Воровка

      Только утром Адриан вспомнил, что символа Парижа в этом городе больше нет, ведь он сам его уничтожил. «Эх, ну что ж, проживём как-нибудь и без… — Агрест вышел на балкон с кружкой теплого чая в руках, сделал глоток и тут же подавился, — что за?! Но как? Как такое возможно?»       И в самом деле. Эльфелева башня гордо возвышалась над крышами зданий и магазинов, словно никуда и не исчезала. «Так. У меня глюки начинаются», — опешил Адриан и поспешил в ванную, чтобы умыться, но и это не помогло. «Неужели её рук дело? Тогда к чему был весь этот спектакль?» Он не знал. Он даже не догадывался, что было в голове очаровательной брюнетки…

***

      Прошло два года.       Адриан как ни в чём не бывало спускался на эскалаторе на первый этаж огромного супермаркета. Его волосы стали чуть длиннее, а взгляд более острым. Теперь он был ещё краше, и девушки были готовы отдать всё, что угодно, лишь бы сходить хоть на одно свидание с ним. Но он был холоден и неприступен. Поговаривали, что вот уже как два года его сердце занято, но личность этой особы, сумевшей заполонить сердце прекрасной модели, оставалась тайной для всех.       Агрест поднял голову и устало огляделся. Работа занимала слишком много времени, и на отдых почти ничего не оставалось, но даже так он не сдавался. Он продолжал трудиться ещё усерднее. «Так ей будет проще меня найти», — подумывал он временами, и от этих мыслей ему становилось легче.       Вдруг в нос ударил приятный запах лаванды. Жутко знакомый запах, въевшийся в память уже очень давно. «Это… это… — он резко обернулся, и заметил фигуру в плаще, — но сейчас ведь лето! Какой плащ! Какой идиот станет разгуливать летом в плаще?! Хотя… — Адриан краем глаза уловил движение иссиня-чёрных волос под широкополой шляпой, — не может быть!» — больше не медля он поспешил вверх, хоть эскалатор и двигался в обратном направлении. Люди шипели и бросали ему вслед очень нелестные слова, но ему было плевать на них. Она нашла его. И теперь всё зависело только от него. Поймать. Не отпускать. И любить. Вот, что он собирался делать. С этого момента и до скончания веков.