Песочный Человек: Аркхэмские сновидения

      Уэсли Доддсу снился Аркхэм. Мрачные улицы тянулись бесконечной чередой, сменяясь уходящими во мрак подворотнями. На улицах не было людей, все дома были погружены во мрак, светилось лишь одно окно в нависавшей над городом громаде Мискатоникского Университета. Уэсли понял — ему нужно именно туда. Диан стояла у дверей университета, не говоря ни слова, и выглядела мрачно — но Уэсли уже знал, что это существо может выглядеть, как угодно — но не является его возлюбленной.       Проснувшись, Уэсли увидел облупившийся потолок номера в «Эмбере». Он не помнил, как добрался до номера. Одежда Уэсли была покрыта пылью и паутиной, а его противогаз лежал рядом, на подушке. Спрятав противогаз и пистолет в потайные карманы, Уэсли спустился к стойке дежурного, имя которого постоянно ускользало из памяти Уэсли. Увидев Уэсли, дежурный отложил газету, и даже встал. — Мистер Додд! Рад, что с вами всё в порядке. Как спалось? — Доддс. Прошу прощения, я не уловил вашего имени. — Зовите просто Дженкином, как все. Чаю хотите? Может, кофе? — Нет, спасибо. Простите за неловкий вопрос…а что вчера произошло? Стесняюсь сказать, но я не помню, как сюда попал.       Дженкин пожал плечами, вновь сев в своё скрипучее кресло. — Да ничего особенного. Зашли под вечер, вместе с мисс Бельмонт, молча, и прошли к себе в номер. А я и не расспрашиваю — мне не за разговоры платят. Мисс Бельмонт потом ушла, чем-то ей этот старый особняк приглянулся. — Вы о нём что-то знаете? Диан говорила, здесь что-то связано с её родом. — Почему бы вам самим у неё не спросить? Как мне показалось, вы довольно близки.       Ну не рассказывать же дежурному всю ситуацию с альтер-эго, пророческими снами, странным письмом и событиями в заброшенном доме? Извинившись, Уэсли оставил Дженкина в покое — и решил вернуться к особняку Бельмонтов — но уже не под вечер, как в прошлый раз, а при свете дня. Тем более, дождь прекратился, и хоть тучи и не разошлись, передвигаться по городу стало проще.       Попетляв по улицам, Уэсли вышел к особняку— внушающему если не ужас, то уж точно уважение зданию, исключительно старому — но ещё не разваливающемуся. Однако на сей раз Уэсли ждал неприятный сюрприз — входная дверь была заперта. Как и в прошлый раз, когда Уэсли преследовал существо, прикидывавшееся Диан, дверь не поддавалась, будто за ней была стена. Обойдя дом, Уэсли понял, что и задняя дверь тоже не поддаётся — а все окна на первом этаже были заколочены, и если он сейчас попытается их вскрыть, то наверняка привлечёт ненужное внимание.       Когда Уэсли уже собирался уходить, он услышал стук — стук в окно на втором этаже. Стучала Диан — в этом не могло быть сомнений. Надев противогаз, Уэсли достал второй пистолет, которым пользовался значительно реже — пистолет, стрелявший компактным крюком, с помощью которого можно было быстрее уходить от преследования — или обгонять преступников, отсекая им пути к отступлению. А также заходить в помещения через окна. Через мгновение Уэсли уже стоял на карнизе второго этажа рядом с окном, в которое стучала Диан. — Диан! Не волнуйся, сейчас я тебя вызволю. — Нет, Уэсли, ты не понимаешь! Мне ещё рано уходить. Пока срок не закончится, он меня не отпустит. — Срок? Он? О ком ты говоришь?       