Выхода нет

Айзек приносит ему шпатель и отвертку со стеллажа, а Стайлз рассовывает их по карманам. Они проскальзывают назад в коридор, осторожно продвигаясь вдоль стен, мимо падающих с узких окошек вверху, у самой земли, пыльных полосок света. Добравшись до камеры хранения вещдоков, замирают у стены, рядом с открытой дверью. Айзек был прав: телефонная линия проложена вдоль плинтуса, в тоненьких пластиковых трубочках. Кудряшка кивает ему и опускается на колени. При помощи отвертки, расковыривает кусочек пластикового короба, а куском стекла, завернутого в тряпку, распиливает его – тихо и неторопливо, пока тот не разламывается. Звезда просовывает свою дрожащую ладошку Стайлзу и получает крепкое рукопожатие. Парень смотрит на заплаканное лицо девушки с улыбкой, в которой гораздо больше уверенности, чем он чувствует в данный момент. Кожух ломается и Айзек резко проводит импровизированным клинком по проводам несколько раз, покуда они не рвутся. Айзек кивает, поднимаясь. Стайлз в последний раз сжимает ладошку Звезды и отпускает, оставляя ее одну стоять посреди коридора, пока они с кудрявым двигаются в сторону приоткрытой двери хранилища. Стайлз опускается на корточки и заглядывает внутрь помещения, рассматривая его под другим углом, отличающимся от уровня глаз, чтобы увеличить свои шансы остаться незамеченным, на случай, если охранница решит взглянуть в сторону двери, пока он выглядывает из-за косяка. Та не смотрит. Занята набором рапорта на компьютере. Стайлз ждет, пока женщина наклонится под стол, ища папки. Парень бросается бегом мимо приоткрытого дверного проема, продвигается дальше по коридору, в сторону двери, рядом с тупиком и принимается за взлом замка на ней. Он простой, и, что одновременно злит и радует Стайлза, установлен неправильно, так что защелка скользит внутрь, а не наружу. Достаточно засунуть в щель шпатель и прижать язычок. Ох уж эти дешевки в государственных учреждениях! С другой стороны, причина может быть не в нищете бюджетников, а в особенности работы концерна «Трискелион». Не стоит сбрасывать Дерека со счетов. Очень смахивает на крохотный, но опасный изъян… Как только дверь открывается, Айзек оказывается рядом с ним, успешно пройдя мимо служащей. К его огромному облегчению, комната пустая и темная. Возможно, у них получится. Стайлз загоняет Айзека в помещение и смотрит туда, где стоит Звезда, закусив распухшую губу и наблюдая за ними. Хастлер поднимает вверх большие пальцы рук, давая добро, а Звезда кивает и дрожа улыбается, когда он исчезает в дверном проеме. Вдвоем с Айзеком, они пробираются через захламленные ряды шкафов с картотеками, направляясь к одинокому пятнышку света, кроме бледно-зеленого свечения лампы аварийного выхода. Плохо закрашенный участок стекла в старом окне находится под потолком. Айзек помогает ему взобраться на шкаф под ним, затем поворачивается и проскальзывает к двери, открывая ее, чтобы выглянуть. Однако, Стайлз тихо и злобно шипит, заметив, что окно не просто закрасили, а еще и заложили кирпичом. Вот только… Откуда же свет? Стайлз тянется выше, чтобы рассмотреть. В кладке есть прогалины. Он легонько стучит шпателем по цементу и тот высыпается. Еще один пример того, как работает «Трискелион»? Времени забивать голову ерундой нет, поэтому парень принимается за дело, расковыривая цемент. Он так легко крошится, что первый ряд удается освободить практически мгновенно. Стайлз откладывает кирпичи на соседнюю полку, ряд за рядом, пока не освобождает все маленькое голое окошко. Ну, практически голое. Шов закрасили наглухо, но работа топорная, так что пропусков предостаточно – будет как засунуть шпатель и освободить давно не используемый край. Стайлз выскребает краску из шва и берется за старую ручку. Дожидается, пока всхлипы Звезды отдаляются и слышит короткое «давай» от Айзека, тянет ручку вниз и толкает окно со всей силы, пока оно не начинает медленно поддаваться. И, наконец, получает зазор - достаточно широкий, чтобы выбраться. Смотрит вниз, по другую