Когда в террариум запускают новую змею, уклад жизни остальных обитателей змеиного общества значительно изменяется…
Ратуша Хокаге. За несколько часов до выступления Аники перед толпой.
Сарутоби Хирузен мрачно усмехнулся, пыхнул ароматным дымом высококачественного табака и устало откинулся в кресле. Дела деревни выматывали его не на шутку: возраст уже давно не позволял спать по три часа в сутки. Но по-другому было нельзя. Пока Минато лежал в больнице и с трудом мог выговаривать слова, не говоря уже о том, чтобы отдавать приказы, он должен был тянуть деревню на собственном горбу. От дверей послышался робкий стук, заставивший старика отвлечься от своих пространных мыслей. Показавшийся на пороге АНБУ коротко поклонился. — Господин Хокаге, к Вам прибыл господин Намикадзе Фудо, — отрапортовал масочник, замирая в ожидании приказа. Обезьяний шиноби недовольно поджал губы, вытряхивая тлеющий табак в пепельницу и накрывая ее крышкой. Вот и еще один повод для расстройств и нервов. Чертов военный советник чертового дайме. Как бы хотел Хирузен послать проклятого Фудо к праотцам и спокойно отправиться домой, поужинать в компании сыновей и, наконец, расслабиться после трудовых будней. Но, к сожалению, послать Намикадзе не получилось бы при всем желании. Он ведь, как никак, представляет здесь интересы дайме Ёшиюки Канеко, властителя всей страны Огня. В который раз Хирузен подумал о том, что пойди он в молодости на поводу у Данзо, и над ними бы сейчас не висела занесенная катана псов дайме. А так… Почти каждый год чертов королек посылает сюда своих людей, вынюхивать что к чему в его главной военной деревне. Хоть бы раз сподобился притащиться сюда сам. — Рад видеть тебя в добром здравии, Хирузен, — низким, чуть вибрирующим голосом пропел Фудо, переступая порог главного кабинета всея деревни. На пороге стоял высокий пожилой мужчина на пару лет помладше самого Сарутоби с коротким ежиком светло-пшеничных волос. Морщинистое лицо с легкой щетиной нахально ухмылялось. Широкий волевой подбородок чуть вздернулся, встретив взгляд Хокаге, а наглые светло-синие глаза смотрели прямо и бесстрашно. Без уважения, положенного проявлять в присутствии Каге, пусть и бывшего. Даже Данзо не позволял себе такой нахальности. — Дорогой Фудо, — не менее неофициально протянул Хокаге, подаваясь вперед. — Чем обязан? — Да вот, — Намикадзе на мгновение замолчал, с интересом осматриваясь в комнате. Словно примеряясь. — Узнал, что на Коноху напал Девятихвостый… — На Коноху он напал почти четыре недели назад. Долго же ты собирал вещички, чтобы проведать важнейший стратегический объект страны, — Хирузену раздражение едва удалось скрыть, но светло-синие глаза военного советника все равно лукаво блеснули в полутьме комнаты. — Прости, нужно было уладить кое-какие дела перед отъездом. К тому же, мне сказали, что все обошлось. Но, знаешь, я приехал не потому, что хвостатая бестия малость потрепала наш оплот спокойствия, — в тихом размеренном голосе Хирузену чудилась свернувшаяся змея. — Я приехал, как только узнал, что мой внук, представь себе, по какой-то вопиющей ошибке был причислен к сиротам… На морщинистом породистом лице Намикадзе проступили настолько фальшивые эмоции удивления, что у Обезьяньего шиноби свело зубы. Фудо играл, играл нарочито небрежно и очень демонстративно. И не нужно было быть особо мудрым, чтобы догадаться, куда клонит этот чертов интриган, способный в своих махинациях переплюнуть весь совет Конохи. — Ты ведь понимаешь, — терпеливо начал Третий, готовясь объяснять то, что не так давно упорно втолковывал клану Намикадзе и вообще всем, кто желал прибрать к рукам осиротевшего Наруто. Но его перебили: — О, я искренне НЕ понимаю, как можно быть сиротой, когда у тебя целый клан. Как вообще можно быть сиротой, когда у тебя жив отец, — Фудо всплеснул морщинистыми руками с явными признаками старческих пятен. — Врачи