Жизнь - это борьба

Утро началось с того, что на мою многострадальную тушку с разбегу запрыгнуло семейное бедствие. Наруто радостно лепетал что-то про мой выходной и поход, и едва не был сброшен на пол по моей растерянности. Спасло его, пожалуй, только наличие у меня хорошей реакции. Я же уткнулась в подушку лицом, наивно пытаясь натянуть на уши наволочку. Идея провалилась в корне, когда сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань в ухо гаркнули: — Доброе утро, анэ-чан! Ты обещала провести со мной день! Монотонное завывание звереныша начинало подбешивать. С трудом разлепив опухшие веки, я полным страдания взглядом уставилась на табло электронных часов. Брови медленно поползли вверх. А ведь мелкий меня еще пожалел, дав дополнительные три часа против моего обычного подъема. Светящиеся циферки отображали девять часов двадцать пять минут утра. При условии, что легла я едва ли не в девять вечера, поспала я прилично. И все же бодрости не было ни в одном глазу. Извернувшись, я поймала ползающего по мне Наруто, и, стащив его на кровать рядом, заключила в крепкие объятия, надеясь урвать еще хоть полчасика спокойного сна. Попытка, естественно, была совершенно провальна. — АААААААААА!!! Громогласный ор заставил вздрогнуть и шарахнуться назад. Завывал Наруто не хуже пожарной сирены, разве что тональность крика не менялась. Резкое движение на не особо широкой кровати привело к мгновенной расплате — со всей изящностью подстреленного тюленя я свалилась, чувствительно сгрохотав о дощатый пол костями. Наруто завывать прекратил, и теперь его хитровато-виноватая мордаха выглядывала с кровати. Я же была настолько выжата морально и физически, что даже не торопилась вставать. Меня хватило только на то, чтобы осуждающе взирать на брата снизу вверх. — И не стыдно тебе, чудовище? — и как бы я ни была раздосадована этой утренней сценой, изжить из собственного голоса неприкрытую нежность так и не получилось. — Мне вообще-то больно. — Мне очень-очень стыдно, — лисенок несколько раз кивнул, подтверждая свои слова, но в глазах прыгали такие бесы, что было ясно, что раскаянием там и не пахнет. — Но ты мне обещала, а сама спишь. Спорить с этим было трудно, и я буквально волевым усилием оторвала себя от уже нагретого пола. Хотелось прилечь обратно, особенно глядя, как Наруто развалился поперек моей же кровати в форме морской звезды, но мелкий был прав — обещания нужно выполнять. Душ взбодрил весьма посредственно, и впервые, пожалуй, за годы жизни в этом мире я с острой ностальгией вспомнила о кофе. И хотя в прошлой жизни никогда не была большим поклонником этого напитка, имея весьма устойчивую невосприимчивость к кофеину, сейчас мне казалось, что кружечка крепкого эспрессо могла бы вернуть меня к относительной жизни. Все время, пока я приводила себя в порядок и завтракала, Наруто ходил за мной подобно тени отца Гамлета, и когда от очередного его взгляда, полного нетерпения, я едва не подавилась, пришлось на сорванца немного прикрикнуть. — Наруто, если ты сейчас же не прекратишь пилить меня взглядом, я с тобой никуда не пойду и все свои обещания заберу назад! Блондинчик обиженно надулся, сверкая голубыми глазешками. — Нельзя взять обещания назад! Это так не работает! Утомленно вздохнув, я с печальным видом зажевала еще одну дольку свежего огурца. Что возразить на подобное заявление, я попросту не знала. На язык просилось старое под стать моему реальному возрасту: «первое слово съела корова», но я понимала, что Наруто попросту не поймет. Да и по-настоящему расстраивать мальчишку мне хотелось в последнюю очередь. Просто это был первый выходной за долгие-долгие дни бесконечных трепыханий. И больше всего мне хотелось просто лечь и притвориться мертвой. Хотя бы часиков на восемь. Последний кусок плотного завтрака встал поперек горла, тонко намекая, что очень хочет выйти. Я со страданием покосилась на Наруто, в