***
Вокруг была темнота, но не пугающая страшная ТЬМА, а та, теплая, уютная темнота, которая бывает в детстве, когда залезаешь с головой под одеяло, прячась от всего мира. Сколько он пробыл в этом уютном и безопасном Ничего, было непонятно, но однажды он почувствовал, как его лица коснулся легкий теплый ветерок. Ветер не один ворвался в мир безопасной темноты – он принес с собой звуки и запахи. Бодрящий запах сосновой смолы, йодистый запах гниющих водорослей, сырого песка, нагретых на солнце камней и дерева, шум многочисленной листвы, плеск воды, щебетание птиц. Вслед за запахами и звуками проснулись и остальные чувства. Теперь ветерок ощущался не только лицом, но и всем телом, а еще было тепло – как в летний солнечный день. Решившись, он открыл глаза. Первое, что увидел - были горы. Белые величественные вершины стремительно возносились к ярко-синему небу. Горы были обманчиво близко, но он знал, что до них не меньше десятка километров. Горы, которые находились ближе, были менее высокими, крутыми и покрыты густым смешанным лесом. А прямо от его ног раскинулось кристально чистое, отражающее небесную синь озеро. Он стоял по колено в прозрачнейшей воде, сквозь которую видно было каждую крупинку песка на дне, в который зарылись его ступни. С удовольствием пошевелил пальцами ног, с интересом наблюдая, как взметнулись золотистые песчинки и тут же начали медленно оседать обратно. Вокруг его ног вилась небольшая стая мальков. Маленькие серые рыбешки в своем странном танце то сновали со стремительностью пули, то замирали на месте. Несколько секунд он, как завороженный, наблюдал за ними, а потом его взгляд зацепился за закатанные штанины и он, наконец, осмотрел себя. Черные спортивные штаны, закатанные по колено, кремовая тенниска, на запястье правой руки кожаный широкий браслет. Расстегнул его – светло-розовая борозда шрама, опоясывающего его сухое запястье, тоже была на месте. Да, и на первый и на второй взгляд тело было его. Ну что ж, можно считать доказанным, что он здесь не только сознанием, но и всем своим телом. Или проекцией своего тела? И вообще здесь - это где? Сон? Бред? Параллельный мир? За спиной послышался плеск воды, и прежде чем он успел оглянуться, к его спине прижалось горячее тело. Две тонкие руки обвили талию, а шеи коснулось легкое, прохладное дыхание. Сердце дернулось и остановилось. Он ЗНАЛ(?!?), КТО прижимается к нему, но до одури, до темных кругов перед глазами боялся поверить, что это правда. Так прошло несколько секунд, а потом знакомый голос рассмеялся легким, знакомым до боли в остановившемся сердце смехом, от которого по его спине пробежали мурашки, и тихо, нежно скомандовал: - Джон, дыши! Чувства взорвались в нем немыслимым фейерверком. - Лиз… - хрипло выдохнул он и порывисто развернулся, жадно ловя глазами родной облик. Она была такой, как он и запомнил - высокий изящный силуэт, волнистые темно-каштановые волосы до плеч, точеные черты лица, большие ясные серо-зеленые глаза. Такая яркая, живая... Живая!!!! Элизабет смотрела на него с радостной улыбкой, с желанием и восторгом - так смотрят на дорогого, долгожданного человека после долгой, долгой, долгой разлуки… Штора, огораживающая дальний угол медицинской палаты, дрогнула и за нее бесшумно проскользнула мужская фигура. Высокий широкоплечий мужчина замер у койки, тяжело опираясь на костыль. Темно-карие внимательные глаза цепко смотрели на лежащего без сознания человека, опутанного проводами, трубками и прочими непонятными приборами. Черные густые брови сошлись на переносице, а в глазах сверкнула ярость и... горечь. - Спасибо, Шеп! - хрипло прошептал он. Молчание опять воцарилось в палате. Пришедший стоял, не отрывая взгляда от больного. На суровом обветренном лице порой мелькали отголоски чувств, но так быстро, что посторонний наблюдатель вряд ли успел бы разобраться в них. - Джон... - заговорил он опять, - я знаю, что ты боролся за тот первый Грааль до конца... и то, что мне рассказали Родни и Тейла... Ты ведь тогда не знал про эпидемию в городе. Ты переступил через свою гордость ради меня... Я... Я тут подумал и повспоминал... и пришел к выводу, что никто... за всю мою жизнь не сделал для меня столько, сколько сделали вы... ты... Ронон опять замолчал. Он никогда не умел облекать свои чувства в красивые словесные кружева. Да что там! Он предпочитал делать, а не говорить. Но иногда, вот как сейчас, сказать было просто необходимо. Необходимо было озвучить всю терзающую его гамму чувств, чтобы упорядочить их. Чтобы ставший тебе близким человек знал, что Ронон ценит принесенную им жертву. - Ты знаешь, Шеп, а ведь в первую нашу встречу ты меня совсем не впечатлил, - сатеданец насмешливо усмехнулся. - Я ведь тогда решил остаться у вас в Атлантиде просто из любопытства... ну и чтобы передохнуть. Оставаться ТАК надолго я не планировал. Вы мне показались слабыми воинами. И только ваша решимость бороться против рейфов заинтересовала меня. А потом... От миссии к миссии ты удивлял меня все больше и больше, заставляя переоценивать первое впечатление... И через какое-то время я понял, что не хочу уходить от вас... из твоей команды. Я не хотел больше быть один. Вы - ты, Тейла, Родни, Вейер, Бекетт... вы заменили мне семью, потерянную на Сатеде. Ронон тяжело вздохнул. Казалось, что сложного высказаться перед человеком, который находится без сознания, но как оказалось, это совсем не просто. - В общем, Шеппард, я не хочу больше терять никого из членов моей семьи! Поэтому давай... приходи в себя! А я пока посижу тут с тобой... Что надо человеку для счастья? Зависит от того, что человек считает счастьем. Очень уж субъективное и изменчивое это чувство. Очень сильно оно зависит от обстоятельств, личного опыта, характера и настроения субъекта на данный конкретный момент... Похвалила мама - счастье, одобрительно улыбнулся довольный отец - счастье. Прокатиться на "американских