Жизнь - это борьба

Проснулась я от того, что кто-то весьма немилосердно потряс меня за плечо. Точнее, потряс-то осторожно, но вот сам факт пробудки не вызвал у меня никаких радужных впечатлений. Разлепив глаза, я с удивлением обнаружила, что в просторной, минимально обставленной комнате достаточно сумрачно, что свидетельствует только об одном: солнце, мать его перемать, даже не успело взойти! Какой полудурок решил разбудить меня в такую рань?! Медленно оборачиваясь в сторону разбудившего меня смертника, я мысленно прокручивала все способы подобающей к такому проступку мести. Но, увидев не менее сонное женское лицо, резко растратила желание ругаться. Амаири, хоть и старалась улыбаться, выглядела еще плачевнее, чем мое нынешнее настроение. Круглощекое лицо с бледными веснушками, замеченными мною только сейчас, еще хранило на себе след от подушки. В общем, возникать по поводу пробуждения я не стала. К тому же, своевременно вспомнила, что вчера отец отдал приказ заняться моими тренировками. А этот факт играет на руку уже мне. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить, что в таком мире, как этот, очень сложно выжить. Постоянные войны, конфликты между странами и прочие смуты... Даже то, что я выходец уважаемого и богатого клана, к сожалению, не делает мою жизнь безопаснее. А умирать... Спасибо, одного раза мне хватило, и я не хочу повторений. Чтобы этого не произошло, мне нужно ну о-о-очень сильно постараться, с местным-то уровнем регулярной опасности. - Аника-химе, Вам нужно вставать, - чуть хрипловато объяснила женщина, видя мое откровенное непонимание. - Вас ждут завтрак и разминка с Кокуро-саном. В общем, утро превратилось в адское приключение. Сразу после завтрака меня ждала утомительная зарядка с Кокуро-саном. Заставляя меня приседать и делать разнообразные наклоны, мужик, кажется, несколько переоценил мои способности. Зарядка, на мой неискушенный взгляд, совершенно не подходила двухлетнему ребенку, изобилуя сложными движениями. Выполняя все его задания, я прям так и представила, как на фоне играет трек из Дэдпула, в котором наемник избивает своих жертв. Только вот до Дэдпула мне было чертовски далеко, и все мои потуги выглядели, мягко говоря, жалко. Под конец садистского марафона мне казалось, что я похожа на выжатую половую тряпку. Такую же раскисшую и вялую. Сразу после утренней разминки, перевалившей по времени далеко за обед, я наскоро перекусила под чутким руководством светловолосой улыбчивой Амаири-сан и отправилась к старику Харуко. Он встретил меня у своего маленького, но изящного домика и, не размениваясь на всякие глупости вроде приветствий и напутствующих речей, проводил на задний двор. Там мне было приказано усесться под персиковое дерево и принять медитативную позу. С трудом согнув коротенькие негнущиеся ножки в позу йогов, я с интересом уставилась на седовласого учителя, ожидая его дальнейших указаний. - А теперь закрой глаза и попробуй ни о чем не думать, - хриплым голосом приказал старик, с трудом усаживаясь напротив меня. Выполнив наказ, я прикрыла веки и попыталась выкинуть все мысли из головы. Только вот, видимо, мой подвижный мозг не включал в себя функцию "выкл". В голове то и дело проскальзывали какие-то мысли и вопросы в духе «что я вообще тут делаю» и «нахрена». Болезненный щелчок по лбу заставил меня вздрогнуть и возмущенно раскрыть глазки. Светлые глаза, окруженные глубокими морщинами, смотрели на меня, прищурившись от недовольства. - Ты слишком громко думаешь, - объяснил свои действия учитель, не обращая внимание на мою надувшуюся мордашку. - Как мозно не думать?! - в праведном возмущении поинтересовалась я, потирая лоб. - Закрывай глаза, - без пояснений велел старик. Пришлось подчиниться. Но в этот раз Харуко снизошел до объяснений. - Что ты видишь? - Нисего, - недовольно огрызнулась я, уперто вглядываясь в темноту перед глазами. - Все темно. - Вот и смотри в эту