Ловец снов

*** Когда Сокка очнулся, в глаза били яркие солнечные лучи, спина нещадно болела, а под грудью ощущалась твердая каменная поверхность. «Точно, — вспомнил он, — зверь успел меня ранить». Взгляд еще не прояснился, когда в нос ударил запах горелого, а лица коснулась легкая прохладная ладонь. — Азула? — прохрипел он, стараясь подняться. Моргнул, прищурился и увидел подтверждение своей догадки. — Не лоселев, — сказала та, протягивая ему флягу. — Я нашла горный родник. И промыла твои раны, если окатить водой считается за промывку, — прозвучало это, как всегда, недружелюбно. — Сгодится, — хохотнул Сокка, с трудом принимая сидячее положение. Он вывернул руку, чтобы ощупать спину, а, коснувшись ее, зашипел от боли. — Не мешало бы зашить, — подытожил он, дернул за шнурок на сумке, вытряхнул содержимое, взял небольшой пузырек и длинную изогнутую иглу. — Не поможешь? — Одна из глупейших твоих идей, — Азула брезгливо поморщилась. — Других нет, — улыбнулся Сокка, несмотря на боль. — Догадывался, что подобная практика тебе незнакома, но сам я не достану. Просто нанеси это, — он откупорил пузырек с пахучей мазью, — на рану, а потом сшей края. Кажется, с шитьем Азула тоже знакома не была: выражение ее лица выдавало полное недоумение. Потянув за ворот, Сокка сдернул с себя изодранную рубаху и отбросил в костер. — Протяни руки, — он достал из-за пояса кинжал и разрезал веревку, стягивающую запястья принцессы. Заметил задержавшийся на лезвии пристальный взгляд. — Что? Не мог же я колесить по миру с одним только бумерангом. Кстати, что это за вонь? — Обед, — Азула повернулась к обгорелой птице у костра. — Сбила ее в полете огненным залпом. — И поймала, и ощипала, и поджарила одним махом. Жаль тебя разочаровывать, но ее следовало выпотрошить: вспороть брюхо и… Пока он говорил, Азула зашла со спины, присела и проткнула иглой кожу, отчего Сокка дернулся, выдав целый поток ругательств. — Ты что-то сказал? — Не важно, — сдался он, упираясь головой в каменный валун перед собой, — давай. Каменная поверхность приятно охладила лоб, в то время как спина горела огнем. Сокка изо всех сил постарался не взвыть, когда Азула резко потянула нить на себя, а потом задержал дыхание и шумно выдохнул, стоило ей закончить с первой царапиной. — Перестань скулить, ты как младенец. — А ты как мясник. — Кажется, шов неровный. Может, распороть его и начать все заново? — Беру свои слова обратно — ты еще хуже. Игла вновь проткнула кожу. Постепенно действия Азулы стали нежнее, стежки ровнее, но боль, пусть и менее острая, осталась. — Я закончила. Сокка осторожно повел шеей, расправил плечи, оценивая свои возможности. — Ох, ты здорово потрудилась, молодец! — Это вся твоя благодарность? — Азула скрестила на груди руки. — Я могла бы бросить тебя умирать у обрыва. — И остаток пути питаться горелой птицей с потрохами? — Сейчас ты едва ли способен добыть еды или справиться с нападением, — выждав секунду, Азула ухмыльнулась. — Скажи, каково это — полностью зависеть от своей пленницы? — Весьма унизительно, — скис Сокка. — Как понимаю, с меня готовка? — Какой понятливый. Наклонившись к воде, Сокка провел рукой по подбородку, ощупал трехдневную щетину, разглядел на лице и груди несколько новых царапин. — Ты что, пытала меня, пока я был в отключке? — Пытать спящего не приносит никакого удовольствия, — фыркнула принцесса, расстилая у костра накидку из шкур. — Что ж, поверю тебе на слово. В ясном солнечном небе пролетела стая птиц. Очевидно, именно их сородича Азула решила подать на обед. Сокка воткнул нож в горелую птицу, поднес к глазам, размышляя над степенью ее съедобности. — Аппетитно выглядит. — Раз нравится, можешь забрать себе. Со всеми потрохами. — Спасибо, обойдусь, — Сокка улыбнулся, и получил короткий смешок в ответ. — Как насчет жаркого из вон той куропатки? — Ты угощаешь, — согласилась Азула, устраиваясь вздремнуть, чтобы скоротать ожидание. *** «Как все так обернулось?» — мысленно запричитал Сокка, шагая по каменистой