горках" с братом - счастье. Бешеная гонка на мотоцикле - тоже счастье. Первый поцелуй с любимой девушкой - счастье. Занести невесту на руках в свой дом - счастье. Оторваться от земли и полететь (не важно, на чем) - счастье, и чем больше скорость, тем оно фееричнее! Раненный друг выжил и вернулся - счастье. Друзья рядом с тобой - счастье... Можно перечислять очень долго. Счастье - оно такое разное и разнообразное. Для Джона Шеппарда счастье на данный промежуток времени складывалось из множества моментов, на которые он уже и не надеялся, считая потерянными навсегда. Пальцы любимой в волосах, перебирающие непослушные пряди. Запах ее кожи - смесь чего-то цветочного, хвойного и чисто женского, такого знакомого! Тепло ее тела, от которого таяли в душе стены изо льда и растекались по венам горячими струями, унося боль и горечь потери. - Котяра, - негромко хихикнула Элизабет, продолжая играть с непослушной шевелюрой Джона. Лиз всегда нравилось это занятие, а еще нравилось смотреть, как он млел от удовольствия и щурил свои зеленые глаза, совсем как большая, красивая кошка. Ей порой даже казалось, что он вот-вот замурчит. Не выдержав, она наклонилась и поцеловала его. Поцелуй вышел нежным, почти невесомым, легким и долгим. Оторвавшись друг от друга, они еще долго сидели в счастливом, уютном молчании, наслаждаясь покоем, красотой окружающего мира и тем, что просто были рядом. Солнце уже давно перевалило за полдень и нешуточно припекало. Но здесь, у воды, под раскидистой кроной дерева было комфортно и в меру прохладно. Несильный ветерок приносил от воды свежесть. - Я так скучал, - вдруг тихо сказал Джон. Он лежал на земле, положив свою голову Лиз на колени. - Я думал, что потерял тебя навсегда... Спустя неделю. Тишина медицинской палаты нарушалась писком приборов, шелестом аппарата искусственной вентиляции легких и нервным, неровным стуком клавиш ноутбука. Родни устало потер рукой лоб и поднял затуманенные глаза от экрана компьютера на лежащего в кровати человека. Привычно скользнув взглядом по неподвижному телу, на секунду задержался на бледном лице, половину которого закрывала прозрачная пластиковая маска, и вновь вернулся к экрану. Решаемая задача не шла. Ученый морщил лоб, закусывал губу, тихо ругался, но решение не шло! Родни еще раз выругался и решительно вернулся к начальным условиям. Судя по всему, ошибочны были первоначальные данные, и теперь ему предстояло все перепроверить с самого начала, опять! Родни МакКей в сердцах захлопнул крышку ноутбука и вскочил на ноги. - Кругом дебилы! Меня окружают одни идиоты! Попросил их собрать статистику наблюдений и свести их в таблицу со средневзвешенным итогом, а они и этого сделать не в состоянии! – МакКей дерганым шагом начал ходить туда-сюда по небольшой палате перед койкой с лежащим. - Ты только представь, Шеп, с кем мне приходится работать! Я прошу выполнить элементарные, простейшие действия, а они! Кучка недоразвитых имбецилов, по ошибке названых учеными! Да они скоро два плюс два сложить не смогут! МакКей устало выдохнул и остановился в ногах лежащего. Тяжело вздохнул и с тоской взглянул на безучастного к его возмущению друга. - Не хочешь мне ничего ответить? М-м-м!? Что нибудь типа - «Попробуй разговаривать с людьми нормальным языком, а не этой твоей ученной абракадаброй!» или «МакКей, как они могут вообще с тобой работать? Ты своим эго давно выдавил из их голов последние мозги!». Ну же, Шеппард! И еще ухмыльнись своей обычной ехидной, ленивой ухмылочкой! Давай, Джон! Сколько можно лежать тут и притворяться больным! Ну же! Родни с трудом протолкнул вставший в горле ком. Ему было больно. Больно от своего бессилия что-либо изменить в сложившемся положении. Весь его гениальный ум в данном случае был совершено бесполезен. А еще было страшно. Страшно потерять человека, который за последние пять лет стал ближе, чем родная сестра. Да что там сестра... Если говорить начистоту, то у Родни МакКея не было друзей, не было привязанностей в жизни, он был гениален и... одинок. Можно было сколько угодно обманывать себя и других, заявляя, что он полностью самодостаточен, но... но правда была в том, что ему, как и любому другому человеку, необходимо было дружеское участие. Необходим был друг, которому можно было довериться, друг, который поддержит, поможет, а в случае с Родни МакКеем - так еще и по дружески "щелкнет по носу", сбивая спесь и пригибая раздутое гениальностью эго. Джон Шеппард легко и непринужденно воплощал в жизнь все вышеперечисленные качества. Рядом Джоном Родни чувствовал, что в нем видят не только гениальные мозги, но и просто человека - Родни МакКея. Это было так здорово!***
Ее разбудила мелодия. Лиз лежала, не открывая глаз и слушала. Негромкий перебор гитарных струн успокаивал и укачивал, словно она лежала на волнах. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Давно... в прошлой жизни Джон часто играл ей на гитаре. “Лунная соната” в его исполнении завораживала, уносила прочь от... от всего мира. Лиз растворялась в мелодии и ни о чем не думала, просто отпускала все чувства в свободный полет. Вдруг мелодия прервалась, словно пальцы музыканта дрогнули и сорвались со струн. Несколько секунд стояла оглушающая тишина, а потом мелодия возобновилась, но вот... вот только былой легкости в ней уже не было. Гитара извлекала звуки, словно вопреки своему желанию. Через силу. Словно... Словно пальцы играющего утратили гибкость. Элизабет встревоженно села на кровати. Через большие распахнутые двери спальни было видно озеро, лес и горы за ними. Утренняя дымка затягивала все легким невесомым туманом, придавая пейзажу сказочную нереальность и зыбкость. Первые лучики солнца чуть золотили вершины самых высоких деревьев и подкрашивали облака красноватыми бликами, делая небесную голубизну объемной и безмерной. Элизабет накинула на плечи легкую шаль и бесшумно выскользнула на веранду. Джон сидел на