Жизнь - это борьба

По указанному Этару адресу обнаружился бар. Самый обыкновенный бар для любителей хорошенько выпить после тяжелого рабочего дня. В Конохе таких тоже было предостаточно. С той лишь разницей, что в нашей родной деревне их было значительно меньше, в столице же — едва ли не на каждом втором шагу. Впрочем, чему тут удивляться — спрос создает предложение, а за целый день увольнительной по столице я смогла понять, что жителей тут раза в три больше, чем в Конохагакуре. Главный город страны, как никак. Итак. Ближе к вечеру, заблаговременно предупредив сенсея, что хочу прогуляться в поисках сувениров для дяди и братца, я нацепила на себя хенге Этару и смело двинула в сторону указанного на бумажке адреса. Хозяин заведения смазливую мордашку молодого лорда узнал — приветливо кивнул и жестом указал следовать за ним. Я, не до конца уверенная, стоит ли подавать голос и правильно ли я скопирую тембр, решила за благо промолчать, пока отмалчиваться будет уместно, и последовать за пожилым мужчиной. Нет-нет, а в голове проскальзывали мыслишки насчет приготовленной засады. Хрен знает, зачем бы кому-то было нужно меня ловить, но еще на подступах к уединенной кабинке на втором этаже я заранее приготовилась к любой непредвиденной ситуации. Даже приметила подходящую тумбу с огромным бонсаем в коридорчике, прикинув, что вес у нас с ней должен быть примерно одинаковым и при необходимости я могла бы осуществить подмену. На нее же и цепанула якорь из чакры, пока хозяин открывал седзи одной из кабинок, не глядя в мою сторону. Но в кабинке оказывается пусто. Традиционный столик, несколько подушечек вместо сиденья и бумажные перегородки вместо стен. Хотя, из открытого окна открывался вполне живописный вид на внутренний сад с искусственно искривленной сакурой, декоративным мостиком и цукубаем, если верить звуку деревянного перестука из недр сада. Миленько, одним словом. И не скажешь, что стандартная пивнушка. — Присаживайтесь, господин Этару. Я принесу набор для саке, — хозяин почтительно склонился в поясе, всем видом говоря, что в таком положении прождет до тех пор, пока я не пройду и не устроюсь на одном из мест. Забавно, я думала, в подобных заведениях прислуживают красивые женщины… Даже видела парочку в зале внизу. Неужели Этару предпочитает, чтобы его обхаживал этот старик? — Мой друг еще не появлялся? — наугад бросила я пробный вопрос, таки проходя в предложенную комнатку и устраиваясь поближе к окну. Если якорь на бонсае успеет развеяться за время ожидания, смогу выскользнуть во дворик и уйти по крышам. — Вы же знаете, господин, он никогда не торопится. — И то верно, спасибо. Демонстративно отвернувшись к окну и устроив локоть на подоконнике, я со всем старанием вперила взгляд в красоту внутреннего сада, лишь бы старик поскорее ушел восвояси. Не знаю, насколько правдоподобно мне удалось изобразить Этару, но выбора особого нет. Если старик и заподозрил неладное, виду он не подал. Знать бы еще, шепнет ли он загадочному помощнику в чп-случаях о подмене, если что-то заметил… Эхе-хе. И почему в реальной жизни не как в играх? Вот спалился ты на стелс-миссии, тебе выползает окошко: «вас рассекретили» или «вы обнаружены», и дело в шляпе. А так сиди, уничтожай собственные нервные клетки. — Ваш саке. — Оставь на столе, — не глядя тяну я хорошо поставленным голосом Этару, даже не утруждаясь повернуться к выходу. А что делать, если этот чудо-решало не явится? Идти бить морду Этару за обманутые ожидания? Или просто забить и не дергаться в этом направлении, продолжив собственную стратегию? Черт возьми, как я ненавижу, когда вопросов больше, чем… — Ну надо же… Незнакомый голос раздул из головы все возможные вопросы и заставил буквально закаменеть, лишь пальцы, подпиравшие подбородок, до боли вцепились в кожу, едва не развеяв хенге. — Кто бы ты ни был, лучше тебе закончить эти игры, я не люблю шутки. Голос низкий, почти бас, с очаровательной, пугающей до усрачки хрипотцой. Обожаю