дороге бок о бок с Азулой. Обессиленный, измученный палящим солнцем, он зажмурился, стараясь прогнать темные пятна перед глазами; набрал в легкие побольше горного воздуха, от которого голова закружилась пуще прежнего. — Привал? — спросила Азула, останавливаясь. Она и раньше шла медленно, подстраиваясь под его темп, но такая помощь только уязвляла его гордость. — Идем дальше, — хмуро ответил Сокка. Несмотря на плотный обед — жаркое удалось ему на славу, — он не оправился после атаки зверя. — Не идем, а ползем как уткочерепахи. — Продержимся до темноты. Как назло, именно в этот момент Сокка пропустил выступ под ногами и, споткнувшись, упал на четвереньки. — Закат еще не скоро, — оповестила Азула, наклоняясь к нему. — Ты же не думаешь, что я потащу твою тушу на себе? У тебя жар. — Нет, — улыбнулся Сокка, фокусируя взгляд, — просто я горячий парень. — Парень с горячкой, — поправила она, потянув его за руку. Азула не стала нежничать — грубо толкнула его в тень под скалистый навес, пожаловавшись на скользкий пот. Удар спиной о твердую поверхность вышиб из Сокки последний дух, но надо отдать Азуле должное: она не оставила его лежать посреди дороги. *** «Как все так обернулось?» — вздохнула Азула, разглядывая мирно спящего рядом Сокку. Сшивая его раны, она старалась не отвлекаться на другие многочисленные шрамы, а теперь у нее появилась уйма времени изучить их. Тонкие и длинные — очевидно, порезы от ножей; глубокие и круглые — от стрел; мелкие, размытые — ожоги, нанесенные магами Огня. Вся его спина была усеяна напоминаниями о минувшей войне, но полученные в этом приключении шрамы привлекали больше всего внимания. Едва Азула заметила рубец выше локтя, Сокка согнул руку и поднялся. — Полдень, — догадался он, сонно всматриваясь в небо. — Ты проспал почти сутки. — Неплохо выспался, — Сокка потянулся, повел плечом, проверяя, болит ли спина. — Неужели сутки? Не скучала? — Вот еще! — Азула закатила глаза. А после посмотрела искоса, оценивая его состояние. — Чувствую себя прекрасно, — бесцеремонно солгал Сокка: до прекрасного самочувствия ему было далеко, но выглядел он заметно лучше. — А вот у тебя круги под глазами. — Пустяки, — ответила Азула, а мысленно добавила: «Но еще одно ночное дежурство я не переживу». *** Спустя час пути к Сокке вернулась его чрезмерная болтливость: он принялся увлеченно рассказывать о проблемах с колонистами, устранении непорядков в Царстве Земли, восстановлении Южного Племени Воды и обязанностях советника Объединенной Республики. — Неплохо устроился, — перебила его рассказ Азула, наклоняясь за сухой веткой, которые они подбирали по пути. Деревья на скалистой местности встречались редко, а хворост для костра был необходим. — Без пяти минут вождь своего племени, важный человек в Совете… надо было и мне, как брат, переметнуться на сторону Аватара. — Зуко — честный человек. И ты неправа, если видишь в его действиях какой-то хитроумный расчет. — Куда уж ему до такого, — Азула стряхнула упавшую на глаза прядь волос. Длинные и спутанные, они цеплялись за каждую преграду на пути. Бросив поклажу, Азула требовательно протянула руку. — Одолжи-ка мне нож. — Мы еще не дошли до Зуко, — Сокка отодвинулся, прижимая к себе связку веток. — Мой брат здесь ни при чем. Давай живее. Азула буквально вырвала нож из его руки, перекинула копну волос через плечо, сделала из них петлю, и, просунув в нее лезвие, резанула. — В самый раз, — заключила она, осматривая косой край на уровне груди. — Я думал, — недоверчиво протянул Сокка, — обычно принцессы не остригают волосы. — Обычно, — Азула сделала акцент на первое слово, — принцессы не лазают по горам, словно проходят курс выживания в диких условиях. — Готова идти дальше? «Идти дальше», — мысленно повторила Азула, следуя за Соккой и отрешенно разглядывая карту из шрамов на смуглой коже. Выждать момент, вернуть силы и огненную магию, напасть; оглушить, а лучше убить, чтобы не смог выследить, сбежать — вот каков был первоначальный план. А