Передружба

Дженни с почти нескрываемой грустью в глазах наблюдала за тем, как её вещи грузят в машину. Рядом стоит отец, подбадривая и придерживая за плечи, словно этим он мог что-то исправить. Ким Рина ведь никогда не меняет своих решений, поэтому уже на следующее утро после драки, о которой даже лежавшей в больнице девушке довелось услышать, поговорила с врачом и убедила его в необходимости перевода Джен в больницу Сеула. Девушке пришлось из последних сил улыбаться для вида, зная, что все её попытки отговорить женщину не принесут успеха, и при этом тайно надеяться, что у неё появится шанс попрощаться с друзьями до отъезда. Вряд ли она вернётся сюда в ближайшие несколько лет. — Дженни, — за спиной послышался голос Чеён, и девушка, всё же проронив несколько слезинок, повернулась. К ней уже бежали Чон и Пак. Немного помятые и явно не выспавшиеся с такой же печалью в глазах. — Это Чонгук так долго собирался, прости, — без прелюдий обняв подругу, прошептала Чеён. Ким уткнулась в её плечо и тихо всхлипнула, со всей силы обнимая. Кто знал, что её ревность и злость на лучшую подругу были совсем необоснованными и глупыми чувствами? Стоило доверять ей, тогда может и не было бы так обидно и больно сейчас. — Ты чего? Мы ведь звонить будем, — удивилась Пак, погладив девушку по волосам. Чонгук поздоровался с родителями подруги и встал рядом, наблюдая за прощанием девушек. — И в Сеуле обязательно встретимся, — продолжала успокаивать Чеён, Дженни чувствовала, что слёзы уже не контролирует. Продолжает плакать навзрыд, стискивая в руках ткань лёгкого сарафана Пак. Заподозрив неладное, в дело вмешался Чон. Чуть отстранил свою девушку, также обнимая Ким и мягко успокаивая. — Не плачь ты, всё ведь хорошо закончилось, — Гук пытался поддержать свою подругу, но даже эти слова её не успокаивали. Оставалась лишь одна причина, по которой Дженни могла так рыдать, потому, чуть склонив голову, Чонгук прошептал так, чтобы слышала только Ким: — Он ради тебя всё это сделал, Джен. Постарайся понять, — напоследок сжав девушку в своих объятиях, парень отстранился. Джен, опешив, всё же умолкла, разглядывая друзей и вытирая ладонями слёзы. Чонгук и Чеён стояли в метре от неё, сквозь грусть улыбаясь и скрепляя руки в крепкий замок. Девушка с досадой посмотрела на их переплетённые пальцы и, чуть съёжившись, шагнула к машине, в которой её уже ждали родители. Осмотрелась по сторонам, словно пытаясь отыскать взглядом Юнги, но, так и не сумев этого сделать, повернулась спиной. Медленно побрела к машине, сквозь слёзы улыбнувшись друзьям на прощание и, с помощью отца разместившись на заднем сидении, вновь тихо всхлипнула. Обхватила плечи руками, чуть согнувшись. Несколько секунд спустя почувствовала утешающие объятия отца и, прижавшись к его груди, расплакалась. Это место стало для неё домом, подарить который родители в Сеуле не могли. Чересчур занятые и всё время куда-то опаздывающие они почти не находили времени, чтобы побыть наедине с дочерью, а здесь она сумела найти то тепло, которого была лишена. Верные друзья и любимый человек, крышесносные гонки и бурлящая молодость — всё это подарила ей небольшая деревушка, ничем не отличающаяся от сотни таких по всей стране. Дженни помнила каждый момент, проведённый здесь и даже уезжая, твёрдо верила, что обязательно сохранит всё это в памяти. Сбережёт драгоценные минуты, повторить которые, как бы ни хотелось, уже не удастся. — Всё наладится, милая, верь мне, — успокаивал её отец, чуть раскачивая в своих объятиях. Девушка сильнее утыкалась в его рубашку, сжимая её в руках, и просто пыталась верить. Всё обязательно должно наладиться.

***

Юнги с пустотой в душе и взгляде следил за тем, как машина семейства Ким скрывается за поворотом. Только после того, как они покинули территорию больницы смог подойти к друзьям, всё ещё стоявшим чуть поодаль. — Уверен, что не должен был хотя бы попрощаться? — сменив улыбку серьёзным выражением лица, поинтересовался Гук. Чеён также не была согласна с решением друга, принятым сразу же после звонка господина Кима Чонгуку. В этот момент они как раз были вместе, обсуждая произошедшее этой ночью и предугадывая ближайшее будущее. Мужчина рассказал о том, что Дженни уезжает в Сеул и пригласил их попрощаться с ней и, если Чон и Чеён согласились сразу же, на ходу собираясь, то Юнги некоторое время молча сидел. Когда друзья вопросительно посмотрели на него, пожал плечами и направился во двор, покидая дом Пак, куда заглянул пару часов назад, дабы поговорить о произошедшем и всё объяснить. Ребята не сразу поверили в его слова о том, что прощаться с Джен он не будет, но после долгих уговоров всё же пришлось им идти без него. Вот и сейчас, глядя на то, как их друг тихо страдает, пара винила себя в том, что не заставили его прийти чуть раньше. — Она боится меня, Чонгук, — оправдывался Юнги, не отрывая взгляд от дороги. — Она любит тебя, а ты её. Разве не это главное? — нетерпеливо перебил Чон, инстинктивно сжав девичьи пальцы в своей ладошке. Чеён стояла рядом с ним, но в разговор не вмешивалась. Понимала чувства обоих, потому не торопилась обвинять Юнги в чёрствости. Жалела ли о том, что не уговорила парня хотя бы увидеть напоследок Дженни? Да. Но и о том, что силой притащила бы его сюда, не позволив Ким так спокойно уехать, тоже наверняка после сожалела бы. Юнги, оставив вопрос без ответа, развернулся спиной к друзьям и, опустив плечи, двинулся ко входу в больницу. Всего несколько минут назад он наблюдал за тем, как девушка садится в салон машины и навсегда покидает это место, будучи полностью уверенный в том, что слова господина Кима правдивы, и видеть ему Дженни сегодня не стоит. Сейчас же его охватило горькое чувство раскаяния за трусость. Не стоило слушать позвонившего рано утром мужчину и всё же попытаться хотя бы поговорить с Джен. Возможно, тогда на душе и не висела бы недосказанность. Не болело бы так отчаянно в груди, а все действия до этого не казались бы бессмысленными. И всё же, достав из кармана мобильный телефон и по привычке набрав номер девушки, он так и не решился позвонить. Не время или просто не судьба. Кто знает? Быть может так и должна закончиться их история?

