LØRDAG 11:11
Телефон Исака продолжал настойчиво попискивать, не давая парню возможности вновь провалиться в сладкую дрему и вернуться в иллюзорный мир прекрасного сна, где у одинокого мальчика все было хорошо – родители не разводились, а вечно холодные руки Вальтерсена были согреты чужими ладонями и искренней любовью. Очередное сообщение окончательно разрушило этот неправдоподобный мир, вынуждая второкурсника недовольно проворчать тихое проклятье в подушку и, протерев глаза кулаками, потянуться к беспрестанно вибрирующему аппарату. Это был Юнас. Юнас (10:52) Куда ты вчера делся? Юнас (10:53) Надеюсь, копы тебя не поймали Юнас (10:55) Ты ведь не в полиции? Юнас (10:59) А пакет? Юнас (11:02) Исак! Три пропущенных вызова от абонента Юнас. Юнас (11:07) Если ты в полиции, говори, что мы не знакомы Юнас (11:08) Я тебя вообще не знаю *Удалил номер* Юнас (11:09) Простите, я ошибся номером Юнас (11:11) Блять ИСАК! Бегло ознакомившись взглядом с непродолжительной истерикой друга, Вальтерсен улыбнулся экрану телефона, вспоминая события прошлого вечера, и, перейдя в книгу контактов из приложения «Телеграм», поспешил вызвать кипишующего абонента, чтобы успокоить того и заверить в относительной своей безопасности. – Хей, – еще хрипловатый ото сна голос немного сбоил. – Исак? – не позволяя Васкесу узнать в его обладателе лучшего друга. – М-гу, – кивнул Исак в пространство. – Это точно ты? Или... – Та огромная баба-коп, с которой вы меня бросили? – помог Юнасу подобрать точное определение Вальтерсен, прозрачно намекая другу о том, что звания лучшего он лишился, когда, сверкая пятками, мчался через улицу в компании улюлюкающих Махди и Магнуса, не заметив потери четвертого члена их небольшой компании где-то по пути. – Хэй, мы не бросали! – тут же начал оправдываться Васкес. – Я думал, что ты бежал рядом, а потом свернул куда-то... – И решил узнать о том, куда, только сейчас, да? – конечно, Исак не злился на Юнаса, но ему нравился этот виноватый тон в голосе друга и легко различимая даже по телефону растерянность. – Нет. Просто я... эм... вчера забыл свой телефон у Эвы, и только сейчас его забрал, – то ли удачно соврал, то ли признался честно кудрявый и притих, ожидая сурового приговора брошенного на растерзание полиции вчерашним вечером друга. – Так, значит, тебя не поймали? – а не получив от того желаемого спустя минуту, самостоятельно решил себя оправдать. – Нет, – и Вальтерсен продолжать его мучить не стал. – А пакет? – хотя, наверное, стоило бы, ведь следующий вопрос Юнаса намекнул ему, о чем больше беспокоился его приятель. – Успел спрятать перед уходом, – но и на это Исак не злился (он вообще теперь редко злился на Васкеса – уже прошло то время, когда любое слово или действие кудрявого вызывало в нем бурную реакцию). – У Эвы? – и поэтому его совершенно не задело то, как сильно возбудила парня на другом конце телефонной линии новая информация. – М-гу. – Где? – не скрывая уже основной причины звонка, поинтересовался брюнет. – В вазе на подоконнике в гостиной, – а Исак не стал тянуть с ответом. – Серая, вроде, – добавил он, слыша, как друг кому-то что-то шепнул и, покряхтев в трубку немного, громко чем-то зашуршал. – Эм... тут ничего нет, – раздалось через несколько секунд, позволяя Вальтерсену прийти сразу к двум неприятным открытиям: Юнас сейчас был у Эвы (снова!), и пакет с травой, наспех вчера утрамбованный меж искусственных стеблей каких-то цветов при появлении на вечеринке полиции, куда-то пропал. – Ты что, опять с ней? – нахмурился Исак, фокусируясь на первом. – Нет, – тут же получая привычное отрицание в ответ, нисколь не тянувшее на правду. – Точнее, да, я у нее... – и, видимо, Васкес понял, что Исак ему не поверит. – Говорю же, телефон вчера здесь забыл, – поспешил состряпать новое оправдание он. – Пришел забрать, а тут такой погром... Ну и я... в общем, помогу Эве убраться, – заикаясь, закончил