такие. Поправка — обожала. Обожала слушать с экрана телевизора, будучи совершенно далеко от их обладателей. Сейчас почему-то не нравится… — Меня прислал Этару-фудзин, он сказал, что вы можете мне помочь, — снимая хенге и одновременно поворачиваясь к собеседнику. Лучше бы я этого не делала. Потому что сдержать бесстрастное выражение лица не вышло — челюсть плавно сползла вниз, а глаза, еще минуту назад полуприкрытые от усталости и разочарования от собственного рассекречивания, увеличились до максимума. На пороге раздвинутых седзи стол Какудзу. Всамделишный, взаправдашний Какудзу, с канонично закрытым почти наглухо лицом и плащом с красными облаками. Встрече я настолько удивилась, что даже не сразу сообразила, что по-хорошему уже пора нырять в распахнутое окно. — Хм? И что же могло понадобиться от меня такой соплячке, как ты? Тоже желаешь убить кого-нибудь из врагов семьи? — из хороших новостей — психовать этот бессмертный чудик не торопился. Даже прошел в кабинку, закрывая за собой седзи. — Чего так вылупилась? — Э-э-э, — вопрос заставил зависнуть снова, а зеленые без зрачка глаза в обрамлении красной склеры, опасно сощуриться. — Простите. Мне, м-м-м, показалось. Сперва перепутала вас с одним старым знакомым. Что я несу?! Мать вашу, я что, решила, чтобы меня закопали в том чудесном бонсае в коридоре?! — Ближе к делу, — нетерпеливо обрубил мужчина, устраиваясь за столом и не сводя с меня пристального, опасного взгляда. — Да, я… Извините… А вот теперь давайте-ка быстренько сообразим — что мы можем выиграть от этой встречи. То, что Какузу не убил меня с порога в принципе объяснимо — мужик, вроде как, расправлялся только с бесячими его напарниками в Акацуки и с персонажами из книги-бинго. Ни в ту, ни в другую категорию я не попадаю. Пока что. Но если не начну выкладывать суть дела как можно скорее, могу попасть в первую категорию. — Я готова выложить пятьдесят миллионов рё за информацию об одном человеке. И еще по десять за каждое актуальное обновление информации о его планах и местонахождении. — Я похож на шпиона? — с ехидным смешком уточнил мужчина, складывая руки на груди и хмуря брови. Из-за маски, закрывающей рот, и налобника, разобрать какие эмоции бродили на его лице было сложно. Однако иногда выражение глаз менялось, а из-под ткани на лбу выглядывали брови, сходясь на переносице. Что заставляло активно подбирать аргументы в собственную словесную защиту. — Если верить имеющейся у меня информации, этот человек активно сотрудничает с Акацуки, возможно даже состоит в ваших рядах, — торопливо выдала я, не дожидаясь, пока этот монстр в человеческом обличье выйдет из себя. — Он может использовать имя Рэй или, скорее всего, Гордлок. — Если предположить, что он состоит в той же организации, что и я, с чего ты решила, что я стану его выдавать? — Не думаю, что вы друзья, — с опасливым смешком заметила я, напряженно отслеживая каждое микродвижение чужого тела. Это не разбойник из леса, его кунаем уделать не получится. — Тем не менее, я не прошу его убивать, да и сама, в общем-то, не планирую. Не собираюсь передавать эту информацию никому другому. Просто хочу знать. — И чем же он тебя так заинтересовал? — Вам правда интересно? — со скепсисом переспросила я, сильно сомневаясь, что Какузу могут интересовать подобные вещи. — На самом деле, нет, — утомленно признал он, подтверждая мои слова. — Что ж. В целом, мне плевать, за что получать деньги. За такую сумму я могу принести тебе его голову в подарочной шкатулке. — Нет, спасибо. Информации будет достаточно, — с самой елейной улыбкой заверила я, впервые за разговор позволяя себе выдохнуть спокойно. — Только где гарантия, что я получу эти деньги? — Я наследница клана Намикадзе, — любопытно, что на этих словах выражение странных глаз нукенина снова сменилось, едва заметно выдавая удивление. Которое очень быстро, впрочем, сменилось иронией. — Деньги для меня не проблема. Через пару дней я буду готова передать вам половину первой