Диан оглянулась — будто опасаясь, что её могут подслушивать. Уэсли в это время попытался открыть окно — но оно не поддавалось. А выбить стекло Уэсли даже и не пытался — Диан стояла прямо перед окном, и он не хотел её задеть. А Диан вместе с тем продолжала. — Это всё мой прадед, Тадеус Бельмонт. Я знаю немного — только то, что он запер в особняке какую-то тварь. Он занимался чёрной магией…все его потомки теперь должны приходить сюда и читать заклинания — чтобы тварь оставалась в доме. Дед делал это добровольно, отец — скорее подчинялся традиции. Но я знаю, как эту тварь изгнать…       Внезапно тяжёлые шторы задёрнулись, поглотив оставшуюся часть речи Диан. Видимо, существо, с которым столкнулся Уэсли, не хотело, чтобы он узнал секрет. Осторожно пробравшись по карнизу, Уэсли заглянул в соседнее окно — но там была совсем другая комната. А в ней — другая Диан. Мрачная, лишённая всего человеческого. — Почему ты такой упорный? Если бы ты действительно желал присоединиться к своей возлюбленной, ты бы послушал меня при первой встрече. — Да что же ты за демон? Что тебе нужно от Диан? — Ты не глупец, Песочный Человек, и сам сожжешь найти ответы на все вопросы. В любом случае, это не тот разговор, который стоит вести, стоя на осыпающемся карнизе.       «Диан» ещё не закончила говорить, а карниз под ногами Уэсли действительно начал осыпаться. Выстрелив гарпуном в толстую ветку стоявшего неподалёку сухого дерева, Уэсли избежал падения. Существо явно издевалось над ним, рассуждая о вопросах и ответах — но сдаваться он не собирался. Уэсли нуждался в ответах — и знал, где их раздобыть. Пришла пора посетить, наконец, Мискатоникский Университет — в его библиотеке могла найтись информация о Бельмонтах и связанной с ними чертовщине.       Наяву здание Университета не казалось таким уж громадным. Крупное, старое здание выглядело несколько зловеще — но не более, чем любое здание, повидавшее смену нескольких поколений. Библиотекарь не заставил Уэсли ждать. — Бельмонтами интересуетесь? Да уж, то ещё семейство было. В Аркхэме они — своего рода знаменитости. Не в самом лучшем смысле этого слова. Но не думал, что о них знают даже в Нью-Йорке! — Моя…невеста из их рода. Она…       Уэсли осёкся. Не стоит выдавать библиотекарю слишком много информации. И уж тем более не стоит рассказывать о всякой мистике — дабы не прослыть полным глупцом. — Она заинтересовалась историей своего рода. Да и я заинтересовался, на самом деле. Только по приезде сюда у неё пошатнулось здоровье. — Можно понять. В Аркхэме даже у крепких людей часто сдают здоровье — или нервы. Вы знаете, мистер… — Доддс. — Мистер Доддс, в этом городе в своё время столько совершенно необъяснимых случаев произошло, что даже сообщениями о призраках или ведьмах уже никого не удивишь. Ну да что это я. Вот нужная информация.       «Нужная информация» состояла из дневника с мемуарами давно почившего жителя Аркхэма и нескольких заметок в пожелтевших от времени газетах. Дневник явно принадлежал человеку, помешанному на наблюдении за домом Бельмонтов. Автор дневника, Майлс Эткинс, заглядывал в прошлое, строил фантастические теории, связывавшие Бельмонтов то с ведьмами, то с охотниками на ведьм, и полезной информации в его дневнике было весьма немного. Первая часть дневника была посвящена наполовину бредовому экскурсу в историю рода. В частности, мистер Эткинс утверждал, что основатель рода, Амос Бельмонт, водил тесную дружбу с семейством Уэйтли и занимался чёрной магией вместе с главой семейства. Его сын, Урия Бельмонт, перебрался в Аркхэм, где построил поместье, ещё до рождения автора дневника. По словам мистера Эткинса, в поместье уже тогда начали происходить загадочные явления — окна порой светились по ночам каким-то нездоровым светом, а по улице временами разносились ужасающие завывания, когда Урия со своим семейством занимался колдовстсом.       