Юнас, громким пыхтением в трубку и шуршанием каких-то пакетов отвлекая внимание друга от сказанного. – Нет в вазе травы, – а также неожиданной пропажей ценного груза, доверенного вчера Вальтерсену, и так мастерски им просранного. – Значит, посмотри в другой, – мысленно отмахнулся от приятеля Исак, хмурясь, и, услышав в динамике тихий одиночный писк, отвлекся на пришедшее ему сообщение. Лора РАБОТА (11:28) Добрый день, Исак. Если у тебя есть возможность, я бы... Прочитать послание полностью Вальтерсен не успел, вынужденно возвращаясь к незаконченному с Юнасом разговору, когда тот, видимо, проверив и другую вазу, вновь сообщил ему об отсутствии в ней пакета с травкой. – Ее нигде нет, – обреченно заключил Васкес, разочарованно вздыхая. – Посмотри еще, – и вновь в ответ получил то же указание от Исака, с любопытством поглядывающего на пришедшее СМС, мысленно подгоняя телефонный разговор к его завершению. – Только перчатки надень, а то, хрен знает, кто там что совал в вазы Эвы, – не удержавшегося и оставившего напоследок небольшой ядовитый комментарий в адрес когда-то близкой подруги, отключаясь и полностью сосредотачиваясь на буквах текстового сообщения от Лоры.MANDAG 12:30
Травку Юнас так и не нашел, и в понедельник в школу Вальтерсен пришел в статусе главного врага народа (Махди его даже из друзей на Фейсбук удалил!). Кое-как оправдавшись перед приятелями, отметив, что у кудрявого глаза в момент поиска были вовсе не на лице, а на другом органе, Исак пообещал им самолично исследовать дом Эвы на предмет пропажи и, аккуратно избегая новой встречи с обиженными ребятами, отсидел все положенные уроки, в момент обеденного перерыва, по традиции собирающего компанию за общим столиком, прячась от друзей в туалете. Живот Вальтерсена требовал хоть какой-то горячей пищи, но неприятное чувство разочарования в принятом в пятницу впопыхах решении не позволяло второкурснику вернуться к приятелям с пустыми руками, оставляя того сидеть на бачке унитаза в компании почти разрядившегося телефона. Когда аппарат жалобно пропищал, умирая, Исак обреченно вздохнул, мысленно проклиная оставшиеся от увеличенного перерыва десять минут, и, спрыгнув со своего места, вышел из кабинки, надеясь еще какое-то время скоротать у умывальника. Но не смог беспрепятственно подойти к тому, натыкаясь взглядом на знакомую спину в светло-голубой джинсовке. Эвен. Придя в школу, Вальтерсен, выполняя один из многочисленных пунктов своих трудовых обязанностей (во время воскресной встречи Лора ему таких два печатных листа выдала!), удостоверился в присутствии Нæсхайма в корпусе. И, периодически отправляя своей работодательнице короткие отчеты о месте нахождения ее сына, на протяжении всех перемен искал его светло-русую макушку взглядом, стараясь следить за парнем незаметно и никак себя не выдавать. И не был готов к тому, что вот так, в узком пространстве общественного санузла, среди луж пролитой воды и исписанных похабными словами стен, он встретит объект своих наблюдений. С покрасневшими ушами, оттеняемыми его любимой красной кепкой (которую надутый Юнас чуть не отобрал с утра в наказание за провинность), Вальтерсен протиснулся к свободной раковине, всеми силами стараясь не смотреть на сосредоточенно отмывающего свои и так чистые руки третьекурсника, и, включив воду максимально сильным напором, последовал его примеру. Едва не пропустив раздавшееся рядом глубоким голосом приветствие: – Хало, – поздоровался с Исаком Нæсхайм, нажимая на рычаг смесителя локтем. И улыбнулся в зеркало. Черт, такие улыбки нужно запретить на законодательном уровне, если администрация школы хочет избежать грандиозного потопа. Вздрогнув от неожиданности, Вальтерсен расплескал воду в радиусе полуметра от себя, с присоединившимися к ушам в их смущении щеками поворачиваясь к заговорившему с ним парню. – Хай, – ничего, кроме трех букв на непонятном языке, не