LØRDAG 02:02
То, что он был прав, и поводы для беспокойства были, Исак понял, когда из глубоко сна посреди ночи его бессовестно выдернул оглушительный звон разбитого стекла, закопавшегося носом в подушку школьника вынуждая резко подскочить в кровати и растерянно оглянуться по сторонам. Эвена рядом не было. – Фак, – зато было неплохо слышно из соседней комнаты, где с громким шорохом и неприятным позвякиванием осколков темно-зеленой бутылки под тонкой подошвой одноразовых тапочек Нæсхайм накручивал круг за кругом. – Эвен! – прочистив горло и усевшись в кровати удобней, позвал полуночника Вальтерсен, сонно моргая тут же показавшейся в дверном проеме растрепанной голове своего парня. – Ты вообще спишь? – нахмурил брови Исак, предвкушая очередные выходные без сна в компании неугомонного бойфренда. И, кажется, с предположениями не просчитался – буквально через пару секунд довольно бодрый для двух часов ночи, верный своему обещанию, обнаженный Эвен запрыгнул на кровать, махом руки роняя на спину пискнувшего от неожиданности Вальтерсена, и, облизав его губы языком, широко улыбнулся: – Как я могу заснуть, когда ты лежишь тут весь такой красивый? – на лице недовольного очередной ночной побудкой Исака рождая ответную улыбку. И попытку угомонить гиперактивного Нæсхайма крепким объятием, пригвоздившим того к матрацу, но не обеспечившим необходимого спокойствия. – Есть хочу, – вынырнув из-под руки Вальтерсена, цокнул языком Эвен, и, оставив на щеке вновь удобно строившегося на подушке мальчика еще один влажный поцелуй, вновь поспешил на поиски чего-то съестного, разбросанными по всему периметру гостиной упаковками и обертками от еды громко шурша и тихо чертыхаясь. А Исак медленно терял надежду на дальнейший сон и, кажется, терпение. Провернувшись под одеялом пару раз, Вальтерсен едва слышно вздыхал, прислушиваясь к торопливым шагам своего парня в соседней комнате, и пытался мысленно воззвать к совести Нæсхайма, с тихими проклятиями вновь вернувшегося в спальню, слишком громко шоркая по полу казенными тапочками. – Детка, пожалуйста, иди спать, – взмолился Исак уже вслух, провожая Эвена до ванной ментальным пинком под голую задницу, и, накрывшись одеялом с головой, попытался заснуть. Если Нæсхайм сегодня ложиться и вовсе не планирует, он колобродить всю ночь вместе с ним точно не собирался. – Ага, только в Макдак сбегаю, – но уже через несколько секунд Вальтерсен подскочил в кровати, расфокусированным взглядом и сонным сознанием успев зацепиться за пару обнаженных ягодиц, поплывших в направлении выхода из номера. Какого..? Путаясь в одеяле и кое-как прикрывая собственную задницу, школьник сорвался за громко хлопнувшим дверью Нæсхаймом, спотыкающимися прыжками достигая цели и выскакивая в коридор. – Эвен?! – вот только своего парня-эксгибициониста догнать не успел. Растерянно крутя по сторонам головой и беспокойно кусая губы, Исак пробежался по просторному холлу, вдавливая кнопки спящих лифтов до упора и зовя Нæсхайма громче, но, не получив ответа ни на один из призывов, поспешил обратно в номер, чтобы наспех натянуть одежду и продолжить погоню в более подобающем виде. Заметно больше волнуясь и не на шутку уже испугавшись, когда, смерив подозрительным взглядом заспанного и сильно помятого парня, подскочившего к стойке ресепшн с комком чужой одежды в руках, охранник махнул в направлении выхода на улицу. Блять! Середина декабря принесла с собой промозглый ветер и неприятную влажность, оседающую на грубой ткани куртки Вальтерсена, попутно замачивая и ту, что прижимал бегущий по дороге мальчик к своей груди, в наспех укрытой кепкой голове Исака рождая самые неприятные мысли. Яркие картинки того, как абсолютно голый Нæсхайм, в одних только тапочках на босую ногу слоняется по ночному Осло в поисках заветной «М». И беспокойство о том, что Эвен простудится, отнюдь, не было сейчас первостепенным. Что может случиться с ним, попадись парень в столь «разобранном» виде местной шпане или полицейскому патрулю? Лучше бы патрулю... Загнанной ланью нарезая круги по кварталу, захлебываясь холодным воздухом и собственным волнением, Вальтерсен стирал подошвы кроссовок об асфальт, пытаясь хоть как-то сориентироваться в незнакомой местности, но, по третьему разу пробегая мимо одного и того же дома, медленно терял надежду. Мальчик в этом районе никогда не был, и найти скрывшегося только в одному ему известном направлении Нæсхайма не представлялось возможным. – Эвен! – и докричаться до него тем более. Но Исак с каким-то неведомым упрямством и надеждой на чудо продолжал стесывать горло, бешено колотящееся в груди сердце едва не выплевывая на асфальт вслед за криком, с не пойми откуда взявшимися слезами в глазах сгибаясь