предвкушении подпрыгивающего на месте. Как ребенок умудрялся прыгать, сидя на попе, для меня было загадкой, но справлялся он хорошо. — Ну что? Мы идем? Мелкий светился изнутри, и совесть чувствительно вцепилась в загривок, намекая, что своей кислой рожей я могу испортить Наруто настроение. Пришлось напяливать на физиономию улыбку и делать вид, что предстоящая прогулка вызывает у меня великий энтузиазм. — Конечно, — я медово улыбнулась, бодро вышагивая к выходу. — Куда пойдем в первую очередь? — Ты обещала, что научишь рыбачить… — Аника-химе, Вас ждут в ратуше Хокаге, — Гогу стоял прямо в дверях, когда я их открыла, и, уверена, стал причиной моей преждевременной седины. В груди что-то кольнуло от неожиданности, и я с трудом сдержалась, чтобы хорошенько не отпинать своего секьюрити. Я, конечно, тоже хороша — прозевала появление шиноби за дверью, но Гогу мог и закрепить в голове, насколько его подопечная безалаберна, чтобы не рисковать ее здоровьем. — Чего?! — Наруто взревел громче раненного бизона. — Она не может! Она идет со мной на рыбалку!!! Последнее прозвучало то ли как угроза, то ли как ультиматум, но Гогу на лисенка взглянул как на пустое место, что лично у меня породило парочку нехороших желаний. — Хокаге-сама вызывает Анику-химе по приказу Совета Старейшин. По спине пробежалась парочка табунов… лошадей, судя по ощущениям. На мурашки это было похоже меньше всего. Стало разом как-то окончательно безрадостно и в какой-то мере страшно. А еще вместо желания поспать появилось отчетливое желание спрятаться куда-нибудь и не высовываться ближайшие пару столетий. Глядя Гогу прямо в глаза, я постаралась сказать как можно спокойнее: — Я прибуду минут через десять, хорошо? Гогу кивнул, бросил последний, почти сочувствующий взгляд и растворился прямо в воздухе. — Эй, Наруто, не расстраивайся, — я присела перед братцем на корточки, доверительно заглядывая в голубые глазешки, полнящиеся сейчас слезами обиды. — Я вернусь совсем скоро, и мы сразу отправимся на рыбалку. — Обещаешь? — Наруто забавно шмыгнул носом, смотря на меня теми самыми глазами из «Шрека». И глядя в такие глаза, можно было не только давать клятвы, но и продавать души, — свои и чужие, — и вообще смело идти на любые безумства. Лишь бы оправдать то доверие, что выражали глаза мелкого. — Даю тебе слово шиноби. Я прижала сжатый кулак к груди, через силу улыбаясь от уха до уха — сил на улыбку приходилось наскребать чуть ли не из пустоты. Дом я покинула шуншином, чтобы избежать такого клишированного закрывания двери перед носом расстроенного ребенка. В кабинете Хокаге пахло чернилами и крепко заваренным чаем. Минато устало опирался на сложенные на столе руки, глядя на меня из-под лохматой челки. Глаза дядюшки при этом были полны такой скорби, словно кто-то помер или вот-вот помрет. От всех складывающихся в картину намеков стало очень и очень… Как бы это сказать? Некомфортно?.. Во всяком случае, дезертировать из деревни захотелось прямо сейчас и очень сильно. — Вызывали, Хокаге-сама? — я лениво вытянулась перед столом главного сия деревни, глядя точнехонько в пространство перед собой. Какими бы близкими родственниками мы ни были, а Минато давно дал мне понять, что в стенах этого здания он был, есть и будет моим Хокаге и уже потом дядей. Времена, когда я могла ворваться к нему в кабинет посреди важного доклада, давно прошли, и я бы не сказала, что сильно этим возмущена. В конце концов, это в четыре-пять лет я могла строить из себя безмозглую, лишенную такта соплю. Когда тебе 11, и ты закончила академию, получив протектор шиноби, такие фортеля не прокатят. Становиться вторым Наруто я не хочу, как бы ни импонировала его персонажу в аниме. — Да, — Минато наконец медленно кивнул, опуская глаза на разложенные перед ним листы. — Я изучил ваши доклады и хочу поговорить с тобой о печати, что ты использовала во время возвращения в деревню. Я напряженно