***

Юнги размеренно шагал по коридору больницы, вспоминая, как всего полчаса назад издалека наблюдал за отъездом любимой девушки. Считал себя трусом, ведь так легко отпустил её и даже после, вместо того, чтобы помчаться следом или хотя бы позвонить, отправился в кабинет доктора, оправдаться за свой побег. К счастью, ему удалось договориться с врачом и тот, пусть и без особого желания, всё же подписал документы о выписке. Теперь Мин был свободен от больничных стен своей палаты и мог спокойно вернуться домой. Впрочем, кроме деда его всё равно там никто не ждал. Не было родителей, которые бросили его совсем крохой на попечение старика и покинули деревню, даже не оставив адреса и лишь однажды приехав его навестить. Больше не ждала его любимая девушка, чтобы, в очередной раз, порассекать скучные улочки рёвом мотора. У него не осталось ничего, и всё это случилось по вине Хана. Конечно, друзья-то никуда не делись, но даже у них сейчас не хватит на него времени. Юнги не собирался рушить идиллию новоиспечённой парочки или мешать отъезду Чона, а вместе с ним и Чеён в столицу, поэтому чувствовал себя таким одиноким. В отличие от остальных он был коренным жителем этой деревушки, и уехать никуда не мог. Не имел возможности оказаться за её пределами и так легко сорваться с места, а, значит, прежний скучный быт вскоре займёт своё законное место в его жизни. Через несколько недель закончатся каникулы, а он всё также останется здесь. Юнги проведёт в этой деревне ещё несколько лет или месяцев, может, встретит и полюбит другую, заведёт новых друзей или станет отшельником — этого он пока не знал, но ощущение того, что его жизнь раскололась надвое, теперь прочно поселилось где-то в груди. От этого становилось страшно. Раньше он боялся потерять то, что имел, теперь опасался, что всё так и останется прежним. Что шанса вырваться в Сеул и, изменить свою жизнь у него так и не появится. Мин с каждой такой мыслью шагал быстрее, чувствуя не прошедшую до сей поры боль в рёбрах, чувствуя холодные порывы ветра на своём лице, чувствуя прошлое, что следовало за ним по пятам. Шрам на лице, драка с Ханом, потерянный шанс попасть в Кентавр — всё это он смог вынести никому не жалуясь, но кто знал, что даже всё произошедшее не станет последней каплей? Кто знал, что вскоре ему придётся испытать на себе гораздо более сильную боль, несравнимую ни с одной прежней? Юнги задавал себе этот вопрос всё чаще и чаще и, практически сорвался на бег, сокращая расстояние к своему дому. Не столько хотел попасть туда, выслушивая вопросы деда, сколько понимал, что идти ему больше некуда. Сзади послышались шаги, а громкий зов по имени заставил парня остановиться. Он медленно развернулся, наблюдая за тем, как Чеён и Чонгук медленно приближаются к нему. Парочка не ушла домой, как рассчитывал Мин, а всё это время искала его? — Юнги, — первой на шею другу бросилась Чеён. Крепко обняла под недовольное фырканье своего парня и, привстав на носочки, заглянула в глаза. — Всё будет хорошо, Юнги. Мы ведь с тобой, — заверила его, вызывая улыбку на лице Мина. Правда, ревнивый Чон, нахмурившись, оттащил девушку подальше от друга, выразительно глянув на неё. Затем сделал шаг вперёд, также обнимая друга. Знал, как сейчас нужна поддержка этому парню. Пусть Юнги и не признается, но он сейчас чувствует себя одиноким и уязвимым, и именно поддержка друзей может это исправить. — Мы с тобой, дружище. Все вместе, как раньше, — похлопал по плечу Мина, запнувшись на последних словах. Да, как раньше уже не будет никогда, но ребята постараются сделать так, чтобы никто из них об этом не пожалел. — Может устроим гонки? Соревнования между собой, м? — вдруг переводит тему Гук, стараясь отвлечь друга от плохих мыслей. Мотоцикл всегда успокаивал Юнги и заставлял чувствовать себя уверенней, поэтому Чонгук надеялся, что так будет и в этот раз. — Уверена, ты проиграешь, — поддержала Чеён, хлопая Юнги по плечу. Тот в ответ хрипло рассмеялся, прогоняя понемногу плохие мысли, и послушно двинулся дальше по коридору, сопровождаемый друзьями. Знал, что никакие гонки они устраивать сейчас не будут в виду и без того покалеченного тела, но всё же был благодарен им за поддержку. За то, что не бросили в трудную минуту и за то, что подарили надежду на лучший исход этой истории. До конца каникул ведь ещё три недели, верно? Значит и шанс всё изменить у него есть.