пополам и заходясь громким кашлем, запахом любимого человека, которым насквозь была пропитана его одежда и сам Исак тоже, спасаясь от отчаянного воя в голос. Вальтерсен задыхался и трясся всем телом, куском расплавленного металла оседая на дорогу, дрожащими и слишком холодными даже для него пальцами ныряя в карман за телефоном. Нет, одному ему не справиться, пора звать на помощь. Ведь с каждой секундой, что Исак бегал впустую, в голове лишь чернело сильнее. Долго искать нужный номер в списке контактов не пришлось, и, вжав палец в экран намного сильнее, чем того требовал сенсор, Вальтерсен воззвал к спящему абоненту, дорогой смартфон на противоположном конце города тревожа настойчивой вибрацией. Гудок. Еще один. Слишком долго! Каждая секунда была на счету. А тихий щелчок, прервавший однообразную цепочку звуков – не тем, что хотелось услышать. – Добрый день, Вы знаете, что делать, – предложила оставить сообщение Лора, из горла стирающего коленки об асфальт Исака вырывая сдавленный всхлип, несколько повторенных попыток дозвониться до мамы Нæсхайма встречая безразличным автоответчиком и постепенно наполнившим взгляд серых глаз отчаянием. – Сука! – и еще немного злостью. На себя, такого хуевого парня, за розовыми очками первой любви не сумевшего рассмотреть нужных сигналов. «Эвен не в порядке» – неоновой вывеской горело над макушкой Нæсхайма вот уж с неделю. Но Вальтерсен был слишком слеп. Идиотом, тупицей, и, кажется, что-то похуже – много эпитетов и самых разных ругательств в свой адрес мысленно успел прокричать Исак, не слушающимися пальцами пытаясь найти в интернете все адреса городских фастфудов имени Рональда. И только спустя еще пять драгоценных минут и сильного подзатыльника тормознутому мозгу вспомнил о чем-то очень важном, наспех сворачивая окно браузера с развернутой картой и заходя в Телеграм, через секунду и один глубокий вдох вызывая последнего человека, о ком мог бы подумать. Гудок. Второй. Третьего Исак не стерпит. – Алло? – а девушке он и не был нужен. – Соня, – Вальтерсен не успел прочистить забитое слезами горло, ожидающую ответа блондинку зовя слишком тихо и с каким-то болезненным надрывом. – Исак? – но и неразборчивого свиста в динамик Соне хватило. – Что случилось? – взволнованно проговорила она, спуская ноги с кровати. – Эвен... И уже через три минуты села в такси. Вальтерсена Соня нашла на остановке. С кучей одежды на трясущихся коленках и парой соленых дорожек, разделивших бледное лицо на три равные части. По телефону Исак успел рассказать ей о случившемся, дрожавшим голосом придавая истории красок, перебивающими друг друга предположениями о возможной судьбе разгуливающего по району в чем мать родила Эвена разжигая в груди девушки такую же панику, как та, что выворачивала наизнанку его самого. – Исак, – расплатившись с водителем и спешно выскочив из машины, подбежала к заламывающему пальцы мальчику Соня, замирая напротив в ожидании ответа. – Я должен был заметить симптомы раньше, – а Вальтерсен, медленно поднявшись и заметно покачнувшись на негнущихся ногах, вновь повторил все то же. Рожденный несколько минут назад в голове блондинки вопрос вынуждая озвучить: – Ты знаешь? – не уточняя деталей, поинтересовалась девушка, заглядывая в блестевшие влагой и искренней тревогой серые глаза напротив. – Да, – неуверенным кивком в ответ отозвался Исак, куртку Эвена с завернутыми в нее кроссовками и остальной одеждой прижимая к груди крепче. – У него биполярка, – и едва слышно озвучил обойденный вниманием девушки диагноз, удивленно вскинувшую брови блондинку еще больше поражая неожиданными новостями. Только недавно Нæсхайм рассказывал подруге, как боится, что Исак о его болезни узнает. – Откуда ты..? – и Соня была уверена, Эвен ему не сказал бы. Звонок телефона дослушать вопрос Исаку не позволил, подозрительно покосившуюся на мигающую входящим вызовом трубку Соню вынуждая ответить: – Алло? – и буквально за одну секунду измениться в лице, растерянным взглядом смотревшего на нее школьника доводя чуть ли не до панического припадка. – Да, хорошо, сейчас буду, – выслушав человека на противоположном конце линии, кивнула сама себе девушка. И, сбросив вызов, тихо выдохнула в прохладный уличный воздух: – Эвен в полиции, все в порядке, – почти рухнувшего на землю Вальтерсена лишь в самый последний момент успев подхватить под локоть. Но вряд ли Исаку сейчас хватило бы подобной опоры – медленно пятясь и оседая, молодой человек вновь упал на скамейку, мысленно повторяя сказанное Соней в звенящей голове по кругу, и, осторожно подняв глаза на оставшуюся придерживать его за руку блондинку, взглядом поблагодарил ту за спасение. А крепким хватом холодных пальцев за рукав пухового