***
Позевывая после сна в ожидании, когда Юу принесет непримечательный, но абы какой завтрак, плотней запахнув халат, Мика, облокотившись о подушки, полубоком сидел на постели, подогнув под себя ноги и со скучающим видом глядел на проплывающие за окном белоснежные кучевые облака и необычайно синее небо, которое бывает таким ярким и насыщенным лишь ранней весной и поздней осенью. Большие и маленькие, причудливой формы белые массы словно находились на невидимом глазу стеклянном куполе, покрывающим землю, расстилающимся над городом. Стоило только открыть глаза, как в голову стали лезть навязчивые мысли, спутанные и оборванные, не позволяющие полностью сосредоточить на них свое внимание, но весьма важные. Возможно, они сейчас и не лезли в голову, если бы Микаэлю не приснилось, как он пытается объяснить Юичиро свое освобождение от контракта, но во сне все не заладилось и пошло по другому руслу, в котором Юу не на шутку рассердился на него; упрекнул во вранье и абсолютно излишнем вмешательстве и после жуткого скандала, напрочь рассорившись с Микой, ушел в «Хакуя». Пускай это был всего лишь сон, однако теперь Шиндо поневоле пришлось с утра озадачиться обдумыванием своей объяснительной речи с Юичиро, а именно решением основного вопроса, как вообще посвящать его в эти нюансы, чтобы получилось одновременно убедительно и не всплыло непосредственное участие самого Шиндо в этом деле. Окунувшись в свои раздумья, он смог вынырнуть из них лишь когда открылась дверь и на пороге возник главврач больницы. Про себя Мика сразу отметил, что Шинья, выглядит несколько «помято»; усталый взгляд, темные круги под глазами, бледное лицо, немного растрепанные волосы. — Здравствуй, Мика, — мягко проговорил Шинья, стараясь никоим образом не выдать своего внутреннего волнения, закравшегося в душу с самого утра и безжалостно терзающего ее. Признание Микаэля было столь неожиданным и спонтанным, что Шинью успело посетить сомнение касательно правдивости его слов. Глен всю дорогу выпытывал у него причину плохого настроения, но Хиираги лишь отшучивался, стараясь сменить тему. — Доброе утро, — приветливо улыбнулся ему Шиндо. Чистота и искренняя радость, читающаяся в голубых глазах, поразили врача, подарив некую надежду. — Как себя чувствуешь после вчерашнего? — присаживаясь около парня, осведомился Хиираги, в то время как сердце взволновано трепетало. — Ноет немного, подкравливает, а так… — Мика чуть склонил голову набок, — неплохо. — Отлично, Мика, — улыбнулся Шинья. — Шинья… — тихо позвал Мика, виновато опуская голову. — Да, что случилось? — Хиираги слегка испугался неожиданной смены настроения Микаэля. — Вчера я не смог да и не успел, а сегодня… — Мика поднял на него взгляд, теплый и мягкий, — я хотел поблагодарить тебя за все, что ты сделал. — А? — услыхав эти слова, Шинья так и замер. Не столько слова благодарности, выраженной Микаэлем, сколько факт того, что впервые из его уст прозвучало не официальное «Вы», ставящее между ними гигантский барьер и ужасающую, бездонную пропасть, а обычное, простое «ты». Тем временем Шиндо продолжал: — Да, я хочу сказать огромное спасибо, причем, не только за твою вчерашнюю поддержку, хотя за это не меньше… — он усмехнулся, отводя взгляд в сторону, — … ведь если бы тебя не было рядом, я, наверное, сошел бы с ума от боли. Но самое главное, — Шиндо посмотрел в изумленное лицо Шиньи, — я хотел поблагодарить тебя за то, что на протяжении этих четырех лет ты продолжал упорно бороться со мной за меня. Мне не хотелось жить, не хотелось никого принимать, я рвался к смерти, а ты, — Мика смущено и виновато улыбнулся, — ты был помехой на пути к этой благородной цели. Меня страшно бесило и раздражало твое вмешательство… — Мика… — пораженный до глубины души признанием Микаэля, начал было он, но Мика не дал ему договорить. — И, тем не менее, — продолжил Шиндо, — в глубине души, мне всегда было приятно, что на этой земле еще существует хоть один человек, которому до меня есть дело. Который переживает и волнуется, пытается помочь, вытащить из ямы. Я, как только мог, избегал встреч с тобой, но после них, — Мика улыбнулся, мысленно погружаясь в теплые воспоминания, — мне всегда становилось немного легче, я чувствовал себя не таким одиноким, — он слабо улыбнулся, не глядя на Шинью, нервно сминая в руках край одеяла, — сейчас мне ужасно стыдно