темноту. Сосредоточься на ней. Не думай больше ни о чем. Сконцентрируйся именно на темноте перед глазами... Совет оказался дельным. Мысли и вправду послушно отступили, стоило сконцентрироваться на чем-то конкретном. Пусть даже на том, что под веками было темно. Так я сидела довольно долго. Постепенно четче стали осознаваться ощущения того, что меня окружает и воздействует на мою физическую оболочку. - Теперь попробуй почувствовать свое тело. Вначале понемногу. Ощути свои руки, кончик носа, стопы, - медленно произносил старик, давая мне обратить свой мысленный взор туда, куда указал его голос. - А теперь попробуй ощутить себя целиком... - Да, я чувствую. Ощущения и правда были. Поначалу сосредоточиться на чем-то одном было сложно, но постепенно и это у меня вышло. А вот прочувствовать свое тело целиком оказалось сложнее, чем я думала. То и дело в сознании вспыхивали ощущения отдельных его участков. То ветерок коснется щеки, заставив волосы пощекотать нежную щеку, то травинка кольнет сквозь шелковую ткань кимоно. В общем, на это дело у меня ушло, пожалуй, больше всего времени, а конечный итог так и не обозначился. А Харуко-сан как будто чувствовал и точно знал, что происходит в моей голове, потому что всякий раз давал знать, когда я делала что-то не так. Помучив меня еще какое-то время, старик, наконец, сжалился надо мной, отпустив обратно домой. Дома меня ждал удивительный сюрприз. Стоило мне только переступить порог дома и оставить свои сандалии на пороге, как меня сгребли в кучу и оторвали от пола. Все это действо сопровождалось диким восторженным писком, в котором с трудом можно было разобрать приветствие. Вначале мне даже подумалось, что это нападение на мою бедную персону. Только когда неизвестный поставил меня на место, я смогла разглядеть возвышающуюся надо мной молодую женщину с длинными красными волосами, в которой я спустя мгновение узнала Кушину Узумаки. Миловидное бледноватое лицо осветилось широкой радостной улыбкой, а насыщенно синие глаза глядели на меня с затаенной нежностью и несдерживаемой радостью. Кажется, она была со мной отлично знакома и была рада видеть. Из-за спины улыбающейся Хабанеры выглянул Минато, одаривая меня такой же мягкой, как у отца, улыбкой. - Здравствуй, Аника-тян, - поприветствовал блондин. Я с замиранием рассматривала гостей, борясь с каким-то доселе неведомым чувством. В голове как-то сами собой всплыли мысли о Наруто, о его продолжительном одиночестве и последующей встрече с родителями, посредством печати Минато. Вообще, вся эта история с семейством Намикадзе-Узумаки всегда заставляла слезы наворачиваться на моих глазах. В основном, от жалости к Наруто. Не могу сказать, что я очень сентиментальна, но почему-то история Наруто меня всегда пробирала до слез. И сейчас, вспомнив все, что связано с маленьким героем этого мира, я едва справлялась, чтобы позорно не расплакаться. Минато, увидев в моих глазах зарождающиеся слезы, обескураженно почесал в затылке. - Кажется, мы ее напугали, - умильно улыбаясь, предположил он, оттягивая в сторону молодую супругу. Сама Кушина в то, что могла меня напугать, судя по выражению ее лица, совершенно не верила. Характером Наруто, кажется, пойдет в маму... Уруюки, до этого не замеченный мной, вынырнул из-за спин родственников и без видимых усилий поднял меня на руки. Чувство взлета и тепла чужого тела мне неожиданно понравилось и несколько приободрило. - Милая, что-то случилось? - несколько обеспокоенно поинтересовался молодой отец. Обернувшись к нему, я внимательно вгляделась в сине-зеленые глаза и глубоко так задумалась. Стоит ли мне говорить ему, что через какое-то пока не известное мне время эти люди умрут? Стоит ли мне вообще как-то пытаться повлиять на грядущие события? Или изменение канона может привести к еще большим трагедиям и полнейшему незнанию о них с моей стороны? Так и не добившись от меня ответа, Уруюки прислонил меня к