дают весьма нерадостные прогнозы. Говорят, Минато навечно может остаться… в таком состоянии… инвали… — И представь себе, когда я попросил господина Ёшиюки мне это объяснить, он не смог! — словно не услышав ничего сказанного, перебил Фудо с прежней интонацией, оглядывая голые стены кабинета. Третий чуть крепче, чем стоило, сжал в руках кисть для писем, и тонкая палочка с хрустом переломилась во все еще крепких пальцах. Когда они с Данзо продумывали план по приручению мелкого Узумаки, они и не предполагали, что в дело вмешается Фудо, еще двадцать лет назад практически бросивший свой клан на произвол судьбы. Кто бы мог подумать, что этот ублюдок вернется спустя столько времени, вспомнив о семейных узах и долгах. Неужели ему так необходим контроль над биджу в обход глав деревни?! Синие нахальные глаза напротив с подозрением прищурились, а сухие морщинистые губы в обрамлении недельной щетины растянулись в очередной усмешке. — Ты, наверное, сейчас думаешь, по каким инстанциям провести это дело, чтобы отсрочить возвращения мальчика как можно дольше, — от этих слов Фудо Хирузен чуть заметно вздрогнул и нахмурился, бросая мимолетный взгляд туда, где под хенге скрылись два АНБУ. — Вынужден тебя обрадовать! Дайме отдал распоряжение по возвращению ребенка клану и отцу, если он вернется в адекватное сознание. Также он напоминает, что судьбу своего оружия он в праве решать сам. Я надеюсь, ты прекрасно понимаешь, что это значит. — Понимаю, — сквозь зубы заверил старый обезьян, волком глядя на довольного собой оппонента. — В таком случае, я хочу прямо сейчас увидеть своего двоюродного внука! Есть в твоей норе кто-нибудь, кто сможет меня проводить? — Фудо, бодрый и лучащийся самодовольством, слишком быстро для своих лет подскочил со стула, готовясь прямо сейчас исполнить приказ дайме. — Филин, проводи господина Фудо куда необходимо, — стараясь сдерживать эмоции под контролем, коротко приказал наместник Хокаге. Хирузен с удовольствием бы отдал приказ АНБУ выпотрошить наглого Намикадзе прямо здесь. И плевать, что потом пришлось бы заставлять кого-то оттирать кабинет. Он бы даже нашел, что соврать дайме: Ёшиюки Канеко никогда не был достаточно умен… Но рисковать не хотелось. По их информации только сын Фудо, Уруюки, спокойно подходил под определение саннина и мог доставить кучу проблем. И что-то подсказывало Хирузену, что его дрянной папаша ничуть не уступал сыну. Глядя за тем, как военный советник страны Огня покидает его кабинет в сопровождении одного из АНБУ, Третий думал, что готов прямо сейчас бросить все, собрать семью и убраться как можно дальше. Вмешательство такого человека, как Фудо, не несло политике деревни ничего хорошего. А с опытом Хирузена старик мог с легкой руки предположить, что перемены эти не обойдут никого. — Вызовите ко мне Данзо, передайте: пусть поспешит. У меня для него скверные новости, — в пространство перед собой выдохнул Хокаге, зная, что его приказ исполнят, и наполнил курительную трубку новой порцией ароматного табака.***
После знакомства с Фудо Намикадзе. Главное поместье клана Намикадзе. 15.48 часа дня.
Я сидела на коленях за старинным низким столиком, предполагающим, что сидящие за ним будут отдавливать себе ноги. Типичный старо-японский предмет интерьера, который, как оказалось, стоял в дальних комнатах поместья, в которые я даже носа никогда не совала. Новоявленный дед, появившийся, как Воланд на Патриарших прудах, сидел напротив с ровно таким же выражением лица. Ну то есть, на мой взгляд, дедуля сейчас очень походил на образ литературного героя, в чьей чуть ленивой улыбке скрывалась и ирония, и самоуверенность, и непомерная мудрость. Что напрягало меня еще сильнее, Хаюми безропотно оставила нас один на один, закрыв двери в комнату, как только я переступила порог. И во время приветствия она даже не назвала его имени, обратившись к нему просто «господин», так