подобралась, чувствуя, как засосало под ложечкой. Не то чтобы я боялась этого разговора, или он был для меня неожиданностью, ввиду произошедших событий… Просто изначально идея со свето-шумовой заключалась в конфиденциальности. Ну, чтобы знала о ней только я и еще пара приближенных лиц. И подобного вот разговора мне до последнего хотелось избежать. Кто ж знал, что упоминание о ней в докладе так сильно заинтересует верхушку деревни. Не думаю, что Минато самолично проявил интерес и захотел потрясти с меня новую игрушку. Он бы в таком случае обратился ко мне с этим вопросом дома, без записей в протокол. А раз меня вызвали в его кабинет, под невидимый взгляд АНБУ-шников, значит интерес проявил кто-то другой. Кто-то, кого информация о моей технике сильно расстроила, судя по настроению дядюшки. Тяжело вздохнув, я буквально через силу расслабила все мышцы, успевшие налиться тяжестью и, не дожидаясь допроса, начала свою «исповедь»: — Я придумала это несколько месяцев назад, — приблизительно подсчитала я, решая не вдаваться в подробности. — Принцип работы этой печати заключался во временной дезориентации противника посредством воздействия на зрение и слух. Подобная печать была бы безопасна для тех, кто знает о принципе ее действия, а значит, в отличие от взрыв-печати, ее можно было бы использовать в непосредственной близости от противника. Минато заинтересованно подался вперед, едва заметно глазу, но от возрастающего непонятно с чего напряжения я следила за дядей во все глаза и сумела заметить это легкое проявление интереса. — Для того, чтобы составить узор печати, я нашла химика, который помог мне с помощью реагентов вывести нужную по мощности вспышку. Так и получилась эта печать. — Почему воздействие было таким сильным? Ты так и задумывала, или что-то пошло не так? — Нет, мощность вспышки изначально не должна была быть такой колоссальной. По моей задумке, сетчатка глаза просто на какое-то время должна была потерять чувствительность, как при резком попадании на свет из темного помещения, — пока я оправдывалась, шея и спина у меня взмокли так, что вдоль позвоночника покатилась тоненькая струйка пота. И это было весьма малоприятным коктейлем ощущений и эмоций. Оказалось, что признаваться в своих ошибках вслух, крайне и крайне неприятно. — Кто помог тебе создавать печать? Я открыла рот, чтобы рассказать, и тут же замерла, забыв выдохнуть. Мысль о том, чтобы выдать содействие Шисуи, казалась крамольной. По всему выходило, что просто пальчиком мне никто не погрозит, а значит, подставлять под то же самое моего друга было не тем поступком, которым хотелось бы отличиться. — Я сделала это сама, — немного помолчав, выдала я, упрямо глядя в выражающие скепсис голубые глаза Йондайме. — Неужели? — впервые за весь вечер Минато растянул губы в легкой улыбке, скрещивая пальцы под подбородком. — И как же тебе это удалось? Я, не говоря ни слова, сложила необходимую комбинацию ручных печатей, демонстрируя алгоритм запечатывания химреакции. Светлые брови дядюшки удивленно приподнялись. Откуда-ж ему было знать, что печати я и в самом деле знаю, и для действительно самостоятельного осуществления сего процесса мне не хватает только скорости реакции, чтобы в нужный момент выпустить чакру и запечатать необходимый химический процесс. У Шисуи вот получилось, а у меня, сколько ни билась над этим, так и не вышло. — Знать, в какой момент происходит пик вспышки, и запечатать ее. Намикадзе откинулся в кресле, буравя меня немигающим, ничего не выражающим взглядом. И впервые на моей памяти мне стало неуютно в компании Минато. Просто сколько бы раз он ни говорил мне, что он в первую очередь управитель деревни, а уже потом мой дядя, почувствовала я это только сейчас. И только сейчас поняла, что никакого блата не будет, и судить меня будут по всей строгости закона, каким бы он ни был. — Выходит, ты изобрела оружие, не сообщила об этом в отдел