верхней ступени, опёршись спиной на поддерживающий навес столб. В одних только джинсах, босой, еще более растрепанный, чем обычно. Сидел абсолютно спокойно, неподвижно и только кисти и пальцы его рук жили своей жизнью. Лиз застыла у дверей спальни, что-то в лице и позе любимого ее насторожило. Что-то было не так, и она повнимательнее пригляделась к нему. С первого взгляда все было нормально, а вот потом... Она начала подмечать детали. Хмурую морщинку между черных прямых бровей, скорбную, чуть подрагивающую складочку от носа к губам, сжатые, словно сведенные горькой судорогой губы. Взгляд Джона был устремлен в никуда или... внутрь себя, а в уголках глаз дрожали слезы. Слезы?!! Элизабет вздрогнула. Какое, к черту, нормально и спокойно! Джон был весь напряжен, как взведённая пружина! Он изо всех сил старался сдержать... боль? Крик? Истерику? Лиз тряхнула головой - какое необычное сочетание: Джон Шеппрад и истерика. Но весь ее опыт, все ее чувства подтверждали, что это именно оно! Мелодия опять сорвалась. Пальцы Джона засохшими ветками царапнули по струнам, и руки без сил упали вдоль инструмента. Преувеличено осторожно мужчина отложил гитару в сторону и, сгорбившись, закрыл лицо ладонями. И столько боли, отчаянья, горечи было в этой позе, что сердце Лиз болезненно дернулось, а из легких ушел весь воздух. Она судорожно вдохнула и шагнула к нему. Осторожно опустилась рядом на ступеньку, мимолетно отметив, что погода как-то резко изменилась. Небо вдруг затянуло низкими серыми тучами и пошел дождь. Джон все так же сидел, спрятав лицо в ладонях и ни на что не обращая внимания. И Лизабет решилась - она обняла его за плечи и то ли прижалась сама, то ли прижала его к себе, уткнувшись лбом в такое родное теплое твердое плечо. Долгую минуту ничего не происходило, они просто сидели под проливным дождем, а потом Джона, наконец, прорвало. Змеиным стремительным движением он вывернулся из ее рук, соскользнул на ступеньку ниже и уткнулся ей в колени лицом, обнял руками за талию и разрыдался. Бесшумно, без всхлипов и причитаний. Его плечи вздрагивали, она чувствовала, как дрожат его руки на ее талии, ощущала животом и бедрами его горячие рваное дыхание. Элизабет осторожно прикоснулась к его голове. Ее длинные пальцы ласково запутались в непослушных мокрых прядях любимого. Второй рукой она начала поглаживать его спину. Не спеша, почти невесомо ее ладонь скользила по загорелой коже, нежно обводя контуры шрамов, очерчивая каждый позвонок. Прошлась по выпирающим лопаткам, отрешенно заметив, что они напоминают ей сложенные крылья. Ее Ангел. Его боль и страдания отдавались эхом в ее душе. Время остановилось. Сейчас здесь были только они вдвоем, их общая на двоих боль и... дождь. Но все проходит, тем более, что Джон Шеппард не тот человек, который позволит себе долго биться в истерике. Сначала перестали вздрагивать плечи, потом утихла дрожь в руках и успокоилось дыхание. Он просто лежал у нее на коленях и не хотел отпускать. - Прости... - тихо, хрипло выдохнул он наконец. - За что? - мягко улыбаясь, спросила она, продолжая перебирать пальцами непослушные вихры. - За... то, что бросил тебя на Асуране, за то, что не остановил тебя в Атлантиде перед Вратами, за то... что не решился слетать и забрать тебя из вакуума... За все... - Я никогда не винила тебя ни за что из вышеперечисленного... - Лиз нахмурилась. - Я знаю... Я чувствую это, - перебил ее Джон. - Но если ты не винила, это не значит, что я не виноват... - Это нелогично, - лукаво улыбаясь, заметила Элизабет. - Ведь если я тебя не виню, а вину ты чувствуешь передо мной, то значит, твоей вины нет, и тебе не стоит чувствовать себя виноватым. - Пожалей тупого солдафона, женщина, - после недолгого молчания проворчал Джон. - Не надо закручивать подобных фраз. - Ха! “Тупой солдафон”! Не прибедняйтесь, полковник Шеппард. Не вы ли развлекаетесь, вводя в ступор гения двух галактик Родни МакКея, высчитывая в уме шестизначные комбинации... У него просто рвет шаблон от такого несоответствия, - хихикнула Лиз. Повисло теплое уютное молчание. Тем временем тучи разошлись и все вокруг залили яркие лучи взошедшего солнца. Одуряющая свежесть воздуха, смешавшись с запахом мокрой травы и озона, пьянила не хуже вина. Лучи солнца играли в росе на траве, прыгали по мокрым листьям деревьев, шаловливо слепя глаза и делая краски еще ярче и волшебнее. Перекинувшись из чащи леса в самую середину озера, уперлась своими сказочными концами радуга. - Красота-то какая! — завороженно прошептала Лизабет. - Да... - согласился с ней Джон, зачарованно оглядываясь по сторонам и словно всем своим естеством впитывая окружающую его красоту. - За что мне этот подарок? - тихо пошептал он. - Пусть эта агония длится вечно... - Что? - до Лиз не сразу дошел смысл услышанного. - Какая агония? Ты о чем? - Я... - Джон в смятении отвел глаза в сторону. - Я ведь умираю. Я знал это с того момента, как одел заряженный ключ... Он сразу начал тянуть из меня энергию. Первый приступ случился еще в лаборатории Януса. Уже тогда стало ясно, что если я не сниму браслет, он меня убьет... Так что... думаю я лежу сейчас в медчасти и агонизирую... А все это... Этот чудесный мир - мой предсмертный бред. - Джон замолчал, опустив голову, а потом вскинул ее и с жаром выдохнул: - Но я не променял бы его на десять лет жизни, ведь теперь ты рядом... Элизабет, онемев, смотрела в прозрачные зеленые глаза любимого. Он не дрогнул, не отвел взгляда, лишь невозможно улыбался - так, как умел только он - не разжимая губ и очаровывая всех на расстоянии в сотню метров вокруг себя. Господи! Элизабет почувствовала себя предательницей. - Джон, нам надо поговорить... - Лиз сбилась с мысли, когда он просто взял ее за руки и серьезно с готовностью кивнул. - Надо было поговорить сразу, как мы увиделись, но я так долго ждала этого, что потеряла голову... Джон, это не твой бред... Я жива. Элизабет замолчала, вдруг поняв, в какую ловушку загнал себя Джон. Все, что она теперь скажет, он воспримет, как предсмертные игры своего разума, и как переубедить его, она не знала. Оставалось только двигаться вперед, и будь что будет. - Джон, ты действительно сейчас в медчасти Атлантиды, в коме, - Джон лишь чуть печально, но очень светло улыбнулся. - Нет! Ты не совсем понял! Ты в коме, но не умираешь... пока. Этот мир находиться в ядре ИИ Атлантиды - он виртуален. А я... Я жива. Вот только... я живу на другом уровне развития. У меня получилось! Я вознеслась!***