что я даже не имела представления, как к нему обращаться. Назвать незнакомого человека «дедушкой» у меня не поворачивался язык. Старик казался странным. Нет, правда. Он был спокоен, он был демонстративно уверен в себе и своих силах, и, казалось, знал значительно больше, чем мог знать человек, только что вернувшийся в деревню. Он ведь только что вернулся? Отец ведь не прятал его в чулане все это время?.. Боже… Какой бред лезет в голову. — Итак, юная леди, — с покровительственной улыбкой задумчиво проронил мужчина в летах, взглядом прожигая во мне дыру. И хотя взгляд не был злым, а скорее каким-то лукавым, мне было неуютно. — Думаю, пришло время нам познакомиться. — Пожалуй, — робко откликнулась я, сминая ткань бридж на коленях и теряя разом всю свою бодрую наглость. Родственничек имел просто до одури подавляющую ауру. — Мое имя Фудо Намикадзе, — с улыбкой торжественно произнес он, приподнимая подбородок с таким достоинством, что я даже невольно залюбовалась этой благородной статью. Когда-то во времена уроков истории в школе именно так я себе представляла поведение истинных правителей мира. И хотя логически поразмыслив, я закономерно пришла к выводу, что быть каким-нибудь там императором мой нынешне кровный дед не может, его повадки все же наталкивали на такие мысли. На мысли об истинно «голубой» крови. Даже в изящном и статном Уруюки не было столько внутренней… Силы? И я сейчас говорю отнюдь не о физических способностях. — Аника Намикадзе, наследная химе клана, — тихо и предельно вежливо представилась я, понимая, что молчание затянулось и Фудо как будто чего-то ждет от меня. Тонкие губы мужчины растянулись в одобрительной усмешке. Он приоткрыл рот, собираясь, видимо, что-то мне сказать, когда створки седзи отворились и на пороге, низко склонившись в поясе, показалась Хаюми. Женщина неторопливо и весьма изящно вплыла в комнату с чайным сервизом на подносе, споро сервировала низкий столик и уже собиралась остаться для молчаливого проведения традиционной чайной церемонии, когда Фудо лениво махнул ей рукой, приказывая оставить нас одних. Безропотно подчинившись, Хаюми опустила чайничек обратно на столик, еще дважды поклонившись, — в ответ на молчаливый приказ и при окончательном выходе из комнаты, — прежде чем оставить нас одних. — Скажи мне, чего ты хотела добиться, заводя ту речь перед толпой? — беря в руки пузатый фарфоровый заварочник, поинтересовался мужчина. Стараясь не пороть горячку, а прежде, чем давать ответ, разобраться самой и решить, стоит ли признаваться в собственных мотивах, если они окажутся глупыми или слишком… Морально неприемлемыми. — Справедливости… — О какой именно справедливости ты говоришь? — наполняя пиалу для меня, уточнил светловолосый, на минуту отвлекаясь от наполняющейся емкости и вперяя в меня внимательный взгляд. В мыслях протяжно, отчаянно зазвонил колокольчик. Странный такой, интуитивный. И я отчетливо поняла, что сейчас мне стоит определиться, стоит ли посвящать деда в ситуацию и показывать свое выходящее за рамки детского мышление. И главное стоит понять: насколько подобные откровения можно доверить этому интересному человеку. В конце концов, за прожитое в этом мире время, я ни разу не то чтобы его не видела, а даже не слышала о нем. Не является ли это причиной того, что дедуля у меня в опале перед кланом и не входит в круг доверенных людей? Что ж, была ни была, а моральных сил на то, чтобы притворяться, у меня не было. Значит, играем на везении и надеемся, что старик не заподозрит в моем поведении ничего опасного или странного. — О честности правительства, о справедливом отношении к пострадавшим, о равном отношении как к шиноби, так и к простым гражданским. О прекращении политики штамповки не умеющих критически мыслить цепных псов. — О чем ты говоришь? — Я говорю о прекращении холодной войны, направленной на взращивание военной силы