сторону. Там - пустое пространство. Более или менее. Несколько коробок стоят под окном. Стащив худи через голову, швыряет ее Айзеку и, единственным доступным способом, проникает на ту сторону - бросаясь головой вперед, через окно. Приземляется настолько мягко, насколько возможно, но коробки – опора ненадежная, так что сейчас не до грации. Номер он запомнил, а полки в хранилище прекрасно организованы. Вероятно, это зависит от количества доказательств в данном здании суда. У них не так уж много места и чертовски большой оборот улик. Организованность продиктована необходимостью. Он прокладывает себе путь через ряды стеллажей быстро, пока не видит правильный диапазон номеров. Это напоминает библиотеку преступлений. Освещенную люминесцентными лампами, идеально упорядоченную библиотеку с высоким оборотом активов. А вот и она. Опрятная коричневая книжечка в кожаном переплете. Аккуратно устроилась на полке. Стайлз качает головой, засовывает книжицу себе за пояс джинс на животе и мчится туда, где Айзек наполовину свисает из окна. Балансируя на грозящейся вот-вот обрушиться стопке коробок, он хватает парня за предплечье и уже вдвоем они подтягиваются и вьются ужом, пока Айзек не оказывается по другую сторону окна, а Стайлз держится достаточно крепко, чтобы самостоятельно преодолеть узкий проем. Он вытряхивает пыль со своей рубашки, натягивая поверх нее худи, чтобы скрыть прямоугольник, выпирающий спереди. Айзек уже направляется к двери. Стайлз проскальзывает следом, предварительно выглянув за дверь и убедившись, что никого нет. Направляясь по коридору в сторону лестницы, они стараются выглядеть как можно нормальнее. Сердце все еще колотится на скорости несколько миль в минуту, когда они поднимаются на первый этаж, скользят по вестибюлю, пока не оказываются в темном углу, за колонной, с хорошим видом на входную дверь. Меры безопасности сейчас усиленные, так что всем приходится снимать верхнюю одежду, прежде чем их досмотрят – как при входе, так и на выходе. Вынести прямоугольный предмет под тоненькой сорочкой не выйдет никак. Стайлз тихо матерится, снова ныряя в тень. Он размышляет, ломает голову, подыскивая варианты, пытаясь сосредоточиться на фоне окружающей их суеты. Это непросто сделать. Адреналин постепенно выветривается, а мысли рассеиваются. Маленькая девочка закатывает истерику, пока ее родители обмениваются любезностями друг с другом на предмет – кто из них менее подходит на роль опекуна. Уставшего вида мужчина роется в огромной пачке документов. Молодая адвокатесса ругается с кем-то по телефону в тени соседней колонны, снимая туфли на каблуках, чтобы дать ногам отдохнуть. Престарелая женщина в инвалидном кресле спрашивает у судебного распорядителя, когда социальный работник – «миссис Брайтон, вы ее наверняка знаете» - наконец освободится. Она не хочет опоздать на автобус, который вот-вот должен прийти. Айзек присматривается к этой женщине. Стайлз чувствует, как крутятся в голове шестеренки, но не совсем понимает, чем обусловлен выбор кудрявого. Когда тот поворачивается к хастлеру, медленная улыбка расползается по его лицу, наполовину взволнованный и столь же удовлетворенный. Кивает почти незаметно, но с намеком в сторону старушки. И тут Стайлз начинает понимать, ругая себя за то, что не догадался раньше. Инвалидные кресла – слабое место охраны, особенно – если их пассажиры выглядят как законопослушные граждане. Престарелые дамы с ограниченными возможностями… Это цинично, трудно, но для Стайлза – единственный оставшийся шанс. А еще у него очень ловкие руки. Парень хватает Айзека за рубашку, просовывает руку под воротник, подцепив спрятанный там шнурок, стягивает его через голову друга и одевает на собственную шею. Сдирает ногтями полоску со словом «пресса», так что остается лишь неопределенного вида бейджик. - Пойдешь первым. Айзек едва не начинает спорить, но решение Стайлза продиктовано прагматизмом. Он перебивает кудрявого: - На случай, если меня остановят, я постараюсь хотя бы подбросить книжку, а ты