по контролю за новыми изобретениями, не сообщила своему наставнику и даже сама не протестировала результат, но при этом использовала его, подвергая риску своих напарников и гражданских, которых вам нужно было защищать? Ну, в такой интерпретации это звучит стремненько конечно… — Чем ты вообще думала? — Минато наконец отпустил маску хладнокровного судьи, раздосадовано взмахнув руками. И именно в этот момент я поняла, что смертная казнь мне за мои прегрешения не грозит, раз уж он начал меня отчитывать. — Ты подвергла опасности свою команду. Ты подвергла опасности себя! Что, если бы печать сработала не так, как надо, и ты получила бы увечья?! Ты хоть представляешь, какие последствия это могло за собой понести? Понимаешь, что было бы с кланом? А с твоим отцом?! Глаза мои против воли закатились. Действительно, какая я плохая, что чуть не лишила клан наследницы, бу-бу-бу. Но раз уж дядя вышел из образа справедливого правителя и вспомнил, что перед ним его племянница, можно наконец попытаться отгрести от своей жопы, раз уж… Извиняюсь, «обделалась». — Ну, во-первых, команде я бы не навредила, — включив самый занудный из всех моих интонаций, начала я оправдательную речь. — Гогу и Юроске подоспели, и я для начала попросила их применить на ребятах танец призрака. Под действием этой печати они были неуязвимы к любого вида атакам, Вам ли не знать. Во-вторых, я предупредила команду и охрану, чтобы они закрыли глаза. А значит, и они, и я были вне зоны риска. И, в-третьих, ну что такого? Я же, в конце концов, справилась со всеми противниками, и никто даже не пострадал… Из наших, конечно же. — Не пострадал только чудом. Представь, что было бы, если бы что-то пошло не так. И в конце концов, ты правильно заметила, что Гогу и Юроске вмешались. Они обучены для таких случаев, чтобы оказывать поддержку. Использование печати было неоправданным риском. — Зачем тогда вообще я обучаюсь мастерству шиноби, если за мной постоянно ходят два цепных пса, способных выполнить за меня всю работу?! — не выдержала я. Психанула. И, должно быть, совершенно зря, ибо реакция последовала незамедлительная — добрый дядюшка в Минато закончился. Еще минуту назад его лицо переполнялось беспокойством, строгостью какой-никакой, а теперь вдруг все эмоции выцвели, оставив хладнокровную маску. — Использование неодобренной комиссией печати признано Советом необоснованным. В качестве наказания будет назначен штраф в размере 350 тысяч йен и общественные работы, а инцидент занесен в личное дело. Кроме того, решением Совета ты обязана будешь предоставить все свои наработки по незарегистрированной печати в отдел по контролю за техниками и оружием, — я слушала приговор, обмерев от волнения, и пыталась понять, почему мне так сильно хочется разрыдаться. Вроде бы, ну ничего же такого и не случилось, а обидно было почти до слез, и совсем не ясно, от чего больше. — Советую тебе воздержаться от использования печати до заключительного решения и соответствующего разрешения. Распишись, что приговор услышала и согласна с ним. От того, что про мое согласие меня никто не спросил, задергался глаз и бровь над ним. Хотелось разнести тут все к чертовой матери, посметать все со стола дяди и, может, попробовать его пару раз стукнуть, но вместо этого я покорно взяла протянутую мне ручку и, сцепив зубы, безропотно подписала протянутые бумаги. Из кабинета я выходила с чувством, будто вся деревня в порядке живой очереди поливала меня помоями. Нет, умом я понимала, что опасения Совета отчасти верны. Действительно, как знать, что случилось бы, сработай печать неправильно. В конце концов, я самоучка, решившая слепить гранату, и вполне могла вместо нее выдать атомную бомбу, но осознание справедливости решения совсем не умаляло той обиды, что кипела внутри. Черт возьми, я умудрилась сделать новое оружие. Да, оно получилось опаснее, чем задумывалось изначально. Но я даже смогла