широкому плечу, принимаясь поглаживать по макушке. Параллельно с этим гости были приглашены обратно в гостиную, где уже был накрыт стол. - Я же говорил, она потеряла память и многого не помнит, - негромко выдал длинноволосый блондин, усаживаясь за низенький столик и устраивая меня на своих коленях. - Это правда, Аника-тян? Ты совсем не помнишь меня? - Кушина с полными надежды глазами подалась вперед, внимательно вглядываясь в мою мордашку. Не решаясь говорить с ней, в страхе, что из-за эмоций могу банально разрыдаться, я уткнулась отцу в плечо, изображая стесняющегося ребенка. Кушина лишь печально вздохнула, не предпринимая дальнейших попыток завести разговор. Вся дальнейшая беседа взрослых... Попросту прошла мимо моих ушей. Дело в том, что я банально уснула, измотанная ранним пробуждением и активными тренировками. Детский организм требовал законного тихого часа, и отказать ему не получилось. Когда я открыла глаза, то обнаружила себя в своей комнате. Первым делом забежав на кухню и перехватив несколько онигири, я попыталась найти отца, но обнаружила, что тот благополучно зарылся в свои бесконечные бумажульки и на внешние раздражители не реагирует. Когда Уруюки в очередной раз ответил на мой вопрос невпопад, я просто махнула рукой, стряхнула с рук рисовые крошки на идеально вычищенный в его кабинете паркет и утопала на изучение окрестностей. Естественно, ни за какой Амаири я не пошла, решив, что надзиратель мне, что собаке пятая нога, - только помеха. Прогулка по улочкам прошла в глубокой задумчивости. Неторопливо вышагивая маленькими ножками, я думала о том, в какой же глубочайшей жопе я на самом деле оказалась. Земля со всеми своими склоками, холодными войнами и проблемами во время моей жизни и близко не стояла с тем, что происходит в мире шиноби. И уж тем более с тем, что тут будет происходить в дальнейшем. Нападение Кьюби, атака Суны во время экзамена на чунина, Четвертая Мировая Война Шиноби, завязавшаяся не просто между деревнями. Противостоять предстоит самому Мадаре, его Вечному Гендзюцу и освободившейся впоследствии Кагуе. А ведь я даже не знаю всех точностей и нюансов истории. В последние годы, когда выходили конечные главы аниме, я и вовсе смотрела их спустя рукава, нещадно перематывая «неинтересные» и «неважные» моменты и пропуская филлеры. Да и всех начальных ключевых точек я тоже не помню, в конце концов, смотрела я их чуть ли не пять лет назад... В общем, вырисовывается весьма неприятная картина. Я в мире, где процент смертности непередаваемо высок. Надеяться на то, что Уруюки всю жизнь будет меня защищать, не стоит. Я помню несколько историй, в которых из Конохи детей и важных личностей перли, как цемент со стройки... А взять нападение Пейна на Коноху?! И даже несмотря на то, что в итоге Нагато воскресил всех погибших, где гарантия, что в момент смерти за мной не явится та самая обозленная моим побегом и вселением в мертвое тело тень? Что-то подсказывает, что мою вольность просто так не забудут и в покое мою душу оставят вряд ли. Значит, тема с паразитизмом на чужой силе и защите моей персоны отпадает сама собой. Надеяться, что кто-нибудь добренький будет защищать мою дражайшую тушку всю жизнь, не стоит. Единственный способ обезопасить себя в этом мире, насколько я понимаю, - это стать сильной. Каков коэффициент этой силы, сложно себе даже представить... Но опускать руки и надеяться на чудо, что Мадара вдруг подобреет и предложит всей Конохе бегать по ромашковому полю и плести венки, глупо! Исходя из этого, делаем выводы, что тренироваться и обучаться нам жизненно необходимо. Я уж не говорю о том, что мне нужно уметь, если я хочу хоть как-то влиять на события. Тут бы свою жизнь не просрать в очередной вооруженной стычке с врагом, коих у Конохи великое воюющее множество. Меня ведь банально могут прихлопнуть на миссии. От мрачных в своей перспективе мыслей отвлекла группа мальчишек, выбежавших