ее вытянешь снаружи, даже если доведется закатить истерику ради этого. Айзек хмурится, но нехотя кивает. - Пожелай мне удачи,- просит Стайлз. Айзек смотрит на него, а затем отрывисто целует в уголок рта – наполовину по-дружески, а может за этим стоит нечто большее. Стайлз даже не находит в себе сил возразить. Айзек выходит из-за колоны и вливается в поток людей, курсирующих по зданию, направляясь к выходу прогулочным шагом. Стайлз выдерживает небольшую паузу, чтобы дать кудрявому выйти на улицу через охраняемую дверь, а затем выскальзывает из своего укрытия, проходя глубже в здание суда, пока не находит оживленную зону ожидания, ворует у кого-то отвратительную ветровку, висящую на спинке стула, накидывает на плечи, оставляя бейджик на виду и направляется туда, откуда пришел. Подходит к старушке в инвалидном кресле с профессиональной улыбочкой и произносит: - Мэм? Меня зовут Скотт. Миссис Брайтон велела помочь вам сесть на автобус. Боюсь, она будет вынуждена задержаться дольше, чем планировалось. Бабуля смотрит на него с подозрением, но когда до нее доходит, что наконец можно двигаться, властно кивает. - Вот и славно,- говорит Стайлз, становясь позади ее кресла. Плавно приседая, он незаметно вытаскивает книжицу из-под одежды одной рукой, а второй отвлекает, постукивая по спинке. - У вас есть какие-то замки на кресле, мэм?- вежливо осведомляется, засовывая в карман на спинке, набитый салфетками и старыми журналами, свою ношу. - Только этот,- наклоняясь, чтобы открыть его, отвечает старушка. Стайлз хватается за ручки и начинает катить бабулю по вестибюлю. - Это совершенно непростительно,- хнычет она. - Что именно, мадам…? - Я - миссис Анджали, спасибо большое! Зачем продержали под дверью так долго?- сердито отвечает бабка. Она ему нравится. - Миссис Брайтон просила передать, что очень сожалеет, - объясняется он. - О, я знаю, что не вина Сьюзи!- вздыхает она.- Чертова бюрократия. Стайлз подавляет смешок. Да уж, ему эти козлы тоже не особенно помогли. - А то я не знаю! – фыркает парень. - Все, чего я добивалась – справедливого отношения к престарелым, исповедующим другие религии. Всякие мелочи для нашего социального центра и пенсионных обществ, находящихся на государственном финансировании. - Мне кажется, это замечательно, что вы занимаете такую четкую гражданскую позицию, отстаивая то, во что верите,- тихо одобряет Стайлз.- Не взирая на бумажную волокиту. - Я и сама так думала,- вздыхает старушка и добавляет с отвращением: - Но теперь наша проблема превращается в политическую. Стайлз снова подавляет смех, ведь это совершенно не весело. "Юмор висельника", так сказать. Его мать всегда говорила, что политиканы – смерть для правосудия. - По крайней мере, дали возможность высказаться. Многим и того не перепадает. Стайлз мычит в знак согласия. Момент истины не за горами, потому что они приближаются к выходу. Охранник смотрит на миссис Анджали, едва заметно кривляется, позволяя ей проехать, а потом кладет ладонь на плечо Стайлзу. - Не забудьте, что лифт сломан. Доведется идти к рампе,- предупреждает он, помахав портативным метал - детектором рядом со Стайлзом и формально досмотрев его. Тут как раз все в порядке: на нем ничего запретного нет. - Ладно,- говорит он, но охранник уже смотрит в другую сторону: Стайлз ему успел наскучить, а все волнение рабочего дня осталось позади. А если серьезно, то раз они в здании суда, дневная норма треволнений вряд ли была превышена. Стайлз старается не психовать, лавируя по невероятно запутанным и узким зигзагам коридоров к рампе вместе с миссис Анджали. - На какую остановку вам нужно? – осведомляется Стайлз, а женщина показывает пальцем. Айзек стоит на ступенях здания суда, опираясь на одну из претенциозных статуй, наблюдая, как они проходят мимо, ведет подбородком в молчаливом согласии, натягивая сильнее капюшон на голову и сбегая вниз по лестнице. Отсюда каждый пойдет до «дома» отдельной дорогой. Там они будут наконец свободны – более или менее. Осталось сделать только