сумев ему ответить. И как, скажите, он должен будет с ним подружиться, если даже простое приветствие для Исака стало невыполнимой задачей? Благо, Эвен растерянности парня не заметил и, подарив тому еще одну обезоруживающую улыбку, уже напрямую, без отражателя, принялся за опустошение диспенсера, поочередно вытаскивая одно бумажное полотенце за другим. Буквально гипнотизируя тем самым Исака, закончившего свои помывочные процедуры секунду назад и теперь вылупившегося на него в оба глаза, неотрывно следя за каждым движением третьекурсника. Лишь когда в его руках собралась целая куча бумаги, а не желающее поддаваться длинным тонким пальцам последнее полотенце было выковыренно из диспенсера, Нæсхайм вспомнил, что кроме него в туалете есть кто-то еще. – Ох, тебе тоже нужна бумага? – оборачиваясь на пораженно уставившегося на него Вальтерсена с таким невинным и крайне непонимающим, с чего парень рядом так напрягся, выражением лица, через секунду опомнился Эвен, переводя взгляд на единолично наполненную им использованными полотенцами мусорную корзину. И, не думая долго, с самого верха ее подхватил относительно сухое и чистое бумажное полотно, протягивая то раскрывшему рот в молчаливом шоке второкурснику, предварительно заботливо для него его расправив. Вмиг высушив влажные ладони Исака одним движением бровей, повторивших свой недолгий путь на лоб, как тогда, в коридоре, заставляя намокнуть продолжающего молча пялиться на него парня в совершенно другом месте – капелька пота скатилась по загривку Вальтерсена, насмешливо щекоча и призывая того хоть к какой-то реакции. Полотенце из рук Нæсхайма Исак забирал как самое заразное химическое оружие, мысленно на бумаге капсом выводя слово «ПСИХ», и, смяв его в уже сухой ладони, отступил в сторону, пропуская Эвена к выходу, буквально подпрыгнув на месте от неожиданности, когда тот, обернувшись в дверях, поинтересовался: – Идешь? И не смог остаться на месте, как опьяненный прекрасной мелодией волшебной дудочки мышонок из сказки о Нильсе, следуя за позвавшим его парнем. Их совместная прогулка продлилась недолго – уже на выходе из мужского туалета молодых людей остановил воодушевленный голос Вильде, протянувшей парням яркие листы со звуковым сопровождением своего предложения: – Вступайте в группу Уюта! – пропела она, спасая Исака от необходимости поиска темы для беседы с Нæсхаймом. – Эм, – заставляя того наконец отвести взгляд от возвышающегося на полголовы над ним светловолосого затылка и обжечь его о забранные в высокий хвост пережженные белые пряди. – Привет, Вильде, – мелкими крабьими шажками вбок постепенно ретируясь с места встречи, надеясь избежать очередного монолога девушки о необходимости выгравировать свое имя на какой-нибудь социальной ступени. Вот только незаметно свалить Вальтерсену не удалось – черное облако с ярко-сиреневыми губами закрыло второкурснику пути отхода, подведенными угольным карандашом карими глазами Саны Бакуш пригвождая парня к стене: – Исак. – Привет, – сбивая его голос на хрип и буквально раздавливая своей авторитарностью. – Что там за группа? – вынуждая Вальтерсена все же проявить интерес к предложению Хелеруд и забрать из ее рук флаер. – Группа Уюта, – кажется, даже подпрыгнула на месте от восторга Вильде, – мы отвечаем за самую важную составляющую... – и пустилась в продолжительную рекламу своей группы, не замечая откровенно вымученного взгляда своего слушателя и немного снисходительного от его спутника. Блондинка все говорила и говорила, а Исак делал вид, что внимательно ее слушает, на самом деле в этот момент украдкой рассматривая профиль зачем-то оставшегося стоять рядом (ведь его яйцам спрятанная под паранджой Саны граната не угрожала!) Эвена. Насколько же он был красив. Если не брать в расчет его болезнь, о которой за время выходных Вальтерсен из всемирной паутины успел узнать достаточно, и того факта, что