- Родни... Родни... Родни проснись! - стройная блондинка деликатно тряхнула спящего МакКея за плечо. - А?! Что? Я не сплю! - ученный подскочил со стула и переполошено огляделся. - Я... заснул? - Все нормально, Родни, - успокаивающе огладила его плечо Дженифер. - Я прождала тебя допоздна, и когда ты не пришел, пошла искать. Найти тебя не составило труда... - Да, я забежал на минутку посмотреть, как у него дела, - Родни беспомощно оглянулся на лежащего Шеппарда, опутанного проводами с уродливой трубкой во рту и пищащими приборами вокруг кровати. - Родни, - Дженифер ласково обняла расстроенного жениха. - Родни, у него наметился прогресс. - Что?! - МакКей аж подпрыгнул. - А почему я узнаю об этом только сейчас! - МакКей даже шепотом умудрился возмущенно взвизгнуть в конце фразы. - Мы поняли это только вечером, а ты в это время был в лаборатории. Я сказала об этом Тейле и Ронону, когда заходила проверить показания приборов полковника. Тебе хотела сказать, когда ты придешь, а ты завернул сразу сюда... - Так что там с прогрессом? - в глазах Родни вспыхнула нешуточная надежда. - Тело полковника начинает восстанавливаться. Если динамика сохранится, то через некоторое время мы начнем отключать аппараты жизнеобеспечения. И шансы на то, что он придет в себя, значительно повысились! - Правда?! - Родни прям на глазах светлел лицом. - Но как это возможно? Он ведь в коме... - Ну, это же не простая кома, - Дженифер споткнулась на полуслове. - Я хочу сказать, что он получил свою кому от использования артефакта древних, направленного на победу над болезнями... В общем, возможно, Грааль не только убивал полковника, но под конец дал толчок к восстановлению... Ну-у-у, по крайней мере мы с Карсоном так думаем... МакКей слушал лепет любимой женщины и все больше утверждался в мысли, что медицина - это не наука, а что-то из раздела вуду, колдовства и прочего гадания. - То есть, точно вы не знаете? - ехидно уточнил он. - Точно нет... - Дженифер подозрительно прищурилась. - Я так и знал, что медицина - это не наука! - Родни эта "не наука", - Келер пальцами изобразила кавычки, - не раз спасала жизнь тебе и полковнику Шеппарду, а так же многим людям на Атлантиде и вне ее! - Что не отменяет того факта, что лечите вы, в основном, не благодаря, а вопреки! - Родни МакКей, ты невозможный человек! - рассерженно фыркнула женщина и с гордо поднятой головой скрылась за шторой, отделяющей импровизированную палату от общего помещения. - Джени... - Родни растерянно смотрел ей вслед. - Что я такого сказал?! МакКей обескураженно плюхнулся на стул рядом с койкой Шеппарда. И попытался вспомнить, чего он такого мог наговорить Дженифер, чтобы она так резко отреагировала. По его мнению - ничего! Чего же тогда?! - Джон, вот как их понять? Этих женщин?! Чего она рассердилась, а!?! Тебе-то хорошо, к тебе они липнут, как пчелы к меду, и стараться особо не надо, улыбнулся и лови. А мне как быть?! Я же ее люблю!!!***
- Репликаторы меня не мучили, не причиняли боли, не издевались, ничего подобного, - Лиз отрицательно тряхнула головой. - Они попытались добыть информацию из моей головы, но потерпели неудачу и просто решили стереть меня, мою личность. У них бы все получилось, но Оберот отвлекся, а в команде "медиков" был один из группы Ниама и он... - Элизабет запнулась, подбирая слова, - он скрыл мое "Я" на самом дне разума моего нового полностью репликаторного тела. Она успокаивающе улыбнулась и продолжила отстранено выводить на груди Джона замысловатые иероглифы. - У меня ушло около полугода на взятие под контроль нового тела и чтобы это осталось незамеченным. А потом я вошла в группу Сопротивления, и мы, захватив корабль, ушли с Асурана. А дальше... Дальше все было, как я и рассказывала, когда в виде энергии попала на Атлантиду. А вот потом... Палец Элизабет, закончив исследовать грудь мужчины, по дорожке из темных волосков спустился ниже и начал путешествовать по плоскому животу, обследуя мышцы пресса, шрамы и ямочку пупка. Джон втянул воздух сквозь сжатые зубы. Дослушать рассказ Лиз очень хотелось, но он совершенно не представлял, насколько хватит его терпения, прежде чем... он вынужден будет ее прервать. А эта невозможная женщина продолжала отрешенно дразнить его. - Я... я не знаю, что произошло дальше... Мне сказали, что моё самопожертвование было последней ступенькой к вознесению. Я очнулась ТАМ! Никто больше из репликаторов, пришедших со мной на Атлантиду, не вознесся. Возможно, в них не оказалось нужного количества человечности.... Джон?! Что ты делаешь?! - Угадай с трех раз, - ехидно прошептал Шеп, чье терпение окончательно лопнуло, и он опрокинул Лиз на кровать, закинув ее руки над ее головой. - Я же с тобой серьезно разговариваю... - Так и я не шучу, - хмыкнул он и слегка прикусил мочку ее уха. - Ай! - возмущенно пискнула Лиз. - Вот-вот, - проворчал мужчина. - Значит, как дразнить меня, так это серьезный разговор, а как отвечать за свои действия, так сразу - ай! - Я не дразнила... я не специально... я задумалась! - Я тоже кое-что задумал, - прошептал Джон и с удовольствием, но очень серьезно, занялся исследованием губ любимой.***