применить его исключительно против врага, не покалечив никого из союзников. И вместо того, чтобы похвалить меня за мои успехи, меня отчитали как первоклашку, обмазавшую стены туалета фекалиями, да еще и наказали. Проклятая бюрократия! Кто бы мне при просмотре аниме сказал, что бумажной волокиты тут ничуть ни меньше, чем в моем мире! Глубоко уйдя в собственные размышления, я едва не столкнулась с каким-то прохожим и не глядя шагнула в сторону. То, что не знакомец шагнул в ту же сторону, было почти забавно — не отрываясь от собственных размышлений, я шагнула еще левее и только когда человек шагнул синхронно со мной, возмущенно вскинула взгляд. Шисуи улыбался так, словно вознамерился продемонстрировать мне все зубы, включая коренные и зубы мудрости. — Доброе утро, Аника. Я скептически приподняла бровь, оглядывая товарища с ног до головы. Не то чтобы меня смутило пожелание доброго утра, скорее смутило то, как своевременно он появился сразу после состоявшегося разговора с Минато. Где-то на краю сознания шевельнулось смутное подозрение, но было тут же отринуто. Ну не мог Шисуи интересоваться, сдала ли я его руководящей верхушке. Скорее уж вознамерился подбодрить, если и был в курсе случившегося. Но крупицы сомнений и вопросов, порожденные в мозгу, уже давали свои всходы — просто порадоваться тому, что я вновь вижу Учиху, не получалось. — И тебе не хворать, друг мой, — я показательно прищурилась, на что лицо парня недоуменно вытянулось. — Какими судьбами? — Да вот, решил предложить тебе прогуляться, — вихрастый неловко переступил с ноги на ногу, повел темными глазами над моей головой, словно выискивая кого-то в толпе, и вновь уставился на меня. — Наруто сказал, что тебя вызвали к Хокаге, когда вы собирались идти на речку, вот я и решил перехватить тебя на обратном пути. — Перехватить? — Мы с Итачи решили, что было бы не плохо погулять вместе где-нибудь… — «Мы с Итачи»? — многозначительно переспросила я, с усмешкой глядя на друга. — Ладно, хорошо, — Шисуи утомленно закатил глаза, показывая собственную капитуляцию. — Я решил, что было бы здорово провести время вместе. Но Саске смотрел на нии-сана таким умоляющим взглядом, что я просто не смог отказать ему и решил взять с собой. — Та-а-ак, — поощрительно протянула я, намекая, что была бы рада услышать продолжение. — А у тебя дома Наруто рассказал, как тебя вызвали в ратушу. Так что пока Итачи отводит мелких к реке, я отправился перехватить тебя по дороге домой и проводить на место встречи. — Очень мило, — без намека на сарказм прокомментировала я, глядя на Шисуи снизу вверх. Парень от моего прямого, не мигающего, и, более того, не выражающего ничего взгляда словно бы растерялся. Хотя, почему словно бы. Уверена, именно растерянность он и испытывал при виде моего не совсем адекватного поведения. — Ладно, в таком случае, веди. Мы неторопливо пробирались по улочкам Конохи, то и дело лавируя меж спешащим по своим делам прохожим. Несколько раз я замечала, какие взгляды бросает в мою сторону Учиха. Знал ли он о случившемся на миссии, мне неизвестно. Но что-то подсказывало, что знал. Шисуи занимал не последнюю должность в организации АНБУ, был первоклассным шпионом, и еще с самого раннего детства, когда я только познакомилась с ним, парень умудрялся быть в курсе всех событий, что касались его окружения и интересов. Так что, хоть я и не была Шерлоком, а догадаться, о чем хочет поговорить мой шаринганистый друг, было не сложно. — Да, я действительно применила печати во время миссии, — глядя перед собой, чтобы случайно с кем-нибудь не столкнуться, начала я. В воскресный день на улицах Конохи было очень людно, а уж на торговой улице, по которой мы продвигались, и вовсе приходилось быть осторожнее — задавить тебя могли на раз-два. Это шиноби весьма осмотрительно передвигаются в пространстве, а вот гражданские, они хоть в Африке, хоть в Конохе — гражданские. Сметут