Вторая часть дневника была посвящена наблюдениям Эткинса за домом Бельмонтов — и постепенно по мере её прочтения Уэсли Доддсу становилось понятно, что автор дневника был психически больным. Он описывал то, чего никак не могло быть — крылатых бестий, вылетавших из чердачных окон (возможно, так сумасшествие облекло в незнакомые образы обычных летучих мышей), процессии демонов, заходящие в дом через двери и окна, оплетающие дом щупальца. Ближе к концу дневника даже почерк его автора начал портиться, становиться едва разборчивым, а в самом тексте появлялись невнятные слова — Ньярлатхотеп, Лэнг, Бьякхи, Шогготы. Больше всего привлекли внимание Уэсли последние записи.       «Июль 43 — Оно растёт. Я не знаю, что старый Таддеус Бельмонт вызвал и запер в своём подвале — но ни одно живое существо на Земле не способно издавать такие звуки. Другие соседи тоже слышат — но стараются об этом не говорить. Как будто от этого всё само по себе прекратится. В подвале всегда темно — наверное, оно боится света. Ходил в университет за знаком Древних — надо мной только посмеялись. Опять слышал голоса и видел Ночных Призраков. Больше их никто не видел. Они знают, что мне мало кто верит».       «Сентябрь 43. Всё лето Таддеус не выходил из дома, только слуг отсылал. Сегодня вышел — и его не узнать. Он как будто постарел лет на сто. И совсем свихнулся. Скорее всего, он увидел что-то, к чему даже его прогнившая душа не была готова. Говорить не может, лишь бормочет. Видел его сына, Джонаса. Тот говорит, что всё в порядке, старик просто приболел. Что-то давно не видно ни Эбби, ни Кецию. Неужели сгубили? Слышал, старый Уэйтли занимался тем же, чем и Бельмонт — боюсь, добром это не кончится ни для кого».       «Февраль 44. Йа-Рльех! Голоса из поместья…я не могу их слышать, они будто проникают сквозь стены. Беруши не помогают. Но Ночные Призраки исчезли. Но эти звуки… Гноп-Кех зхра! Не человек, не зверь, не птица, не существо вообще. Оно скребётся в подвале — а иногда затихает и ходит по дому. В одном окне, в другом…будто проходит прямо сквозь стены. И смотрит на меня. Оно похоже на Эбби — но Эбби я уже давно не видел, а это создание ей точно не является. Нам всем конец».       «Май 44. Этой ночью всё затихло. Ни голосов, ни звуков, ни шорохов в подвале. Или всё исчезло — или меня от этого отгородили. Я опять могу спать по ночам. Поместье опустело — слуги исчезли. Джонас уверяет — они разъехались. Но я так не думаю. Думаю, создание их поглотило. Джонас не скажет. Он продолжает колдовать — но теперь уже не в Аркхэме. Мне от этого спокойнее…но я продолжу наблюдать за домом. Что-то тут не так…»       «Октябрь 44. Поместье не пустует. В нём нет людей — но то создание осталось. Я опять видел Эбби, служанку. Это существо ей прикинулось. Она смотрела на меня из окна. Никогда и ни за что я не зайду в тот дом. Я рано успокоился. Нет ни голосов, ни свечения — но и спокойствия нет. Бельмонт уехал — но его колдовство осталось».       «Октябрь 54. Десять лет — и Джонас вернулся. Я думал, он вернётся раньше. Я уверен, он говорит с Ньярлатхотепом. Он хочет вызвать Древних, или их приспешников, как делали его отец, и дед, и старый Уэйтли. Сегодня Джонас весь день ходил по дому — и он был не один. Я видел второго Джонаса — создание приняло его обличье. Опять было свечение на втором этаже, в подвале же темно, как обычно. Джонас со мной не здоровается — но я знаю, это он. Создание не выходит из дома. Не может?»       