Прошло две недели... - Вот так вот, - Карсон Беккет вытащил из горла полковника Шеппарда интубационную трубку, - показания? - Все нормально, - с удовольствием ответила Дженифер, - дыхание в норме. - Ну, слава богу! Дыши, сынок, - доктор одобрительно сжал безвольную руку своего главного пациента. - Дыши и поправляйся и... не то, чтобы я был против, но если честно, то тебе уже пора покинуть подотчетную мне территорию. Беккет отечески-внимательным взглядом окинул фигуру полковника: - Сколько он потерял в весе с момента госпитализации? - Семь килограмм, доктор, а до этого Грааль за несколько часов "съел" с него еще около пяти. - Много. Он и так-то не обладал излишками жировой ткани... - Назначенные белковые комплексы помогли остановить снижение, уже два дня вес стабилен. - Хорошо. Тогда продолжим в том же духе и будем ждать, когда наш спящий красавец, наконец, проснется, - Карсон еще раз заботливо осмотрел лежащего молодого мужчину. - Для ускорения процесса нам нужна принцесса, - улыбнулась Келлер. - Какая попало нашему принцу не подойдет, а нужной, к сожалению, уже нет в живых, - тяжело вздохнул Карсон. Он был одним из тех, кто знал о запретном романе Джона и Элизабет. И когда ему рассказали о ее гибели, очень переживал... и за умершую, и за оставшегося жить. Очень ему эти двое были симпатичны, и пара из них была очень красивая и органичная. Он с трудом представлял, что переживал и переживает полковник, неся еще и этот страшный груз на своих плечах. От грустных мыслей его отвлекла Тейла, пришедшая сменить Ронона на дежурстве возле постели командира. - Как он? - мягко поинтересовалась атозианка. - Лучше, - устало улыбнулся Карсон. - Уже сам дышит, почки тоже прогрессируют. Скоро и их отключим от аппаратной поддержки... - Хорошие новости, - благодарно наклонила голову женщина и с готовностью заняла место у изголовья кровати. - Без этих ужасных трубок он выглядит намного лучше. Может, теперь Ронон хоть немного успокоится... - О! Что, он опять пошел избивать морских пехотинцев на так называемой тренировке? - Карсон с тревогой подумал, что надо бы пополнить запасы пластыря и зеленки. - Да, - виновато кивнула Тейла. - Тогда я пошел, - взволновано пробормотал Беккет, - а то сейчас набегут жертвы чувства вины сатедианца. Тейла проводила его взглядом и повернулась к Шеппарду: - Джон, тебе надо побыстрей очнуться. Майор Лорн хороший человек и отличный солдат, вот только Ронон признал командиром только тебя и... Я вижу, как он винит себя в твоем состоянии, хоть и понимает, что даже если бы он был здоров, ты бы все равно был вынужден одеть Грааль для спасения Атлантиды. Тейла бережно коснулась руки друга и сжала его пальцы. Широкая ладонь Шеппарда, с длинными сильными пальцами, была теплой, твердой и... безвольной. Это было так неправильно, непривычно. Джон Шеппард был человеком действия, спокойным, уравновешенным, надежным, иногда порывистым и идущим к цели, не видя препятствий, но никогда - безвольным. - Возвращайся к нам, Джон, ты всем очень нужен. Торенн Джон каждый день интересуется, где дядя Джо, мы молимся о твоем выздоровлении. Родни сходит с ума от беспокойства, а страдают от этого его подчиненные. Недавно он довел до истерики отдел прикладной математики, что-то там насчет средней статистической вероятности, все восемь человек в слезах разбежались от него. Ронон каждый день "тренирует" морских пехотинцев, боюсь, если так пойдет дальше, то у нас не останется ни одного не побитого солдата. Пехотинцы попросили Эвана нарисовать ростовой портрет асгарда и каждый день расстреливают его в тире. Мистер Вулси уже три раза застрял в зале переговоров, двери зала почему-то закрываются перед ним и выпускают ровно через тридцать минут. Доктор Беккет, когда узнал про это, укоризненно пробурчал: "Джон, ну право, это совсем по-детски!". Я не совсем его поняла, но думаю, он считает, что только ты можешь исправить данную поломку. Родни и Зеленка проверили двери и системы города, но ничего странного не обнаружили. Так что... ты нам ВСЕМ очень нужен!***
Ярко-оранжевые языки пламени с удовольствием и трескучим урчанием лизали деревянные поленья костра. Время от времени раздавался сухой щелчок, и в черноту звездной ночи выстреливал целый сноп искр. Джон недоумевающе смотрел им вслед: - Я брал только сухие березовые ветки, не пойму, почему они стреляют? - Ну и пусть стреляют, - примирительно пожала плечами Элизабет, - мне нравится. Искры так красиво разлетаются в темноте... Они уже не первый час сидели у разведенного на берегу озера костра и по большей части молчали. Молчать, прижимаясь друг к другу, время от времени целоваться и смотреть в огонь - это было так хорошо, спокойно и... правильно. Оба знали, чувствовали, что отпущенное им время подходит к концу. Совсем скоро между ними будет расстояние, измеряемое не в километрах, а в целых мировых измерениях. И оба с этим смирились. Сейчас, на данный момент смирились. Почти три недели счастья были несравненным подарком небес для людей, считавших, что потеряли друг друга навсегда. Они наслаждались каждой секундой, каждым прикосновением. Сидеть, просто обнявшись, уже доставляло мало с чем сравнимое удовольствие, а уж наслаждение от интимной близости доводило обоих до бессознательного состояния. - Сколько нам осталось? - тихо спросил Джон. - Несколько часов, - грустно улыбнулась Элизабет. - Мы... мы еще увидимся? - Джон повернулся и с надеждой заглянул в глаза любимой женщине. - Я... - у Элизабет перехватило горло, и она с трудом сглотнула. - Я не знаю... Эта наша встреча стала результатом невероятного стечения обстоятельств, нашего безумного желания увидеться и лояльности к нам обоим ИИ Атлантиды. Если бы я в прошлое посещение Атлантиды, в виде энергии, не поговорила с ИИ или бы повела себя более агрессивно в отношении ее нынешних жителей, она никогда бы не позволила мне больше появиться здесь - в своей святая святых, в своем сердце. Если бы ты обладал чуть менее чувствительным геном, не развивал вашу ментальную связь, не надел заряженный ключ, который при отдаче энергии городу через Кресло позволил