Лёд для двоих

Через несколько дней (в которые я, к слову, только и делал, что лежал в кровати и грустил) после отъезда Отабека дед подозвал меня к себе, сказав, что это важно. Я вздохнул и поднялся на ноги. На мне была футболка Отабека. Он случайно оставил её у меня в шкафу (на самом деле, это я спрятал её подальше, чтобы у меня осталась хоть какая-то вещь с его запахом). Дед сидел в кресле с задумчивым выражением лица. - Зачем звал? - спросил я, присаживаясь в старенькое кресло рядом с дедом. - Ты проверял телефон хоть раз за эти дни? - спросил он. - Нет, - ответил я, вспомнив, что оставил его в куртке, как только вернулся домой из аэропорта. - Там что-то серьёзное? - Твои родители, - одной этой фразы было достаточно, чтобы вогнать меня в мрачное настроение. - Что с ними опять не так? - устало спросил я, потирая переносицу. - У твоего отца завтра день рождения, и они хотят, чтобы ты приехал к ним, - сказал дед. - К тому же, завтра я ложусь в больницу на плановое обследование, так что тебе в любом случае придётся ехать. - Ты думаешь, я не проживу один? - я был готов взорваться, но не позволял себе злиться при дедушке. - Я уверен в этом, Юрий, - сказал дед спокойно, переводя взгляд со своих рук на меня. - Но они же даже не позволят мне взять Марта! - заорал я и ударил кулаком по подлокотнику. - Я поговорил с ними. Они согласны, чтобы ты приехал с котом, - сказал дед. - Я не поеду, - я сложил руки на груди и надулся. - Послушай, - дед вздохнул. - Они всё ещё твои родители. Ты видишься с ними несколько раз в год, так что в этом такого? Отец захотел увидеть тебя в свой день рождения, значит, ты поедешь к нему и увидишься. - Не поеду! - упрямился я. - Ради меня, Юра, пожалуйста, - просил дед, жалобно глядя на меня. Я посмотрел в его глаза, и вся злость сразу прошла. Этот добрый взгляд зелёных, как у меня, глаз лечил любые мои болезни и недуги. Я не вытерпел и в этот раз. - Только ради тебя, - вздохнул я. - Когда они хотят меня видеть? - Я купил тебе билет на автобус на сегодняшний вечер, - сказал дед. - Если быть точным, то в четыре часа. Я знал, что идеальным вариантом для меня будет только автобус, хоть и дорога займёт больше времени, да и мне будет спокойно, если Март будет сидеть у меня на коленях, а не в багажном отделении. Он очень боится, когда его куда-то перевозят. А если бы я выбрал самолёт, то это привлекло бы слишком много внимания к моей персоне, что для меня сейчас совсем плохо. Конечно, мне разрешили бы и взять кота на борт, ведь я Юрий Плисецкий, но по коже бегут мурашки, когда я думаю об этом. Я вздохнул и пошёл собирать вещи. У меня оставалось всего два часа. Со здоровьем у деда и правда в последнее время совсем худо. Я боюсь, как бы не стало хуже, поэтому каждые полгода он проходит обследование в больнице. Закинув в чемодан все необходимые шмотки, документы и прочую нужную фигню, я сел на пол, скрестив ноги и задумавшись над чем-то очень важным. Это были наши отношения с Отабеком. Зачем он поцеловал меня? Значит ли это, что он влюблён в меня? Значит ли это, что мои чувства взаимны? Мне срочно понадобилось выяснить это, поэтому я сбегал за телефоном и вернулся обратно. Два пропущенных от отца и три от матери. Я проигнорировал их и зашёл в диалог с Отабеком. Минуту я сидел, сгрызая ногти и думая, что же ему написать. Я мучился, подбирал слова в голове, бродил по комнате с телефоном в руках. "Как не выглядеть глупо и всё выяснить?", - думал я, подбирая с кровати игрушку, что подарил Отабек. Я смотрел на этого кота и улыбался. "Он напомнил мне о тебе, и я решил купить его", - всплывали в памяти слова Отабека, и перед глазами появился образ Отабека с его любимыми солнечными очками. Я сложил игрушку в чемодан и набрался смелости, чтобы написать Отабеку. Пальцы быстро забегали по клавиатуре, набирая текст. Сердце колотилось так гулко, что мне стало страшно, не умру ли я. "Что значит твой поцелуй?", - написал я и стал ждать ответа, обняв колени руками. На ногах всё ещё были синяки, напоминавшие мне о падениях, которые, непременно, вели