Но если записи в дневнике могли показаться бредом сумасшедшего, заметки в газетах вызвали у Уэсли куда больше подозрений. В одной из заметок говорилось о таинственном убийстве Джонаса Бельмонта — убийца, которого никто не видел, растерзал его — но полицейские утверждали, что это не было похоже на нападение животного, и соседи не слышали ничего необычного. После смерти Джонаса поместье перешло по наследству его сыну, Лоуренсу Бельмонту — отцу Диан. Лоуренс всегда казался серьёзным человеком, не склонным к увлечению колдовством — но и он время от времени наведывался в родовое поместье и каждый раз проводил там около недели, после чего возвращался в Нью-Йорк. Теперь же его дело продолжает Диан…но она намерена его прекратить.       В дневнике Эткинса неоднократно упоминался Знак Древних — из всего потока сознания написавшего дневник фантазёра Уэсли понял, что это что-то вроде амулета, защищающего от сил зла. И добыть его можно в том же самом Университете. С этим Уэсли и обратился к библиотекарю. — Знак Древних? Конечно, они у нас есть. Но мистер Доддс, Вы должны понять — это музейные экспонаты, и мы не можем ими разбрасываться. Раньше Университет отдавал Знаки для оккультных нужд по просьбам верящих в это людей — но практически никто их не возвращал. Но для чего он Вам нужен? — Я не могу сказать — долгая история получится. Это связано с моей невестой…она вроде как отказывается покидать особняк — и я опасаюсь, что она находится там не по своей воле. — Да-да, можете не продолжать. Ничего удивительного. Её отец поступал так же, я полагаю? Как и его отец, и дед. Я читал дневник, знаете ли. Не знаю, сколько в нём правды — но знак Древних я Вам всё равно не дам. Простите.       Решив не лезть в конфликт и не пытаться уговорить библиотекаря, Уэсли покинул Университет. У него оставался ещё один вариант, как добыть Знак. Уэсли не хотел так поступать — обычно он ловил воров, а теперь ему придётся к ним временно присоединиться. Потому что Знак может быть единственным средством, способным помочь Диан. А ради неё Уэсли был готов бросить вызов даже потусторонним силам.       Дождавшись ночи, Уэсли надел противогаз и отправился к Университету. Фонари горели не везде, и от этого старые дома, порой напоминающие о первых годах Соединённых Штатов, казались ещё более зловещими — но если бы Уэсли Доддса могли остановить мрачные знамения, он бы не стал Песочным Человеком.       Пистолет-гарпун помог Уэсли добраться до окна библиотеки, а беззвучный выстрел второго и основного пистолета заволок помещение густым дымом — если даже в библиотеке и дежурил охранник, после такого он проспал бы крепко до самого утра. Из библиотеки Уэсли прошёл в музейную комнату — и он мог поклясться, что из всех музеев, в которых он побывал, музей Мискатоникского Университета был самым жутким. Луч фонарика выхватывал из тени то странные картины, на которых были изображены существа, не имеющие ничего общего с миром людей, то фотографии, заставляющие усомниться в их реальности.       Взору Уэсли предстали изображения осьминогоподобного Ктулху и Йига, повелителя змей, одежда жителей Кньяна, города призраков, и фотографии странных существ, собирающихся на утёсах Инсмута. На одном из стендов лежали Знаки Древних. Небольшие «лепёшки» из странного камня, на которых были выбиты крупные символы, похожие на пентаграммы — и символы поменьше, вроде иероглифов. Всего три Знака лежали на витрине — но в контейнере под ней лежали ещё несколько, их-то Уэсли и взял, после чего покинул Университет так же незаметно, как и вошёл.       