твоему сознанию пройти в ядро ИИ - то ничего бы этого не было.... - Слишком много если... - пробормотал Шеп, покусывая нижнюю губу. - Да, - просто согласилась с ним Лиз. - Нам невероятно повезло. - А мы не можем остаться здесь ну... навсегда? - Джон немного смущенно улыбнулся. - Нет... - Элизабет прижалась к его груди, стараясь скрыть от любимого мужчины слезы, переполнявшие ее глаза. - Я Вознесшаяся, мое постоянное присутствие в ИИ Атлантиды будет ей вредить. Кроме того, ТАМ это заметят, и меня выдернут обратно... - Что, "вознесшиеся не имеют право вмешиваться в дела живущих"? - криво усмехнулся Шеппард. - Да. Оно самое. А если ты в ближайшие часы не очнешься в своем теле, оно начнет умирать... - Элизабет храбро вытерла слезы и, выпрямившись, прямо взглянула в лицо Джону. - Но я не сдамся. Я буду искать, как нам встретиться вновь! Я уверена, это возможно! Я люблю тебя, Джон Шеппард! И не хочу больше терять!***
Прошло три недели... Родни сразу после завтрака пошел в медчасть. У него была пара часов свободного времени, и он хотел провести их рядом с другом. - Иди завтракать, - не глядя, бросил он Ронону, зайдя за шторку, не отрывая глаз от планшета. - Не пойду, - невозмутимо ответил тот. - А?! Почему? - Родни, наконец, соизволил взглянуть на сатедианца и обнаружил, что рядом с ним стоит поднос с пустыми тарелками. - Не хочу, - насмешливо улыбаясь, пояснил Ронон. - Хм... а мне Карсон не разрешает есть в палате! - тут же возмутился МакКей. - Может это потому, что я не разбрасываю вокруг себя обертки от батончиков... - Я не разбрасываю... - Конечно, они сами генерируются вокруг тебя... - Ничего подобного! И вообще, употребление умных слов разрушает твой мужественный облик брутального дикаря! - выдал Родни и с независимым видом прошел мимо опешившего здоровяка к свободному стулу. Спустя секунду Ронон раскатисто рассмеялся: - Молодец, МакКей... Чем именно молодец, он сказать не успел - приборы, окружающие кровать, вдруг сошли с ума. Писк, треск и подвывание взорвало тишину медчасти, заставив обоих мужчин в тревоге вскочить на ноги. Тело полковника, которое вот уже три недели было неподвижно, выгнулось, руки дернулись и попытались сорвать датчики, из горла вырвался хрип. - Доктор! - взревел Ронон, рванул штору и быстро отскочил в сторону, пропуская бегущих медиков. - О, боже! - Родни испуганно выскочил из палаты, освобождая место профессионалам. - Что это? Что это было?! - Не знаю... - Ронон напряженно прислушивался к кидающимся специфическими терминами врачам. Радовало только то, что радости в их голосах было больше, чем тревоги, и наконец он услышал, как Карсон произнес: - Спокойно, сынок! Все в порядке! Ты с нами... Нет. Не пытайся пока говорить. Твое горло немного травмировано трубкой, вот, попей... После послышался слабый кашель. - Не торопись... вот так вот! Родни тоже все это слышал и, не выдержав, рванулся вперед. Растолкав медиков, он застыл у изножья кровати. - Шеппард?! - голос, как всегда от сильного волнения, сорвался и дал петуха, когда глаза встретились с мутным и немного дезориентированным взглядом Джона. По губам последнего скользнула бледная тень обычной для него насмешливой улыбочки. После чего Шеппард закрыл глаза и отключился. - Что?! - МакКей непонимающе посмотрел на Беккета, но тот лишь радостно и успокаивающе кивнул ему. - Все в порядке, Родни. Джон Шеппард вернулся.***
Прошло три дня... Ричард Вулси в прекрасном настроении зашел в медчасть. Ему надо было переговорить с доктором Беккетом насчет описи лекарств, которую он готовил для передачи в КЗВ, и поговорить с Шеппардом, когда он услышал голоса обоих, доносящиеся из дальнего конца помещения. - Полковник я против! - Карсон, вы же сами только что сказали, что я здоров, - мягко возразил ему чуть хрипловатый мужской голос. - Вы виртуозно вырвали мои слова из контекста! - возмутился доктор. - Я сказал, что теоретически вы здоровы, так как у вас на теле нет открытых и опасных для вашего здоровья ран. Но после трех недель комы, вызванной воздействием неизвестного нам инопланетного артефакта, вам предстоит многодневное восстановление! - Хм... Но разве это не значит, что на данный момент вы сделали все, что в ваших силах, и мое дальнейшее пребывание в медчасти уже необязательно! - иронично продолжил спорить полковник. - Да!.. Нет! Джон, что страшного в том, чтобы задержаться у меня еще на пару дней? - устало вздохнул Беккет. - Тут... скучно, - чуть замявшись, признался Шеппард. Вулси хмыкнул, как наяву увидев смущенный прищур и извиняющуюся убойно очаровательную улыбку последнего. - И за три недели у меня накопилась куча дел. А еще мне надо посетить тренировку морпехов, мне сказали, что Ронон слишком... старается поднять их боевые навыки... - Скорее избить... - проворчал доктор, по его тону Вулси понял, что он сдался, в очередной раз став жертвой природного обаяния и упрямства военного. - Ладно, я отпущу вас, но только если вы будите выполнять мои условия. - Конечно, я согласен! - прозвучало преувеличенно серьезно и слишком быстро. Вулси бы на такое не купился, Беккет, похоже, тоже, о чем свидетельствовал очередной тяжелый вздох доктора. - Джон, вы очень слабы физически. Поэтому, вот это кресло... - Ну уж нет! - тут же сердито возмутился Шеппард. - Хорошо... - еще один тяжелый вздох. - Вот эти костыли... И не надо на меня так смотреть! Вы же знаете, что еще не восстановились! Впрочем... Думаю, вы сами ими воспользуетесь, когда попробуете дойти до своей комнаты... - Я могу уйти прям сейчас? - перебил доктора радостный голос. - Нет, - мягко, но с у же прорезавшимися нотками раздражения возразил Карсон. - Сейчас должны подойти Ронон и Родни, и, я думаю, Тейла, а может еще и Эван... Вот тогда под их конв.... присм... в общем, они вас проводят до комнаты! И попробуйте только пропустить хоть одно ежедневное обследование - я вас сразу же отстраню от дел и прикую к