***
— Значит, поменялись телами?! Слушая рассказ брата, Тобирама пытался не обращать внимание на внешнюю оболочку, сосредоточившись на духовной, однако его всё равно передёргивало от неожиданных объятий со стороны. Его вообще от всех этих объятий передёргивало и он бы всё высказал брату, однако… Это же брат… Тяжело вздохнув, видя согласное кивание со стороны Хаширамы, он дёрнулся в сторону, выгибаясь и избегая новых нежелательных объятий со стороны незнакомого тела, тем более тела врага. — Ну Тобирамаааа~а. Слыша разочарованный возглас брата, он ещё раз дёрнулся в сторону, совершенно не рассчитывая того, что в комнате стоит ещё один человек. Вторая пара рук, неожиданно появилась со спины, обвивая тело и останавливая на месте. Дёрнувшись, в попытке вырваться, Тобирама растерянно глянул на Мадару, что был довольно молчалив до этого и просто наблюдал. Парень с волосами, что явно давно не видели расчёски, прильнул с объятиями спереди, прижимая альбиноса к себе и сразу же сжимая парня в медвежьих объятиях. Тобирама попытался отстраниться, но Хаширама держал крепко, в то время как Мадара, уже успел выбросить кунай, что лежал у младшего Сенджу в рукаве, впрочем, как и свиток, что до сего момента покоился в потайном кармашке, полностью обезвредив. Боится, что я его шкурку подпорчу? Промелькнувшая мысль, тут же была забыта, оставляя только важные мысли о том, как бы ему выбраться из этого клубка рук. Нахмурившись, Тобирама посмотрел в глаза стоявшего спереди Хаширамы, прикидывая причину повышенной любвиобильности, но так и найдя, вновь тягостно вздохнул… В мыслях. — Тобирама! Я так по тебе скучал! Братишка~а. Хороший мой, любимый братик. Отчего-то младшему Сенджу вдруг захотелось сделать фейспалм, однако он сдержался, стоически вытерпевая все издевательства над своим бедным телом. Его губы сжались в тонкую полоску, стоило только вспомнить о том, что в комнате находится один из клановых врагов, который видит позор беловолосого, однако он так и не услышал ни смеха, ни даже смешка от стоявшего позади Учихи. — Хаширама. Ледяной тон, с которым начал говорить Сенджу мог бы подействовать на всех близ стоящих шиноби, однако у брата, видимо, был к этому всему выработан свой иммунитет, потому как тот никак не отреагировал. Вновь почувствовав характерный запах алкоголя, витавший в воздухе, Тобирама замер, пытаясь понять — от кого именно идёт этот запах, однако пришёл к неутешительным выводам, что от обоих. Не зная, как поведёт себя Учиха в нетрезвом состоянии, он настороженно повернул голову к нему, тут же встречаясь с родными глазами. Он вёл себя вполне спокойно, если не учитывать рук, что сильно прижимали его к своему телу, в отличии от Хаширамы, что так и ластился, обнимая и иногда обнюхивая волосы. Вновь повернув голову к брату, что вновь начал приглядываться к белоснежной шее, Тобирама почувствовал, как его тянут вниз, усаживая на пол и ещё сильнее притягивая к себе сзади. Дёрнувшись несколько раз, Тобирама всё же откинулся на предоставленное плечо и расслабился… Точнее попытался это сделать, придумывая план, но, как только он это сделал, тут же почувствовал укус в то же место, на шее. Вздрогнув, он посмотрел в чёрные глаза и холодно произнёс: — Хаширама…Часть 7
24 мая 2018 г. в 22:25
Посмотрев на улицу, тот поняв, что прошло уже не мало времени, прихватил с собой свиток и спустился на первый этаж. Однако выйти не получилось, так как только младший Сенджу подошёл к двери, с верхнего этажа раздался громкий звук сломанного дерева и нечёткое бормотание.
Вздохнув, Тобирама отошёл от двери, слыша, как тяжёлое тело спускается вниз, шаркая ногами по половицам.
Обернувшись и увидев брата, что странно оглядывался по сторонам, он прислонился к стене и сложив руки на груди, с легкой ухмылкой, сказал:
— Голова болит?
Дёрнувшись, брат проморгался и непонимающе посмотрел на Сенджу.
Отстранившись от стены, младший подошёл ближе, смотря на растерянного Хашираму, положив ладонь на лоб брата, он тут же её одернул, поражаясь высокой температуре.
Чуть нахмурившись, он взял брата за руку, ведя в сторону близлежащей аптечки.
Помогая брату сесть на специально подготовленную подушечку, он стал лазить в разных мазях, пытаясь найти то, что могло бы сбить жар, но так и не найдя нужных, он с раздражением повёл плечом, оборачиваясь к брату, наблюдавшему эту сцену.
Лёгкая заторможенность, жар, непонимание происходящего на лице брата - Тобирама не мог понять, что происходит и из-за этого раздражался.
Присев рядом с братом, он осмотрел содержимое аптечки ещё раз и почувствовал взгляд на шее, повернулся к Хашираме.
Тот внимательно следил за каждым его движением, украдкой осматривая белую шею с несколькими ярко выделяющимися красными отметинами.
Тобирама же, тем временем, тоже осматривал брата, который был не похож на себя. Смотря на то, как тот еле заметно поморщился, Тобирама развернулся к тому всем телом, подсаживаясь ближе, замечая, как напрягаются мышцы, будто в ожидании удара.