пальто девушки сообщил, что в участок он поедет вместе с ней. До места назначения пара добиралась в молчаливой тишине. Редкими взглядами на продолжающего бережно прижимать к груди одежду Эвена Вальтерсена Соня коротала время пути, на лице взволнованно кусающего губы парня легко читая каждую эмоцию. К разочарованию многолетней влюбленности в своего лучшего друга находя в его покрасневших серых глазах искренние чувства. С тем, что Нæсхайм безоглядно и безоговорочно влюблен в этого мальчишку, Соня смирилась почти сразу, но призрачную надежду на то, что чувства друга не найдут взаимности у Исака, или Вальтерсен не выдержит испытания психическим расстройством избранника, она все же сохраняла. Как оказалось теперь, зря. Исак знал о болезни Эвена, и его это не остановило. Пугало до чертиков, да, но не отталкивало. И в груди Сони от того что-то болезненно ныло. Конечно, девушка искренне радовалась за друга, в угловатом лице этого мальчишки нашедшего для себя идеальное воплощение парня мечты, долгими ночами, сидя на подоконнике с кружкой какао, рассказывая подруге о том, какой Вальтерсен замечательный, но с появлением в жизни Нæсхайма Исака Соня любить того меньше не стала. Слишком долго она носила в сердце это безответное чувство, чтобы вот так просто сдаться. Отпустить Эвена и опустить свои руки, самое дорогое и важное, что было в ее жизни, отдать непонятно кому. Вот только Нæсхайм никогда не принадлежал ей по праву, а чувства, что испытывали друг к другу парни, были слишком сильны. И, потерпев неудачу с последней попыткой отвадить Вальтерсена от Эвена безответным поцелуем на глазах растерянного мальчика, Соня расправила в руках белый флаг. А увидев сегодня такого напуганного и буквально трясущегося от волнения за Нæсхайма Исака, капитуляцию девушка окончательно признала, дрожавшие плечи школьника покрывая молочного цвета тканью, чтобы согреть того и немного успокоить. – С ним все в порядке, – сжать его холодные и побелевшие от напряжения пальцы своей теплой ладошкой и поддержать. Расплатиться с водителем такси и потянуть Вальтерсена за собой ко входу в участок, неуверенно плетущемуся следом мальчику на своем примере показывая, что нужно делать, когда очередная бредовая идея Эвена заведет того слишком далеко. Объясниться с дежурным офицером и предоставить тому копию справки Нæсхайма. – Хей, Томас, проводи этих двоих к парню в третьей, – внимательно изучив официальный документ, отдал распоряжение своему помощнику грузный мужчина в форме, сжимающего в руках кучу одежды школьника в сопровождении симпатичной блондинки и младшего лейтенанта отправляя дальше по коридору. Коленки Исака дрожали, каждый новый шаг делая короче и более чувствительным, небольшую паузу, взятую офицером для того, чтобы открыть дверь камеры предварительного заключения, позволяя потратить на то, чтобы найти в себе силы войти внутрь. И не упасть, больно ударившись об пол, на узкой скамейке, служившей единственным предметом мебели в крохотном помещении без окон, взглядом найдя завернувшегося в теплый плед Эвена, подтянувшего колени к груди и тихо похрипывающего в голос. – Молодой человек, вы свободны, – сообщил бездумно уставившемуся в одну точку Нæсхайму полицейский, пропуская вперед парня с одеждой, и, попросив троицу освободить камеру как можно скорее, оставил дверь той открытой, отправляясь обратно на свое рабочее место. – Держи, – а Вальтерсен, медленно сократив оставшееся до Эвена расстояние, протянул тому его вещи. Вот только Нæсхайм на предложение одеться не среагировал – продолжая молча сидеть и смотреть куда-то в пустоту, он не дрогнул и мускулом даже, обернувшегося с вопросительным взглядом на Соню Исака вынуждая говорить дальше. – Эвен, – осторожно позвал его школьник, опускаясь на колени напротив, и, поймав такой пустой и безжизненный сейчас взгляд серо-голубых глаз, самостоятельно раскрыл полы его куртки, из плотного свертка доставая по очереди мягкую футболку и сложенные вдвое трусы, дрожавшими пальцами хватаясь за уголок пледа. – Я подожду снаружи, – негромко проговорила Соня где-то за его спиной, торопливо покидая помещение, чтобы позволить Исаку одеть Нæсхайма без лишних свидетелей, и, прикрыв дверь камеры с тихим скрипом, прислонилась спиной к холодной стене. Вальтерсен справится сам – девушка знала. И уже через несколько минут в этом убедилась, когда, крепко сжимая в руке ладонь Эвена, мальчик вывел его на волю полностью одетого и, кажется, даже немного причесанного холодными пальцами заботливого Исака. Обернувшись на шаги, Соня невольно улыбнулась, встречая взглядом пару сцепленных рук, и, качнув головой в направлении выхода, поспешила проложить двум парням дорогу, попросившего расписаться в