Ловец снов

*** Ветер качнул верхушки сосен, нагоняя на лес еще более мрачный вид. Сокка поправил дорожную сумку и свернул на звериную тропу, стараясь держать направление на восток. Через несколько минут он оказался в дремучей чаще, куда не проникали солнечные лучи. Вдохнул поглубже, прислушался, ощупал ветви кустарников, чтобы определить дальнейший путь. Одна сломанная справа, под ногами несколько глубоких следов — тут прошел крупный зверь. Спустя четверть часа пути Сокка заметил, что воздух стал более влажным, листва сочнее, а впереди забрезжил теплый свет. Как и ожидал, Сокка вышел к реке, у которой увидел несколько крупных камней и золотое закатное небо над головой — хорошее место, чтобы разбить лагерь. Только он собрался сделать привал, как заметил дым, поднимающийся из-за деревьев чуть ниже по течению. А спустившись, увидел на противоположном берегу ту самую лачугу, о которой говорила старуха в деревне: крохотную хижину, не крупнее домов в его родном племени. — Раз есть дым, есть и огонь, — победно улыбнулся Сокка, глядя на торчащую из крыши трубу, — и тот, кто этот огонь развел. Хозяйку лачуги он приметил сразу — ко входу в дом приблизилась тонкая женская фигура со связкой сухих веток в руках. Сокка не мог разглядеть лица с такого расстояния, но полученные в деревне подсказки и собственное чутье говорили: перед ним Азула. Выждав несколько минут после того, как она зашла в дом, Сокка осторожно подошел к краю реки. Пусть ширина ее не превышала десяти метров, течение было слабым, а холод жителю Южного Полюса был нипочем, в воду он полез с явной неохотой. Но уж лучше сейчас, пока его не обнаружили, пока не село солнце. Стараясь проплыть как можно тише, он выбрался на берег и скрылся в тени деревьев, чтобы отжать мокрую одежду и выждать подходящий момент. Со стороны леса было тихо; из лачуги доносился тихий равномерный стук. Подкравшись ближе, Сокка заглянул в окно: за мутным стеклом он увидел полыхающий в печи огонь, край обеденного стола и спину хозяйки, бросающей в измазанный сажей котелок коренья растений. Теперь ему стало понятно, откуда шел этот резкий горький запах. Решив на этом покончить с наблюдением, Сокка громко постучал. Возня прекратилась, сменившись длительной тишиной. — Есть кто дома? — обратился он через запертую дверь, решив, что лучше заявить о себе: ведь не каждый день к затворникам в лесу приходят гости, тут любой перепугается до смерти. — Я путешественник из Южного Племени Воды. Не бойтесь, я не причиню вам вреда. Можно мне войти? Отсутствие ответа Сокка расценил как согласие и медленно толкнул готовую в любой момент отвалиться дверь. Деревянные половицы отозвались противным скрипом, послышался треск поленьев в печи, а вот хозяйки не было ни слышно, ни видно. Обстановка показалась ему ужасной: мебель из прогнивших досок, в углу мешок соломы, заменяющий постель, на всех горизонтальных поверхностях слой пыли и паутины. Хозяйка явно не из тех, кого заботит чистота жилища — могла ли ей быть избалованная, амбициозная принцесса? — Не двигайся, — услышал он знакомый угрожающий шепот позади себя, заметил краем глаза синее пламя на кончиках пальцев, а после ощутил на шее цепкий захват. — Я узнала тебя, Сокка из Южного Племени. — Очень мило с твоей стороны, принцесса, — отшутился он. Нескольких секунд хватило, чтобы понять: Азула больше тянет вниз, чем душит, она на полголовы ниже него, она ослабела и не сможет далеко уйти. Перехватив направленную ему в висок руку, Сокка крутанул ее, развернул соперницу к себе лицом, дважды ударил пальцами в нужные точки на руке, блокируя магию огня. Азула отпрянула назад, подпрыгнула, стараясь ударить ногой в грудь, но полы длинной юбки сковали движения, и принцесса рухнула спиной на стол. Трухлявые доски не выдержали и треснули: Азула оказалась на полу и теперь комично барахталась, не в силах пошевелить обездвиженной рукой. — Перестань, — рыкнул Сокка, подойдя ближе, после чего получил толчок в плечо. Он присел напротив, зажал коленями ее лодыжки, одной рукой перехватил тонкие запястья, а второй откинул со лба длинные растрепанные волосы, открывая лицо. Азула стала старше, истощала, но не утратила былой красоты. — Я пришел сюда не сражаться. — Я так и подумала, старые враги частенько захаживают в гости на чашку чая, — надменность ее тоже никуда не делась, понял Сокка по гордо вздернутому подбородку и насмешке в янтарных глазах. — Этот прием, — прищурилась она, пока Сокка поочередно нажимал на секретные точки, лишая ее магии и способности двигаться. — Как ты сумел? — Научила наша общая знакомая, — ответил он, не отвлекаясь. — Ты еще помнишь Тай Ли? После твоего