койке! Ясно!? - Да, сэр! - бодро рявкнул Шеппард. Шторка раздвинулась, и из-за нее быстро вышел Беккет, сердито бурча себе под нос: - Упрямый мальчишка! Совершенно никакого чувства самосохранения! - Доктор? - посмеивающийся Вулси окликнул Беккета. - О! Мистер Вулси, - Беккет вежливо улыбнулся. - Проблемы с пациентом? - Уже второй день, - по-доброму усмехнулся доктор. - Как только полковник смог сидеть, он начал проситься на выписку. Самый трудный пациент в моей практике. - Как он? - понизив голос, поинтересовался Вулси. На самом деле данный вопрос тревожил Ричарда сильней, чем он сам себе признавался. За последние два года он оценил и спокойный нрав полковника, и его неконфликтность, и безмерную преданность Атлантиде и ее людям. А еще, несмотря на шило в заднице и просто волшебную способность влипать в самые невероятные неприятности, было ясно, что этот человек рожден, чтобы командовать и защищать землян в Галактике Пегас. Именно здесь, вдали от привычных условий, оторванности от основных сил, баз и командования, требовались нестандартность мышления, инициативность и смелость в нужный момент пойти против правил. В общем, то, за что Шеппард там, на Земле, получал взыскания и отметки о неблагонадежности, здесь сделало его практически незаменимым. Сейчас Вулси с трудом представлял Атлантиду без Шеппарда. - Грааль и последующая кома сильно ослабили его организм, он много потерял в весе. На полное восстановление физической формы уйдет от месяца до двух. В ближайшие недели у него будет повышенная утомляемость, головокружения, приступы слабости. Ему противопоказаны сильные физические нагрузки и желательно, чтобы никаких стрессов! Сейчас он слабее котенка, но этот упрямец не желает с этим мириться. - Пожалуй, я могу это обеспечить, - радостно сверкнул очками Вулси. - Боюсь только, полковник это не оценит...***
- Можно? Ричард поднял взгляд от отчетов и посмотрел на вошедшего. Полковник Шеппард в своей непередаваемой манере стоял, небрежно опираясь на косяк входной двери. - Да-да! Присаживайтесь, полковник, - улыбнулся Вулси. Шеппард, тяжело опираясь на красивую черно-красную трость, прошел до кресла и со скрытым облегчением опустился в него. Ричард с сочувствием отметил, как сильно похудел его первый офицер. И без того худой от природы, полковник сейчас походил на жертву страшной и продолжительной болезни. Привычно, ладно сидевшая на нем форма болталась сейчас, как на вешалке. На лице, как говорится, "остались одни глаза". Вулси, будучи тайным поклонником бессмертного Д.Р.Р.Толкина, с внутренним смешком отметил эльфячесть полковника - зеленые глаза и необычную, заостренную форму ушей. Все эти глупости пронеслись у старого закаленного бюрократа в голове, пока Шеппард шел и садился в кресло. - Красивая трость, - сказал Ричард, когда полковник привычно развалился в кресле. - Ребята подарили, - чуть смущенно хмыкнул Шеппард. Он и сам был приятно удивлен, когда после разбора прошедшей миссии морпехи подарили ему трость. Джон с удовольствием отбросил осточертевшие за два дня костыли и с благодарностью стал пользоваться ею. К сожалению, совсем обойтись без посторонней поддержки он пока не мог, слабость и головокружение возникали спонтанно и не контролируемо. Хватит уж того, что при особо сильных приступах его несколько раз ловили под руки подчиненные. Джон терпеть не мог подобное состояние своего организма, но пока ничего изменить не мог. А трость хотя бы не так сильно била по его самолюбию, как костыли, к тому же она была с сюрпризом - в рукоятке прятался обоюдоострый кинжал. - В связи с прошедшими событиями и рекомендациями врачей командование КЗВ решило, что вам необходим отпуск на Земле, - взял сразу "быка за рога" Вулси. Лицо Шеппарда после этой новости вытянулось, а в глазах загорелся нешуточный протест. Ричард поспешил продолжить: - Вам предоставлен месяц свободного времени для восстановления здоровья. Приказ подписан лично генералом О,Нилом! - собравшийся возмущенно вскинуться Джон, услышав это, тяжело вздохнул и... сдался. Вулси мысленно вытер вспотевший лоб и с облегчением выдохнул, поблагодарив вышеназваного генерала за личное внимание к судьбе строптивого подчиненного, и за то, что почти не признающий авторитетов Шеппард сильно уважал именно этого командира. - Завтра по полудню будет установлено соединение с базой Звездных Врат, и вам надлежит отбыть на отдых. Пока вы будите отдыхать, командование военным контингентом примет майор Лорн. - Хорошо, сэр. Я вас понял, - радостным полковник не выглядел, но, по мнению Вулси, разговор прошел просто на отлично. - Джон, ну что вы расстраиваетесь, - попробовал утешить его Ричард. - Отдохните нормально. Полежите на солнышке, выспитесь, закрутите роман-другой с красивыми женщинами... Ну что, мне вас учить, что ли! Шеппард шел по коридорам Атлантиды и не мог определиться - радоваться ему или расстраиваться. С одной стороны, показывать слабость подчиненным было последним делом, так что этот отпуск как нельзя кстати. За месяц он вернет себе привычную форму и уже не будет падать от случайного порыва ветра. Да и пожить в спокойной обстановке тоже надо... С другой стороны, чем он будет целый месяц заниматься? Усиленно есть, бегать, качаться и... Что еще? Бред какой-то! А еще там не будет друзей, вряд ли их отпустят всей командой гулять по Земле, да еще и на месяц! А еще там не будет Атлантиды... Джон дошел до лифта и, подождав, пока его покинут посторонние и закроется дверь, закрыл глаза. "Привет", - поздоровался он мысленно. И тут же ощутил теплый отклик на краю своего сознания, там, где теперь навсегда поселилась Атлантида. "Перенеси меня на самую высокую башню с балконом. Надо поговорить. Не хочу, чтобы нам мешали" (готовность выполнить, счастье услужить, радость от общения).***
