Crywank – I Don't Know About What Happened
Сегодня Куроо собирался надраться со скуки пивом, пошпынять местное хулиганье, устроить переполох в женской раздевалке, ведь девчонки так глупо кричат, когда к ним вламывается кто-нибудь из парней. Их крики похожи на ультразвук. Жуть такая. Некоторые даже не успевают отвернуться или прикрыться от мальчишеских глаз, поэтому в ближайшие несколько дней по всей школе ходят сплетни о том, какие трусики или лифчик носит чирлидерша из 10 «А» класса. Был еще вариант сбить далеко не новые почтовые ящики битой, зависнуть с ребятами в трейлере, где есть древняя как ископаемое, игровая приставка, а еще имеется барахлящая кофеварка, украденный с заправки автомат с разноцветными жвачками и блоки натибренных чиповых сигарет. Куроо Тетсуро – достояние школы «Мидллбери». Да все вокруг знают, кто такой этот Дикий. Для учителей он иногда гаденыш и отребье, а иногда проблемный ученик, который и до выпуска не дотянет, если и дальше будет дурака валять. Если Тетсуро и напивался со скуки, то остальной ерундой он занимался по той же причине. Как можно скорее забелить рутину, точно облупившуюся краску на заборе около его дома. Тетсуро мог сойти, как говорится, за славного малого, если только можно было бы закрыть глаза на его несносный характер, который описывается всего лишь двумя резкими штрихами. Но что-то в его жизни всегда шло не так. Сегодня он не пошел напиваться, колотить мальчишек или задирать отличниц. Сегодня он свернул на другую улицу, пешком добрался до центра, а оттуда доковылял до окраины городка и потом просто шатался по полевым дорогам, что сопровождали железку. Он не пошел ни домой, ни в школу, потому что не хотел. В школе какие-то научные часы, дополнительные уроки, а дома… Дома пьяный обделанный папаша, трахает небось сейчас проститутку, по совместительству мачеху, с бутылкой копеечного виски в руках, от которого могло потом рвать весь день. Делать там нечего, впрочем, как и всегда. Оставаться в доме, взаперти с долбанным папашей, Куроо никак не хотел. Да и лучше будет, если никто никогда не узнает. А то все зря. Застывшая ненависть ко всему миру в его глазах. Все это будет впустую, если хоть кто-то самую малость выдавит из себя горстку жалости. Не нужна ему эта чертова жалость! Он сам может со всем справиться. Он Дикий. Бунтарь. Грязер. Остается совсем немного времени до окончания школы и, господи, он наконец-то свалит из этой дыры, навсегда, и даже ни одной фотографии с собой не прихватит, пусть все сгорит дотла! Кроме маминых книг, прочитанных уже сто рядов, кроме стопки штрафов, и выговоров от учителей и местной полиции у Тетсуро ничего не было. Ну, может еще друзья из банды. Но все это временно. Если он соберется свалить отсюда, то друзья вряд ли решатся гнаться за ним, как за своим лидером. После выпуска у каждого будет своя дорога, и каждому придется решать самому, куда нести свои ноги, сердце и мозги. Но пока время не пришло, стоило бы помахаться с пижонами из южной части городка да задать им жару! Этим папенькиным сыночкам ни за что и никогда его не понять. Его раздражали отличники из «А» класса, ботаники и подлизы. Преппи-боя Акааши Кейджи, от которого глаза закатывались, Куроо просто ненавидел. И если бы только не его друг Бокуто, что вечно заливает разговоры о том, какой Кейджи на самом деле хороший друг, он бы уже давно расквасил ему лицо. Велосипед – первое, что попалось под горячую руку. У Куроо не было велосипеда, точнее он был когда-то, но потом отец сломал его. Взял и помял ногами колеса и спицы, просто потому что ему так