поражения она присоединилась к воинам Киоши. В прошлом мы проводили много времени вместе. По отведенному в сторону взгляду Сокка догадался: Азула помнит. Действительно, такое не забывают. — Вот и все, — оповестил он, поднявшись. Затем подхватил Азулу и усадил на единственный имеющийся стул. — Какое-то время ты не сможешь двигаться. — Я прекрасно знакома с этим приемом, — она с головы до ног осмотрела Сокку, видимо, оценивая свои шансы на побег. — Сбежать не выйдет. — Сказал могучий воин, который пришел с миром. Зачем же ты искал меня, Сокка из Племени Воды? — Я здесь по просьбе Хозяина Огня, — ответил он, игнорируя издевки. — Твой брат… — О, Зузу соскучился по своей сестренке? Скажи, он плакал? Умолял меня вернуться? — Ты находишь это забавным? Возможно, Зуко единственный человек, которому не наплевать на тебя. — Видимо, поэтому он запер меня в лечебнице? Казалось, Азулу совсем не волновало происходящее, в то время как Сокка был готов задушить принцессу и вернуться с повинной. — Как я уже сказал, сбежать не получится. Если каким-то чудом тебе удастся вернуть себе подвижность, я все равно нагоню тебя. А я бы не хотел тратить время, засиживаясь в твоем обществе. Даже лишенная огненной магии и неспособная шевельнуться, Азула оставалась опасной. Сокка это знал, поэтому не стал расслабляться. Он пообещал вернуть ее живой и невредимой, а вот у Азулы не было причин быть мягкой и обходительной. — Хотел или нет, теперь я твоя пленница. Могу я ожидать подобающего обращения с дамой от такого болвана, как ты? Не успел Сокка выйти из себя, как у принцессы громко заурчало в животе. Все-таки Азула была всего-навсего человеком. И, судя по повторившемуся в желудке звуку, голодным, как целая армия. — Уж с голоду точно не дам умереть, — хмыкнул он, покидая хижину. То, что эффект обездвиживания временный, Сокка когда-то уяснил на собственной шкуре. Однако Тай Ли рассказала ему то, чего раньше он не знал: а именно, что частое использование снижает длительность действия, и чем чаще оно применяется на конкретном человеке, тем быстрее этот человек адаптируется, а промежуток времени, который он остается неподвижным, сокращается. Это значило, что Азула может научиться противостоять блокировке — и, если это случится, никто из них не попадет в Республиканский город. *** Сбив бумерангом пару пушных зверьков и собрав горсть сладких лесных ягод, Сокка поспешил вернуться. Вопреки его ожиданиям, Азула осталась недвижно сидеть на месте — а на его немой вопрос ответила, что лучше она будет с достоинством ждать своего надзирателя, чем трепыхаться на полу, не в силах даже уползти. За ужином ей стоило немалых усилий побороть свою гордыню и открывать рот каждый раз, когда Сокка подносил к ее губам ложку с ароматным мясным бульоном. Но голод взял свое, и Азула покорно съела свою порцию, не проронив ни слова. Досыта наевшись, Сокка выгреб из лачуги оставшиеся от стола доски и прочий хлам, освобождая место. Он взбил мешок с соломой, придвинул ближе к огню, и опустил на него пленницу; сам же устроился рядом, сидеть у стены, подложив сзади мягкую сумку. Первый час Азула только притворялась спящей, изредка вздрагивала от порывов ветра, бьющих во входную дверь, а когда ветер успокоился — наконец заснула. Нехотя поднявшись, Сокка подкинул в огонь два небольших полена, которые успел наколоть после ужина — благо в хижине нашелся топорик, — и повернулся на тихий всхлип. Обездвиживающий эффект сходил на нет, и Азула попыталась поджать под себя ноги. — Могла бы сказать, что замерзла, — нахмурился Сокка, но реплика осталась без ответа: принцесса крепко спала, и, судя по выражению лица, сон ее был не из приятных. Встряхнув сумку, Сокка выудил из нее теплую накидку, которую давным-давно смастерил из шкур. Сам он пользовался ей только в редкие холодные ночи под открытым небом и частенько забывал, что большинство людей не отличаются подобной закалкой. Опустившись рядом с Азулой, он поправил задравшуюся до колен юбку; невольно задержался взглядом на груди, вздымающейся под тонкой тканью, и на полных полуоткрытых губах. — Ладно, — одернул себя Сокка, наскоро накрыл принцессу накидкой и вернулся на место у стены. Так он просидел до самого рассвета, слушая неразборчивое бормотание и стараясь не думать лишнего. *** Свой завтрак — оставшийся с ужина бульон и ягоды — они съели в молчании. Азула напустила на себя неприступный царственный вид, насколько позволяла лишенная подвижности поза, а Сокка предпочел лишний раз не провоцировать свою пленницу. — Кажется, у тебя проблема, — заговорила Азула. Уловив насмешливые нотки в голосе, Сокка приготовился к худшему. — Первое препятствие — река. Даже будь ты отменным пловцом, пересечь ее с пленным не так-то просто. — Я не дам тебе передвигаться самостоятельно, и не проси. — Обещаю, что буду хорошей девочкой, — невинно улыбнулась Азула. — Даю честное слово. — Я все продумал. Реку мы переплывем на плоту. Свяжу пару бревен и готово, — отмахнулся Сокка и убрал начищенный бумеранг к остальному скудному багажу. — Пойду, отлучусь по зову природы и займусь им. Кстати, — вспомнил он, остановившись на пороге, — тебе не нужно? — Что? — не догадалась Азула, а потом нахмурила брови, и стало ясно, что смысл вопроса до нее дошел. — А это ты продумал, умник? — Нет, — виновато признал Сокка. — Но у тебя будет возможность, как только действие приема Тай Ли начнет сходить на нет. Пусть и слабая, но подвижность к тебе вернется. — Отлично, — сердито цокнула языком Азула, отворачиваясь. *** Сокка перетаскивал бревна и бубнил себе под нос о тяжелой работе, хотя понимал, что никто не заставлял его, и начатое следовало довести до конца. Заработавшись на берегу, он напрочь забыл о времени и пропустил момент, когда к Азуле вернулись силы. Незаметно подкравшись, она напала сзади, выпустив вперед столп огня. Благодаря чуду или, как предпочел думать Сокка, чутью, он сумел быстро среагировать и увернулся. Откатился в сторону, потянулся к бумерангу за спиной — но спохватился, что оставил его в сумке, да и навредить пленнице не мог себе позволить. Тело по-прежнему плохо слушалось хозяйку. Азула нанесла еще один удар, удерживая Сокку на расстоянии. Положение она выбрала идеальное: зашла со стороны солнца, ослепив противника, и попыталась оттеснить его к воде. Но к ближнему бою не была готова: пошатнулась, преклонила колено, выпустила очередной столп пламени, вовремя рванулась вперед, чтобы не осесть на землю — но Сокка опять увернулся от огня, присел, кувыркнулся к ее ногам и ловко перебросил ее через себя прямиком в холодную реку. Азула вынырнула, жадно хватая ртом воздух, но выходить не спешила — осталась сидеть по пояс воде, отплевываясь и тяжело дыша. Длинная юбка промокла насквозь, растрепанные волосы распрямились под тяжестью воды, прилипли к спине и лицу. — Зачем все усложнять, женщина?! — выпалил Сокка, глядя на нее сверху вниз, и сделал несколько шагов навстречу, в воду. — Мне всего-то и нужно доставить тебя брату, а тебе — не мешать мне сдержать слово. — Доставить брату? — переспросила Азула, тоже потеряв самообладание и повысив тон. — Вернуть в лечебницу или посадить в тюрьму? Или ты думаешь, что я поведусь на сказки, будто Зуко примет меня в свою семью и усадит за один с ним стол? — Годы меняют людей, — Сокка протянул руку, но Азула отпихнула ее от себя, подобрала тяжелую юбку, с которой ручьем стекала вода, и зашлепала на берег. — Зуко был и остается твоим братом. — Трусливым нытиком, незаслуженно занявшим трон. — Но он простил тебя и хочет возобновить ваши отношения. — А ты дурак, если веришь в это, — зло бросила Азула через плечо. Бежать или нападать она не собиралась, но тем не менее, Сокка не оставил ей возможности выкинуть еще какой-либо трюк: осторожно взял за руку выше локтя, блокировал движения и магию, подхватил, обессиленную, над самой землей и усадил на мягкую траву — обсыхать на солнце. — Почему ты не можешь просто доверять людям? — Доверчивые люди — легкая мишень. И всегда заканчивают не лучшим образом. — Неужели за всю жизнь ты не встречала никого, кто бескорыстно тебе помогал? — Сокка сказал, не подумав, скорее размышлял вслух. И только услышав невеселую усмешку, понял, что вопрос пришелся некстати. Молча, стараясь не смотреть в лицо Азуле, он снял с нее промокшую обувь, поправил волосы и замер в нерешительности. — Может, еще макияж мне сделаешь? — не удержалась она от колкости. — Если ты не имеешь ничего против традиционной боевой раскраски Южного Племени. — Она еще более вульгарна, чем у воинов Киоши. Сокка не сдержал смешок, а после обернулся в сторону берега, где, помимо почти законченного плота, лежал моток оставшейся веревки. Отмерив около пяти метров, он обмотал один конец вокруг своей правой руки, а вторым крепко стянул запястья Азулы. — Теперь мы связаны, — театрально всхлипнула принцесса. — Но длина веревки — словно пропасть между нами. К чему бы это? — А это для того, чтобы принцесса могла уединиться. — Ты такой любезный. — Весь путь тащить тебя на себе будет проблематично, и я придумал… — Ну, надо же! Я поражена! Какой продуманный, просто гениальный ход! — Язви, сколько хочешь, — Сокка дернул за веревку, приподнимая руки Азулы, словно управлял марионеткой. Но, обратив внимание на облепившую фигуру мокрую полупрозрачную ткань, сразу же отпустил.