Пустив в руку чакру, он посмотрел на засветившуюся ладонь и тяжело вздохнул, когда брат отшатнулся от него, но не рассчитав силы, ударился головой об находившуюся рядом стену. Шипя, он постарался сесть ровно, однако контроль над телом уже помахал ему рукой, оставляя обездвиженным.
Тобирама понял, что его, скорее всего, не узнают, однако ничего уже поделать не мог. Подойдя, он аккуратно положил руку тому на голову и стал контролировать процесс, отвлекаясь от остальных мыслей. Эта техника нуждалась в хорошей концентрации, конечно, Тобирама мог сделать это и особо не задумываясь, однако первым, на ком он опробует эту технику — его родной и единственный брат, лежавший сломанной куклой на полу. Он не хотел, чтобы что-то пошло не так, желая контролировать процесс целиком и полностью.
Через десятки минут, когда тело брата расслабилось, а дыхание стало умеренным, он открыл глаза, встречаясь с карими омутами, и отметив состояние того, отменил технику.
Убрав руку от головы брата, он откинулся назад, следя за движениями Хаширамы и прикрыв глаза, постарался проанализировать свой резерв, который, казалось и не потерпел особо больших затрат от использования этой техники.
Улыбнувшись из-за того, что технике удалось устранить все последствия неизвестной проблемы брата, он открыл глаза, говоря:
— Где ты успел прихватить эту гадость?
Видя вновь растерянного, неожиданным вопросом, брата, он дал себе мысленный подзатыльник за то, что это прозвучало слишком ласково. Повисло молчание, кружившее в комнате и Тобирама, встав, протянул руку брату.
— Это точно из-за того, что ты с этим Учихой носишься, пошли, отведу тебя в комнату.
Прохладный, ровный тон вновь вернулся голосу, как и маска, что слетала непозволительное количество раз за последние сутки.
Однако руку быстро перехватили и потянули на себя, не ожидавший такого напора Тобирама, подался вперёд и через мгновение был на полу, придавленный чужим телом, а сам затейник всего этого, нависал сверху.
Тело было расслаблено, однако это лишь на первый взгляд, на самом деле, Тобирама весь подобрался и стал хладнокровно обдумывать ситуацию.
К лицу подставили загорелую ладонь, проводя ей по скуле парня, там, где находился ровный тонкий шрам, чуть надавливая.
Даже не поморщившись от боли, младший Сенджу повернул голову в противоположную сторону, уходя от ладони брата.
Странное поведение будущего Хокаге его беспокоило, однако, он был хорошим сенсором и сразу бы заметил подмену, оставляя мысли о том, что брат ещё не полностью отошёл от болезни.
Резко схватив Хашираму за руку, он поддался вперёд и, наконец, скинул того с себя, вставая.
Брат извернулся в полёте и встал в стойку, хмурясь, что было, само по себе, странно.
Неожиданно он почувствовал чакру Учихи, которая была, безусловно, прекрасно замаскирована, другие его, может, и не заметили, однако Тобирама был одним из лучших сенсоров в клане, поэтому такие детали мог заметить легко, причём источник чакры находился на достаточно близком расстоянии, чтобы не почувствовав его.
Быстро отскочив от Хаширамы, он оказался в гостиной и только повернулся в сторону двери, как она растворилась, являя миру Току. На первый взгляд Току, однако…
Прищурившись, Сенджу, осмотрел подругу детства ещё раз, оглядывая, однако доставать кунай не спешил, хотя руки чесались.
Только двери закрылись за спиной «Токи», как хенге было сброшено и если бы не барьер, что Тобирама поставил совсем недавно, всё поселение бы уже собралось для того, чтобы посмотреть на Учиху-самоубийцу, вломивщегося в дом главы клана Сенджу. Тобирама был готов ко всему, но только не к тому, что Мадара, а это был именно он, неожиданно подскочит к нему и сожмёт в объятиях.
Да, да, это был тот самый безжалостный шиноби, который так легко кромсал противников направо и налево.
Это было странно, по спине пробежал холодок и тот, даже не задумываясь, быстро извернулся, опрокидывая того через спину, одним из приёмов прошлой жизни. Тут же отскочив от тела, лежавшего неподвижно Учихи, он нахмурился. Кунай был уже зажат в руке, а сам владелец оружия был готов к тому, чтобы пустить того в ход.
Мадара сел, Мадара проморгался, Мадара неожиданно расплакался, заставляя Тобираму нервничать и думать о явном нарушении психики у этого больного, однако, когда прибежавший из гостиной Хаширама, неожиданно разругался матом, хмурясь и оря на Учиху - в голову беловолосого закрались самые ужасающие подозрения о том, что же могло произойти, однако он не спешил их озвучивать, так как это было слишком бредово.
Тихо осматривая комнату на предмет кунаев или, на крайний случай, свитка, Тобирама отходил всё дальше и дальше от странной парочки, помня о том, что это противник Хаширамы и, со скрипом в душе, признавая его сильнее себя.
Мадара продолжал выслушивать брата, тихо шмыгая носом и свесив голову, а сам Сенджу совершенно не сдерживал себя в выражениях, обругивая, матеря различными каверами, одного очень дебильного Сенджу.
Прислушавшись к их разговору, Тобирама всё же подтвердил свои домыслы, наблюдая за тем, как тело Мадары поднимается и медленно бредёт в его сторону.
— Тобирамааааааааааааа~а.
Чуть ли не плача, вновь протянул тот, жутко напоминая брата, однако шкурка Учихи всё портила, заставляя того, чуть ли не снова перекинуть брата через плечо, когда тот снова обнял его.