захотелось. Потому что его достало, что его отпрыск днями на пролет крутит педали, вместо того, чтобы делать забор или чинить пикап. Тетсуро дошел до водонапорной башни. Старый кирпич в тени покрылся густым слоем мха, наверное, башня тут стоит с тридцатых годов. Теплый ветер обдувал ему лицо, Тетсуро стало спокойно и кайфово, словно сейчас были летние каникулы, а он попивал газировку где-нибудь на толстой ветке дерева, свесив ноги и ни о чем не думая. Он обошел башню, запрыгнул на дырявое громадное колесо от трактора и попружинил на нем, а потом, всунув пальцы в шлевки джинс, ссутулился и пошагал до сарая. И нет, ему не показалось, что он услышал чей-то голос. Тетсуро остановился у горы наваленных досок, затем подкрался к окну. Голос был незнакомым. Сейчас он был слишком чистым, звонким и неприлично выразительным, отчего Куроо поежился от приятных мурашек. Кто-то читал. Не девчонка, нет. А когда он посмотрел в разбитое грязное окошко, то и вовсе потерял челюсть, если так можно было сказать. Читал Кенма Козуме из класса «Б». Задохлик, который продолжал показывать зубы все это время, пока он его доставал. Признаться, Куроо это действительно удивляло. Хилый пацан с дрожащими плечами всегда смотрел ему в лицо, хмуря при этом свои несуразные брови. И как только у него смелости хватало перечить Дикому? Вот что по-настоящему выводило из себя – его стойкая непокорность. И как этот мелкий говнюк позволил себе так отвратительно прекрасно читать?! Так и что это была за книга у него в руках? Издали Тетсуро не мог нормально разглядеть, снаружи слепило солнце. Постепенно звук голоса Кенмы заставил его обмякнуть. Тетсуро все слушал и слушал, рисуя в своей голове интересные образы. Как же так, пропустил такую обалденную книжку в библиотеке… Из уютного состояния Тетсуро выдернул треск битого стекла и испуганный вскрик Кенмы, который увидел его за окном. У Куроо полыхали уши, как же хорошо, что его сейчас никто не видел! Козуме сверкнул пятками и исчез из сарая. После его голоса внутри Куроо осталось странное послевкусие. Но то, что этот щегол так напугался и свистанул прочь – льстило Дикому. Он так и не придумал ни единого ругательства в оправдание своему удивлению. Становилось все интересней и интересней.***
Зрение у Кенмы было плохим от рождения, однако он на сто процентов был уверен, что видел лицо Дикого, там, за окном сарая. И как хорошо, что новые очки не подвели. Добежал он до дома с огромным трудом, если так дело и дальше пойдет, то он труп, он будет мертвее всех мертвых! С этим надо было что-то делать, и первая мысль, что пришла в его жаркую голову – это научиться бегать и правильно дышать. И, конечно же, с этим ему должен будет помочь Шоё. Забежав на задний двор дома Ханны, Кенма свалился наземь около будки и зажмурил глаза. Ощущения в груди были такие острые, что, стоит ему закашляться, и он выплюнет к черту куски легких. Еще вдобавок и бок заколол. Пот лился по спине и вискам градом, рубашка вся прилипла к телу, как и бермуды синего цвета. Кенма дышал так глубоко, как только мог. Он справился, он убежал от Дикого! Щека еще порой побаливала от хорошего удара руки бриолинщика. И как бы смешно это не звучало, но Кенма не хотел получать тумаки, пусть его лучше словесной грязью поливают, а то если бабушка узнает, что ее внука кто-то мутузит, как грушу для битья, то разразится неистовый скандал как в семье, так и в школе. В дальнейшем это повлияет на его поступление в престижный университет, или колледж, или академию?.. По-тихому он взял маленькую стеклянную бутылку лимонада из холодильника, а