второкурсник продолжал упорно отрицать свой интерес к лицам одного с ним пола, Исак мог бы назвать Нæсхайма самым привлекательным парнем из всех, кого он когда-либо видел. Его фигура, довольно стройная, но в то же время, Исак был уверен, крепкая и не обделенная мускулатурой, вызывала в не таком уж физически развитом пареньке белую зависть. А столь живая мимика лица, идеальным паззлом собранного из не менее идеальных кусочков, просто обезоруживала. И Эвен, так открыто и искренне улыбающийся тарахтящей на автопилоте Вильде, просто мастерски использовал эти свои достоинства – Хелеруд периодически сбивалась и, кажется, давилась слюной, не сводя влюбленных глаз с третьекурсника. Словно и забыв уже о стоявшем рядом Исаке, к которому изначально она и подошла. И, возможно, Вальтерсен смог бы это вывернуть в свою пользу и вновь попытать удачу с бегством, но страхующая блондинку подруга, скользившая от своего одногодки к Нæсхайму и обратно понимающим взглядом со сложенными на груди руками, вынуждала второкурсника стоять на месте и слушать. И, лишь когда Вильде наконец заткнулась, озвучить давно заготовленный ответ: – Круто! – добавляя неискренних эмоций в интонацию, выдохнул Вальтерсен. – Но, к сожалению, я уже всту... – Подожди, – не дала отказаться ему Бакуш, останавливая сокурсника взмахом ладони. – Вильде забыла упомянуть о запланированном через месяц мастер-классе по изготовлению керамических ваз, – дополнила она пропущенную мимо ушей Исаком информацию новой деталью, выдавая ее неправдоподобность появившимся на лице Хелеруд замешательством. – Ты о чем..? – и в открытую спалилась, когда сама Вильде решила у нее этот вопрос уточнить. Но не растерялась и с полной уверенностью и каким-то скрытым посылом для одного слушателя в голосе закончила: – Я видела, как тебе понравилась та ваза, что дома у Эвы стоит, и подумала, что тебя это может заинтересовать, – договорила Сана и, объявив себя единоличным правителем королевства интриг и шантажа, замолкла, ожидая реакции Вальтерсена. Не заставившей себя ждать: – Хорошо, я вступлю в вашу группу, – через силу согласился он, скрипя зубами, протягивая руку к черному карандашу с ярко-красным пером вместо ластика и буквально собственной кровью вписывая свое имя в предоставленный Хелеруд список, мысленно успев уже проклясть эту чертову травку Махди. По столь «удачному» стечению обстоятельств обнаруженную и присвоенную себе Саной. – А ты? – отсалютовав новому члену группы, поинтересовалась блондинка у наблюдающего за мучениями второкурсника со снисходительной улыбкой Эвена, надеясь на то, что пример его новоиспеченного знакомого сподвигнет того к согласию. – Я еще с утра записался, – неожиданно для всех и, в первую очередь, для хмурившегося теперь пуще грозовой тучи Исака, ответил Нæсхайм и, обернувшись на разразившийся трелью за его спиной звонок, поспешил удалиться, на прощание оставляя Вильде свою прекрасную улыбку, а вновь удивленно вылупившемуся на него Вальтерсену – уже знакомое и полюбившееся ему движение бровей.FREDAG 18:30
Налоговая база в виде оставшейся после вечеринки в пакете травки была обложена Бакуш непомерной пошлиной в размере десяти процентов наркотиков и не терпящим отказа требованием записать в группу Уюта помимо самого Исака еще и его друзей, вынуждая обставленного по всем фронтам второкурсника вторник, среду и четверг потратить на то, чтобы этих самых друзей уговорить прийти. А с объявлением о начале внеочередной встречи группы в пятницу вечером убедиться, что все просьбы его и безапелляционные причины к согласию парней теми были пропущены мимо ушей, когда, занимая место на одной из ступеней, Вальтерсен в актовом зале приятелей не обнаружил. И Сана тоже. На глазах виновато прятавшего взгляд Исака Бакуш достала из своей сумки предмет шантажа и, встряхнув им в воздухе, затолкала в складки своего хиджаба, прозрачно намекая парню о том, что