после было нападение зверя, изнурительная жажда, отогнавшая прочие мысли на второй план, и спасительный источник. И тогда появились сомнения и вопросы. Само собой, Азула видела выгоду в этом временном объединении сил: хороший охотник и следопыт поможет ей преодолеть горный перевал. Сейчас она смогла бы одолеть Сокку, справиться с несколькими бандитами, если встретит их на пути, отпугнуть хищного зверя своей магией. Но решила, что будет лучше предоставить все хлопоты проводнику: ведь ей некуда торопиться. — Остановимся здесь, — услышала Азула слова Сокки. «Некуда», — вздохнула она, скидывая рядом с ним охапку веток. *** Сухой ветер коснулся щеки, побуждая открыть глаза. Азула оказалась посреди серой пустыни, где на сотни миль вокруг не было ни души. Ни построек, ни людей, ни звука — только ветер и песок. «Куда ты идешь?» — почудился ей знакомый женский голос. Азула запрокинула голову, всмотрелась в скрытое за песчаной бурей небо. — Покажись, — потребовала она, приготовившись к атаке. «Куда ты идешь?» — послышалось уже за спиной, и теперь Азула знала наверняка: голос принадлежит Мэй. «Ну же, ответь нам», — позвал другой голос, тонкий и мелодичный — Тай Ли. — Не ваше дело, — Азула с раздражением нахмурилась, резко обернулась, но по-прежнему не увидела ничего, кроме бескрайних дюн. «Куда бы ты ни пошла...» «...Ты никому не нужна». «Ты не оправдала моих надежд», — новый, на этот раз мужской голос прозвучал громче и холоднее. — Отец? — позвала Азула, снова обернулась и едва удержалась на ногах — щиколотки засыпало песком. «Бесполезная...» «Лживая», — поддержал отца Зуко. «Ты никому не нужна», — в унисон молвили голоса. — Заткнитесь! Азула рванулась вперед, но упала, скользнув ладонями в мягкий серый песок. «Пепел, — поняла она, вглядываясь в перепачканные руки, — вся пустыня из пепла». «Вот твое место», — почти ласково сказала Тай Ли. «Здесь ты никому не помешаешь», — поддержала Мэй. «Тебе ведь все равно, куда идти», — презрительная усмешка в голосе Озая. «Сделай всем одолжение...» «...Сгинь». — Прочь! — выкрикнула Азула, ударив огнем в воздух. Но невидимые противники не смолкали, сколько бы она ни выпускала пламени, сколько бы ни прогоняла их. Окутанная пеплом, не видящая дальше вытянутой руки, она закричала, стараясь заглушить эхо голосов. «Готова идти дальше?» — Что? — переспросила Азула, хмуро глядя вперед, насколько позволяла буря. Размытый силуэт приближался к ней, протягивая вперед руку. «Куда ты идешь?» — зазвучали голоса Тай Ли и Мэй, перекрикивая незнакомца. «Тебе некуда идти». «Никому не нужна». «Не поможешь? — снова заговорил Сокка. С каждым его шагом навстречу образ становился все отчетливее, и вот Азула смогла различить виноватую улыбку. — Один я не справлюсь». «Никому не нужна!» — Так и быть, — ответила Азула и, не обращая внимания на остальные голоса, схватила протянутую ей руку. *** При тусклом мерцающем свете пламени Сокка услышал позади себя тихое неразборчивое бормотание. — Опять кошмар, да? — спросил он у спящей Азулы. Среди вороха сухих веток он заметил одну, еще зеленую, и согнул ее, проверяя на упругость. Отрезал от оставшейся веревки небольшой кусок, распутал и разложил перед собой рядом с перьями пойманной ранее куропатки. Оплетая в несколько слоев веревкой, сделал из ветви круг, внутри которого сплел узорчатую паутину из нитей, поместил в самую середину мелкую монету Племени Воды, а по бокам и к низу круга привязал бурые и светлые перья. «Вышло не так ровно, как у Катары, — он осмотрел свое творение, — но сойдет». Азула дернулась во сне, отбросила край накидки, служившей ей одновременно и подстилкой, и одеялом. А как только Сокка повязал ей на шею амулет, задышала ровнее, и минуту спустя успокоилась. — Походишь пока с ним. Ответ «нет» не принимается, — наказал Сокка, возвращаясь к костру. Но не успел он взять ветку, чтобы перемешать угли, как услышал едва различимое «так и быть», и усмехнулся: даже отвечая ему сквозь сон, принцесса сохранила дерзкие интонации.