и не заметят. Еще могут обругать, что шляешься под ногами занятых людей. Шисуи многозначительно вздохнул, но как-либо комментировать мои слова не стал. То ли удовлетворился мизером полученной от меня информации, то ли покладисто ждал, когда и что я выложу дальше. — И печать сработала немного не так, как я ожидала — вспышка получилась намного мощнее. — Может, ты что-то перепутала при отрисовке печати? — спокойно предположил парень, в задумчивости слегка хмуря брови. Что мне действительно нравилось в Шисуи — он никогда не пытался поучать. Он мог указать на ошибки, мог дать какие-то советы, но никогда и ни при каких обстоятельствах парень не пытался распинаться о чужой глупости и невнимательности. О моей глупости и невнимательности, если быть точнее. И это было одной из основных черт его характера, которые я так в нем любила. — Понятия не имею, у меня не было времени особо изучать печати, что я накопировала. И теперь Совет постановил, чтобы я отнесла все наработки в отдел по контролю за оружием. — Ты отделалась малой кровью, — с легкой улыбкой заверил Учиха, бросая на меня смешливый взгляд. — Вообще-то, мне всудили штраф, тянущий на пять миссий класса D, и обязали отрабатывать на общественных работах, — я недовольно поморщилась, не находя ситуацию ни веселой, ни беспроблемной, чтобы над ней смеяться. А Шисуи именно что смеялся, просто делал это мысленно, выдавая настроение одними глазами. — Тебя могли отстранить от миссий на несколько лет или вовсе лишить протектора шиноби, если бы подобные оплошности тобой уже совершались. Они сделали скидку на твой возраст и неопытность, а также на то, что никто из вас и ваших подопечных не пострадал. Поверь, ты и правда легко отделалась. Я недоверчиво вгляделась в лицо повернувшегося ко мне друга и задумчиво хмыкнула. Что же, если слова Шисуи правда, то все действительно радужнее, чем могло бы быть. Во всяком случае, разглядывая произошедшее с такой точки зрения, я отчетливо понимаю, что меня действительно пожалели. Другой вопрос, пожалели из-за обозначенных Шисуи факторов или в деле сыграло мое происхождение? Что поразило меня куда больше и даже заставило отвлечься от собственного упаднического настроения, так это место, что было выбрано друзьями для незапланированного пикника. Продираясь сквозь кусты и заросли какой-то дикой ягоды, очень напоминающей малину, мы с Шисуи вышли прямиком к тому месту, где когда-то давным-давно я спасла жизнь Итачи. Широкий каменистый берег неглубокой, широко разлившейся речушки обогревался ласковым летним солнышком. Под сенью деревьев, чуть левее того места, где мы с Шисуи вышли, Итачи помогал Саске и Наруто оснастить неизвестно где взятые удочки. Мелкие, завидев меня, побросали червей и буквально наперегонки ринулись в нашу сторону. Следя за тем, как малышня то и дело пытается спихнуть друг друга с дороги, я поняла, что плохое настроение медленно, но верно отступает в неизвестные дали. Два маленьких, достаточно тяжелых тельца с разбегу врезались в меня, и мне пришлось использовать чакру, чтобы просто-напросто устоять на ногах. — Ты все-таки пришла! — Наруто вздернул лохматую головку, не разжимая рук, и расплылся в счастливой, чеширской улыбке. Саске смотрел снизу вверх, молчал, и в целом выглядел так, словно и сам не понимал, зачем полез обниматься. Но уступать любимому добе не собирался, вцепляясь в мои бока своими пальчиками с такой силой, что, я уверена, завтра у меня выступят синяки. — Конечно, я пришла, я ведь обещала, — я ткнула Наруто в кончик носа, заставив лисенка поморщиться, и наконец перевела все внимание на младшего Учиху. — Ну здравствуй, Ёжик, давно не виделись. При моей попытке взлохматить торчащие во все стороны иглы черных волос, Саске от меня наконец отлип. И для верности даже сделал несколько шагов назад. — Я не ёжик, — обиженно насупился ребенок, глядя на меня исподлобья. И все же, уделенное внимание ему