Уэсли не собирался медлить — и сразу отправился к поместью Бельмонтов. Как ни странно, на этот раз дверь открылась свободно. жутко скрипевший пол не давал шанса пройти незаметно, да и Уэсли подозревал, что сверхъестественная сущность, с которой он столкнулся, всё равно почувствовала его присутствие. И действительно — обитатель дома встретил его возле лестницы на второй этаж. На сей раз он выглядел, как молодой мужчина, высокий и смуглый. — Ты вернулся. Я знаю — ты хочешь спасти Диан. Но тебе пока нельзя вмешиваться. Ты меня не послушаешь, разумеется? — Ты угадал. Не послушаю.       Уэсли достал из кармана Знак Древних, который засиял значительно ярче — но существо перед ним не сгинуло, и даже не проявило признаков беспокойства. — Знак Древних? Я вижу, ты подготовился. Только не ко мне. А как раз к тому, что безуспешно пытается изгнать твоя Диан. — Не пытайся меня обмануть, демон! — Спрячь Знак. Я сам его написал — ты не сможешь меня им поразить. Но ты можешь привлечь внимание того, кого Диан пытается изгнать. Это не облегчит её задачу.       Уэсли не доверял стоявшему перед ним незнакомцу, но знак спрятал. — Что здесь происходит? Почему ты не отпускаешь Диан? — Ответ на эти вопросы я мог предоставить в самом начале. Но ты отказался. Сейчас же ты хочешь их узнать? Очень похоже на людей. Такая непостоянность…но я не представился. Меня зовут Ньярлатхотеп. Ты мог обо мне слышать. Сейчас ты не можешь мне навредить. А я тебе — могу. Но не стану. Пойдём со мной — возможно, ты даже сможешь помочь Диан.       Уэсли не хотел доверять Ньярлатхотепу — но вопрос безопасности Диан был для него на первом месте, поэтому он последовал за Ньярлатхотепом — по коридору, за угол, в зал, а оттуда — в подвал, затянутый мраком. Мрак в подвале казался будто живым, он шевелился, его отростки пытались вырваться из подвала — но непременно возвращались. Впрочем, на этот раз одно пятно света в подвале имелось — горела свеча на столе, за которым сидела Диан, что-то бормоча. Она не сразу заметила Уэсли и Ньярлатхотепа — но, заметив, отложила книгу в сторону. — Ты всё-таки пришёл… Уэсли, со мной бы ничего плохого не произошло. Я смогла бы сама изгнать это…существо. Ньярлатхотеп держал меня здесь против воли, это так — но теперь я знаю, мне просто ещё рано уходить. — Погоди, Диан. Что происходит? Кто такой Ньярлатхотеп, почему тебе нельзя покинуть это ужасное место? — Мой род…род Бельмонтов проклят. Мой прадед вызвал существо, и оно оказалось сильнее, чем он ожидал. Теперь его потомки вынуждены время от времени приезжать сюда и читать заклинания, чтобы его сдержать. Это не даёт существу вырваться на свободу. Поверь, мой милый Уэсли — если оно вырвется, даже Песочный Человек с ним не справится. — Ты говоришь о Ньярлатхотепе? — Нет, нет. Ньярлатхотепу всего лишь любопытно, как я с этим справлюсь. Он не даст мне уйти раньше, чем я закончу работу над заклинаниями, необходимыми для изгнания существа — но и вред мне причинять он не собирается, насколько я понимаю. — В таком случае о каком существе ты говоришь? — Так вот же оно, перед тобой.       Диан протянула руку, указав куда-то в скрывающуюся во тьме сторону подвала. Тьма казалась практически твёрдой в том месте, она клубилась и будто поглощала весь свет. Будто услышав слова Диан, тьма начала приближаться. Свет свечи казался всё более тусклым. Вскоре подвал полностью заволокло тьмой, во тьме скрылась и Диан — только Ньярлатхотепа было видно так же хорошо, как если бы он светился изнутри. Ньярлатхотеп заговорил, и его голос звучал гулко, и как будто отдалялся. — Что ж, так тоже можно. Хотя так было бы неинтересно.       Впервые за несколько лет своей карьеры Песочный Человек испытал настоящий, неповторимый ужас.