журнале офицера в холле еще раз поблагодарив за понимание, прежде чем сделать первый глоток прохладного уличного воздуха и вызвать уже третью за ночь машину такси. – Поехали домой? – предложила девушка, обращаясь к продолжающему молчать Нæсхайму. Но тот лишь вцепился в ладонь Исака крепче и двинулся к испуганно распахнувшему глаза на предложение Сони школьнику ближе, без единого слова давая понять, что тот сейчас ему очень нужен. Да и Вальтерсен вряд ли теперь его куда-то отпустит – неосознанно подаваясь вперед и загораживая собой Эвена, парень протестующе покачал головой, сообщая девушке о намерении позаботиться о Нæсхайме самостоятельно, и, обняв его локоть второй ладонью, потерся носом об острое плечо уже не кажущегося таким высоким молодого человека, признавшую свою ошибку блондинку вынуждая с его решением согласиться. А откликнувшееся на вызов такси проехаться сразу по трем адресам: отеля, где остались их с Эвеном рюкзаки, квартиры Сони и коммуналки Исака. – Спасибо, – прощаясь с девушкой у подъезда ее дома, кивнул Вальтерсен, беспокойно оборачиваясь на уснувшего на заднем сидении авто Эвена. – Я... – Позаботься о нем, – не позволила договорить Исаку блондинка, подходя ближе и осторожно того обнимая. – Скорее всего, теперь он проспит пару дней, ты не волнуйся, – попутно давала указания она. – Его родителям я с утра позвоню, скажу, что он на какое-то время останется у тебя, – и, пообещав, отступила. – Все будет хорошо, Исак, – улыбнулась девушка на прощание и неторопливо поднялась по ступеням. «С тобой ему будет хорошо» – подумала она, обернувшись на звук хлопка автомобильной дверцы, и, махнув рукой смотревшему на нее через окно Вальтерсену с головой спящего Эвена на плече, скрылась в подъезде.SØNDAG 15:50
Соня была права – замотавшийся в кокон из одеяла Эвен не просыпался уже больше суток. Получив от позвонившей ранним утром субботы Лоры разрешение оставить Нæсхайма у себя, Исак все это время лежал с ним рядом, осторожно, чтобы не потревожить тихо сопевшего носом парня, поправляя на спине того одеяло и нежно его обнимая, редкими прикосновениями губ к растрепанным волосам на затылке сообщая Эвену, что он будет рядом. И собирался остаться в таком положении хоть на целую вечность, про себя считая удары сердца под рукой и почти неслышные вдохи, зарываясь носом в складки полосатого одеяла и грея его кончик о спину спящего парня. А еще Вальтерсен много читал. Восстанавливал в памяти уже изученные статьи о биполярном расстройстве и искал в сети новые, описанные психиатрами и обычными людьми стадии течения депрессивной фазы болезни записывая на корочку мозга, понимающим взглядом все чаще соскальзывая на лежавшего рядом Нæсхайма, отмечая первую из них. Будить Эвена Вальтерсен даже не пытался – он знал, что это бесполезно – но оставлять парня в кровати одного Исак тоже не хотел. Торопливыми пробежками до кухни он снабжал комнату съестными запасами, принесенные для Эвена кружки горячего чая и бутерброды оставляя дожидаться того на тумбочке, по прошествии нескольких часов уничтожая их самостоятельно и отправляясь за новыми партиями. Он включал Нæсхайму музыку и тихо подпевал знакомым трекам, полным надежды взглядом ища на лице повернувшегося теперь к нему парня хоть намек на улыбку. Но чуть приоткрытые, сухие и обветренные губы только иногда на мгновенье смыкались, устроившегося на подушке напротив мальчика разочаровывая вовсе не тем движением, вынуждая Вальтерсена тянуться к ним пальцами и, замирая в полудюйме от необходимого прикосновения, ласкать подушечками лишь теплый воздух. И долго-долго смотреть. Считать на любимом лице родинки и целовать взглядом шрам на щеке, любоваться светлыми ресничками, трепетавшим подобно крылышкам колибри, и ждать, когда серо-голубые глаза вновь распахнутся. Обреченно вздыхать, потому что этого не происходило, и медленно засыпать, сдаваясь усталости и однообразной картинке напротив. Но уже через десять минут почти подскакивать на кровати, испугавшись того, что Эвен за время его короткого сна может снова куда-то исчезнуть. Наверное, Исак долго еще не сможет нормально уснуть.MANDAG 10:30