оговоренной суммы в Танзаку, в гостинице Ишичироко. — Лишь половину? — Не думаю, что за эти пару дней вы сможете собрать достаточно информации об этом человеке. Так что да, половину. Так сказать — аванс для стимула. Остальное отдам, когда соберете все сколько-нибудь любопытное о Гордлоке. Особых ограничений по времени ставить не буду, но, думаю, вы и сами будете заинтересованы в том, чтобы как можно скорее получить свою награду… — Надеюсь, тебе хватит ума не устраивать из этого ловушек, девочка, — поднимаясь на ноги, проворчал мужчина. — Через двое суток я буду ждать тебя в Ишичироко. Какузу ушел, и только тогда я смогла наконец выдохнуть. Да что там, я буквально в три погибели согнулась, судорожно втягивая воздух и давая собственным эмоциям хоть какой-то выход. Ненароком даже покосилась на оставленное на столе саке. Никогда бы не подумала, что столкнусь с ним. Тем более - в такой ситуации. Черт возьми! Как сердце-то колотится… Ладно. Вдох-выдох, вдох-выдох. Успокаиваемся. Ничего страшного не случилось. Мы просто умудрились купить самого продажного акацука, подумаешь. Ну на самом деле, как же свезло-то, а! Этару как будто что-то знал. Сученыш, так ведь он походу и знал! Вот ведь… Ладно. Теперь действительно успокоились. Что мы имеем? Если Какузу и в самом деле заложит своего коллегу с потрохами и будет делать это на постоянной основе, у меня будет доступ к информации об этом Гордлоке. На что способен, где находится, что планирует. Это буквально подарок небес! Главное, чтобы карта сыграла. Однако, сейчас, пожалуй, не стоит особо рассчитывать на это, чтобы в случае неудачи не расстраиваться слишком сильно. Пора возвращаться, пока сенсей не забил тревогу.

***

— Я записал вас в участники экзамена на чуунина. Добрые новости с утреца пораньше. Ничего не скажешь. — Ура-а-а-а!!! — голосит рядом Омура, принимаясь скакать и тормошить Мидоро, что еле-еле боролся с утренним недосыпом. У меня, как и у Хитару, энтузиазма было значительно меньше, чем у Кицуне. Не знаю, в чем причина у наследного медика, а у меня радость от новости перекрывали свалившиеся на голову проблемы. Для начала, по возвращению в родную деревню я получила не слабый нагоняй от деда за странную финансовую трату. Ну да, у меня бы тоже волосы на затылке зашевелились, если бы кто-то в обход меня умудрился вывести из казны клана такую кругленькую сумму. Не то чтобы для бюджета нашей семьи она была сильно кусачей… Но и на дороге такие деньги не валяются, а потому орал дедуля с чувством, с толком, с расстановкой. Наруто и Минато аж воспылали праведной семейной любовью и дружно умотали на семейную прогулку. Дед же три с лишним часа пытал меня на вопрос как я умудрилась обойти все банковские процедуры и снять эти клятые двадцать пять миллионов… Ну, что сказать, система защиты, основанная на чакре, не самая надежная, если честно. Вторым "приятным" бонусом к беззаботной жизни стали мои сенсеи. То, что я решила заниматься с Цунаде и Гаем, я уже обозначила, как собственную ошибку. Потому что ахринеть как сложно. Что один, что вторая совершенно не дают спуску, и, кажется, дружно забывают, что их у меня пара. Короче, домой я уже два дня не прихожу, а приползаю. В самом прямом смысле. Вчера, например, Гай нес меня домой на руках, потому что после тренировки с утяжелителями тело просто отказалось мне повиноваться. А Цунаде, зная, что я работаю с Майто, решила научить меня преобразовывать чакру в медицинскую энергию прямо в чакроканалах, чтобы лечить микроразрывы в мышцах. Чтоб я, так сказать, как можно быстрее научилась самой себе помогать. Угу. Бабка надвое сказала, сверху вилами прибила: я раз пятнадцать себе тенкецу выбивала. Ахринел даже Хьюга, которого Сенджу пригласила после первого казуса. Митокаши утверждает, что нужно быть либо гением, либо идиотом, чтобы выбить самому себе тенкецу. Я, как оказалось, была сказочным гибридом, ибо справлялась на ура. Вот и выходит, что лично у меня едва ли глаза не заслезились в предвкушении