Передружба

Юнги старался не отводить взгляда от своего противника. Боялся его? Нет, скорее ждал нападения. Странные телодвижения, порой, совсем несвойственные парню, горящие безумием глаза, разглядеть огонь ненависти в которых можно даже при тусклом свете фар на расстоянии метра — всё это указывало на не совсем здоровое поведение человека, так яро жаждущего мести. Что же, Юнги тоже этого хотел. В его крови бушевал адреналин, а руки так и тянулись к тонкой шее врага. Хотелось сдавить её в своих пальцах и, наблюдая за предсмертной агонией Хана, произнести давно запланированную и сотни раз прорепетированную речь. Он желал смерти Хана. За те унижения и боль, что Мин испытал, когда впервые увидел себя после операции, за страдания его любимой девушки, за то, что в один момент парень разрушил его жизнь. И всё же… что-то глубоко внутри его останавливало. То ли понимание собственных грехов, то ли жалость к человеку, попавшему под последствия согрешённого. — Ты ведь грозился убить меня. Почему медлишь? — Юнги пытался спровоцировать его на первый шаг, в таком случае победа явно была бы за более расчётливым противником, нежели за человеком, ослеплённым жаждой мести. — Нет, — Хан чуть слышно рассмеялся, — я грозился разрушить твою жизнь. Именно этим сейчас и занимаюсь. Вновь ухмылка от уже изрядно поднадоевшего парня. Юнги едва сдерживается от собственной злости, безуспешно пытаясь вызвать это чувство в противнике. — Для чего? Причина в Кентавре, верно? — осторожно ступив чуть в сторону, Мин бросил быстрый взгляд на дорогу. Слишком тихо и пусто. Это одновременно расстраивало, ведь оставаться с этим парнем один на один не хотелось, но и тот факт, что к Хану не спешит подмога, тоже радовал. — Кентавр стал последней каплей, — прошептал тот в ответ, медленно приближаясь. — Ты отнял у меня всё, и я решил отплатить тебе тем же. Юнги опасливо осмотрелся по сторонам, рефлекторно сжав кулаки и приготовившись к нападению. Глаза неотрывно смотрели на Хана. Тот, в свою очередь, с любопытством разглядывал лицо Юнги. Кажется, ему нравилось то, что он сделал с ним прежде. — Я начал с тебя, продолжил с твоей девушкой, а закончим мы вместе, — словно нараспев протянул Хан, вытащив из кармана лезвие. Переложил его в правую руку и, на несколько секунд опустив голову, вдруг сделал резкий шаг вперёд, яростно крикнув. Юнги увернулся от первого удара и чуть зажмурился, когда прямой свет фар, что освещал территорию на несколько метров вокруг них, ослепил глаза. В эту же минуту Хан встал напротив него, презрительно щурясь и отбрасывая тень. Юнги медленно посмотрел на оружие, затем на противника и, всё также пытаясь контролировать свои чувства, бросился на него. В голове вспыхнули отголоски слов Дженни, её испуганное лицо и дрожащие руки. Возможно, не случись ничего с девушкой, Мин и не решился бы воплотить план мести в жизнь, но сейчас выбора у него просто не было. Он дал обещание, что Хан ответит за свои поступки, и он обязан его сдержать. Немного хаотичные движения парня заставляли Юнги уворачиваться и пытаться предугадать следующий шаг его противника, но времени на это не было. Лезвие проносилось в нескольких сантиметрах от его лица, невольно заставляя вспомнить тот вечер, когда из обычного парня Мин превратился в изгоя. — Ты ответишь за её смерть! — Мин пусть и был ослеплён злостью, но на этих словах всё же заметил выступившие слёзы на глазах Хана. От удивления застыл на месте, так отчётливо ощутив, как слово «смерть» впивается в его сознание. Ощущение собственной вины с корнями впитывалось в кровь, разносилось по всему телу. В один момент даже показалось, что он ничуть не лучше парня, уже успевшего нанести ему удар по лицу. Даже хуже. Мин сплюнул кровь, вытерев разбитую губу и пытаясь приподняться после вынужденного падения. Хан же успел воспользоваться преимуществом, подходя к Юнги. Первый удар пришёлся в живот. Парень чувствовал, как тяжёлая нога его соперника ударяется о рёбра, затем попадание в бок и бедро. Хан бил его со всей жестокостью, и совсем не замечал, как расширяются от негодования и агрессии зрачки Юнги. От очередного удара ему удалось увернуться. Юнги схватил его за руку и, притянув к себе, загнул её за спину. Тот пытался вырваться и, замахнувшись ножом, слегка резанул распахнутую толстовку своего соперника. Чертыхнувшись, Мин перехватил руку с оружием, отпустив вторую. Выбил нож из крепкой хватки и в качестве ответа за причинённую боль ударил того в живот. Хан скорчился, а тот продолжал наносить удары, крепко сжав челюсти. Боялся сорваться и перейти границы, поэтому, уже спустя несколько минут, оттолкнул от себя еле живого соперника. Тот с громким стоном упал на землю, а Юнги чуть поморщился от протяжной боли в руке. Костяшки его рук напрочь перебиты, а мозг затуманен жаждой мести. И всё же он сумел остановиться. Тяжело вздохнул, пытаясь привести чувства в порядок, а затем, убедившись в том, что Хан не поднимается, повернулся к своему мотоциклу. Сделал несколько шагов вперёд, прежде чем услышал движение позади и, повернувшись, удивлённо распахнул глаза. В свете фар блеснуло лезвие, а несколько секунд спустя Юнги уже удерживал шею Хана одной рукой, стиснув от боли зубы и ощущая на второй ладони тёплую кровь. Жидкость медленными струйками стекала по его пальцам, вынуждая почти прикрыть глаза. Дыхание резко стало частым, прерываемое лишь тихим шипением от боли и содроганием всего тела. Несколько солёных капель скользнули по щекам, срываясь с лица и падая вниз. Сзади послышался сигнал мотоцикла и рычание мотора, а темноту пронзил свет фар. Жаль, что всё это было слишком поздно.