из-за угла. Едва не снеся меня с ног, они пробежали еще пару метров и остановились, возмущенно уставившись на озадаченную меня. - Смотри, куда прешь, - недовольно выдал самый рослый из них. Черноволосый и черноглазый чумазоид. - Это ты смотри, куда несешься, - почти внятно выдала я, не желая уступать какой-то сопле. О том, что сама не сильно старше них, я благополучно забыла. В конце концов, не так давно мне было 21, и хотя детей я не била, но и особой любви к их подавляющему большинству не испытывала. Вообще, я человек неконфликтный: спасибо скрупулезному воспитанию бабушки. Только вот до того, как бабуля занялась этим самым воспитанием, ребенком я была очень буйным. В свое время я весьма успешно выполняла роль главной забияки и атамана деревенской шпаны, приезжая к бабушке в гости. Умудрялась гонять даже ребят значительно старше моего возраста, в силу детской бесстрашной натуры не боясь ни синяков, ни превосходящих по росту и габаритам противников. Проворность и врожденная вредность помогали быть быстрее и увертливее многих, с кем в то время приходилось драться. Слава богу, в более старшем возрасте характер мой стал спокойнее, благодаря ежовым рукавицам, в которые меня взяла бабуля, устав выслушивать от соседей, какая у нее задиристая внучка, и как она обижает соседских детей. Однако сейчас старые привычки, кажется, вновь поползли наружу, мешая проигнорировать конфликт. - А ну, повтори! - грозно бросил заводила компании, подаваясь в мою сторону. - Глухой, да? - чувствуя нарастающий азарт перед дракой, глумливо уточнила я, безрезультатно пытаясь закатать рукава своего кимоно. - Подходи, я тебе уши почищу. Драка завязалась сама собой. Вначале мальчонка вышел ко мне один, уверенный, что без труда справится с маленькой козявкой. Ну откуда ребенку было знать, что в маленьком теле есть немаленький - хоть и не сильно далекий - ум, знающий и понимающий, как можно одолеть даже более габаритного противника. На руку мне играло и то, что передо мной был не шиноби, а простой ребенок. Чакрой пацаненок не пользовался, а потому полагался на простые толчки и хватания за одежду, пока не спеша бить кулаками. Я же подобными стеснениями не обладала, потому самозабвенно и от души лупила наглеца руками и ногами, утягивая его на землю при падении, и тут же, извернувшись, оказывалась сверху, чтобы качественно повозить его лицом в дорожной пыли. В скором времени, видя, что заводила не справляется, ему на подмогу прискакали товарищи разбойники. С толпой справиться оказалось сложнее. Пару раз прилетели болезненные тычки, кто-то мазнул кулаком по скуле, не критично, но оставив после себя глухое раздражение. Сдаваться я не спешила, продолжая на каждый удар отвечать двумя. Детская заварушка грозилась перерасти в настоящее побоище, когда мою тушку неожиданно выгребли из общей кучи и за шкирку приподняли над толпой. Я, совершенно не собираясь отступать, продолжала махать руками, пыталась вырваться или, на худой конец, дотянуться ногой до лица оставшихся внизу противников. Понимая, что просто так ждать, пока я успокоюсь, можно бесконечно долго, вытащивший меня из гурьбы хорошенько встряхнул мое тельце за загривок. В чужую ладонь при захвате попала часть волос, и это неприятное ощущение заставило меня, наконец, успокоиться. Что же меня в последнее время за волосы-то таскают? В следующее мгновение незваный миротворец приподнял меня чуть выше и развернул к себе лицом. С огромным удивлением я увидела перед собой явно недовольного Фугаку Учиху. Хоть в реальной жизни лицо мужчины и отличалось от нарисованного в аниме безобразия, имело нос с горбинкой и достаточно много исключительных черт, но все же было узнаваемо. Хмурый взгляд черных глаз и тяжелые складки у угрюмо опущенных уголков губ. Осознав-таки, кому я попалась на безобразиях, я внимательно осмотрелась по сторонам. Так и есть, за своими мыслями умудрилась забрести в квартал Учих. Тут и