держав. Мы перебросились парой быстрых фраз, как мячиком для пинг-понга, только отслеживая реакцию собеседника. По слегка тронутому морщинами лицу напротив расплылась удовлетворенная улыбка. Заставившая меня на минуту усомниться в собственном решении. И мне пришлось приложить не мало сил, чтобы разомкнуть губы и продолжить изливать свои мысли. Я отчаянно надеялась, что старик не вскочит на ноги от возмущения и не возопит что-нибудь в духе «ты инопланетянин в теле моей внучки» или еще какую-нибудь ересь. — Для того, чтобы эти войны прекратились, нужно объединение в одну империю, — с непропадающей усмешкой заметил мужчина, чьи лукавые глаза при приглушенном свете в комнате стали серыми. — А подобное объединение невозможно без мелких конфликтов. Как минимум мелких. — Объединение в империю весьма сомнительный шаг. Пожалуй, из разряда фантастики, — постепенно начиная чувствовать большую уверенность в диалоге, решительно заявила я, запивая свои слова крепко заваренным зеленым чаем. — Это еще почему? — Потому что… Не знаю, не могу представить себе обычного человека, способного управлять такими огромными территориями и социальными культурами, — в ответ на вздернутые брови мужчины я небрежно пожала плечами. — Тут нужен сильный, решительный, жесткий, а иногда и жестокий лидер. При всем при этом он должен быть мудрым и стремиться к процветанию своего народа, к его благополучию, а не к набиванию собственного кошелька и удовлетворения собственных потребностей. Этакий тиран с высокоморальными целями, способный не дрогнувшей рукой выкосить… Я сконфуженно замолчала, с удивлением понимая, что в своих мыслях начинаю отклоняться уже к откровенной тирании с полным нарушением прав человека, прописанных еще в конституции. Не говорить же новоявленному дедушке, что в моих пониманиях, пусть и гуманное убийство тех же преступников, это разумно. В реалиях этого мира мои умозаключения так и вовсе не актуальны: придется выкосить больше половины населения. Они тут лет с тринадцати, а то и раньше, становятся убийцами, пусть и из-за внешних условий… — Выкосить? Продолжай, — заинтересованно подтолкнул к развитию мысли мой визави, изящно отпивая свой чай. — Неважно, — я деланно пренебрежительно отмахнулась от бессмысленной темы. — Все это больше похоже на оптимистичную сказочку для дурачков. Таких людей не бывает, а если бы и нашелся, ему потребуется собственная группа таких же повернутых на общем деле людей. Черт возьми, я начинаю задумываться о том, что красные галстуки, это не так уж плохо… — Прости? — сконфуженно переспросил дедуля, явно потерявшись от моей последней фразы. — Пионеры. Высокие ценности. Идеальная стратегия. Старик недоуменно вскинул брови, снисходительно улыбнулся и покачал головой. Словно сожалел о том, что я тут путаю его и отвлекаюсь от основной мысли нашего разговора. При этом отвлекая и его. — Ты окончательно меня запутала. Ладно. Почему ты считаешь, что это невозможно? Допустим, при должном образовании, упорстве и поддержке ты сможешь всего этого достигнуть, — с улыбкой предложил добрый дедуля, заставив меня поперхнуться чаем. Смущенно прокашлявшись в кулачок, я уставилась на него со всем доступным мне скептицизмом. — Согласиться на мировое господство? Нет уж, увольте. Знаете, кто является самым настоящим рабом? Добросовестный властитель. А делать что-то недобросовестно — не в моем стиле, я предпочитаю вообще не браться за дело, если не уверена, что справлюсь с ним. Мы на несколько мгновений замолчали, обдумывая прозвучавшее в комнате и одновременно переглянувшись, почти синхронно приподняли чашечки с чаем. Словно мысленно признавая сказанное отличным тостом. Мне стало почти что весело, и внутри возник странный, почти иррациональный азарт. — И все же… — Небольшой парадокс. Многие правители разных стран, — «в разных мирах» — отстраненно подумала я, — пытаются захватить как можно больше