к победам на льду. Я уже и позабыл, как чувствовал себя, когда на ногах были надеты коньки, а впереди - только белый, почти прозрачный лёд. Забыл, каково это, просто катиться вперёд. Забыл то ощущение, когда внутри горит костёр, хотя на катке довольно холодно. "Это значит, что я люблю тебя, дурачок", - был ответ Отабека. Я покраснел и заулыбался, как придурок. Хотелось скакать по квартире и верещать во всё горло от счастья. Но что-то останавливало меня. И только чуть позже я понял, что раньше никого никогда не любил, кроме деда. Я ненавидел всех вокруг, и меня раздражали все проявления любви. Возможно, я просто был ребёнком и не понимал всей прелести жизни, когда кто-то тебя любит и ты кому-то нужен. "Я не знаю, как правильно любить", - написал я ему. "В любви нет такого понятия, как правильная или неправильная любовь. Ты можешь проявлять любовь по-своему", - ответил Отабек. "Тогда я буду проявлять свою любовь, крича на тебя и катаясь на твоих плечах", - напечатал я, слабо улыбаясь. Стрелки часов неминуемо приближались к цифре 4. Я вздохнул и запихнул телефон в чемодан, не забыв взять зарядку и наушники. Следующие несколько минут я носился за Мартом, пытаясь заманить его в переноску. Кот словно знал, что я хочу от него, и поэтому убегал и прятался под стол. - Поймал! - крикнул я, когда кот наконец оказался внутри переноски. Потуже завязав шнурки на кедах, я полез в шкаф в поисках куртки потеплее. В этом году как-то аномально холодно для середины октября. Дедушка появился на пороге кухни, держа в руках завернутые в фольгу пирожки. Я улыбнулся и положил их в чемодан, обклеенный наклейками с тиграми и котами. Всё по делу, ничего лишнего. Я поцеловал его в щёку и крепко обнял. - Я люблю тебя, дедушка, - сказал я, улыбаясь ему. Он, кажется, совсем такого не ожидал. - Юрочка, ты здоров? - спросил он. - Ты же никогда не говорил мне таких слов. - Ты достоин того, чтобы тебе как можно чаще говорили эти слова, - произнёс я и направился к выходу. Как только схватился за ручку, услышал голос деда из-за спины: - Я... Я тоже люблю тебя, Юра. Я обернулся и посмотрел в его зелёные глаза, которые стали ещё добрее, чем обычно. Мне даже показалось, что в эту одинокую квартиру возвращается счастье, что царило здесь, когда бабушка была с нами. Ничего, ещё немного, и мы возродим тот уют. Я помахал ему рукой и вышел из квартиры. На третьем этаже я услышал тихий скрип двери. Дед защёлкнул замок на два оборота, и все звуки в подъезде смолкли. Я вздохнул и вышел на улицу. Через полчаса мы с Мартом уже сидели в автобусе. Народа было немного. Кому нужно находиться в пути на автобусе восемь часов вместо двух на самолёте? Я поставил чемодан на кресло рядом с собой, а переноску с котом - на колени. Март метался внутри и жалобно мяукал. - Всё хорошо, мальчик, - приговаривал я, гладя его высунувшуюся головку. - Скоро уже будем на месте. Я достал из кармана телефон и увидел сообщение от Отабека. "Этого мне вполне достаточно", - писал он. Я нажал на кнопку вызова и приложил телефон к уху. Через несколько гудков в трубке послышался голос Отабека. - Юрий? - он, казалось, был удивлён. - Я просто решил позвонить, - быстро сказал я. - Знаю, что это глупо, но мне всё равно скучно. - Почему? - спросил Отабек. - Я в Питер еду, - ответил я. - На автобусе. - Зачем? Мне казалось, что ты больше не хочешь бывать в Питере. - Я еду к родителям, - произнёс я. - О них я никогда не рассказывал тебе. - Это верно, - подтвердил Алтын. - Я только про твоего деда знаю. Но ты не обязан рассказывать мне, если не хочешь. Я молчал, рисуя узоры пальцем на стекле. Мимо проносились огоньки вечерней Москвы. - То, что ты сказал мне сегодня, это правда? - тихо спросил я, словно кто-то следил за нашим разговором. Он несколько секунд помолчал, словно думал, что сказать. - Да. Это всё правда. - Я рад, - ответил я. Кот начал мяукать, и я потянулся к нему, чтобы успокоить. - Март, тише, ты в безопасности, - говорил я. - Я рядом. - Март - это твой кот? - спросил Отабек, который слышал