когда поднялся в свою комнату, то залпом ее осушил. Горло обожгло льдом. Кенма сбросил почтальонку на пол, раскрыл окно в спальне, включил маленький настольный вентилятор и сел напротив него. Ноги были ватными, голова сварилась на солнце, пока он бежал. Хоть до лета еще далеко, чуть меньше месяца, но у погоды были свои причуды. Подумать только, его уединенное место накрыл Дикий. Кенме даже стало грустно от этого. После сегодняшнего дня вся банда бунтарей начнет ошиваться в старом сарае и около водонапорной башни. Неужели ему придется искать новое место? «А тебя расстроило только это?» – Погоди же, нет! – воскликнул Кенма, бросая взгляд на сумку, что валялась на полу. Как давно за окном стоял Дикий? Минуту? Может, пять? А что если он был там с момента, когда ушел Шоё? Куроо Тетсуро – враг номер один. И этот чертов грязер все слышал?.. Боже, стыд. Теперь Кенму немного затошнило, руки его похолодели. Какая же неудобная правда ждала его в школе… Но, может, все обойдется? Если Дикий тупой как пугало в соседском огороде дядьки Верна, тогда можно сморозить любую ахинею, выдумать любую сказку, а это Кенма умеет делать! – Все, хватит постоянно думать о Куроо Тетсуро, он уже начал занимать недостойную верхушку всех мыслей, – пробубнил себе под нос Кенма, а сам положил голову на стол, подставив лицо под ветерок вентилятора. Его буквально сразу свалило в дневной сон.Супер 8 и радиостанция Кёверк
Шоё тыкал пальцем в шаткую антеннку приёмника, что подобрал на загородной свалке. Несмотря на потертый корпус и разбитую ручку, приемник неплохо работал. Любимая радиостанция Кенмы и Шоё называлась Кёверк, на ней обычно гоняли старую классику, вроде Элвиса Пресли, Армстронга и Чака Берри, но вдогонку проигрывали и суперновинки, от которых, наверное, тащились все тинэйджеры, будь они бриолинщиками или пижонами. Майкл Джексон, Квин, Секс Пистолз и Роллинг Стоунз – пик моды, у любого сосунка спроси, и он тебе наобум споет припев из песен этих исполнителей. Вы спросите, почему я не слушаю дома радио? Потому что у Ханны его нет. Лишь древний патефон и пластинки, и те она не разрешает мне трогать, потому что по ее неискоренимому мнению я испорчу винил. Какая досада, мне почти пятнадцать, а бабушка думает, что я не справлюсь с каким-то довоенным аппаратом. А вам было бы не обидно? У Ханны почти весь шкафчик в гостиной забит Синатрой и Луи Армстронгом. Это же рай для ушей! На плеере слушать неудобно, запись на кассетах ужасна, еще хуже, чем слушать по радио. Самое приятное звучание либо в живую, либо на пластинках… Эх, вот уеду поступать в университет или колледж, накоплю денег и куплю себе собственный проигрыватель и виниловый диск, заслушаю его до дыр, пусть хоть потолок обвалится в общежитии! А пока, все что я мог – это терпеть весь сбродный рок-н-ролл, панк-рок, что любил и обожал Шоё, и ждать, пока на радиостанции Кёверк включат песню Синатры «Странники в ночи». – Вот, отлично, сидите так и иногда можете еще на меня смотреть, – проговорил с воодушевлением Котаро. Бокуто Котаро – ученик из спецкласса «Д». Он состоял в кружке журналистики и всюду таскал с собой восьмимиллиметровую пленочную кинокамеру. Проще такую камеру называют «супер 8». Поверьте, Кенма не знал, где он ее достал и даже спрашивать не собирался. И тем более это была не его инициатива зависнуть в такой странной компании… Пижон-заучка, Неудачник-писака, Шалопай с камерой и Рыжий бегун. Не хватало только Шпалы. Позади Кенмы на скамье сидел Акааши Кейджи, он что-то читал и изредка отвечал Котаро. Напротив Кенмы Шоё игрался с