земель, чтобы восполнить истощающиеся источники процветания уже имеющихся у них в управлении территорий. В основном все упирается в казну, реже в другие, казалось бы, жизненно необходимые ресурсы: уголь, продукты, иногда даже вода. Однако такие вот завоеватели, руководствующиеся «высшими» целями, в конечном итоге будут опустошать вновь захваченные земли с двойной скоростью. Тупик. — Значит, выхода нет? — с интересом и не сходящей с лица полуулыбкой поинтересовался Фудо, делая маленький глоток из пиалы. — При данной стратегии — нет. Но есть несколько сценариев, способных привести к более… — я пощелкала пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение. — Позитивным результатам. Один из них — мирное сосуществование стран с налаженной максимально взаимовыгодной торговлей, честностью и уважением к соседям. Но это, пожалуй, еще большая сказка, чем добренький, мудренький тиран. Старик Намикадзе с непонятной интонацией хмыкнул, что можно было воспринять как согласие, так и несогласие. Но меня уже несло. Несло похлеще, чем перед толпой у госпиталя. — Второй сценарий — полный всесторонний суверенитет, — Фудо вскинул враз посерьезневшие глаза, но прерывать меня не стал, внимательно слушая, что я вообще тут несу. — Независимость от окружающих. Развитие собственных структур, обеспечивающих благополучное существование жителей страны. Производство внутри страны и полная независимость от рынков все тех же соседей. Это тоже похоже на сказку. Потому что в зависимости от географических и геополитических возможностей разных стран будут как процветающие страны, так и отстающие. Что по итогу будет сопровождаться завистью и все тем же желанием захватить и властвовать. Тут можно заметить, что данный путь развития тоже является тупиковым, ибо в результате все равно влечет за собой конфликт сторон. И приведет все к тому, что более развитые страны либо сцепятся между собой, либо вначале захватят близлежащие страны менее развитые в военном ремесле — оправдывая это помощью в развитии, а после сцепятся с такими же мастодонтами-странами. Я уныло подперла голову кулаком, глядя в стол, разделяющий нас с новоприобретенным родственником. Размышления вслух, так или иначе приводящие к неудачным прогнозам, вгоняли в уныние и мысли о бренности бытия. — Любопытно. Весьма любопытно, — задумчиво протянул старик, впервые за вечер в голосе которого проскользнула легкая оторопь. — О чем Вы? — несколько потеряв связь с реальностью, откликнулась я на его задумчивый голос. — Я как-то подзабыл самую важную часть нашего диалога и всей ситуации в целом, — с легкой, извиняющейся улыбкой откликнулся он, вертя фарфоровую пиалу в пальцах. — И что же это? — почувствовав некоторое любопытство, отвлеклась я от бессмысленных, не ведущих к решению, размышлений. — Тебе всего пять лет. Я раздраженно возвела очи горе, уже немного отвыкнув, что мое недетское поведение и мышление выходит за рамки человеческих норм. Однако старик, стоит отметить, реагировал весьма сдержано. — И я, пожалуй, удивился бы куда сильнее, если бы не несколько немало значимых фактов. Во-первых, однажды я уже сталкивался с людьми, мышление, поведение и психотип которых резко изменялся буквально за несколько месяцев. Я удивленно приподняла брови, пытаясь сопоставить известное мне происшествие с матерью Аники и слово «людьми», подразумевавшее, безусловно, множественное число. — Ну и во-вторых, Уруюки-кун написал, что его дочь, то есть моя внучка, после неприятного инцидента у пруда в поместье, начала стремительно взрослеть, но вовсе не в физиологическом плане, а в плане мышления, интересов и поведения. Я напряженно вытянулась, словно застигнутая на горяченьком воровка, которой вот-вот предстоит либо делать ноги, либо отвечать за поступки. — Ты знаешь о том, что произошло с твоей матерью на самом деле? — старик говорил властно, но угрозы я не чувствовала. Скорее