за свое поведение… — Мика, что ты такое говоришь? — попытался успокоить его Хиираги, легонько проведя рукой по лбу Шиндо, убирая назад густую челку. — Я знаю, что говорю, — твердо сказал Шиндо, — и знаю, что вел себя как последний идиот и теперь хочу извиниться за свое поведение, — он поднял на мужчину взгляд полный раскаяния, — ты простишь меня? — Боже, мальчик мой, — не в силах больше сдерживать свои неистовствующие чувства, Шинья обнял Мику, крепко прижав его к себе. — Как ты можешь такое спрашивать? Я никогда и не думал сердиться на тебя, ты так дорог мне, — нежно гладя прильнувшего к нему Микаэля по голове, со слезами в голосе произнес Шинья, чувствуя себя в этот момент самым счастливым человеком в мире. Наконец эта проклятая стена непонимания и отчужденности рухнула, освободив одновременно и Мику, позволив ему принять чужие чувства, перестать видеть в людях врагов и снова попытаться научиться доверять им, и его самого, тщетно пытающегося докричаться до этой отчаявшейся, забытой и покинутой всеми беснующейся души. — Прости меня, пожалуйста, я был таким дураком, — еще сильней прижимаясь к Шинье, произнес Микаэль. — Ну не говори так, не надо, Мика, — ласково произнес Шинья, крепче обнимая его и с сожалением, горестно добавил, — к тому же это я должен просить твоего прощения за то, что не смог помочь, уговорить тебя и ты был вынужден вытерпеть все эти страдания. — Страдания? — Мика непонимающе посмотрел на него. — Господи, Мика, — Шинья коснулся его щеки и стал поглаживать большим пальцем, с болью глядя в лучистые лазурного цвета глаза, — не знаю, помнишь ты или нет, что сказал во время операции, а точнее, что попросил? — А что я такого попросил? — изогнул бровь Мика. — Ты даже этого не осознаешь, — с жалостью глядя на парня, сказал Шинья, — мальчик мой, ты умолял о продолжении. — А-а, — Мика в момент понял о чем идет речь и, потирая шею, смущенно произнес, — да, за время работы пришлось выработать эту привычку, многим моим клиентам это нравилось. Хм, не думал, что она настолько въелась, — он улыбнулся, глядя на Хиираги, которому было явно не до смеха. — Ты говоришь об этом с такой легкостью, бедный ребенок, — Шинья не мог поверить, как такие вещи можно воспринимать спокойно, — сколько же боли ты вытерпел, чтобы образовалась такая ужасная привычка? — Да ладно тебе, Шинья, — Мика лучезарно улыбнулся, — не стоит придумывать всякие ужасы. Моя профессия, конечно, не сахар, приходилось терпеть всякое, но не всегда было настолько плохо, в основном все шло отлично и я работал с обычными людьми, которых просто привлекала эта фраза. Такие особые экземпляры мне не часто попадались. Да и что бы ни было в прошлом, — Мика пожал плечами, — сейчас начинается новая жизнь и я думаю, что моя привычка, в которой полностью отпала надобность, скоро исчезнет сама по себе, — весело закончил Микаэль. — Отпала надобность? — вскинул брови Хиираги. — Ну да. Я бросил работу — пояснил Мика, — и больше не связан контрактом. Твой отец договорился с Батори и он отпустил меня. — Мика, как же я рад за тебя, ты не представляешь, — улыбаясь, искренне проговорил Шинья. — Я и сам рад, что выпутался оттуда. Теперь можно будет начать жить иначе, отбросив отчаянье, обзаведясь надеждой на светлое будущее, — улыбнулся Мика. — Которого ты, беснующаяся душа, заслуживаешь больше чем кто-либо из живущих, — мягко подытожил Хиираги. — Ого, слишком сильно сказано, — в смущении, Мика потер затылок. — Зато правильно, — усмехнулся Шинья. Микаэль не стал спорить, дабы не портить момент, он только засмеялся, а затем, словно вспомнив о чем-то важном, деловито с ухмылкой произнес: — Только не думай, что теперь я буду беспрекословно исполнять все указания своего старшего брата. — Я на это и не надеялся, — покачал головой Хиираги, — Мика есть Мика, — он вздохнул, — но кое-что я все же заставлю тебя сделать, хочешь ты того или нет. — Интересно, — поднял бровь Шиндо. — Я намереваюсь провести с тобой ряд диагностических мероприятий и пока я этого не сделаю из больницы тебя не выпустят, — лукаво пообещал Хиираги. — Хочу быть на сто процентов уверенным, что ты выйдешь отсюда абсолютно здоровым. — Ну, из окна сбегать неохота, высоковато прыгать, — задумавшись, протянул Мика и, обречено вздохнув, произнес, — что поделать, обследуй. Другого пути на свободу я не вижу. — Это не займет много времени, — пообещал Шинья, — а завтра переведем тебя в реабилитационный центр.***