сегодня он вряд ли его обратно получит. А Вальтерсен, на разыгранное для одного зрителя представление тихо скрипнув зубами, достал из кармана мобильный, на приветливо загоревшемся экране выбивая пальцами короткое послание друзьям: Исак (18:31) Вы где? Отправив сообщение в общий чат, Исак сосредоточился на ожидании ответа, боковым взглядом следя за постепенно наполняющими актовый зал знакомыми и не очень лицами, жующими подгорелые пирожки Вильде или осмотрительно отказавшимися от предложенного на входе угощения. Сам Исак рисковать не стал и, хоть его желудок настойчиво молил парня закинуть в себя хоть что-то съестное, от вызывающих подозрение своим запахом и кривоватой формой булок отказался. Чего не скажешь об Эвене. Только что вошедший со своей чертовой, вышибающей весь дух из легких улыбкой, третьекурсник схватил сразу два пирожка и, поблагодарив девушек и откусив смачный кусок от одной из сдоб, направился прямиком к завороженно следившему за его движениями Вальтерсену. К удивлению того, даже не здороваясь, проходя мимо и располагаясь на ступени выше. И Исак сам уже было хотел обернуться и сказать это сраное «привет», на генерацию которого в обществе Нæсхайма раньше у него не хватало сил, но тихий писк пришедшего от кого-то из ребят ответа не позволил второкурснику осуществить желаемого, вынуждая отвлечься на свой телефон. Юнас (18:33) Черт Прости, бро Мама завалила делами Махди (18:33) Собрание сегодня? Магнус (18:34) Махди! Мы же договорились, что это мой ответ! :( Ну, замечательно! Парни его кинули и даже не скрывали этого. И что прикажете Исаку делать здесь теперь два часа? Одному. Ну, не совсем одному, конечно, но все же. Исак (18:36) Можете забыть о травке, предатели Отправив друзьям короткий ответ, наполненный эмоциями и без дополнительных знаков препинания, Вальтерсен заблокировал экран смартфона, обреченно вздыхая, и, убрав тот в карман куртки, откинулся назад, вместо острого угла возвышающейся над его ступени позвоночником утыкаясь во что-то другое. – Упс, – обернувшись, услышал он от дожевывающего уже вторую булку Эвена, причиной своего дискомфорта обозначив его кроссовок, тут же отодвинутый в сторону под привычный скачок светлых бровей на гладкий лоб. – Привет, – как-то само собой вылетело изо рта Исака, растягивая его губы в неосознанной улыбке, позволяя Нæсхайму убедиться в том, что этот парень все же отсталым не был. – Привет, – призывая того к ответу, но не позволяя сказать что-то еще из-за вышедшей в центр зала троицы руководителей Группы. – Еще раз всем здравствуйте... – поприветствовала пришедших на собрание Вильде, тряся в руках корзиной с оставшимися пирожками, вызывая урчание в пустом желудке Исака и довольное причмокивание сидевшего за второкурсником сытого Нæсхайма, занявшего себя разглядыванием убранного назад козырька вальтерсеновской кепки. И Исак чувствовал, что тот на него смотрит, периодически неспокойно ерзая на своем месте от причиняющих немалый дискомфорт мурашек на затылке, всеми силами обходя стороной желание обернуться и встретиться взглядом с такими красивыми серо-голубыми глазами Эвена, не раз на этой неделе ловившими Вальтерсена за тайной слежкой. На совесть выполняя порученное ему задание, Исак отчитывался перед Лорой о месте нахождения ее сына, находя взглядом светло-русую макушку в толпе во время перемен и его улыбку в разговорах с одноклассниками во время обеда, торопливо отводя глаза в сторону каждый раз, когда будто ощущающий чье-то незримое наблюдение Нæсхайм оборачивался, смотря прямо на него. И теперь на своей собственной шкуре Вальтерсен чувствовал, как сильно палился. Эвен, правда, в отличие от него самого, не скрывал своего интереса и смотрел открыто и прямо, но от того менее неуютно второкурсник себя сейчас не чувствовал. Исак уже было задумался о том, чтобы пересесть или вообще свалить из заполненного подростками помещения, избавляя