там виднелся клановый герб с веером, мягко намекающий мне, что, возможно, права покачать я решила не в том месте. Растянув губы в виноватой улыбке, я попыталась как можно сильнее вжать голову в плечи. Получилось не важно. - Не хотите объяснить свои действия, Аника-химе? - вкрадчиво поинтересовался глава чужого клана, пристально глядя мне в глаза и ясно давая понять, что моя личность для него не секрет. Как и происхождение. И безо всякого шарингана от одного его взгляда меня пробрала трусливая дрожь. Тяжелый у дяди взгляд. - Простите, Фугаку-сама, - тоненьким голоском выдавила я, надеясь спародировать традиционные глазки кота из Шрека. То ли выходит у меня не важно, то ли сердце этого мужчины совершенно каменное, но мои потуги его ни капли не проняли. С таким же серьезным выражением лица опустив меня на землю, Фугаку в ожидании уставился на всю компанию драчунов, включая мою нескромную персону. Стало паршиво. Давненько мне не приходилось отчитываться перед кем-то за собственное поведение... - Итак, расскажите-ка мне, по какой причине вы затеяли драку, - требовательно выдал мужик, скрещивая могучие руки на груди. Прокручивая в голове вариант разрыдаться и прикинуться жертвой ситуации и чужого разбоя, я мысленно хмыкнула. Наверняка Учиха видел достаточно, чтобы сделать выводы, что до жертвы я не дотягиваю по многим параметрам. Взять хотя бы то, что на пацанах, в отличие от меня, к моему же собственному удивлению и гордости, следов драки оказалось больше. То ли я не растеряла прежние навыки, то ли парни и друг друга помяли в запале боя. - Они первые начали, - выдала я самую типичную отговорку в таких ситуациях. Темноволосый мужчина хмыкнул и прикрыл глаза. Так он постоял некоторое время, а потом вдруг махнул рукой. Детвора за моей спиной, повинуясь молчаливому приказу, брызнула в разные стороны, оставляя меня один на один с главой их клана. Кажется, отдуваться мне тоже придется, как в старые добрые времена, в одиночку. - Я видел и слышал достаточно, чтобы сделать иные выводы. Не стоит химе клана ввязываться в драки, - поучительно занудел Учиха. Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. - Ты, как наследница великого рода, должна уметь решать конфликты мирным путем и только в случае провала пытаться решить все кулаками. - Да неужели? - скептично протянула я, приподнимая одну бровь. Кажется, моя реакция Фугаку озадачила. Задумчиво осмотрев мою запылившуюся одежку и слегка помятую, но непострадавшую мордашку, мужчина, о чем-то прикинув, неожиданно выдал: - Идем за мной. Представив, что меня собираются вести на поучительную порку, я сердито фыркнула, но трусость показывать не стала, послушно отправляясь за широко шагающим мужчиной. Н-да, неудобненько как-то вышло. На второй же день пребывания в этом мире вляпаться в неприятности — так умею только я. Черт меня вообще дернул провоцировать эту жалкую пародию Ледового побоища. Но что сделано, то сделано, назад не воротишь. Топая следом за темноволосым мужчиной, я бросала на его затылок, маячивший высоко над моей маленькой персоной, весьма тяжелые взгляды, мысленно посылая ему самые светлые «лучи добра». Закаленного боями шиноби это, само собой, совсем не заботило. Постепенно отходя от первого испуга, я медленно смирялась со своей участью и уже вскоре проявляла больше интереса к рассматриванию улиц, через которые мы шли. Если память мне не изменяет, теперь наш путь лежал через квартал Намикадзе. А это значит, что на разборки меня, судя по всему, ведут к отцу. И вот черт разберет, насколько это плохо. Уруюки в гневе мне незнаком, да и границ его терпения я пока не знаю. Догадки мои оказались верны на все сто процентов. Выйдя на главную улицу, ведущую к моему дому, Фугаку еще раз обернулся, убеждаясь, что я все еще следую за ним, а не предприняла попытку капитуляции, и взял уверенный курс на штурм моего дома. Краем глаза заметила знакомую фигуру и, повернув