тотальное, накрывающее с головой желание быть честной и здравомыслящей. — Знаю, что у нее было какое-то психическое заболевание, с которым так и не смогли справиться Яманака, и которое впоследствии привело к помешательству и ее смерти. Меня обжег насмешливый, ироничный взгляд серо-голубых глаз, явно скрывавших за собой куда более любопытные знания. — Значит, ты уже поговорила с Рукодо-саном? — растягивая слова, полуутвердительно спросил Фудо. — Должно быть, старик рассказал все, что знал. — Не думаю! — от волнения и желания поскорее задать интересовавшие меня еще с разговора с Яманакой вопросы я даже выкрикнула свое несогласие. — Многого он мне так и не рассказал. Например, что за сущность была внутри головы Рэй. Он, конечно, упомянул, что сущность имела какие-то там садистские наклонности, но это мало что объясняет, а я уверена, что и Рукодо-сан, и Вы знаете значительно больше. — Правда хочешь знать? — лениво полюбопытствовал Фудо, доставая из складок кимоно длинную резную кисеру и коробочку то ли из светлого дерева, то ли из чьей-то кости. — Не спрашивала бы, если бы не хотела. Фудо окинул меня внимательным, больше не улыбающимся взглядом и принялся неспешно наполнять трубку табаком. — Допустим. Ну хорошо. О Рэй-чан я действительно знаю достаточно много. Пожалуй, даже больше, чем мой сын. Во время одной из миссий, во времена, когда Рэй еще была шиноби Киригакурэ но Сато, их группа наткнулась на наемников. Я не знаю всей сути конфликта, знаю только, что во время той битвы Рэй умудрилась пережить клиническую смерть. И после этого в ее голове появилась еще одна личность. Мужчина, утверждавший и веривший, что он из другого мира. Этот мужчина был весьма агрессивен, был склонен к насилию, особенно к насилию над беззащитными. Его присутствие в голове моей невестки сильно осложнило жизнь моего сына и его молодой жены. Мы изучали этот вопрос, искали ответы в старых свитках, искали людей с такими же отклонениями. Мы думали, что это сбой работы мозга, однако поиски привели нас к старым свиткам давно исчезнувшего клана страны рисовых полей. В этих свитках говорилось, что их клан может призывать души умерших и вселять их в другие специально подготовленные тела. Так они боролись с потерей близких. Весьма странное решение проблемы, но спрашивать и указывать на ошибки уже некому. Свитки многое объяснили… Для свершения подобного ритуала необходим был определенный обряд, а также наличие определенных генов. Это мы поняли, когда уже обследовали других страдающих подобным отклонением. Всех их объединял один элемент в коде генома. Я смотрела в стол между нами полуотупевшим взглядом, периодически моргая и пытаясь уложить в голове все то, что говорил старик. Уложить и объединить с тем, что я помнила о своем вселении в это тело. На вопросы у меня, впрочем, не оставалось никаких сил, да и Намикадзе не оставлял мне шанса вставить хоть слово, буквально вываливая информацию. — У Рэй, впрочем, был мутировавший геном. Как бы тебе объяснить, — он задумчиво побарабанил пальцами по полированному дереву столешницы, прикрывая глаза. — В нормальных наследниках давно вымершего клана некоторые частицы гена были построены таким образом, что только после смерти изначальной души, в тело мог поселиться кто-то другой. Одновременное существование двух душ не подразумевалось теми, кто придумал эту технику. Но у некоторых индивидов, буквально у единиц, ген мутировал. И это привело к тому, что у трех из двадцати известных нам «одержимых» было две души — изначальная и паразитирующая. — О, Вы считаете меня паразитом. Это так мило. Однако я не виновна в смерти «изначальной души» вашей внучки, — ворчливо откликнулась я, разглядывая царапины на внешней стороне своей руки. — Я знаю, Кудоро-сан написал мне. — Почему Вы не попытались убить подселенца и потом с помощью обряда вернуть душу Рэй? — задала я вполне логичный