Зато Нæсхайм отоспался теперь за обоих. Вяло поднимая тяжелые веки, он втянул носом воздух, впуская в легкие большой глоток кислорода, и, медленно повернув голову на звук чужого дыхания рядом, не смог выпустить его на свободу. Потому что то, как смотрели на него сейчас серые глаза Исака, сильно и больно давило на горло. – Привет. Ответить не позволяя тоже. – Ты голоден? – заботливо поинтересовался Вальтерсен, осторожно улыбаясь вновь повернувшемуся к нему в профиль Эвену. И столько в интонации его голоса было беспокойства и искренней взволнованности, что в груди Нæсхайма что-то больно перевернулось. – Сколько времени? – едва слышно отозвался третьекурсник, облизывая губы сухим языком. – Десять тридцать или около того, – ответил Исак. – Понедельник. И придвинулся ближе. – Мне нужно идти, – не желающего столь близкого контакта Эвена вынуждая скользнуть по подушке затылком вбок. – Почему? – и до боли прикусить губу, от разочарованно вздохнувшего рядом мальчика получая новый вопрос. – Потому что я не хочу, чтобы ты лежал тут и чувствовал, что должен заботиться обо мне, – переходя на хриплый шепот, проговорил Нæсхайм, выпутывая руки из одеяла. – Но я хочу лежать тут и... – а Исак поспешил ухватиться ладонью за них. – Ты не должен был вообще этого видеть, – не позволил договорить ему Эвен. И прикоснуться к себе тоже. – Почему? – но хозяин кровати был слишком настойчив – уверенно повторив движение рукой, он обнял его запястье ладонью, и, погладив обтянувшую острые косточки горячую мягкую кожу, заплел пальцы Нæсхайма своими. – Потому что это не работает, – откликнулся Эвен, медленно моргая, кивком головы вниз с тихим шорохом голубой наволочки под затылком встречая сцепленные руки. Сдаваясь. – Не работает что? – а Исак, не встретив нового сопротивления от Нæсхайма, попросил того объясниться. – Все это, – в произнесенном на выдохе ответе также не находя для себя смысла. – Ты, я... это. Осторожно, будто боясь сломать хрупкую и очень дорогую вещь, Вальтерсен потянул их руки ближе, вынуждая Эвена повернуться на бок и посмотреть на него, нежным прикосновением губ к белым костяшкам горячих пальцев парня умоляя того продолжить. – Я психически нездоров, Исак, – тяжело сглотнув, внял просьбам мальчика Нæсхайм. – Я знаю, – и до боли сжал зубы, получая в ответ то, что и сам уже понял. – Но это не важно, – поспешил оговориться Вальтерсен, в произнесенные шепотом слова вкладывая всю свою искренность. – Все хорошо, – надеясь той Эвена успокоить. – Нормально. – Нормально? – но Нæсхайм со сказанным был не согласен. – Ничего не нормально, Исак, – прохрипел он, пряча взгляд в их спаянных вместе ладонях. – Я не нормальный, – и, хрипло выдохнув в теплый воздух между их лицами болезненное признание, по матрацу скользнул назад. – Нет! – не позволил сбежать ему Исак. – Не говори так, пожалуйста, – да и сам Нæсхайм вряд ли бы смог. – Ты – мой Эвен. И не важно, какой там у тебя диагноз, я все равно... Договорить Вальтерсену парень не дал – зажимая его рот ладонью, Эвен прекратил поток громких слов, не позволяя Исаку на эмоциях сказать что-то лишнее, озвучить то, что хотелось бы услышать Нæсхайму, но о чем мальчик может потом пожалеть. Вот только его парень был тем еще упрямым бараном, и, царапнув руку Эвена больно ногтями, пальцы его от своего рта убрал, полным серьезности и безапелляционной уверенности голосом свою фразу закончив: – Я все равно буду рядом. Говоря вовсе не то, что так хотел и боялся услышать сейчас Нæсхайм, но смысл в слова вкладывая именно тот. Давая надежду на то, что Эвена он тоже любит, и обязательно скажет ему об этом однажды. Но не из жалости, как мог бы воспринять это Нæсхайм сейчас, а искренне и откровенно, когда тот снова будет в порядке. – А сейчас тебе нужно что-то поесть, – несколько раз шумно вдохнув и поцеловав его руку снова, не требующим отказа голосом твердо проговорил Вальтерсен, и, откинувшись на спину, потянулся к дожидающейся пробуждения Эвена чашке чуть теплого чая, поморщившемуся от мысли о еде бойфренду своему вместе с ней протягивая и чуть обветрившийся бутерброд. – И выпить таблетки, – небольшим пузырьком с фамилией «Нæсхайм» на этикетке, непонятно откуда вообще взявшимся в комнате Исака, дополняя его скромный обед. О том, что в этой квартире, пока он спал, успела побывать его мама, Эвен не знал.ONSDAG 14:30
Третий день прогуливать школу и смотреть, как он спит, Нæсхайм Исаку не позволил, активно сопротивляющегося мальчика отправляя на занятия с утра и обещая тому никуда не деваться, в заботливые няньки на смену бойфренду вынужденно получая его рыжего соседа, слишком громким тайфуном врывающегося в комнату Вальтерсена с проверками едва ли не каждые полчаса и спешившего потом к школьнику с отчетом. Рассказать о проблемах Эвена соседям Исаку пришлось – сложно было объяснить, не вдаваясь в детали, Линн и Эскилю, почему Нæсхайм два дня подряд лежал в его кровати едва дышащим трупом. Но, получив безоговорочную поддержку от друзей и обещание присматривать за его парнем, пока Вальтерсена не будет дома, Исак о своем решении не пожалел. Немного, правда, корил себя, что доверился Тригвассону, но за старания рыжего искренне благодарил. – Нет, если он хочет спать, пусть спит, – собираясь домой, ворчал в телефонную трубку Вальтерсен, в