Ловец снов

*** Не успела Азула насладиться вкусом, как из-под земли вырвался прямоугольный камень и ударил ее в живот. — Ты совсем спятила? — выкрикнула она, кашляя и глядя, как Тоф выходит из боевой стойки. — Твоя еда — не то, что принято подавать заключенным. — Это я и сама поняла. — Катара, — позвала Тоф, вновь разжимая металлические прутья. — Ты смогла бы распознать яд? — Мое дело — врачевание, — растерянно моргнула та, но все же склонилась над блюдом, вооружившись водяным хлыстом. Словно змея, вода обогнула каждый лакомый кусочек, прежде чем вернуться внутрь фляги, а Катара лишь нерешительно дернула плечом. — Не могу сказать точно, возможно, это необычные специи. — Если это яд, у него нет запаха, — Тоф присела рядом и недоверчиво ткнула пальцем в одну из устриц, заставив Азулу мысленно содрогнуться от отвращения. — Лучше тебе это не есть. — Спасибо, мне расхотелось. У тебя настоящий талант перебивать аппетит. Тоф снова принюхалась и обреченно вздохнула. — Нужно рассказать Сокке, — решила она, поднимаясь и, по обыкновению, заковывая Азулу в холодные тесные кандалы. — Это его проблема, пусть сам выкручивается. А пока советую тебе ничего не есть. «Очень смешно» — состроила гримасу Азула, насколько позволял металлический обруч, закрывающий рот. *** «Ты не защитил меня», — услышал Сокка на границе сна и пробуждения. Голос принцессы Юи звучал искаженно, издалека, а потом вовсе стих, вытесненный грубым стуком о дерево. Надавив на тяжелые веки, Сокка открыл глаза, поднялся и, пошатываясь, заковылял к двери. — Сама велела отдохнуть, — начал он говорить еще до того, как увидел на пороге Тоф, — и сама же вламываешься ко мне. Еще и часу не прошло. Привет, Катара. — Прошло уже три, — Тоф грубо оттолкнула его, прошла на середину комнаты и по-хозяйски устроилась в кресле. — И я постучала. — Еще немного, и дверь не выдержала бы твоего стука. Сокка упал в соседнее кресло, и снова до мерцающих пятен надавил на глаза. — Твоя комната оставляет желать лучшего. — Сокка поймал взгляд сестры, оценивающий слои пыли на горизонтальных поверхностях. Комната была скорее кабинетом с минимумом мебели: диваном, зачастую служившим ему постелью, парой кресел, стеллажом с книгами и столом, заваленным различными картами и набросками идей. Сокка бывал здесь только в свои редкие визиты по делам Совета и уборкой себя никогда не утруждал. — У нас проблема, — Тоф откинулась на спинку кресла, что предвещало долгий и не самый приятный разговор. Сокка выслушал ее до конца, стараясь не перебивать и не переспрашивать, а затем запрокинул голову и надолго погрузился в раздумья, всматриваясь в потолок. Перед ним встала непростая задача, для осуществления которой требовалась вся его смекалка и недюжинная удача. *** В темнице, освещенной зеленоватым светом кристаллов, было трудно разобрать время суток. Азула не раз сбивалась и в конце концов бросила считать долгие минуты ожидания. С момента ухода Тоф и Катары прошло около часа, а может быть, намного больше — она не могла сказать точно. Это дезориентировало и раздражало. Азула пнула металлический поднос, и он с грохотом ударился о решетку, а изысканные деликатесы покатились по полу. Отравленные или нет, съесть их с пластиной на губах было невозможно, а смотреть, мучаясь голодом, — невыносимо. Стоило звону затихнуть, в конце коридора послышались шаги: охранник, что принес ей еду, вернулся. Все так же молча он остановился напротив решетки, осмотрел разбросанные по земле кушанья, перевел взгляд на оковы и обруч-кляп. «Ничего не выражающее лицо, ни единой эмоции или слова — идеальный кандидат на должность наемного убийцы», — подметила Азула и жестом намекнула на свою неспособность отведать поданный обед. Сняв магией оковы, охранник кивнул на перевернутый поднос. — Вот еще, — хмыкнула Азула, вернув себе возможность говорить. Оскорбленная предложением есть с пола, она хотела пнуть яблоко в сторону охранника, но тот расценил ее действия как нападение и атаковал первым: металлические браслеты обвили ее запястья, рванули вперед и намертво примагнитили