польстило. Несмотря на отчаянно показываемое недовольство, черные глазищи мальчишки сияли так, что хоть вместо гирлянды используй. Да и уходить от общения со мной — а дети не утруждают себя общением с неприятным собеседником — Саске не спешил. — А здороваться тебя не учили? — беззлобно поддела я, продолжая одной рукой прижимать к себе ластившегося Наруто. — Теме всегда грубит, Аника-чан, не обращай внимания. — Замолчи, добе! — Саске! — если бы не вмешавшийся Итачи, со строгостью глядящий на своего аники, уверена, мальчишки бы опять сцепились. Наруто вон уже с готовностью развернулся в сторону лучшего врага. — Что нужно говорить людям при встрече? Ёж надулся пуще прежнего, опасливо и виновато покосился на старшего брата и наконец взглянул на меня. — Здравствуй, Аника-чан. И вот все было бы хорошо, если бы в конце мелкий паршивец не отвесил издевательского, совсем не церемониального поклона. Судя по сузившимся глазам Итачи, тот едва сдерживался, чтобы не отвесить любимому братику подзатыльника. Все-таки, Саске очень повезло, с его-то ершистым характером, что в их семье воспитывается сдержанность. У многих других семей кто-то вроде Саске, любящий выдавать такие фортеля, летал бы на подпопниках, как фанера над Парижем. — Я смотрю, вы уже все приготовили? — Шисуи, все это время отмалчивающийся за моей спиной, как и всегда умело разрядил обстановку назревающего конфликта. — Да, нии-сан учил нас нанизывать червей на крючок, — с важным видом похвастался Саске, мигом просветлев лицом. — И что же, вы справились? — лукаво поинтересовалась я, втайне надеясь поскорее спровадить всех на ловлю рыбы, а самой завалиться спать. Божечки, неужто где-то в моих корнях затесались Нара? В прошлой жизни я не замечала за собой такой любви к лени. — Можно прямо сейчас ловить рыбу! Наруто подпрыгнул на месте, воздевая сжатые кулачки к небу, и, готова поклясться, уже сейчас мог рвануть с низкого старта, лишь бы наловить рыбы больше, чем наловит Саске. Если бы мы пошли вдвоем, это были бы тихие посиделки на берегу реки, со всякими порой глупыми, исключительно детскими разговорами. Но когда Наруто пересекается с младшим Учихой, любая деятельность превращается в соревнование, а два маленьких дьяволенка уж очень сильно напоминают анимешный тандем Гай-Какаши. С той лишь разницей, что в этой парочке оба исполняют роль взбалмошного, жадного до соревнований, Гая. — Тогда предлагаю для начала разжечь костер, — Шисуи шагнул вперед, удивительно легко подхватывая Наруто на руки. По пути парень едва заметно подмигнул, словно бы догадываясь о моих сокровенных мечтах. Пока Шисуи, влившись в общую кипучую деятельность, учил Саске с Наруто разжигать костры без помощи чакры и прочих хитрых приспособлений, я честно пыталась уснуть в тенечке, постелив на траву захваченный неизвестно кем плед. Но то ли крики, издаваемые мелкими были слишком громкими, то ли земля слишком твердой, то ли я вообще не так уж сильно хотела спать, но уснуть мне так и не удалось. Проворочавшись минут тринадцать, я была вынуждена смириться с тем, что не усну, и подняться на ноги, чтобы хоть чем-то себя занять. Итачи читал какой-то свиток, устроившись рядом и оперевшись спиной на мшистый ствол дерева, ребятня во главе с Шисуи уже ускакали чуть ниже по течению, выбирая более удачное место для рыбалки, и мне не оставалось ничего, кроме как неприкаянно бродить по берегу, то следя за костром, то распинывая мелкие камушки в воду. Наконец истуканом застыв у самой кромки воды, я вгляделась в отвесную скалу на другом берегу. Не знаю, что нашло на меня, но в груди теснилось странное чувство, напоминающее ностальгию. — Я помню, как ты подхватила меня во время падения, — раздавшийся рядом голос Итачи не был неожиданным. Судя по тому, как часто он поднимал на меня взгляд от своего чтива, мои метания не прошли мимо его внимания, и диалог между нами был лишь вопросом времени. Другое