нового усложнения тренировок, когда Энсуи-сенсей заявил о радостном известии. И вовсе не от радости. Как пить ведь дать — учителя прознают и насядут с двойным усердием. Чтоб, так сказать, не посрамила родину. — И где радость? — скептично уточнил мужчина, глядя в мое полное страданий лицо и на спящего на ходу Мидоро. — Очень рада, — дрожащим от перманентной усталости голосом заверила я, хлопая Хитару по плечу, чтобы хоть немного того растормошить. Только вот наш наследный медик почему-то пошатнулся вперед и смачно, носом в землю, завалился вперед. Мда… — Ты его там убила что ли? — вполне себе так спокойненько поинтересовался Нара, подходя ближе и вместе со мной наблюдая, как не подающего признаки жизни парня тормошит Омура. — Да вроде не должна была. — Я очень сильно устал, — бубнит в мягонькую земельку полигона товарищ, даже не предпринимая попыток подняться. И только когда Омура додумывается перевернуть Мидоро на спину, мы можем наблюдать крайне заипавшееся выражение лица паренька. — Дед меня с этими тренировками просто убивает. — Ты вообще спишь? — скептично уточняет наставник, вглядываясь в темные круги вокруг глаз мальчишки. — От случая к случаю. М-да. А я думала, это мне достается по самое не балуйся. А оказывается, я на фоне Мидоро еще огурец, полный жизни. Даже не знаю, радоваться или огорчаться. С одной стороны, я, в отличие от напарника, не похожа на ходячее умертвие. С другой — а вдруг лайтовые тренировки не принесут нужного результата? — Ладно, Мидоро, отдохни пока немного… Нужно будет не забыть попросить Окару-сама снизить сложность нагрузки, а то ты так до экзамена и в самом деле не дотянешь, — под нос самому себе бурчит мужчина, задумчиво разглядывая распластавшегося под ногами ученика. — Аника и Омура — приступайте к тренировке. Чуть дальше, у ручья, я разместил флажок. Ваша задача: не дать мне его заполучить. Перемещать сам флажок нельзя, так что ваша главная задача не дать мне к нему подобраться. Начали… Итак, я, пожалуй, опущу всю эпопею с эпичными сражениями, больше похожими на барахтанье двух перевернутых на спинки жучков. Сенсей может и не был сильнейшим джоунином деревни, может, даже не обладал какими-то особо выдающимися техниками, да только, видимо, как и все Нара, оказался превосходным тактиком, умеющим поворачивать любую ситуацию себе в преимущество. И вот лежу я по пояс утопленная в ледяном ручье, задумчиво разглядываю проплывающие над головой облака и понимаю, что где-то с правой стороны в ребрах у меня явная трещина. Учитывая, как схватывает болью грудину при каждом вдохе. — Жива? — не шибко-то и обеспокоенно уточняет учитель, присаживаясь на корточки рядом с моей головой. — Не уверена, — честно признаюсь я, пожимая плечами. Кожа на бедрах уже просто-напросто занемела от холода воды, но мне было как-то самую малость плевать. Навалилась такая апатия, что даже элементарно для дыхания приходилось делать усилие. — Может, попробуешь встать? — Энсуи-сенсей иронично сложил брови, подперев лицо кулаком. — Зачем? — А зачем столько раз вставала до этого? Чтобы сдаться в самом начале серьезного пути? Зачем напрягла двух людей тренировать тебя? Зачем, в конце концов, встречалась и договаривалась с одним из опаснейших нукенинов мира шиноби? Чтобы сейчас опустить руки и пустить все на самотек? — Вы знаете? — в моем встречном вопросе особого удивления не было. Как и испуга, что был бы вполне уместен в этой ситуации. Только прорва усталой обреченности. — Разумеется. Ты ведь моя подопечная, — сенсей невозмутимо пожал плечами. — К тому же, после нападения на клан Намикадзе в стенах деревни было бы глупо оставлять тебя без присмотра в столице. — Почему не вмешались? — Не видел в этом острой необходимости. — Дядя знает, да? — Извини, Аника, но скрыть такую информацию от Хокаге я не мог. — И почему он мне ничего не сказал?.. — Кто знает, — мужчина снова безынтересно пожал плечами, продолжая с самым скучным выражением лица следить за моей безучастной