антеннкой, и та могла вот-вот отвалиться, поэтому он хлопнул его по руке. – Ну, ты чего? – Сломаешь ее, и что мы потом слушать будем? – Починим, если что. – Я не умею чинить радио, – хмыкнул Кенма и как можно скорее отвел взгляд от объектива «супер 8». Бокуто как назло тыкал кинокамерой им в нос и просил что-то рассказать. На улице было ветрено и пасмурно, поэтому лица у старшеклассников не выражали особого счастья и энтузиазма. То есть, момент был не для камеры. Но Бокуто оправдался тем, что ему нужно запечатлеть будни школьников в любой час и день. Тупее отговорки Кенма не слышал. Покажи это видео директору школы, и он сразу поймет какая каторга – эта сраная школа «Мидллбери». Не стоит расстраивать человека, может он там старается… – Давайте, скажите что-нибудь, – не отставал Бокуто. Кенме ничего толкового в голову не пришло, он ведь даже не друг им. Нынче в его планы входило послушать музыку с Шоё, но потом он откуда-то притащил с собой этих двоих. Так что теперь они слушали Кёверк вчетвером. Или Акааши был не с ними? Трудно понять, о чем он думал, читая книжку по ядерной физике и краем уха цепляя песню по радио. – Можно говорить что угодно? – задал вопрос Шоё. – Да. – А ругаться? – Нет! Это же школьное видео для архива! – напомнил Бокуто, чувствуя легкое смущение. Хината оставил в покое антенну радиоприемника и задумался на секунду. – У нас будет забег в конце мая, – начал говорить Шоё, – так что приходи, заснимешь, как я пробегу. – Лады, приду, только скажи заранее. Кенму это немного задело, ведь ходить с Шоё на соревнования – было его личной привилегией, ровным счетом как и читать ему тексты. – О, решил стать мега популярным? – вдруг ни с того ни с сего выпалил Кенма. – А почему бы и нет? Вон, клуб бейсбола шикует. У них капитан – объект обожания всех девчонок в школе, – Шоё развел руками. – Пф-ф, да ты же любой девчонки испугаешься. – Чего-о-о? – офонарел Хината. – Ты от каждого шороха подлетаешь, зомбарей пугаешься, призраков на местном кладбище, а тут живая девчонка. Ты только подумай! Кенма и сам перестал верить в то, что говорит. Просто из них двоих еще никто ни с кем не встречался, ну, это логично, потому что они были неудачниками. – Кто бы говорил! Это ты так любишь своих зомби, уже все книжки перетаскал. Куда тебе с живой-то девчонкой мутить? – возмутился как-то по-особенному Хината. – Эй! – крикнул Кенма. – А это не так разве? – Хватит вам ругаться, парни, – мгновение спустя подал голос, казалось бы сосредоточенный, Акааши. Кенма нахмурился и недовольно бросил взгляд на Бокуто с «супер 8» в руках. – Ты вырежешь эту часть, понятно? – Н-но это же уйдет в архив, – попытался объяснить Бокуто, но весь объектив закрыла рука Кенмы. – Просто, блин, вырежи эту часть пленки!Дикая погоня
Вечер, который я опишу вам в этой части моей выдуманной книги, начался с того, что я пошел к автомату с газировкой, но так и не дошел до него. На голову свалился как снег Дикий Тетсуро. Это была по-настоящему ДИКАЯ погоня.Crywank – Now I'm Sad
Не так давно я пробовал учиться бегать. Вы скажете, чему там учиться, это же как пойти воды хлебнуть. Я тоже так думал, оказывается, все куда сложнее. Мы быстро помирились с Шоё, точнее, мы с ним и не ругались, а просто повздорили и кипятились как чайники со свистками на башках. Кажется, именно бег для меня – самое непосильное занятие в этой жизни. Ну, во-первых, если смотреть на меня со стороны, то бегаю я как в жопу раненный индеец на заре, и руками болтаю как эпилептик или обделенный хищник Ти Рекс. А где мой язык в тот момент, вам лучше не знать. Наверное, где-то