мой разговор с котом. - Да, - ответил я. - Бабушка с дедушкой подарили мне его на день рождения, и я решил назвать его Март. - Моего кота зовут Дос, - сказал Отабек. - Я даже не знаю, почему назвал его так. - Дос? - удивился я. - В переводе значит "друг", - ответил Отабек, усмехнувшись. Мы замолчали. Я продолжил рисовать на стекле. - Спой мне, - попросил я. - Пожалуйста. Я почувствовал, что Бека в этот момент улыбается. Он затянул какую-то колыбельную на своём языке. Она убаюкивала и дарила спокойствие. Я прислонился головой к спинке и вздохнул, не отрывая телефон от уха. Бека пел, изредка смеясь сам над собой и над глупостью ситуации. - Ты там не уснул? - спросил он, закончив петь. - Я старался не уснуть, - сказал я, зевнув. - Плохо получается. - Долго ещё ехать? - поинтересовался Алтын. - Часов семь, не меньше, - ответил я. - Умру со скуки, наверно. - Так что же не выбрал самолёт? - Куча внимания ко мне, да и кота пришлось бы везти в багажном отделении. - А зачем вообще ехать куда-то? - Дед ложится в больницу на обследование, а у отца день рождения. Они хотят видеть меня. Только вот я их видеть не хочу. - Отчего же? - искренне удивился Отабек. - Они же твои родители! - Да, вот только я им не интересен. В пять лет они отдали меня на воспитание дедушке с бабушкой. Слишком заняты были своими делами и молодостью. А потом как-то даже звонить перестали, навещать, словно я какой-то котёнок, а не ребёнок. - Ты котёнок, - рассмеялся Отабек. - Это правда. - Что? - переспросил я. - Ты котёнок, - отчётливо повторил он. - Блять, Бека, я рассказываю тебе историю своей жизни, а ты тут про каких-то котят говоришь! - крикнул я. - Плисецкий, ты будешь похож на котёнка! Я вздохнул и решил подождать, пока Отабек сам захочет разговаривать. Он хохотал так громко, что временами мне приходилось отодвигать трубку подальше от уха. - Ладно, я закончил, - сказал он через пару минут. - Продолжай. - Спасибо, - язвительно сказал я. - Мне уже не хочется. - Ну, Юрочка, - просил Отабек. - Ну, прости меня. - Иди ты нахуй, Бека, - произнёс я. - А ещё говоришь, что из нас двоих ребёнок - это я. - Знаешь, что я купил для тебя? - неожиданно произнёс Отабек. - Переключи на видео. Я включил видеосвязь, и на экране появилось изображение улыбающегося Отабека в кошачьих ушках. Я приоткрыл рот, смотря на него, а потом расхохотался. - Поэтому ты котёнок, - пояснил он. - Ты будешь котёнком, когда будешь надевать эти ушки. А так ты у нас суровый русский тигр, да? - Несомненно, - ответил я. - Я даже рычать умею. - Да? Тогда ты просто обязан продемонстрировать мне это при нашей следующей встрече. - Обязательно, - усмехнулся я. - Только сначала надо решить, кто к кому поедет. - Так у нас уже всё решено, - рассмеялся Бек. - Ты едешь ко мне. - Я же потеряюсь в твоём Казахском царстве! Отабек рассмеялся. Я не хотел выключать видеосвязь, чтобы подольше видеть его перед собой. - Иногда ты просто поражаешь меня, Юра, - произнёс он. - Я отключу видео на секунду, ладно? Я кивнул, но потом сообразил, что Отабек не увидит этого, и сказал, что не против. Вскоре он снова вернул видеосвязь. - Не угадаешь, что я купил тебе ещё! - сказал он радостно. - Господи, зачем ты покупаешь мне столько подарков? Мы же еще не скоро встретимся, - застонал я. Отабек нацепил на себя леопардовый шарф и улыбнулся во весь рот. Увидев это, я уже не смог остаться равнодушным. - Это так мило, Бека! - пропищал я. - Зачем? - Потому что ты заслуживаешь, - ответил он. Кот снова закопошился в своей переноске. - Слушай, Бек, кот требует меня, - сказал я. - Так что мне пора. - Уже? - расстроился он. - Я хотел поболтать ещё немного. - Я посплю немного и позвоню тебе, ладно? - произнёс я, поправив чёлку. - Не забудь про разницу во времени! - предупредил он. - Ладно, ладно, - усмехнулся я. - Пока-пока, - Отабек прищурился и помахал мне рукой. Я помахал в ответ и отключился. Успокоив Марта, я откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Сон пришёл быстро. Мне снился Отабек в кошачьих ушках и леопардовом шарфе.