ко всему моськой. — Может, все-таки вылезешь из воды? Переохлаждение, тем более для девочек, может иметь серьезные последствия… — Какая разница?.. — несмотря на слегка возмущенный тон, подниматься я-таки начала. Просто чтобы не проели плешь. — Итак. У вас тридцать минут на перекус и по новой, — параллельно со мной поднимаясь на ноги и засовывая руки в карманы свободных штанов коротко оповестил мужчина. — Через час-два солнце сядет, — на всякий случай напомнила я, надеясь, что учитель просто забыл об этом важном факте. — И что? Думаешь, в Лесу Смерти после заката все опасности попрячутся по норам и дождутся восхода солнышка? — насмешливо пропел мужчина, взглядом рыская по растущим со всех сторон деревьям. — Ясно. А где Омура? — первый шаг дался с трудом. Задубевшие от холодной воды мышцы ног слушались плохо. А еще ужасно свело бочину, там, где предположительно осталась трещина в костях. Если не полноценный перелом — все-таки в деревце сенсей швырнул меня от души. — Омура уже распаковывает бенто на полигоне. Обратись за помощью к Мидоро, он как раз пришел в себя, — посоветовал учитель, глядя, как осторожно придерживая ребра я ковыляю в сторону полигона. — Мидоро освоил мистику? — надо же… а я за почти месяц тренировок с Цунаде так и не смогла нормально справится с мистической рукой. — Насколько я знаю, да. По крайней мере, залечить Кицуне множественные мелкие повреждения он сумел. — Понятно. Услышанное неприятно укололо куда-то в солнечное сплетение. Кажется, это называется зависть. Что ж, прекрасно, давненько я с этим чувством не сталкивалась… С другой стороны — в отличие от меня Мидоро был наследным медиком, и не исключено, что в клане система обучения могла отличаться от методов той же Сенджу. — Мидоро, осмотришь Анику? — с ходу распорядился сенсей, стоило нам приблизиться к тренировочным столбам на полигонах. Омура, рядом с напарником жующий онигири, выглядел так же потаскано, как, скорее всего, выглядела я. Это самую малость утешало собственное попранное эго. И вот, после короткого перекуса и отдыха все началось по-новой. И подключившийся Мидоро ситуацию не спасал совершенно — мы все так же продолжали пускать атаки в молоко, с трудом умудряясь держать оборону флага. Не знаю, стал ли сенсей поддаваться, но в этот раз борьба за ценную палку с повязанной синей тряпочкой длилась дольше. Значительно дольше. Луна успела воцариться на безоблачно-синем ночном небосклоне, а мы все продолжали методично отгонять наставника от обозначенного участка, раз за разом чередуя атаки ниндзюцу с атаками обычным метательным оружием. Только вот на третьем часу увлекательного аттракциона чакра, пусть и расходуемая до этого исключительно рационально, стала подходить к концу. И кунаи, раскиданные в радиусе пятидесяти-шестидесяти метров подбирать стало сложнее — сенсей, видимо, подустав не меньше нашего, перестал скупиться на клонах, засылая их целыми сериями и попросту не давая подобрать раскиданный инвентарь. — Я на нуле, — тяжело дыша, честно сознался Омура, приземляясь рядышком. — И кунаев штуки три. — Меня смущает, что нельзя переносить флаг. — Если предположить, что это лагерь в военное время? — В зависимости от ситуации лагерь можно экстренно покинуть, не вижу ни одной причины упорно оставаться на одном месте, — задумчиво жуя губы поделилась я, сканируя окрестности с помощью сенсора. — Тренировка окончена, — неожиданно раздавшийся за нашими спинами мужской голос заставил вздрогнуть. Мышцы, до этого находившиеся в слишком долгом напряжении, будто превратились в кисель. И я, совершенно не задумываясь как это выглядит и кто что подумает, сползла на прохладную землю. — Скажите честно, вам просто надоело? — плаксиво полюбопытствовал свалившийся на задницу рядом Мидоро, только что спустившийся с одной из расположившихся над головой ветвей. — На самом деле, вы продержались достаточно неплохо для своего уровня. Если предположить, что ваши противники на уровне, не превышающем подготовку