на плече или свисает до пупка. Про дыхание я вообще молчу. В общем бег – это самый что ни на есть бесполезный геморрой, если природа тебя не наградила сильными ногами и крепкими легкими. Запомни это! Я сдался на второе же занятие с Шоё. И тогда понял, что все это было дебильной задумкой и тратой времени! Если мне что-то не дано, то нужно это дело сразу же бросать. А вдобавок ко всему я наивно полагал, что могу быть мастером конспирации. Могу играть роль разведчика под прикрытием в тылу врага. Но я так еще никогда не ошибался… На поле стоял шум и гам. Звуки свистка, кроссовок по траве и грязи, перекидывание мяча, выкрики регбистов и возгласы чирлидерш заполонили весь стадион. Поди это была самая живая часть школьной территории. – Да она ж тяжелая, как ружье! – восхитился Хината, сотрясая воздух бейсбольной битой. – Это с непривычки так кажется, – сказал с улыбкой Даичи, капитан бейсбольной команды «Красные орлы». – Со временем привыкаешь к ее весу. Кенма не проникнулся. Что же было такого классного в капитане Орлов? Ну, высокий спортивный парень с искренней улыбкой. Сильный. Умный? Кенма считал всех спортсменов – тупыми напичканными соломой пугалами. Но у Даичи что-то было, почти такое же необъяснимое и раздражающее обаяние, как и у Куроо Тетсуро. Правда, не такое дерзкое и безрассудное. – Тренер говорит, что, возможно, нам выдадут новый инвентарь, привезут из центра облегченные биты, – все так же улыбаясь, говорил Даичи. – Я бы с удовольствием поиграл в бейсбол! – воскликнул Шоё, махнув тяжелой битой из стороны в сторону. – Так заскакивай к нам, ребята будут рады новичку, ты же знаешь, Орлы всегда возьмут под крыло. – У-о-о, тогда как только – так сразу! Кенма чувствовал себя лишним сейчас, точно играл роль куска ландшафта. Хината и впрямь знал каждого второго школьника в Мидллбери. Но он не гордился этим. Его принцип был простым: друг моего друга – мой друг. Это как седьмая вода на киселе. Лучше сотня знакомых, чем сотня чужаков или врагов. В какой-то степени он был прав. Только вот у Кенмы на счету один с половиной друг и один, два… много, в общем, врагов. Вся банда Дикого. А еще бесконечная череда незнакомцев, которые с завидной регулярностью обсуждают его за спиной, либо на лекциях, когда он читает доклады или же в столовой, когда Дикий выкручивает финты и выставляет на посмешище. Вдруг Даичи повернулся к Кенме и заговорил, тем самым выдернув его из размышлений: – И ты приходи, если будет скучно. – А… да, спасибо, – кивнул Козуме как-то неуверенно. Он тут же растерял все свои мысли. «Чего это он… Пытается быть добрым со всеми? Это такой прием – казаться старше?» Очки на лице Кенме напомнили ему о скверном зрении. Ну да, с такими-то глазами только и отбивать мячи. Он словит этот несчастный мяч своей рожей, а не битой. Да и не поднимет он ее вовсе! Зато у Шоё глаза блестели от идеи, предложенной Даичи. Смотреть на Хинату сейчас было опасно, этот придурок светился мощнее атомной электростанции. И этот образ завершали яркие рыжие волосы, на которых переливалось майское, уходящее на временный покой, солнце. Кенме же хотелось уйти на задние ряды скамеек, взять листки рукописи, что сейчас лежали в сумке и спали, и начать делать заметки на полях. А можно было бы и перечитать, внедрить еще одного нового персонажа. Он был бы образцом храбрости и самоотверженности, хм. «Не говори мне, что у тебя появился кумир» Хината смотрел вслед уходящему Даичи с битой на плече. В лучах заката его фигура смотрелась еще более мужественней. Заметив это, Кенма только тихо фыркнул. – Смотришь