себя от этого странного ощущения где-то в кишках, но вспоминая о том, что с разглядывающим его парнем он должен наладить хоть какое-то общение, терпеливо сидел на месте, заламывая собственные пальцы и кусая губы. Слушая тарахтящую в пространство Вильде, после представления своих подруг гостям приступившую к описанию поставленных на этот год задач: – Наша группа, в отличие от других, отвечает за самую важную составляющую ревью – создание комфортной атмосферы. И для этого мы с вами должны, в первую очередь, сами научиться чувствовать других людей, научиться открывать свои чувства посторонним... Что она вообще несет? – Поэтому, если вы все встанете, – под гул постепенно поднимающихся со своих мест учеников, воодушевленно попросила она, – мы с вами проведем небольшой эксперимент, – продолжила Вильде, подзывая участников собрания к себе. – Прошу вас всех встать в круг, а Эва пока выключит свет. Нахрена? С выражением крайнего непонимания и подозрения на лице Вальтерсен все же последовал указаниям руководящего состава и, на мгновение обернувшись на проплывшего мимо него Эвена, спустился в центр зала, занимая свободное место рядом с какими-то первокурсницами. Ловя на себе заинтересованный взгляд одной из них и тихий смешок ее подруги, что-то шепнувшей на ухо похожей на Натали Портман девушке, которую Исак, определенно, где-то уже видел. Но вспомнить возможное место их встречи Вальтерсен не успел из-за резко пропавшего в помещении освещения, в полной темноте сосредотачиваясь на вновь раздавшемся где-то рядом голосе Хелеруд: – Сейчас мы включим музыку, и после этого я прошу вас найти в темноте любого человека и прикоснуться к нему, – настойчиво проговорила Вильде. – Вы должны сблизиться и довериться тому, кого найдете. Несколько минут без слов, просто на ощупь его изучать, – под тихое хихиканье и различного рода комментарии о возможном характере сближения продолжала она, крохотным островком света экрана телефона обозначая место своего положения. Позволяя Исаку, совершенно не разделявшему ее радости от перспективы тискаться в темноте хрен пойми с кем, использовать взятую на поиск подходящей мелодии паузу на то, чтобы медленно и как можно незаметнее отступить к стене, надеясь, что здесь его никто не поймает. И уже через тридцать секунд под первые аккорды какой-то романтической баллады убедиться в том, что несколько метров кромешной тьмы – не такая уж непреодолимая преграда, когда первое прикосновение чьих-то пальцев к его щеке пропустило по телу характерную дрожь. Как его вообще умудрились здесь найти? У этого человека что, прибор ночного видения с функцией самонаведения был с собой? Десятки мыслей различного характера наполнили голову испуганно охнувшего второкурсника, заметно напрягшегося в чьих-то чужих руках, как восковая кукла застывшего на месте без единого движения, пока теплые пальцы мягкими прикосновениями исследовали его лицо. Постепенно расширяя круг охваченного пространства и спускаясь ниже. К шее, а потом на грудь, где бешено колотилось сердце одинокого мальчика, так не привыкшего к тактильным контактам и совершенно потерявшегося в охвативших его чувствах. Опомнившегося лишь через минуту и неуверенно поднявшего до того безвольно висевшую правую руку вверх, дотрагиваясь до чего-то очень теплого и мягкого на лице своего партнера в этом странном эксперименте. Буквально вздрогнув всем телом, когда до него дошло, что именно это было. Сухие, немножко обветренные и слегка покусанные губы растянулись в улыбке, приветствуя холодные пальцы Исака, легким поцелуем их подушечек закрепляя знакомство и подкашивая коленки потрясенно выдохнувшего второкурсника, бережно подхваченного под локоть, не позволяя упасть, и уже в следующее мгновение за руку выведенного из темного зала. В резко ударившем по глазам свете коридорных ламп позволяя узнать личность обладателя этих губ. Черт, это был Эвен.Tbc…