ее к решетке. — Что пообещал тебе мой брат? — столкнувшись с охранником нос к носу, зло прошептала Азула. Другие могли сколько угодно искать виноватого, но она знала наверняка: Зуко намерен убить ее. Обращенная к доверчивому Сокке просьба, слежка, поджог, отстранение шефа полиции, а теперь яд в ее любимых устрицах — все это были трусливые попытки Зуко избавиться от сестры, которую он так боялся. Спросить-то Азула спросила, но ответа не услышала — впрочем, она и не надеялась его узнать. Она была плененной принцессой, лишенной наследства и власти. Такие, как она, не интересовали наемников; таким, как она, ничего не оставалось. Шаги уходящего охранника смолкли, и только тогда браслеты, приковавшие Азулу к решетке, разжались. Ей осталось только ждать либо спасения, либо смерти. На суд, честный или нет, Азула не рассчитывала: новость о сборе Совета казалась фикцией, чтобы выиграть достаточно времени для ее устранения и снять подозрения с Зуко. «Простого заточения ему показалось недостаточно», — Азула оттолкнулась от решетки и отошла вглубь своей камеры. «Ты не вытащишь меня, — подумала она о Сокке. — Устроить побег означает подставить под удар шефа полиции и самого себя. Выступить на Совете, защищая меня — обвинить Хозяина Огня в поджоге и махинациях. Республиканскому городу не нужен конфликт, и ты понимаешь это лучше, чем кто-либо». «Лучше тебе сгинуть», — вспомнила Азула свой последний кошмар и машинально сжала амулет на груди. — Пути отступления есть всегда, — произнесла она вслух, возвращая себе уверенность. *** «Побег и суд никуда не годятся», — Сокка устало вздохнул и опустил голову, встречаясь взглядом с Катарой. — Что ты придумал? — Ничего, — признался он, поворачиваясь к Тоф. — Это одна из тех самых ситуаций, когда нельзя двигаться вперед или отступать. — Хочешь сказать, — нахмурилась та, не иначе как прислушиваясь к его сердцебиению, — что собираешься оставить все как есть? — Что-то в этом роде. Рывком поднявшись из кресла, Сокка подошел с письменному столу и склонился над листками. «Затаиться», — подумал он, перебирая записи, надеясь найти в них ответ. — Вы как хотите, — зевнула Тоф, поерзав в кресле, — а я вздремну. — Нельзя же так! — нешуточно возмутилась Катара, несмотря на свою явную неприязнь к принцессе народа Огня. — Сокка! «Победить, используя их же оружие…» — Вот оно! — выпалил Сокка, напугав всех остальных. — Где? — недовольно буркнула Тоф, протянув вперед руку ладонью вверх. — Ты можешь отдыхать, — отмахнулся он и вперился в Катару серьезным взглядом. — Мне нужна твоя помощь. — Даже не знаю, Сокка, — занервничала она, потянувшись рукой к волосам, хотя старательно пыталась избавиться от привычки их теребить. — Чем я могу помочь? — Я хочу попросить тебя навестить одного человека. И сделать это нужно как можно быстрее. — Почему я? — Самая бодрая, — хмыкнула Тоф. — Скорее всего, за мной и Тоф следят, — пояснил Сокка. — Прошу тебя, Катара: ты моя последняя надежда. *** — Последний день, — Сокка нервно мерил шагами комнату, пока Тоф, как ни в чем не бывало, лежала на его диване. — Если Катара не вернется до полудня — всему конец. — Расслабься, Сокка, никто из членов Совета еще не прибыл. — До собрания всего несколько часов. Где ее носит так долго? Думаешь, что-то случилось? — Я думаю, кое-кому нужно успокоиться, — Тоф и бровью не повела. — Своей болтовней ты делу не поможешь. — Ты права. Рухнув в кресло, Сокка глубоко вздохнул, но минутой позже принялся нервно стучать пальцами по подлокотнику. Это был третий день заключения Азулы, третий день, когда она отказывалась от еды, питаясь только тем, что тайно приносила ей Тоф. Чтобы унять беспорядочные мысли, Сокка еще раз прокрутил в голове речь, которую приготовил для Совета, но чем больше представлял, как просит поверить его честному слову, тем сильнее убеждался: шансов на свободу у Азулы нет. Дверь широко распахнулась, и из-за нее, запыхавшись и крепко прижимая к груди небольшую сумку, показалась Катара. — У нас есть план, — улыбнулась она, стараясь унять одышку. *** — Надо