***

Чонгук всё сильнее давил на газ, чувствуя на талии крепкую хватку. Невольно вспоминал о том, как несколько минут назад уговаривал Чеён остаться дома, вместо того, чтобы ехать на помощь Юнги и корил себя за то, что был не слишком убедителен. Кто знал, что происходило там сейчас? А ведь подвергать Пак опасности он не хотел. Боялся, что пострадать может она, даже за себя так не переживал, как за неё. Свет фар выхватил из темноты обоих парней, стоящих в опасной близости друг от друга. Чонгук видел, как плотно они были прижаты друг к другу и потому заподозрил неладное. Едва только удалось остановить мотоцикл, как он спрыгнул с сидения. Следом слезла Чеён, удивлённо охнув. Он оглянулся на девушку через плечо, но та отмахнулась, указывая на Юнги. Чонгук бросился к другу и, оказавшись за несколько десятков сантиметров от него, смог разглядеть бурые пятна на светлой толстовке в районе живота. Посмотрел на закрытые глаза и крепко стиснутые зубы, а затем, словно в замедленной съёмке, увидел сползающее на землю тело Хана. Взору открылась рука Юнги, что крепко сжимала нож, отнятый у противника дабы защититься, но никак не ранить. Он не хотел окроплять холодное лезвие кровью, но и времени на раздумья тогда не было. От скорости реагирования зависела его жизнь и, возможно, чуть помедли он, сейчас совсем не Хан прикрывал бы ладонью кровоточащую рану. — Вызови скорую, Чонгук, — тихо прошептал Мин, выронив из ослабевших рук оружие. Чон, оторопев, продолжал молча стоять и наблюдать, пока не почувствовал касание к плечу, а тихий вздох приблизившейся девушки не разорвал затянувшуюся для него тишину. Они опоздали…