чуунинов, вы бы справились. — И все-таки не понимаю, почему нельзя было схватить флаг и просто перенести его? — Представь, что ты в медицинском лагере: вокруг куча раненных шиноби или еще хуже — гражданских, и парочка медиков, худо-бедно справляющихся только с мистикой и скальпелем. Что, взвалишь десяток раненных себе на спину и бросишься на утек? — Ладно-ладно, я поняла. — Я провожу вас по домам, — параллельно складывая печати для теневых клонов, коротко поделился планами учитель. — А завтра встретимся здесь же после обеда. В час всех устроит? — Ну хоть выспаться получится, — вполне себе воодушевленно подытожил Кицуне, пока мы с Хитару уныло обменивались взглядами. Через пару кварталов от главных ворот мы с товарищами, каждый в сопровождении клона, отправляемся по домам. Зачем нам конвой, лично я улавливала с трудом, но, если честно, в тонкости вдаваться не собиралась совершенно. Приспичило учителю убедиться, что все благополучно доберутся до дома — ради бога. В уже привычной квартирке меня встречают полная тишина и темнота в комнатах. Стараясь быть как можно тише, я устало разуваюсь в прихожей, утомленно прислонившись плечом к стене, и параллельно раздумываю над тем, стоит ли перехватить что-нибудь на кухне, прежде чем отправиться спать. По-хорошему — желудок уже начинает слегка стягивать от подступающего чувства голода. С другой стороны… Закрепленное в подкорке, в моем случае, видимо, в подкорке чисто бабской души, правило не есть за три часа до сна настоятельно рекомендует перебороть чувство голода и отправиться на боковую. Как ни странно, побеждает лень, тихо-мирно рассудившая, что лечь мне хочется куда сильнее, чем набить пузо. А потому, тоскливо махнув рукой в сторону кухни, я сомнамбулистически поползла по направлению спальни, с трудом отрывая стопы от пола. С каждым шагом приближаясь к своей комнате и кровати, я все отчетливее ощущала придавливающую к полу усталость. Скользнув в едва приоткрытую дверь, я еще раз прислушалась к тишине квартиры, убеждаясь, что никого не разбудила, и тихонько закрыла дверь до щелчка. — Ну здравствуй, наследница почти сгинувшего рода, — чужой, по-старчески хрипловатый голос заставил вздрогнуть, рывком вынуть кунай из подсумка, и в прыжке в сторону, развернувшись к предполагаемому противнику, замереть в боевой стойке. Серовато-серебряный лис, с чернеющими ушами, мордой и кончиком хвоста. Сидящий на моей так и не убранной с утра постели, как ни в чем ни бывало. В третьем часу ночи. Говорящий… Почему я нисколечко не удивлена? — Мы знакомы? — кунай отправляется обратно в подсумок, а понимание отсутствующей опасности вновь дает отмашку физической утомленности. На стул возле письменного стола я буквально падаю, отчетливо слыша, как скрипит под филеем дерево мебели. — Косвенно. Ты та, что вернет долг отца, — загадочно и чересчур торжественно проскрежетало это пушистое недоразумение. А я думала только о том, что в этот момент на моей кровати сидит животное, с предположительно грязными лапами. На разобранной, на минуточку, постели. В которой мне сейчас чертовски сильно хочется оказаться. А еще меня порядком раздражала эта манера разговора. Словно я была обязана чем-то перед ним. — Не знала, что отец успел влезть в долги. Распутывая на кулаках тугие бинты, я судорожно пыталась сообразить, что делать. То, что говоряще-пушистый пришелец не глюк, информация стопроцентная. Учитывая контекст начавшегося диалога, зверек был призывным. И это даже неплохо — лично я не отказалась бы завести дружбу с врожденными мастерами иллюзии. С ее истинными королями и королевами, если верить японскому фольклору… Настораживали только слова о долге. Я мало знала о призывных созданиях в мире шиноби. Мало кто о них знал в принципе, как об общем явлении. Кто-то знал про жаб, кто-то про змей, про слизней, собак, тигров, обезьян… Знали про частности, индивидуальные правила и особенности, присущие каждому миру. Но никто никогда не пытался вывести каких-то общих