Высокий, худой мужчина в черной военной форме, тяжело опираясь на трость, вышел на балкон. Порыв теплого ветра рванул ворот его форменной рубашки и растрепал темные волосы, хотя и казалось, что больше растрепать их просто уже невозможно. Мужчина оперся о перила балкона и с удовольствием и непроходящим восхищением обвел глазами раскинувшийся у его ног вид прекрасного древнего города. Атлантида всегда завораживала его, притягивала и восхищала. Эти чувства прочно поселились в нем с первого шага по плитам Великого города и вот уже шесть лет не ослабевали. Он не уставал восхищаться ее стремительной рвущейся ввысь архитектурой, ее непоколебимой мощью и надежностью. А уж какой восторг он испытал, когда узнал, что вся эта красота еще и летать может – просто словами не передать было! Он любил этот город, и город отвечал ему взаимностью. Никто в экспедиции даже представить не мог, насколько они стали близки. ИИ Атлантиды признал его достойным для контакта сразу, как только он прошел сквозь Врата. Искусственный интеллект города пытался общаться с первых минут его пребывания в нем. Вот только солдат не понимал. Первые месяцы экспедиции прошли в диком напряжении. Столько всего навалилось на него... И неожиданное, невольное повышение - когда вдруг от его действий и решений стали зависеть жизни всех членов экспедиции. И неведомый страшный враг, в пробуждении которого была, пусть и не полностью, но и его вина. И... и многое другое. И только спустя несколько месяцев он заметил странное давление-шепот на краю сознания. Сначала испугался и насторожился (вдруг это очередная пакость, на которую оказалась богата Галактика Пегас) и лишь случайно понял, что это Атлантида. Просто в этот же день понадобилось сесть в Кресло и... он понял. Дальше все было не просто. Взаимодействовать с Городом в Кресле было легко и приятно, а вот вне его... Но он не сдавался. Через дикую головную боль, носовые кровотечения, упадок сил он укреплял эту связь. Время шло и появлялись первые результаты, помогающие ему не останавливаться, двигаться дальше.... Сейчас он ощущал Атлантиду как постоянный шум прибоя, ровный чистый и приятно-успокаивающий звук. Небольшая концентрация, волевое усилие, и он мог связаться с ней, пусть пока все доступные действия носили довольно простой характер - открыть/закрыть двери на расстоянии, включить/выключить свет, перекрыть или пустить воду в каком-нибудь секторе, ощутить, есть ли на этаже люди, и т.д. Если напрячься и плюнуть на последствия, то возможности резко увеличивались вплоть до запуска боевых дронов без Кресла. Но самое приятное и неожиданное - Древний Город тоже жаждал общения с ним на постоянной основе, без костылей в виде Кресла. После истории с Граалем и пребыванием его сознания во время комы в виртуальной реальности ИИ Атлантиды, их общение перешло на новый уровень. Теперь Атлантида сама выходила на связь. Ненавязчиво, осторожно она общалась с ним с помощью ощущений, звуков и образов. Это было... странно и так здорово! Вот и сейчас, стоя на балконе самой высокой башни и восхищаясь раскинувшимся у его ног видом, Джон почувствовал, словно его плеча коснулась теплая дружеская рука, а на краю сознания, там, где всегда присутствовала Атлантида, теплилась смущенная благодарность. - Ты великолепна! - улыбаясь, произнес Джон. - Я не перестаю восхищаться твоей красотой. - Я уеду ненадолго. (недоумение, растерянность, образ наполненных слезами глаз) - Эй! Я же сказал - ненадолго! Всего на месяц. Меня отправляют в отпуск... На Землю. Подлечиться. (непонимание и образ медчасти в Атлантиде) - Я тоже думаю, что они перегибают. Но начальство считает, что вдали от рейфов и прочих прелестей я восстановлюсь быстрей. (задумчивость, согласие, образ активированных Звездных Врат с адресом Земли и мягкий грустно-бодрый толчок в их сторону) - Спасибо, я рад, что ты поняла! И... - мужчина запнулся, подбирая слова, ему всегда было трудно выражать свои сокровенные чувства. Да и вообще говорить о них. И то, что он сейчас разговаривал вроде бы с невидимым собеседником, почти что сам с собой, почему-то мало помогало. - В общем, я хотел сказать - спасибо!(мягкая, теплая ладошка на щеке) За все! За то, что ты сделала для меня... создала тот красивый мир. И... Я не знаю, была ли действительно это Элизабет, или ты с помощью моего сознания воплотила ее собирательный образ (недоумение, отрицание, жаркая убежденность и, как вишенка на торте, образ Элизабет, исчезающий в стремительно возносящемся серебряном тумане). О! - Джона аж качнуло, с такой силой Атлантида пыталась донести до него свою мысль. - Хм... Я понял. Ты уверена, что она Вознеслась... Он помолчал, переваривая убежденность Города. - Я... И все равно я хочу закончить (готовность слушать)... В общем... Спасибо. Мне было необходимо... вскрыть эту дверь. И я благодаря тебе получил такую возможность. Теперь... когда я смог поговорить с Лиз и... попросить прощения... и еще раз увидеть и обнять ее... мне будет намного легче. (сочувствие, поддержка) Я только сейчас осознал, как сильно на меня давил груз вины и... насколько тяжела была ЭТА потеря (печаль, сочувствие, надежда, поддержка. Теплые сильные руки на миг сжали его плечи.). Джон порывисто вздохнул. Лицо дернуло судорогой, а вид Атлантиды расплылся. Боль от потери никуда не делась, но теперь она не давила мертвым грузом на сердце. Теперь стало легче, и появилась надежда. Надежда, что их встреча - не его больной бред, и Элизабет все-таки жива, и пусть она теперь почти не досягаема для него, но она ЖИВА! Мужчина упрямо тряхнул головой. На его губах, сначала робко, но с каждой секундой все ярче и заразительней расцветала дерзкая улыбка, а в зеленых глазах вспыхнули азартом и нырнули на дно веселые чертенята. Полковник Джон Шеппард привычно легко надел свою маску лихого бравого вояки, скрыв ото всех свою уязвимость и боль. Людям на Атлантиде нужен был надежный защитник и герой, и он им будет. Как и всегда на протяжении последних шести лет. Служить и защищать, несмотря ни на что!