Между небом и небом

— Ох, — встрепенулся Леонард, — ты же голодный! Он метнулся к костру, на ходу прикрикнул на пегаса, отобрал у него какую-то тряпку, споро стянул седельную сумку, снял упряжь и, шлепнув по крупу, отправил в воду. С осторожностью пристроив сумку возле дерева, извлек из одной ее части каравай хлеба и осторожно прикрыл вторую. Сколько ни шарил Бес в доставшейся в наследство памяти, про пегасов или другую сказочную живность, так ничего и не нашел. Леонард поколдовал над котелком, потом засыпал что-то в чайник, щелкнул пальцами, и по берегу поплыл непередаваемый аромат кофе. Макс откровенно залюбовался. Свободная рубаха из небеленого льна и короткие штаны подчеркивали прекрасную, в меру рельефную фигуру Лео. Определить его расовую принадлежность Бес не брался — причудливое смешение кровей подарило Леонарду привлекательную внешность: высокий рост, смуглую кожу, буйные, торчащие во все стороны темные кудряшки и пухлые губы. Красивый, правильной формы нос и удивительные, противоречащие всем законам генетики, светлые, серо-голубые глаза подчеркивали его необычность и непохожесть на других. Сильный, красивый — мечта, а не парень. Макс с сожалением посмотрел на свои тонкие запястья, аристократически изящные кисти рук и крохотные ступни, вспомнил свой нынешний рост, ненормальную для парня миловидность и загрустил. Он попробовал представить себя в бою, но вместо саблезубой няши с мечом (дурацкое словечко Бесу не нравилось, но к описанию новообретенной внешности подходило идеально) в голове мелькнул и растаял образ сплетенных в страстном любовном порыве тел. «Крыша что ли едет? Или это отголоски памяти… Возможно ли, что Лео с Рене связывали не просто долг и дружба? Вполне. Может ли парнишка меня ненавидеть за подмену? Может, но тогда он прекрасный артист и гениальный лгун» — Я тебя в эти дни только водой с медом поил. Ешь помаленьку, — Леонард протянул Максу миску с похлебкой и краюху еще теплого хлеба. — Вот, специально в город летал за хлебом и кафой. — А ты со мной за компанию? — Я в городе перекусил, заодно разузнал, как зверушку правильно кормить, и новости послушал. — Сколько я в отключке валялся? — спросил Макс, немного удивившись, что Лео не знает чего-то о своем пегасе. — Сегодня пятые сутки. Я не лекарь, но у меня все получилось. Признаков отравления больше нет, немного поправишься и можно к тере Алессандре ехать. — Парень, о чем-то задумавшись, вздохнул. — Охренеть. Досталось тебе. Чем мне тебя отблагодарить? Все что в моих силах… — Ты что?! —Леонард удивленно распахнул глаза. — Я любил Лиэля. Он просил заботиться о тебе, как о нем. Мы связаны кровным обетом. Ты хозяин моего тела, моей жизни и моей души! — Но это дикость какая-то! Как может человек принадлежать другому, я понимаю — в моем мире давным-давно существовало рабство, даже сейчас иногда случается. Но это жестко пресекается и карается по закону. Но душу нельзя привязать силой! — Ли тоже так считал — я никогда не носил положенный по статусу ошейник. Но ритуал, которым нас связали, может отменить только верховный маг, и только для благородных тэров, которые случайно в служение попали. Такое иногда бывает, если кто-то своего бастарда признает. А меня старый герцог у матери нищенки купил… Он меня тогда от голодной смерти спас, а ты сейчас от позорной: Пепе просчитался — я бы скорее сдох, чем имперской шлюхой стал! Спасибо, что позволил Лиэлю попрощаться, хоть письмо у меня от него останется… — Парень отвернулся и тихонько всхлипнул, — Никогда не говори, что должен мне. Я за тобой и в огонь и в воду пойду… Крепко пожав ладонь Макса, Лео вскочил на ноги и помчался выгонять из воды расшалившееся животное. Пегас устроил цунами: залил костер и намочил сваленный кучкой хворост. Леонард страдал, чужое горе отозвалось болью, но помочь парню Макс не мог, впрочем как и себе — проклятый демон глубоко запустил свои когти в неискушенное любовью сердце. Бес глотнул «кафы» - напиток оказался крепким кофе с привкусом шоколада. Боль отпустила, по губам невольно скользнула улыбка — кофе был одной из тех мелочей, без которых жизнь не могла быть прекрасной по определению. Тем временем Леонард, не дозвавшись крылатого, скинул на песок рубаху, залез в воду, поднял руки и, сотворив мини-смерч, принялся гонять расшалившуюся животину по всей заводи. Макс радовался, как ребенок, хохотал и подбадривал уворачивающегося конька свистом. Пегас, почуяв поддержку, извернулся, зубами выхватил из воды рыбину и, швырнув в сосредоточенного на колдовстве Леонарда, радостно заржал. Рыба шлепнула парня по лицу, но вместо того, чтобы свалиться в воду, зависла и, несколько раз взмахнув плавниками, взлетела и скрылась в мангровых зарослях. Бес потер глаза и больно ущипнул себя за руку — пегаса он еще мог переварить, но летающая рыба окончательно добила его и без того нестабильную психику. Этот мир поражал его и ставил в тупик, пришло время принять его таким, какой он есть, а не таким, как хочется его видеть: Элион — не Земля!