закономерностей. Чертова бесконечная холодная, и не только, война. — Успел. Впрочем, не по собственному желанию. — И что вы теперь хотите от меня? — устало вздыхаю, отцепляя с пояса подсумок и принимаясь за разматывание бинтов с голеней. — Чтобы ты этот долг вернула. Интересненько. До одурения интересненько, если честно. — Любопытно. Не помню, чтобы соглашалась на подобные условия. — До того, как мужчина сделает девушку своей, взяв над ней главенство и защиту, решать за нее в подобных делах могут оба кровных родителя. — Меня прям очень раздражают ваши сексистские замашки, но я сделаю вид, что все в норме. И чем же, в таком случае, я вам обязана? — Твой отец получил возможность прожить несколько лишних лет, — лис изящно взмахнул пушистым хвостом, и я против воли отметила поразительно серебряный блеск шерсти. Удивительная раскраска. — В обмен на то, что его наследник обязуется в течение года обеспечивать одного из детей Осеннего края регулярной подпиткой чакры. Стать кормилицей на время, пока он не окрепнет достаточно. — А вы без чакры не крепнете разве? — без особого интереса спросила я. — Без чакры лисы нашего мира остаются такими, как я. Не помеха для иллюзий, но как воин — печальное зрелище. С сомнением осмотрела собеседника. Самая простая лисица. Размером с не самую крупную собаку. Ни карлик, ни пекинес… И что с его размерами не так? Впрочем, уже спустя мгновение перед глазами встали почти истершиеся воспоминания битвы с Кьюби. И огромные призывные создания, ничуть не уступавшие Кураме… Вероятно, воины-лисы должны обладать подобными размерами и более человекоподобными конечностями, чтобы держать оружие… — То есть, по-вашему, я должна в течение года напитывать своей чакрой какого-то лиса. Вы представляете, как опасно постоянное истощение чакросистемы? Интересно, что будет, если я откажусь? Ну так, чисто в теории. Уж больно мне не нравилось все это добровольно-принудительное движение. — Никто не заставляет тебя доходить до предела. Можно отдавать чуть меньше, чтобы не валиться в обмороки. Но в целом поняла ты верно — тебе действительно придется год находится в нашем мире. В обмен мы предоставим тебе возможность заключить с нами контракт на сотрудничество и обязуемся со временем научить тебя всему, что знаем сами. — Режим отшельника? — на пробу уточнила я без особой надежды. Если вспомнить канон, не все призывные животные могли поделиться подобными техниками. Те же собаки у Хатаке подобным не располагали — в противном случае уж Какаши бы точно разжился подобным перком. А значит, вероятность наличия у лис режима отшельника был чисто фифти-фифти… Или кто-то упоминал, что отец владел режимом отшельника? Что-то не помню наверняка… — И это тоже. Если докажешь, что достойна, — животинка важно кивнула, не сводя с меня золотистых глаз. Ну, это все решительно меняет. — По рукам. — Странно, я думал, мне придется уговаривать тебя, — лис прищурился, кося на меня недоверчивыми глазками. — Мне нужна любая доступная сила. Если позволите, помимо подпитки того самого лиса еще и тренироваться регулярно, я и вовсе без всяких уговоров поскачу на встречу преступлениям. — Приключениям, может? — Я не уверена, что вы не пожалеете о своем решении взять с меня чужой долг, — честно и без обиняков разъяснила я ситуацию, решив на берегу предупредить о возможных проблемах. В конце концов, кто знает, как накреативлю я в чужом мире, и захочется ли мне быть прилежным гостем — начало нашего общения мне не понравилось от слова совсем. — Посмотрим, — стервозно протянул шерстяной комок, спрыгивая с моей постели и неторопливо вышагивая в сторону двери. — Я приду за тобой через два месяца. За это время закончи свои дела здесь. — Говорите так, словно после я отправлюсь в загробный мир на ПМЖ. — ПМЖ? — Постоянное место жительства. — Ты такая же вздорная, как твой папаша, — прошипела напоследок эта гадина, прежде чем буквально рассыпаться на серебристые искры у самого порога комнаты. Вот ведь блошиный домик…