минутная заминка, после которой он продолжил говорить, сыграла свою роль, — может завтра, может через неделю. Все будет зависеть от того, насколько сильным окажется его организм и насколько быстро он сможет восстановиться после перенесенного. МРТ мы еще не проводили из-за тяжести состояния, но симптоматики перелома костей черепа и кровоизлияний в мозг нет, думаю их можно исключить и скорее всего травма ограничилась сотрясением или контузией, которые могут провоцировать бессознательное состояние, а также следует помнить о его основном заболевании, которое также вызывает потерю сознания. Как только Мике станет легче и мы отключим его от аппарата я проведу тщательное обследование. Пройдя к двери, в последний момент Шинья остановился: — Юу, — позвал он и когда тот обернулся, Шинья с мягкой улыбкой произнес, — не переживай за Мику, я надеюсь, ты понимаешь, что как брату главного врача ему будет уделено особое внимание. Произнеся эти слова, Хиираги покинул палату, оставив Юичиро наедине с Микаэлем и каждый раз, когда Шиндо подавал хоть малейшие признаки жизни, Юу надеялся что еще немного и он очнется, но этого не происходило, Мика все так же был без сознания и, невзирая на слова Шиньи, мало что позволяло надеяться, что он придет в себя. — Я не знаю, слышишь ли ты меня, но я здесь с тобой… Я всегда буду с тобой, что бы не случилось… Ведь я обещал…