вопрос, понимая, что подобную попытку можно было бы осуществить при большом желании. А почему бы, собственно, нет, если у вас есть законченная, но немного не проверенная альтернатива Эдо Тенсей? — Мы не до конца разобрались с техникой. К тому же, как позже выяснилось, при наличии «поселенца» тело обладает большей… живучестью. — Это еще что значит? — недоуменно и несколько настороженно протянула я, внимательно вглядываясь в бесстрастное лицо напротив. — Хм. Гроб Рэй на кладбище Конохи пуст, — как-то загадочно протянул мужчина, заставив меня на несколько минут зависнуть над этой информацией. На размышления понадобилось, пожалуй, чуть больше десяти секунд. — Что?! — вскочила я на ноги, во все глаза уставившись на безмятежно попивающего чаек мужика. Хотелось схватиться за голову, забегать по кругу и заверещать «ЧТОВАШУМАТЬПРОИСХОДИТ». Услышанное отказывалось укладываться в голове. — В тот вечер, когда сущность Гордлока взяла верх над Рэй, — я недоуменно изогнула бровь, не привыкшая к подобным именам. — Уруюки отчаялся и бросился на супругу. Стычка была недолгой. Как посчитал мой сын, в порыве испуга и отчаянья он задушил жену, а после, находясь в шоковом состоянии, вынял дочь из колыбели и ушел в парк квартала. Там он пробыл до утра. Я приподняла брови, демонстрируя все свое удивление, внимание и нетерпение. — Я узнал об инциденте буквально спустя семь минут. Я уже не помню, как слух распространился по клану, но в ту ночь мало кто спал. Когда я прибыл в дом сына, то не обнаружил никого. Ни единого следа, что она ушла сама или тело кто-то похитил. Мне показалось, что от навалившихся невероятных новостей я вот-вот хлопнусь в обморок. — Почему Вы вообще допускаете мысль, что она могла уйти сама? Может быть, ее прибрали к себе желающие поставить эксперименты. Орочимару, например. Большой любитель-натуралист! — Ну, во-первых, Орочимару и оказывал мне поддержку с научной стороны вопроса, — мне захотелось перекреститься и несколько раз сплюнуть через левое плечо. Мысль о том, чтобы к чему-то привлекать этого интригана-шизофреника мне вообще не казалась здравой. — Во-вторых, так как он был вовлечен в этот вопрос, и я не желал утечки информации, за ним пристально следили. Так что если Орочимару и причастен к похищению, то хитрый змееглазый научился становиться невидимкой и обходить сильнейшие барьеры Узумаки. — Не хило. Ладно, допустим, Рэй ушла сама. Возможно, и не Рэй… Я так понимаю, мысли, что в клане есть «крысы», Вы не допускаете. Ответом стал красноречиво оскорбленный взгляд. — Ее вообще ищут? Если верить вашим словам, по миру может разгуливать не совсем адекватная личность в теле женщины с непонятными умениями, способностями и мотивами, — несколько панически протараторила я, с надеждой заглядывая в глаза старику. — Конечно, ее ищут, — возмущенно откликнулся он. — Мне не просто так пришлось забыть путь в деревню на несколько лет. К сожалению, поиски Рэй, вкупе с обязанностями Главного Военного Советника страны, совершенно лишают возможности навещать родственников. — Простите, кто? — недоверчиво переспросила я, окончательно пропадая в обескураживающих новостях. — Главный Военный Советник. — М, ну здорово. То-то я думаю, интересный Вы типус. — Можешь обращаться ко мне на «ты» и «дедушка». — Я подумаю, в конце концов, мой дедушка остался в моей прошлой жизни. — Ну что же, ладно, предлагаю продолжить нашу беседу в следующий раз. Я планирую посетить собрание клана, чтобы послушать последние новости и внести некоторые ясности. Фудо неторопливо поднялся на ноги, убирая в неприметный карман на одежде так и нераскуренную кисеру. Взглянул на меня с высоты своего роста и добродушно улыбнулся. — Все это странная история, но я не испытываю огорчения по поводу того, что тело моей умершей внучки кто-то занял. Думаю, было бы куда большей трагедией просто зарыть маленькую наследницу под слой земли.