Волшебный глинтвейн для Милко

*** - Амура, я ничегошеньки не понимаю, - призналась Маша. Она и остальные дамочки из женсовета расположились вокруг гадалки за столом на ресепшене сдерживались из последних сил, чтобы не засыпать задумавшуюся женщину вопросами. Амура обхватила руками голову и периодически качала головой: - Это какой-то бред, - наконец-то она выдала своё заключение. – За всю свою жизнь я ни разу не увидела хоть чего-то подобного… - Да что там? – зашушукали дамочки. – Амура, не томи! - Я даже не знаю, с чего начать… К счастью, гадалку спас звук открывшегося лифта, откуда выпорхнула Катя, которая оживлённо о чём-то беседовала с Милко. Не заметив ничего необычного, женсовет синхронно кивнул в знак приветствия, не отрывая взглядов от карт. - Тут… тут… Да нет, я даже ничего говорить не буду! Давайте-ка я ещё раз разложу, - Амура быстро потянулась к картам и перемешала их, несмотря на возмущённые возгласы подружек. - Нет уж, Амурчик, раз начала – говори! – возмутилась Шурочка. – Любое предположение, даже самое невероятное. - Сюрприз за сюрпризом, - бормотала Амура, перетасовывая колоду. - А хорошие сюрпризы-то? – поинтересовалась Света. – Может, рождественскую премию дадут? - Ну, для того, чтобы это выяснить, карты не нужны, - улыбнулась Таня. – Катя нам ответит на этот вопрос безо всяких загадок. - Тогда, может, с показом что-то?.. – предположила Шурочка. – Он ведь сегодня… Дамочки продолжали галдеть, пока лифт снова не открылся и не выпустил Андрея Павловича Жданова собственной персоной. В то время, как основная масса женсовета одарила его тем же небрежным кивком головы, что и прошедших мимо них пятнадцать минут назад Катю и Милко, Маша уставилась на Жданова так, словно в первый раз в жизни его видела. Девочки заметили её искреннее удивление, поскольку Короткова замолчала на полуслове. Подружки тоже повернулись, чтобы понять, что ввело Машу в такой ступор. Собственно говоря, в таком виде Андрей Павлович на работе никогда не появлялся. Волосы взъерошены, солнечные очки Cartier, которые он нарочито медленно стянул со своего лица, и театрально тряхнул головой. В заключение, шеф заворожил всех своей элегантной походкой от бедра, которая позволила любоваться ногами в обтягивающих брюках. Катя, сидевшая с мужем в кабинете, пыталась придумать хоть что-то, что избавит их от позора на показе. Они тихо переговаривались под галдёж женсовета, который был прекрасно слышен через неплотно закрытую дверь. Однако затянувшаяся тишина была недобрым знаком. Катя, заподозрив неладное, так и выбежала из кабинета с массивной папкой в руках. Разумеется, после картины «Жданов вышел из гей-клуба в красном платье и блондинистом парике» её сложно было чем-то удивить, но за десять лет совместной жизни она уже успела отвыкнуть от подобных сюрпризов, а потому папка с шумом полетела вниз. - Ну? Чего уставились? Пора рАботать! – он захлопал в ладоши, отчего Женсовет ещё больше растерялся. Первым желанием Кати было треснуть великого гения по голове той самой папкой, которая только что выпала у неё из рук, однако умом она понимала, что нужно избегать лишних вопросов. Поэтому с улыбкой она подлетела к дизайнеру, сотворившему с телом её мужа нечто непонятное и бросилась его обнимать: - Андрюша, милый! Ты всё-таки сразу решил примерить образ Милко? Тебе очень-очень идёт! – она сжала ему плечо с такой силой, что Милко стиснул зубы от того, как её пальцы сильно впились в его руку. – Пойдём, покажем ему, он как раз сидит у меня в кабинете. - О! Я думаю, он оценит мой труд, - злорадно ухмыльнулся Милко, позволив Кате увести себя подальше от глаз Женсовета. Когда они подошли к дверям президентского кабинета, Катя посадила Милко на кожаный диван и попросила подождать. - Я думаю, Андрюшу надо подготовить, - пояснила Катя и шмыгнула в кабинет, быстро прикрыв за собой дверь. - Ну, что? Объявился, наконец, наш мастер перевоплощений? – ухмыльнулся Андрей. - Ага, - Катя нервно хихикнула. – Андрюша, ты только не волнуйся. Милко там… В общем… Оделся так, как он обычно одевается…