третий, кажется, раз за день прося Эскиля Эвена не трогать. – Ну, может, мне его разбудить и спросить как он? – продолжал проявлять инициативу новоиспеченный медбрат. – Нет, не нужно, – вздохнул в ответ Исак, вновь повторяя. – Но ты сказал мне за ним приглядывать, – а Тригвассон все продолжал с ним спорить. – Приглядывать, Эскиль, – кажется, не совсем понимая сути просьбы соседа. – А не следить за каждым его движением, как будто он маленький ребенок, – попытался еще раз объяснить ему Вальтерсен. – У него депрессия, просто дай ему поспать, – попросил он в последний раз, на противоположном конце линии слыша громкий хлопок двери. – Не ходи к нему! – и хотел было предотвратить предполагаемый визит к Нæсхайму Эскиля. Но опоздал. – Ох, он как раз проснулся. Ждем тебя дома, – коротким гудкам из динамика обещая больше никогда и ни о чем не просить упрямого рыжего соседа. Лучше бы он Линн с Нæсхаймом оставил, ей-Богу! Девушка не так мешала бы Эвену лежать и грустить. Если, конечно, не загнала бы его в болото ипохондрии глубже. Нет, все же Эскиль, наверное, был более удачным вариантом.TORSDAG 15:00
Хотя и блондинка, кажется, неплохо справлялась. Ведь открыв дверь квартиры и торопливо пробежавшись по коридору до своей спальни, Исак готов был поклясться, он услышал оттуда тихий смех своего парня, а заглянув внутрь с подозрительно сведенными на переносице бровями, взглядом нашел и его ехидную клыкастую улыбку. Эвен сидел на его кровати (не лежал, черт побери, сидел!) рядом с недовольно надувшей губы Линн и девушке улыбался: – Лузер. А на экране прикаченного из гостиной телевизора, стоявшего теперь напротив пары, мелькали яркие картинки, расстроенной своим поражением блондинке напоминая, с каким мастерством и легкостью футбольная команда Нæсхайма обыграла выбранную ею, счет матча доводя просто до неприличного 10:1. – Привет, – губы привалившегося к косяку Исака также растягивая в гордой улыбке. – Хай, – откликнулся Вальтерсену вновь облачившийся в его любимую толстовку Эвен, переводя озорной взгляд с хмурой Линн на своего парня. – Наконец-то ты вернулся, – а девушка скорее поспешила отбросить в сторону джойстик. – Я ужасно устала, – и, соскользнув с кровати соседа, подтаявшей зефиркой поплелась в свою комнату. – Пойду посплю. – Было приятно провести с тобой время, Линн! – от оставленного за спиной Нæсхайма получая вдогонку благодарность за то, что составила ему компанию, привычное расписание свое, содержавшее всего пару пунктов (хотеть спать и спать), немного корректируя, чтобы парня как-то развлечь. – Ага, – улыбнулась через плечо Эвену блондинка, и, обогнув стоявшего в дверях Вальтерсена, скрылась из виду. Хозяину комнаты, немного растерявшемуся от столь кардинальных перемен в царившей в ней атмосфере, но от того не менее радующегося им, позволяя войти внутрь и не стесняясь посторонних поприветствовать своего любимого человека. – Хай, – ласково улыбнувшись, повторил Исак, сбрасывая рюкзак на пол, широкими шагами направляясь к Нæсхайму. – Хало, – до боли знакомо ответил Эвен, возвращая ему улыбку, и, притянув наклонившегося к нему за поцелуем мальчика за толстовку ближе, уронил того на кровать рядом, нежным прикосновением губ к губам Исака рассказывая о том, как сильно скучал. – Как ты? – осторожно поинтересовался Вальтерсен, заглядывая в серо-голубые глаза напротив. Впервые за несколько дней замечая в них искру жизни. – Ты попросил каждого в этой квартире нянчиться со мной? – ловко ушел от ответа Нæсхайм, оставшийся на его губах вкус бойфренда слизывая кончиком языка. – Что? Нееет, – наигранно удивившись вопросу, поспешил соврать в ответ Исак. – Черт побери, ты просто отвратительный лгун, – но Эвен ему вряд ли поверил. – Я? – своим заявлением Вальтерсена немного оскорбив. – Да я просто мастерский врун! – чересчур гордо для содержимого фразы похвастался перед парнем своими умениями Исак. И, закатив глаза для пущей картинности, добавил: – Ты даже не представляешь, из какого дерьма я выбирался благодаря своему вранью. – Из какого же? – усмехнулся на услышанное Эвен. – Расскажи-ка мне, – и потребовал от Исака подробностей. – Лучше тебе не знать. Рассмеявшись в голос, когда Вальтерсен, почесав кончик носа, ему в них отказал. – Мне нравится видеть тебя улыбающимся, – дождавшись, когда Нæсхайм чуть успокоится, потянулся к его губам Исак, нежным прикосновением подушечек пальцев лаская любимую клыкастую улыбку. И, получив в ответ от своего парня мягкий поцелуй, сам широко улыбнулся. Чувствуя, как все страхи и волнение по поводу затянувшейся спячки Нæсхайма постепенно его покидают. Эвен выглядел вполне нормальным. А вибрация телефона в кармане джинсов становилась все более настойчивой. – Агрх, – достав