одну вещь. Стайлз подкатывает миссис Анджали к той остановке, на которую она указала. - Благодарю, Скотт. Не будете ли вы так любезны подать мне сумочку? Стайлз тянется вниз, перепрятывает книгу, засовывая ее в джинсы под худи и, расправляясь, он передает бабуле ее клатч. - Удачи в ваших начинаниях, миссис Анджали,- желает он, исчезая до того, как она ответит. Книжица греет кожу на животе, когда Стайлз растворяется в толпе пешеходов, спешащих по делам ранним вечером. В учебном центре его ждет Дерек Хейл. Когда он тянет на себя входную дверь, открывая ее, мужчина стоит в фойе один, засунув руки в карманы, наблюдая за входом в янтарных лучах заходящего солнца, проникающих сквозь матовое стекло. Блики теплого света падают на его лицо, отражаясь в ярких и напряженных при встрече со своим протеже глазах. Стайлз позволяет створке двери медленно скользнуть за спиной, чувствуя, как громыхает в груди заполошно сердце. У него получилось. И Хейлу доложили, что именно его группа спасла положение. Мафиози поставили в известность, что книга у Стайлза – ту единственную вещь, которую Дерек желал получить после того, как операция обернулась полным фиаско. Стайлз вскидывает подбородок с усмешкой и направляется к нему. - Она у тебя,- и это не вопрос, но Стайлз все равно кивает. Он поднимает худи и футболку с длинным рукавом, чтобы продемонстрировать, где под джинсами спрятана книга. Рука Хейла – как обычно, облаченная в кожаную перчатку – растопыривает пальцы, частично касаясь мизинцем руки, рядом с полоской обнаженной плоти, над которой Стайлз придерживает ткань. От этого контакта свободная рука парня, которой он собирался вытащить книгу, замирает где-то в воздухе. Дерек берет книгу сам, вытаскивая ее медленно, а потом опускает его вещи, медленным движением пальцев, которые задерживаются внизу живота парня, где ранее была главная книга, согревая кожу. Вместо того, чтобы разорвать прикосновение, однако, его пальцы слегка поддевают джинсы за пояс и остаются там. Но все внимание мафиози приковано к маленькой книжице, которую он держит в другой руке и начинает перелистывать. Глаза пристально изучают содержание, проверяя факты на обоснованность или наличие информации, которую он искал. И хоть он сосредоточен на гроссбухе, большой палец выводит круги чуть ниже пупка Стайлза. Парень не произносит ни звука, но то, как сбивается его дыхание, а прикосновение мужчины становится сильнее в ответ на это, уже само по себе, практически, является беседой. И его левая рука, которая… В этот момент взгляд Хейла падает на губы парня, а его рот приоткрывается. Вдруг телефон в кармане Стайлза срабатывает и он уже не слышит, что хочет спросить Хейл, принимая звонок. - Звезда,- оповещает мужчину он, поднося трубку к уху. Глаза Хейла распахиваются от удивления. - Эй,- шепчет она на том конце.- Сработало? - Да. Ты чудесно сыграла. У нас получилось,- успокаивает паренек, а Звезда пищит от волнения.- А ты как? - Нормально. Меня отвезли в окружную. Видел бы ты, как сестрички отфутболивают копов,- хихикает она.- Скоро должны отпустить. Он испускает шумный вздох облегчения, мгновенно закрывая глаза: - Прекрасно. Я подберу тебя на остановке такси. Буду ждать в машине с работающим двигателем. - Да я в порядке. Стяну пару шмоток и минут через десять смоюсь. - Захвачу деньги – и прямиком к тебе. Когда Стайлз завершает звонок, Хейл разжимает пальцы, сжимавшие его пояс, однако глаз не сводит, даже когда захлопывает и засовывает книгу во внутренний карман пальто. Рука исчезает там на несколько секунд лишь чтобы возвратиться с несколькими банкнотами, которые он сует Стайлзу. На такси? Похоже на то. Пальцы Дерека задерживаются на тонком запястье парня. - Отлично сработано,- произносит Хейл, напряженно всматриваясь в юное лицо. Подарив на прощание молчаливый кивок, мужчина отворачивается. Его пальто слегка развевается при ходьбе, когда он исчезает в глубине центра. Стайлз долго смотрит ему в след, прижимая ладонь к животу, а затем отправляется за Звездой.