на него, как на своего обожателя. – Он просто клевый парень! – Ты с ним впервые поговорил, ау, к чему такие выводы, – Кенма привстал с трухлявого пня, повесив себе через плечо почтальонку. – Но и этого раза достаточно, чтобы понять, что он добрый. – Добрый-добрый, – повторил Кенма, – ты долго еще бегать будешь? Хината вытянулся по струнке и выдохнул. Вечерняя тренировка затянулась. Нынче не день, а сплошная беготня в прямом смысле слова. Они с Кенмой посетили четыре обязательных лекции, посвященных Дню Памяти, что отмечается 29 мая (уже скоро). В большом актовом зале было так тоскливо! А тематика слезливая и грустная, не для таких умов, ведь о событиях войны хочется вспоминать как можно реже. Потом, после лекций, был перерыв на целый час, а затем продлили уроки… ну и теперь они оказались на спортивном поле. – Если не устал, то подожди еще немного, я сделаю пару кругов и отпрошусь у тренера, – ответил Шоё и встал на дорожку. – Тогда я пока пойду к автомату, что тебе взять? – спросил Кенма. – Вишневую газировку. – Окей. Стоило Кенме скрыться с поля за трибунами, как вдруг ему стало не по себе. И нет, не от выдуманных историй о зомби, которые могли выпрыгнуть из-за любого куста или дерева… Дикий – вот кто был кошмаром наяву. Кенма мог в тысячный раз поклясться, как ощущал лопатками этот безумный взгляд хищника, что затаился где-то поблизости. Пацан засеменил ножками, до автомата с газировкой оставалось всего-ничего: завернуть за раздевалки и подсобку, а потом пройти по аллейке к заднему крыльцу школьного спортзала. В голове внезапно заиграла песня Битлз «Помоги». Кенма начал тихо напевать песню, хоть и плохо знал текст, скорее он пел, как слышал, а тем временем… – Пойдем-ка вон туда. За спиной из раздевалки раздается знакомый до мурашек голос. ДИКИЙ. И еще один стервятник – Кагеяма Тобио, в своей обожаемой драной куртке. Да им походу даже жара ни по чем. Откуда его черт принес, хрен поймешь, но Кенма хотел стартовать как космический корабль с территории школы от такого внезапного налета стервятников. – Ч-чего?! – Пошли, говорю, – Куроо указывает на узкий пролет между подсобками и хватает за шею Кенму своей пятерней, чтобы тот не рыпался. Пацан втягивает голову в плечи и шагает к узкому пролету. Дурак, надо было сразу бежать. Сейчас снова начнется травля или наезды без причин. Какие же эти грязеры тупоголовые. Проход между двумя зданиями сужается, заканчиваясь громадными мусорными баками. Тут воняет. Кенму пихают к стенке. – Долго же тебя пришлось караулить, – говорит Дикий, вытаскивая пачку чиповых сигарет из внутреннего кармана косухи. Кенма молчит. Что в такой ситуации крутые ребята говорят соплякам? Что-то вроде: посмотрите, он проглотил язык и в штаны наложил, маменькин сосунок. Кагеяма стоит позади, в паре метров от Куроо, как и в прошлый раз. Он что, его личный, блин, охранник? Кенма еле сдерживает истеричную от страха усмешку. – Вы с Рыжим… куда так часто ходите? – спрашивает Дикий, закуривая с двух чирканий зажигалкой. В воздухе повисает горький запах табака. – Куда? – переспрашивает Кенма, словно его клинит. – Вы, сморкачи, чем-то закидываетесь? Что у тебя в сумке? Кенму прошибает ледяным потом. Черт, этого не может быть. Все это время Дикий что, следил за ними? Да какой же это гребаный бред. Но если и не бред… То так близко к разоблачению Кенма еще не был. Какого черта он потащил с собой сейчас сумку, ведь мог положить на пень, а потом вернуться на поле. Все бы ничего! Если бы не рукопись на дне почтальонки. Да погодите, вся ситуация попахивает полным