трепыхающуюся трубку и мельком взглянув на экран, недовольно прорычал Исак. – Вильде задолбала меня уже с этой группой Уюта, – пожаловался он заинтересованно покосившемуся на его мобильный Эвену на преследующую его на протяжении всего дня девушку, упрямым хвостиком таскающуюся за Вальтерсеном во время перемен, прося того вновь предоставить свою квартиру для вечеринки. На этот раз Рождественской. – Группа Уюта! – выдохнул Нæсхайм с новой улыбкой. – Я почти забыл о ней, – и, повторив то, что сам Исак сегодня по неосторожности ляпнул Хелеруд, потер пальцами переносицу. – Ей только не говори, расстроится, – поспешил предупредить своего парня Вальтерсен, вспоминая надутые губы блондинки и ее продолжительный монолог после. – Она боится, что люди присоединились только из-за вечеринок, – и пояснил причины своей просьбы, десятиминутную лекцию Вильде сокращая до одного предложения. – Ну, я пришел туда, чтобы встретиться с тобой, – откликнулся на сказанное Эвен, неожиданным сообщением своим лишая легкие школьника кислорода. – Оу, – подавившись новым вдохом, вытянул губы трубочкой Вальтерсен. И, вспомнив тот странный день с большим количеством смущения и салфеток, подозрительно нахмурился: – Но когда они меня заставили вступить, ты сказал, что уже записался. – Я соврал, – улыбнулся в ответ Нæсхайм. – Сразу после того разговора я пошел и внес себя в список на доске объявлений, – объяснил он Исаку и, погладив чуть порозовевшую его щеку, несильно щелкнул мальчика по носу. – То есть ты записался из-за меня? – а разомлевший под его рукой Вальтерсен, кажется, медленно терял способность логически мыслить. – Ну да, – продолжающего ласкать его скулы пальцами Эвена вынуждая повторить. – Я долго думал, как с тобой познакомиться, – и признаться честно. – Долго? – еще больше удивился Исак, потираясь щекой о теплую ладонь бойфренда. – Ты что, меня до этого видел? Ну, до того дня, когда мы столкнулись в коридоре? – поинтересовался он, полным надежды взглядом заглядывая в светящиеся как прежде любимые серо-голубые глаза. – Да, – и чуть не упал с кровати от потрясения, от Нæсхайма получая согласный кивок. – Я тебя увидел в первый день в этой школе, – после развернутого признания Эвена, наоборот, едва не воспарив к потолку. – Вау, – единственное, что смог произнести пораженный новыми открытиями мальчик. А настойчивые попытки Хелеруд все же дозвониться до Исака на ответ Нæсхайму рассчитывать также не позволили. – Да, Вильде, – извинившись перед третьекурсником взглядом, ответил на вызов Вальтерсен, обреченно вздыхая. – Лин и Эскиль согласны! – но девушка на другом конце линии, кажется, на это даже не обратила внимания. – Ага, – поддакнул Хелеруд Исак, зная, что его соседи в борьбе с несанкционированными пати на их территории ему вряд ли помогут. – Значит, в следующую пятницу празднуем у тебя! – обещанную Вильде грандиозную вечеринку по случаю Сочельника перенося в квартиру Вальтерсена вне зависимости от того, что парень об этом думает. – Окэ, – вынужденно согласился Исак, закатывая глаза. – Отлично! – и на противоположном конце галактики, наверное, было слышно, как Хелеруд возликовала. – Тогда завтра после школы идем по магазинам за украшениями, а в следующую среду на елочный базар... – тут же начала командовать блондинка, медленно отодвигающего смартфон от уха Вальтерсена раздражая сильнее. – Алло? – вынуждая применить свой знаменитый талант к вранью и изобразить разрыв телефонной связи. – Вильде? – потирая динамик рукавом толстовки, громко звал девушку Исак, улыбаясь тихо смеющемуся рядом Нæсхайму. – Не слы... – и, сбросив вызов, рассмеялся вместе с ним, вновь завибрировавшую трубку откидывая от себя подальше. – Маленький обманщик, – поворачиваясь на бок и обнимая лицо Вальтерсена ладонью, широко улыбнулся Эвен. – Я же говорил, – а зеркально отразивший его движения Исак двинулся ближе. – Мастер! – самолично присвоенным себе званием высоко задирая свой наглый нос. Через одно мгновение в ответ от усмехнувшегося Нæсхайма получая несильный укус за его кончик, довольного собой Исака наказывающий за гордыню. – Пойдешь с нами завтра? – поморщившись от причинившей боль ласки, поинтересовался Вальтерсен, отталкиваясь от груди Эвена кулаками. – Вильде хочет купить украшения для вечеринки, – и, возможно, не расслышавшему весь разговор бойфренду поспешил уточнить. – Нет, – но даже после этого не получил от того согласия. – Я не хочу пока никуда выходить, – в произнесенной следом фразе с легкостью находя причины к отказу. – Хорошо, – тут же согласился с Эвеном Исак, уже забывшим, кажется, об острых зубах Нæсхайма носом вновь потянувшись к своему парню ближе. – Я бы хотел еще немного побыть здесь. Ты не против? – и, замерев в дюйме от его мягких губ, удивился неожиданному вопросу. Как он может быть против? – Конечно, – спотыкаясь на вдохе, усердно закивал головой Вальтерсен, вновь украсившую любимое лицо улыбку Эвена накрывая своими холодными пальцами. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь, – и, двинувшись головой еще ближе, осторожно ладошку переместил на его щеку. – Главное, чтобы ты был в порядке, – мягким поцелуем в губы закрепляя свои слова и заверяя Нæсхайма в их искренности. И, почувствовав, как рука Эвена скользнула по его груди вниз и обняла за талию, притягивая к бойфренду ближе, поверил в сказанное сам – с Нæсхаймом точно все будет в порядке. А ощутив горячий язык Эвена, осторожно попросившийся внутрь его рта, в голове своей перед полной потерей контроля над сознанием зацепился за одну очень важную мысль: этого замечательного парня, невзирая на все его диагнозы и справки, он просто до безумия любит.FREDAG 15:38
Но Рождество с этого дня Вальтерсен, кажется, будет ненавидеть всем сердцем. Отмахнувшись от тараторившей без умолку Вильде, с упорством избалованного ребенка таскающейся за Исаком по школе каждую перемену, пытаясь согласовать с однокурсником список покупок на вечер, школьник с заметно истрепанными нервами и плескающимся на самом донышке терпением вернулся домой, встретившему его ласковыми поцелуями и нежными объятиями Эвену жалуясь на доставшую его девушку. Даже с набитым ртом продолжая рассказывать с пониманием кивающему ему Нæсхайму о том, что, если Хелеруд продолжит в том же духе, сводки новостей за сегодня пополнятся еще одним пунктом криминальной хроники. – Пойдем с нами, пожалуйста, – молил своего парня Исак, забираясь к тому на колени с большой кружкой горячего чая. – Я не переживу несколько часов в компании этих кудахтающих куриц один, – разделяя с Нæсхаймом свой напиток, просил он в надежде того подкупить. – Извини, – но Эвен своего решения не изменил. – Ладно, – согласно кивнул расстроенный Вальтерсен, приятную сладость с легким привкусом мяты слизав с губ бойфренда языком. – Но если я не вернусь до восьми, вызывай полицию, – и, попросив того о необходимом прикрытии, отобрал у Нæсхайма полупустую уже чашку, своими губами занимая теперь его губы и грея его небо своим языком. Буквально физически ощущая, как переполняющая его сердце любовь к этому парню льется через край. А в штанах вновь упрямо вибрирует мобильный. – Ррррр, – прорычал в рот Эвена Вальтерсен, разрывая глубокий поцелуй с горькой обреченностью во взгляде. – Задрала, – и, даже не посмотрев на экран телефона, отклонил вызов Вильде. – Договорились встретиться в четыре, а она за последние полчаса только раз пять позвонила, – объяснился с настороженно поглядывающим на него из-под бровей Нæсхаймом Исак, и, спрыгнув с его коленей, нахохлившимся пингвином потопал в направлении ванной, надеясь быстро принять душ перед встречей с девочками и сменить испачканные вишневым соком джинсы на свежие. Вальтерсен не неряха, нет. Просто Вильде слишком сильно трясла его за локоть, рассказывая о том, что можно купить заготовки для елочных украшений и сделать их самим, чтобы держать пакетик с ярко-алым напитком перед собой прямо. – Исак, телефон! – а еще за день порядком достала, чтобы, обернувшись на шедшего за ним следом Нæсхайма с вновь ожившим смартфоном Исака в руке, от предложения парня ответить на звонок не отмахнуться. – Скажи ей, что я умер, – бросил через плечо Вальтерсен, прячась от Эвена и своего айфона за дверью ванной, шумом воды из душевой лейки спасаясь от проевшей весь мозг уже вибрации телефона и отдающего звоном в ушах голоса блондинки. Не сумев разобрать ответа Нæсхайма через дверь и узнать, что звонила сейчас ему вовсе не Вильде. Трижды звонила и отправила мальчику два сообщения, назначенную на семь встречу в кафе прося перенести на более позднее время. Исак не узнал имени вызывавшего его абонента до самого возвращения в комнату. Но, войдя в спальню и увидев сидевшего на кровати мертвецки бледного Нæсхайма, крепко сжимающего его телефон в дрожащих руках, по опущенным плечам того и закусанной до крови губе понял: случился пиздец. – Эвен? – едва слышно и слишком неуверенно позвал своего парня Вальтерсен, медленно продвигаясь вперед. – Начальница твоя сообщение прислала, просила встречу на час перенести, – заблокировав телефон, хрипло отозвался Нæсхайм, поднимаясь. – Заказ на мои таблетки будет только в семь готов, – и, с размаху швырнув трубку в едва успевшего отскочить в сторону мальчика, со сжатыми до бела кулаками зашагал в направлении выхода. На голос бегущего следом Вальтерсена не оборачиваясь. А холодные пальцы, цепляющиеся за него в попытке остановить, Исаку едва не сломав.Tbc…