же, — Азула невесело улыбнулась, проследив, как в стене напротив ее камеры образуется проход. — Не ожидала вновь тебя увидеть. Тоф вышла вперед и без слов протянула ей стеклянный флакон, слабо мерцающий на фоне зеленых кристаллов. — На обмен любезностями нет времени. Пей. Азула приняла флакон и осторожно покрутила его в руках, рассматривая. — Что это? — Яд, — Тоф села на стул, который только что создала с помощью магии земли. — Полагаю, ты ждешь объяснений? — Но на них тоже нет времени? — догадалась Азула. — Ни минуты. Выбирай: подняться со стражей в зал Совета, где тебя приговорят к заключению, или довериться Сокке и выпить отраву? — За право выбирать, — отсалютовала она, откупорив крышку, и без малейшего сомнения проглотила все без остатка. Горло обожгло, как от крепкой выпивки; ощущая, как ядовитая жидкость струится вниз по пищеводу, Азула схватилась за живот. Второй рукой она ухватилась за стену, стараясь не упасть от нахлынувшей слабости, и сквозь слабый звон в ушах услышала: — Я буду здесь, — проговорила Тоф, вынимая из ее руки пустой пузырек. — Спрячусь и дождусь того, кто приносил тебе еду. Азула шумно втянула ртом воздух, сползая ниже по стене и задыхаясь от боли. — Он приведет меня к отравителю. Тоф продолжала говорить, но Азула ее больше не слышала. Секунду спустя боль отступила, а перед глазами опустилась темная пелена. *** Как и обещала, Тоф дождалась того единственного охранника, что проникал в эту часть тюрьмы. Увидев форму и способности мага металла, она едва сдержалась, чтобы не разобраться с предателем на месте. Выждала время, пока он осматривал бездыханную принцессу, прислушалась к сердцебиению и к своему счастью обнаружила, что перед ней чужак, а не один из ее приближенных. Проследовав за ним, Тоф вышла в знакомый ей коридор здания мэрии и остановилась на углу, сразу за которым располагался кабинет Хозяина Огня. Ей не потребовалось подходить ближе, чтобы «увидеть», что внутри были только шпион и Зуко, не пришлось напрягать слух, чтобы услышать одну единственную фразу: «Принцесса Азула мертва». Послышался хлопок о стол и звон монет, после чего наемник вышел со своей наградой. *** — Он… — сквозь зубы процедил Сокка, сжимая край письменного стола. — Уйми свою злость, — посоветовала Тоф. — Ты должен казаться раздосадованным, опечаленным, но никак не трястись от ярости. — Поверь, именно так я и выгляжу. Сокка не солгал: внешне он остался спокойным и тщательно скрывал бушующую внутри ярость. Зуко, который попросил его привести Азулу, который уверял их, что изменился, задумал избавиться от собственной сестры. — Похороны начнутся на закате, — Тоф бросила на стол его сумку. — Все пройдет быстро, без церемоний, почестей и имени на надгробном камне. Из людей только мы, двое моих подчиненных и сам Зуко. — Придет лично убедиться в том, что работа наемника выполнена. — Помни, мы ничего не знаем. Для всех это похороны безымянного поджигателя, заморившего себя голодом во время заключения. — Да, — согласился Сокка. — А теперь прекращай мысленно разрывать Зуко на кусочки, у меня от тебя мурашки по ступням. И начинай собираться, — добавила Тоф, швырнув вслед за сумкой обернутый в кожаный чехол нож. *** Над пустырем близ Республиканского города сгустились грозовые тучи. Уложив Азулу в каменный гроб, подчиненные Тоф встали позади своего шефа и опустили головы. Зуко явился без привычной свиты, подошел вплотную, окинув мертвую сестру безразличным взглядом, и поспешно отошел. От Сокки и Тоф он старался держаться подальше; весь его вид выдавал нежелание задерживаться здесь даже на минуту. — Нервничает, — прошептала Тоф. — Будто вот-вот вывернет наизнанку. «Хотел бы я своими руками вывернуть его наизнанку», — подумал Сокка, глядя только на Азулу, и пропустил момент, когда Тоф отдала приказ. Ровная плита накрыла гроб, пряча покойницу от чужих глаз. Маги земли сделали синхронный выпад, и вот перед Соккой осталась только каменная гладь с небольшим выступом — обозначением могилы. Так здесь хоронили неизвестных заключенных, не обращая внимания на личность или