идиотизмом. – Ничего, – отвечает как можно увереннее Козуме. В голове прокручиваются самые нелепые отговорки. Ничего не подходит. Дикий выдыхает дым широкой струей в сторону Кенмы. Взгляд у него поплывший: видимо, он под мухой. – Ничего? Я же вижу, как ты таскаешься со своей сумкой, еще и Рыжему что-то показываешь. А может у тебя коллекция голых баб? Любишь порно журналы? – скалясь в ухмылке, Куроо стряхивает пепел и делает шаг к Кенме. – Мне не интересно такое. – Хо, а что интересно? – Ничего. – Дай сумку. – Нет. Дикий стоит на месте, сигарета в его зубах тлеет. – Не имею понятия почему, но ты меня невероятно бесишь, – с угрозой говорит Дикий, доставая выкидной нож. Кенма хорошо помнит этот нож. От воспоминаний внутри у него все холодеет. Он же не может так просто пырнуть его в этом закутке и оставить подыхать в груде мусора? И тут еще как назло вдохновение накатывает, прямо волнами. – Я сам не в восторге от тебя, – проговаривает Кенма. Он сию секунду начинает представлять себя на месте героя. Что бы тот сделал, оказавшись в подобной ситуации? Точно! Что-нибудь, отвлекающее внимание зомби или бандюг. – Гони сумку. – Сюда могут прийти, и тогда нас всех накроют, – неожиданно решает подыграть Кенма. – За наркотики сажают. Дикий меняется во взгляде, теперь он смотрит с подозрением и удивлением. – Никто не придет, все преподы на занятиях. – Да? А кто тогда вон там стоит? – Чего? И, стоило Дикому и второму стервятнику лишь на мгновение отвлечься, как Кенма срывается с места в самый конец прохода, где стоят мусорные баки. Воздух разрезает разгневанный рык. Это орет Дикий.Elvis Presley – A Little Less Conversation
– А ну стоять! Стой, кому говорят, иначе убью! Кенме и в голову не пришло, что он сможет так быстро преодолеть груду мусора и узкую щель, которая как Иисусом была сотворена именно для этого момента. Срань господня, как же он бежал! Кенма запинается и чуть не падает лицом на асфальт, он бежит вдоль ограды, слыша крики Дикого, который бежит в обход. В глаза бросается стенд с картой – школьный стадион прямо перед глазами. А дальше Кенма себя уже не помнил, ноги в лоферах несли его, как волшебные сандалии бога Гермеса. Он бросается на поле. Рядом со свистом пролетают мячи для регби, точно снаряды на войне. Парни в защитах красного цвета несутся на него толпой со всех сторон. Кенма ныряет под них и не успевает даже перевести дыхание. Остановиться – значит погибнуть! В спину прилетают крики Дикого – тот бежит по пятам вместе с Кагеямой со стороны трибун. – Кенма Козуме, клянусь отцом, я тебя убью! На поле разыгрывается тренировочный матч. От оглушающе громких свистков лопаются барабанные перепонки. Дыхание у Кенмы заканчивается, глаза на лоб лезут, пот льется по лицу, но ноги все бегут. Впереди мелькает рыжая макушка и узнаваемый ранец – это Хината. Его спаситель. Стоп, он собрался домой без него?! – Шоё! – задыхается Кенма и вскрикивает от внезапной громогласной кричалки игроков футбольной команды. Это побег не через спортивное поле, а через адскую арену, где каждый второй хочет зашибить, так еще вдогонку мчится всадник апокалипсиса в черной косухе. – Ш-о-о-ё! Кенме кажется, что он перекричал все свистки на этом поле, бегунов, бейсболистов, чирлидерш и футбольную команду. У Шоё лицо бледнеет. Он видит несущегося на него друга и не сразу понимает, от кого же он так жопу уносит, пока сквозь толпу экипированных ребят не замечает двух стервятников – Дикого и Кагеяму Тобио. – Помоги мне! – Кенма налетает на друга, хватает его за футболку, и они вдвоем бегут прочь с поля. Хината сердится сквозь