***

Юнги, сложив руки в замок, сидел возле кабинета следователя в местном участке полиции, куда его доставили прямо с гоночной трассы. Хана увезли в больницу в тяжёлом состоянии, ребят отправили по домам, допросив их как свидетелей, а Юнги, ни в чём не разбираясь, сразу же сюда. Конечно, Мин знал, что за ножевое ранение его могут осудить, понимал, что доказать это не составит труда, и всё же к тюрьме не был готов. Потому и дрожали губы от пристального взгляда дежурного, а глаза бессмысленно разглядывали кафельный пол. Всё это казалось нереальным. И всё же… У него не было пути назад, не было слов, чтобы оправдаться, только кровь на руках и яркие воспоминания об этой ночи, что, кажется, не оставят его больше в покое. — Пойдём, парень, — дежурный, что до этого просто наблюдал за ним, кивнул в сторону кабинета и, для надёжности схватив его за плечо, потащил внутрь. Парень не стал сопротивляться, просто послушно пошагал вперёд. В этом помещении он побывать ещё не успел. Сразу же, как приехала скорая, а за ней и полиция, его доставили в часть, но пока велели ждать. Теперь же начиналось самое сложное. Предстоял допрос, к которому Юнги уж никак не был готов. Внутри пахло почему-то апельсинами и, взглянув на стоящий у стены стол, парень понял почему. Там лежала горсть кожуры фрукта, который, похоже, кому-то сегодня послужил обедом. — Здравствуй, Юнги, — голос показался до жути знакомым, даже захотелось поднять до этого опущенную голову, чтобы увидеть его обладателя. За столом восседал немаленьких размеров следователь, хмуро оглядывая вошедшего парнишку, а рядом с ним стоял господин Ким, положив руку на плечо, кажется, друга. — Господин Ким? — удивлённо распахнул глаза Юнги и чуть растерянно отступил назад. — Но как вы здесь оказались? Мужчина сделал более серьёзное выражение лица, оглядывая друга его дочери с ног до головы. — Дженни рассказала мне обо всём, что знала. Поэтому, как только я узнал от друга о драке, сразу понял, кто в ней замешан, — мужчина чуть потёр виски, переложив руку на спинку кресла. — Ну, и вляпался же ты, парень. Зря полез разбираться сам, — поддержал его следователь, перебирая в руках ручку. Юнги опустил голову. То ли от стыда, то ли от неизбежной участи. Затем снова поднял глаза, предусмотрительно отведя их в сторону. — Меня посадят? — голос парня совсем не дрожал, а на лице появилась прежняя маска стойкости. Он не хотел показаться слабым. Послышался тяжёлый вздох. Господин Ким медленно двинулся к парню, остановившись в метре от него. Невольно задержал свой взгляд на шраме через всю щёку и, сжав от злости кулаки, тихо спросил: — Ты дрался ради моей дочери? — ему было не по себе от одной мысли, что именно тот парень, которого едва не убил Юнги, стал виновником страданий его Джен. — Я люблю вашу дочь, господин, и мстил за нас обоих, — Мин не смог посмотреть в глаза мужчине, всё ещё чувствуя на своём лице его взгляд. Инстинктивно опустил голову ещё ниже, стараясь скрыть порез, но знал, что опомнился слишком поздно. — Ты просто защищался, Юнги. Пытался спасти себе жизнь. Уж это ЧханЁн доказать сумеет, верно? — господин Ким обернулся на своего друга, а тот в ответ вынужденно кивнул. Был не рад просьбе старого товарища по армейской службе, но ведь и отказать не нашёл в себе сил. Тоже ведь отец. Знает, как сейчас его друг страдает. Юнги от неожиданности резко задрал голову вверх. Сначала не поверил своим ушам, но, увидев немного грустную, но всё же довольно оптимистическую улыбку мужчины, невольно расслабился. — Ты можешь идти, Юнги. Дежурный отвезёт тебя домой, а завтра явишься для дачи показаний, — заключил свою речь господин Ким и вернулся к столу следователя. Поняв, что на этом разговор окончен, парень медленно развернулся и направился к выходу. — Ты понимаешь, что если вскроется правда, посадят нас обоих? — прошептал следователь, нервно крутя в руках шариковую ручку. — Я делаю это ради дочери, ЧханЁн, и готов к последствиям, — послышался уверенный ответ за несколько секунд до того, как Юнги хлопнул дверью, покидая кабинет следователя и снимая с себя преждевременно навешанный ярлык заключённого.