дело, что я не ожидала, что диалог начнется именно с этой темы. — Мне всегда было интересно: ты тогда упал намеренно или случайно? С интересом уставившись на профиль друга, я ждала ответа, пока Итачи задумчиво разглядывал скалу, с которой когда-то летел вниз. — Давай оставим этот вопрос в прошлом? — ровным голосом предложил парень, не торопясь дарить мне ответный взгляд. Я и в самом деле задавалась этим вопросом, если доводилось вспомнить о том давнем случае. Да, в аниме все было обставлено так, словно Итачи действительно мог прыгнуть сам, но мне как-то не очень хотелось верить в подобное. Но, как бы там ни было, приходилось мириться с тем, что парень не желает обсуждать это. Во всяком случае, сейчас и со мной. — Давай тебя пострижем? — в ответ выдала я, совершенно не зная, к чему и зачем сказала подобную глупость. Глупость, потому что прическа Итачи мне нравилась. Учиха недоуменно вскинул брови, наконец, повернулся ко мне и уставился на меня с самым обескураженным выражением лица, на какое только был способен. Учитывая, что раньше Итачи активно изображал лицом Беллу Свон, перемены мимики вызвали у меня… Я даже не знаю, как это описать, но Учиха вдруг сделался таким очаровательным, что будь я в настоящем японском аниме, я наверняка бы сравнялась цветом лица с помидором и пустила бы носом каноничный фонтанчик крови. Хотя, судя по ощущениям, цвет лица у меня таки поменялся. — Ну, или просто поменяем тебе прическу? — добавила я, чувствуя себя неловко и глупо под его пристальным вниманием. Парень разглядывал меня так, словно у меня на лбу открылся третий глаз. — Позволь, я… Не дожидаясь разрешения на свою просьбу, я шагнула вперед, вытянула руки, заводя их за голову Учихи и аккуратно стянула резинку с низкого хвостика. Чувствовать пальцами гладкий шелк черных волос было непривычно. Приятно. Разглядывая и перебирая темные прохладные пряди, я собрала волосы от висков, постаралась как можно бережнее поднять их повыше, заделывая в намеренно небрежную прическу и позволяя остальной массе волос спокойно свисать за спиной. Выпустила более короткие пряди, как и прежде, свисать по обе стороны лица. И только когда результат был надежно стянут резинкой, а руки наконец освободились, я обратила внимание на его глаза. И почти тут же поняла, как близко нахожусь от Учихи. То, что скулы самого паренька отчаянно заалели, только добавило ощущения неловкости. Поспешно отступая, я старательно прогоняла прочь нелепое смущение. Чувствовала себя при этом настолько грязной извращенкой-педофилкой, что хоть прямо сейчас идти топиться. Итачи с новой прической выглядел иначе. Как-то более утонченно, что ли. И многим-многим очаровательней. Как юный принц. Впечатление портила только невзрачная темно-серая водолазка и светло-серые бриджи. Приодеть Учиху во что-нибудь более изысканное, и от настоящего, всамделишного принца будет не отличить. — Тебе так… — я шумно сглотнула, понимая, что прямо смотреть на Учиху не могу вовсе. В груди перехватывало от его красоты. — Тебе так намного лучше. Итачи сдавленно угукнул, взглядом сканируя меня с ног до головы. Судя по вскинутым бровям, удивлен он был очень и очень сильно. — Аника-чан, смотри, смотри! — Наруто, врезавшийся лбом мне в живот, очень технично спас ситуацию. Неловкость, еще мгновение назад повисшая между нами с Учихой, растворилось без следа. Я с радостью уставилась на мелкого Намикадзе, пытаясь понять, чем он там размахивает в маленькой ручонке, и едва не схлопотала мелкой рыбешкой по лицу. Наруто ойкнул, отскочил назад и выпустил добычу в траву, где несчастная принялась скакать и извиваться, силясь добраться до воды. Этот скромный улов мы с Наруто ловили вдвоем минут пять и несколько раз умудрились столкнуться лбами. По итогу, добыча была оставлена мне, а сам Наруто ускакал повторять подвиг, потому что глупый добе, по словам все того же Наруто, до сих пор ничего не поймал.