— Что это там у них происходит? — спросил Юичиро, стоя у стеклянной перегородки и сквозь полузадвинутые жалюзи, глядя на мило беседующих Мику и Шинью. — А ты не видишь? Родственные связи укрепляют, — вздохнул Глен, облокачиваясь спиной о косяк двери, ведущей в палату. — Ох, и тяжело с ними порой. — Это точно, — улыбнулся Юичиро. — Так, давай пока они не закончили, уноси эту бурду обратно, — Глен кивком указал на поднос с едой, что держал в руках Амане. — Почему? — не понял тот. — Вас ожидает более приемлемая трапеза, — пояснил Ичиносе, показывая рукой на пакет из ресторана, что лежал рядом на стуле. Взглянув на него, Юичиро улыбнулся. «Мика будет в восторге»***
Пока Микаэль и Шинья говорили, в палату, поздоровавшись, вошел хирург, проводивший вчерашнюю операцию и медсестра с лотком инструментов в руках. При виде них, превосходное настроение Мики резко испарилось, а вместо этого жгучая волна леденящего страха пронеслась по позвоночнику. Он содрогнулся всем телом при мысли, что еще ничего не окончено и сейчас возобновится вчерашняя пытка. Когда врач подошел к нему держа в руках скальпель и пинцет, неосознанно Микаэль вцепился в руку Хиираги до боли сжав ее. — Мика, — видя вмиг побелевшее лицо парня, испугался Хиираги, — не бойся, тебе просто сделают перевязку и уберут несколько швов. Больно не будет, на этот раз точно. — Ой, — опомнившись, Шиндо убрал руку, оставив на руке главврача белые следы, — извини. — Не страшно, я тебя понимаю, — улыбнулся Шинья, — после того, что ты вчера пережил, твой страх не удивителен. К тому же, у меня самого после этой манипуляции небольшой подарок остался, — он убрал с правой стороны волосы, оголяя висок и Мика увидел на пепельных волосах чисто белую прядь седины, — как-то так. После завершения процедуры, которая действительно оказалась абсолютно безболезненной и когда посторонние покинули палату, в нее вошли Юичиро и Глен. — Здравствуй, Глен, — поздоровался Мика и, обратившись к Амане, недовольно осведомился, — ты же за едой ходил, где она? — Вот, — вместо Юу поспешил ответить Ичиносе, ставя пакет на тумбочку, — вы, ребята, ешьте, а я забираю Шинью и мы уходим. Завтра он к вам зайдет, а на сегодня всё. — Подожди, как всё? — встревожено начал Шинья, в его планы вовсе не входило пропускать сегодня рабочий день, — я намеревался сегодня обследовать Мику, я не могу уйти. — Черт! Не мучай парня, дай ему в себя прийти. Успеешь еще, — сказал Глен, беря за руку Шинью и увлекая его за собой. — О, похоже, казнь переносится на завтра, — радостно ухмыльнулся Микаэль и, обращаясь к Хиираги, с игривой интонацией произнес, — Шинья, надеюсь, Глен постарается и расслабит тебя как следует, чтобы завтра ты был в отличном расположении духа. Мужчины одновременно обернулись и с удивлением взглянули на ехидно ухмыляющегося Микаэля. — Ты еще с ним намучаешься, — вздохнул Глен, покосившись на Шинью. — Мы пошли, увидимся, — сказал он напоследок и они оба вышли.***
— Мика действительно изменился, — проговорил Глен, выйдя из палаты. — Да, некоторые шероховатости остались, но в целом, — улыбнулся Шинья, выходя следом за Гленом в коридор, — он стал прежним. — Вот ты и дождался его признания, — сказал Глен, подходя к стеклянной перегородке между палатой Мики и коридором. — Если честно, я не думал, что когда-нибудь смогу этого добиться, — сказал Шинья, — да, собственно, я бы ничего не сделал, если бы не этот неожиданно появившийся мальчик Юичиро. Он изменил Мику, помог ему обрести смысл жизни. — Да, вот так одна случайная встреча способна изменить жизнь многим людям, — протянул Глен. — Такова жизнь, никогда не знаешь, что она подготовила для тебя за следующим поворотом своего лабиринта, — подтверждая его слова, кивнул Хиираги и многозначительно поинтересовался, — так и куда ты намерен меня потащить? — Есть у меня одно место на примете, тебе понравится, — ухмыльнулся Глен, потирая подбородок. — Ну, хорошо, доверюсь тебе, — закатив глаза к потолку, произнес Шинья, а затем добавил, — и все-таки мне кажется с едой это ты зря, все же есть определенные правила. — Ты туда посмотри, — стоя у стеклянной перегородки, сказал Глен. Подойдя к нему, Шинья недоверчиво покосился в окно, а спустя пару минут, произнес: — Надо было двойные порции заказывать…