смех. – Я думал, что ты решил поиграть в регби. Или это твоя вечерняя пробежка? – Замолчи, они бегут, чтобы убить меня! Ребята сбегают вниз по холму, а немного дальше виднеется проезжая часть, остановка и спуск к речной зоне. – Дай скорее мне свой ранец, – Кенма больше не может бежать, ему нехорошо. В груди колотится сердце, как паровоз. – Дай, быстро! Шоё одним движением снимает рюкзак с плеч. – Они тебя поймали за трибунами? – Шоё хочется смеяться, но все что он делает это супер-серьезное лицо. Кенма останавливается у толстой сосны и делает вдох такой силы, что этот звук напоминает приступ астматика последней стадии завернутого в слой одеял. Его трясет со всей силы, в дерганной спешке он просовывает руку в свою почтальонку, не глядя выхватывает из нее рукопись и перекладывает в ранец Хинаты. А потом прижимает этот ранец к его груди. – Ты серьезно?! – Спаси рукопись, умоляю! – А как же ты? Они уже рядом. – Оставь меня, я обуза. Прошу, спаси мой рассказ! – хватая отчаянно воздух губами, Кенма толкает Хинату в грудь, словно солдат при исполнении долга, который должен защитить товарища от вражеского наступления. – Но они убьют тебя! – в ужасе восклицает Хината. – Ты был хорошим другом. А теперь беги, беги как можно дальше, беги быстрее света! Сохрани рукопись, Шоё! Кенма шмыгает тяжело носом и выпрямляется, хотя в груди все остервенело рвет. Хината смотрит на него в ответ. Они прощаются как герои вестерна. С холма слышно, как с руганью спускаются бриолинщики. Это конец. – Пошел! Пошел прочь! – вскрикивает Кенма, и Шоё драпает с места со скоростью стрелы. Теперь можно спокойно умереть. Враги и крошки не получат, ни капельки секретной информации. Он умрет с честью и достоинством. – Вон они! Я их вижу, быстрее, беги за Рыжим, – рычит Дикий, хватаясь за ветки кустов, которые хлещут его по лицу. Кагеяма и Куроо разделяются. Кенма уже не может бежать, Дикому нужна сумка – отлично. Он бросает ее на землю и что есть сил сваливает под холм в сторону дороги и киоска. Лоферы уже не сандалии Гермеса, благородного зеленого цвета рубашка насквозь вымокла, скорее, он теперь походит на бомжа, без цента в кармане, без почтальонки и друга. Тем временем Дикий добежал до места, где лежала брошенная почтальонка. Куроо с недовольным видом поднял ее с земли. Он тоже тяжело дышал, хотя такие погони для него были обыденным делом. О, это чувство, когда ты в сантиметре от желаемого. – И что тут у нас? Думаете, какая у него была реакция, когда он обнаружил в сумке… ровным счетом ничего? Гнев? Может быть, у него треснула гордость? Куроо Тетсуро серьезно повелся на игру Кенмы Козуме, если тот удирал, значит в сумке была травка. Да хоть косяк, или особые сигареты, ну хоть что-то?! Но все, что он увидел – это только пенал, учебники и тетради. С негодованием и злостью Дикий вытряхнул все это школьное дерьмо на землю и распинал ботинками. – Блять, этот ублюдок меня провел, провел, как последнего болвана. Выругавшись как можно смачнее, он взъерошил черные волосы. Да никто и никогда еще не выставлял его таким отбитым кретином. Тут его внимание привлек лист, присыпанный темной землей. Он был забит буквами и строками. Очередное дрянцо ботаников, да? Но шпаргалки не бывают такими большими, не на альбомный же лист. Куроо присел на корты и нехотя подобрал лист, стряхнув с него землю. Двадцать вторая по счету страница. Куроо это показалось знакомым, он решил прочесть до самой последней строчки и, когда дошел до точки, то на губах его проступила невероятного злорадства усмешка. Так вот что от него прятал этот мелкий засранец.