нацию. Зуко не удостоил их ни словом, ни коротким кивком, как обычно делал в присутствии подчиненных. На этот раз он поспешил как можно скорее скрыться в своем паланкине. Тоф отправила подчиненных вперед, оставшись с Соккой у могилы. — Как только они скроются за холмом, — заговорила она в полный голос, не страшась, что их подслушают, — я проделаю подземный туннель от могилы. — Я помню, — кивнул Сокка, не в силах отвести взгляд от выступа-надгробья. — Он приведет на заброшенный пляж, — продолжила Тоф, — там у тебя назначена встреча. Дождись его. Сокка снова кивнул, позабыв, что Тоф не может увидеть этот знак согласия. Когда паланкин исчез из его поля зрения, Тоф отодвинула крышку гроба. Спрыгнув в могилу, Сокка перекинул свою сумку через плечо и поднял на руки окоченевшую принцессу. За его спиной тотчас образовался темный коридор. — Он довольно узкий, сворачивать некуда, так что не заблудишься. — Как далеко он пролегает? — Точно не до конца материка, — улыбнулась Тоф без привычной насмешки, — не переоценивай мои способности. И, Сокка, удачи тебе. Вам обоим. — Спасибо, — он постарался вложить в это слово всю свою благодарность. Ведь если бы не Тоф, их план ни за что не удалось бы воплотить в жизнь. Вслепую шагая по темному туннелю, Сокка обдумывал, что скажет Азуле, когда та очнется. Ведь она непременно очнется, когда действие яда закончится. Она приняла не просто редкое снадобье, а единственное в своем роде, изготовить которое мог только один человек — ее мать. Первым этапом в плане, который придумал Сокка, была встреча с Айро. Собственно, это и был весь его план: встретиться с мудрым генералом и членом ордена Белого Лотоса. Сокка понадеялся, что уж он-то придумает, как решить невозможную задачу или, в противном случае, повлиять на замысел своего племянника. Катара по возвращению изложила его поистине гениальную, поначалу высказанную как шутку идею: дать принцессе выпить яд, который умертвит ее на день-другой, а затем вернет обратно. Сложность состояла в том, чтобы достать этот яд, но и тут Айро нашел решение — ведь лучшим экспертом по ядам в Стране Огня, да и во всем мире, оказалась именно Урса. — Лучше не рассказывать тебе об этом, — усмехнулся Сокка, останавливаясь на короткий отдых. Идти с Азулой на руках было довольно тяжело, но в этот раз он не боялся выстрела в спину. — Как давно это было, да? — Сокка вспомнил их первую встречу в старой хижине, затем переправу через реку и лес. Тогда он думал о том, как привести Азулу к брату целой и невредимой; теперь же он все дальше уносил ее от Зуко, холодную и бездыханную. Конец туннеля Сокка заметил за несколько десятков метров — им была крошечная точка света, с каждым шагом увеличивающаяся в размерах. — Добрались, — выдохнул он, осматривая пасмурное небо над вершинами скалистых гор и штормовые волны океана. В самом низу пустынного пляжа стоял небольшой деревянный домик, соединенный с водой длинным причалом — заброшенный лодочный склад, как сказала ему Тоф. Приблизившись, Сокка заметил толстые брусья, возвышающие постройку на три-четыре метра над землей, и потрепанную лестницу, чтобы забраться внутрь. — Подумаешь, ерунда, — Сокка осмотрел изношенные доски и, взвалив Азулу на плечо, начал подъем. — Мы и не такое проходили, — сказал он с натугой, но все же смог взобраться наверх. Миновав узкую веранду, опоясывающую дом целиком, Сокка толкнул дверь, и та отозвалась противным скрипом петель. Обстановка внутри была не лучше, чем в лесной лачуге: старые, местами прогнившие доски пола, щели и дыры в деревянных стенах, пробитые лодки, рыбацкие сети, натянутые, словно паутина, а вдоль стены — сваленные в кучу мешки с песком. Сокка опустил Азулу рядом с одной из перевернутых лодок и прошелся по домику, высматривая что-нибудь, что могло пригодиться. В угловом открытом шкафу он нашел парусину, которую после расстелил на мешках, но, даже сложив ее в несколько слоев, не добился мягкой подстилки. Немногим позже он споткнулся о покрытый ржавчиной таз и, осмотрев на наличие трещин, решил использовать его как печь.