голову, узрела в толпе лицо Амаири-сан. Златоволосая женщина смотрела на меня удивленно, а заметив, в чьей компании я понуро бреду к дому, и вовсе заволновалась. Ну еще бы, она ведь, по сути, должна отвечать за меня. Вполне возможно, что головой. Улыбкой попытавшись показать женщине, что все в порядке, я поспешила нагнать ушедшего вперед Учиху: тот уже почти взошел на порог нашего дома. Чтобы отвлечь главу клана Намикадзе от дел и заставить выйти на встречу к гостю, Учихе пришлось трижды звонить в маленький колокольчик у дверей. Просить меня проводить его до отца он не стал, а я не спешила проявлять инициативу, зная, как часто инициатива... насилует инициатора. Уруюки вышел на порог несколько потерянный и глубоко о чем-то задумавшийся. Увидеть на своем пороге Учиху он ожидал, судя по расширившимся глазам, меньше всего. Тем более в моей компании. Однако стоило ему увидеть мою надувшуюся от предчувствия взбучки физиономию, лицо Намикадзе как-то странно преобразилось. Растерянность исчезла без следа, а в казавшемся мне мягким взгляде сверкнула такая сталь, что даже мне стало не по себе. При условии, что этот самый стальной взгляд предназначался Учихе. - Фугаку-сан, - светловолосый мужчина легко склонился, Фугаку склонился в ответ, приветствуя хозяина дома. - Что-то случилось? - К сожалению, да. Несколько минут назад я нашел Анику-химе, дерущуюся с мальчишками нашего клана, - с излишне серьезной интонацией поведал черноглазый, словно поймал меня как минимум на воровстве, а не на мелком хулиганстве. - Дралась? - светлые аккуратные брови Уруюки удивленно взлетели вверх. Он даже растерял весь свой грозно-устрашающий вид, в полной растерянности уставившись на все еще надутую от недовольства меня. - Именно. Мне не хотелось бы видеть, что наследница чьего бы то ни было клана ведет себя подобным образом. К тому же, Аника-химе сама спровоцировала драку, - как-то слишком подло наябедничал мужик, теряя в моих глазах еще пару очков симпатии. Короче, этот разбор полетов был недолгим. В прямом смысле. Учиха-старший, сдав меня с потрохами и уповая на то, что родитель преподаст мне важный урок поведения в обществе, утопал в закат. А Уруюки... А что Уруюки? С мягкой и немного укоризненной улыбкой попинял мне, что обижать мальчиков нехорошо, и, выловив Амаири-сан, отдал меня в ее чуткие руки. Честно говоря, я ожидала большего. На этом примере можно четко осознать и сделать прогноз, что баловать меня будут много и основательно. Видимо, горечь от потери жены действительно очень сильная, раз Уруюки глушит ее посредством балования дочери. А может, так он просто пытается откупиться за то, что не может уделить своему ребенку достаточно внимания и опеки. Судя по вчерашним его словам, за Аникой и до этого присматривали нянечки и сиделки. Вечером ужин прошел в компании все той же Амаири. Уруюки оказался кошмарно занят какими-то делами и не смог выйти к столу, решив поужинать в рабочем кабинете. Я же, расправившись со своей порцией, отправилась в собственную комнату, впервые за день оказавшись в обстановке, в которой не нужно было сосредотачивать внимание на окружающем и было возможно немного подумать. Первым моим занятием наедине с собой стала разминка речевого аппарата. Старательно вспоминая все известные мне скороговорки, я скрупулезно их выговаривала, разминая и разогревая язык и связки. После этого сделала разминку, приподнимая язык то к небу, то оттягивая им щеки. Чем скорее я научусь внятно говорить без детского коверканья слов, тем быстрее меня перестанет раздражать мое детское тело. Попутно с этим я думала о том, через что мне вообще предстоит пройти, чтобы выжить. И только коснувшись головой подушки, я вдруг осознала, что до одури, до душащих слез и щемящего сердца скучаю по маме. Вот бы кто точно подставил мне сильное плечо и помог смело смотреть в будущее. Уснуть удалось, только когда молчаливые слезы окончательно лишили меня сил.