***
Ночь сегодня на удивление проходила тихо. Слишком тихо. Сознание вопило «Оду к Радости», а Разум… Разум не был настроен так оптимистично. Скорее, он готовится снова встречать бухого в стельку гостя в час-два ночи, а потом переправлять его в покои ярла. Чтобы вы понимали: прислуга (в состав которой входит и ваша покорная слуга) уже даже составила список своеобразных «дежурств». Ну, думаю, если что опять случится — кто-то удосужится растормошить моё бренное тельце, а пока можно и… — Эгей, ты спишь? — ёперный театр! Я резко вскочила с кровати, больно впечатавшись головушкой в чей-то подбородок. — Негодяй негодяйский, — потирая ушибленное место, полушепотом скандировала возмущенная я. — Пельмень контуженный, нормальным людям спать не даёт! — Я, вообще-то, с деловым предложением, — ехидно пропел Драконорождённый. — Ты, вообще-то, чокнутый, — что поделать? Надо же рано или поздно открыть ему глаза, а то так и будет всю жизнь считать себя Героем всея Скайрима. — Покои ярла этажом выше. — Хватить язвить, зюзлик, — отлично. Кикиморой была, ёжиком очкастым — тоже, теперь зюзлик… А что? Поэтично. Знать бы ещё, что за зверь. — Чего надо? — угрюмо буркнула, пытаясь в темноте рассмотреть силуэт Драконорождённого. Парень пристроился на краю кровати, скрестив ноги по-турецки. — Адекватные люди, знаешь ли, не ходят в гости по ночам. — Хочешь сказать, я неадекватен? — Хочу сказать, что у тебя все признаки лунатизма, — устало зевнула я. Достал. Даже сегодня отличился. Нет, валить надо из этого города, валить… — Что там у тебя за экстренная информация? — Хотел заключить с тобой сделку, — сверкнув глазищами, ответил он. — Ну? — Ты же, вроде, придворный бард? — Что-то вроде. — И хорошо знаешь Брюлин? — Смотря о чём ты. — Я хочу ближе с ней познакомиться. — Знакомься, кто ж тебе запрещает? — Видишь ли, деточка, в силу моей репутации заправского бабника она не хочет идти на взаимовыгодный компромисс. — Ну и? Я свахой не нанималась. — Женщина, я поспорил с Жиро Жиманом на две тысячи золотых. Ты вообще знаешь о существовании таких цифр? Я неопределенно хмыкнула. — Два грандиозных бабника решили сойтись в поединке: солитьюдский бард Жиро Жиман и орущий Довакин. Делайте ставки, господа! — Очень смешно, — обиженно фыркнул ночной посетитель. — Да ладно, а на что хоть спорили? — То есть? Я же сказал… — А доказательства? Зная Жимана, я ни за что не поверю в его святую доверчивость. Так какой предмет гардероба ты решил «позаимствовать» у бедной женщины? — Трусы, — последовал ответ после короткой паузы. — Похоже, ты решил заняться делом всерьёз, — подвела итог я. — Но вернёмся к делу. — Я готов отдать пять процентов тебе за содействие, если выиграю спор, — парень закончил, свесил голову на бок и выжидающе уставился на меня. — Пятьдесят, — нахально улыбнулась моя скромная персона. — Основная часть работы ведь на мне, так что не жлобись. — Размечталась, — ха! Вот уж от кого не ожидала. — Десять и это потолок. — Шестьдесят, — парировала я. — Шес… сколько?! Кто так торгуется? — возмутился Довакин. — Я так торгуюсь, — безмятежно изрёк внутренний Скряга. — Думаешь, помогут тебе Уна и Эрди? Не уверена. А если ещё и узнают о… — Двадцать пять, — мгновенно среагировал Драконорождённый. — Но вся работа на тебе. — О`кей, — сладко зевнула. — Знаешь, я даже организую вам небольшой романтический вечер, естественно, полная конспирация обеспечена, но половину гонорара придется отдать сейчас. Парень смерил меня недоверчивым взглядом. — Успокойся, в случае провала — отдам незамедлительно. По рукам, напарник? Новоиспеченный «напарник» скривился, но руку таки пожал и даже отсчитал положенные двести двадцать пять золотых. — Не облажайся. — Ты так боишься потерять репутацию дамского угодника? — Нет, но… надо же поддерживать имидж, — хищно улыбнулся Довакин. — Кстати, как тебя зовут, язва? — И зачем тебе? — Чтобы знать, кого благодарить, если что-то пойдёт не так. — У-у-у, даже так? Официально — Екатерина, лично для тебя — Чумачечая Кэт, устроит? — В твоём стиле. Ну, моё ты знаешь. — Ага, вообще не впечатлило, — беззлобно ответила я. — Альфред из Хелгена? Серьезно? Хронгейр Вонючие Подштанники и то звучит более устрашающе. — Ложись спать, умалишенная, — Довакин запустил в меня подушкой. — И тебе сладких снов, — подушка полетела назад, но разочарованно врезалась в бесшумно захлопнувшуюся дверь. «А, чёрт, — во мне проснулся охотничий азарт. — Это должно быть интересно».***
День сегодня выдался на редкость солнечный и относительно тёплый. То, что надо. Для реализации моего плана нужно было задействовать все ресурсы, так что пришлось приструнить свои моральные принципы и встать в семь утра. Вы, наверное, сейчас думаете, что я расчетливая баба, которая по головам пойдет за пару золотых. Ну… вы окажетесь, конечно, правы, но только наполовину. Задуманная мною феерическая гадость уж в этот-то раз должна сработать. Первым делом я помчалась в «Смеющуюся крысу». Лихо тормознув возле блаженно позёвывающего Корпула Виния, попросила его вынести небольшой столик и пару стульев во внутренний дворик дома Брюлин и ещё один на смотровую площадку Мрачного замка. Заплатив сто сорок пять золотых счастливому мужику, я потребовала, чтобы в шесть часов вечера там был готов хороший ужин и небольшая бутылка «Алто». Получив уверения, что все желания «пресветлой госпожи» будут выполнены точь-в-точь, я пошла будить Одди. Без него в этом деле ну никак не обойтись. Ах, да! Вы, небось, сидите и гадаете, кто же такой этот загадочный Одди, который фигурирует на протяжении всей главы? Это мой друг и деловой партнёр. Ладно, так уж и быть, объясню подробней. Познакомилась я с ним где-то две недели назад, ещё в самом начале моего пребывания в Солитьюде… День тогда был на редкость мерзопакостный. Накрапывал мелкий дождик, а в куче с холодным северным ветром и низкой температурой — это была просто кара Господня. В такую погоду меня постоянно клонит в сон и хочется страдать блаженным ничегонеделаньем, но в мои хоромы внезапно ввалился насквозь мокрый Виармо (представьте себе степень моего удивления в тот момент) и сказал, что если я не усмирю это чудовище, то никто этого не сделает. Я попыталась деликатно узнать об чём, собственно, речь, но Виармо, скорее всего, родился в год Козла/Барана. Там он, видимо, и остался до теперешнего времени. Пришлось задействовать весь свой дипломатический талант и доходчиво объяснить, что забесплатно не работаю. Нет, ну, а что? Я не состою в кружке Анонимных Супергероев, а жить ведь на что-то надо. К слову сказать, двести еженедельных золотых отчего-то очень быстро заканчивались, так что халтура была жизненно важной вещью. Поворчав немного на извечную тему «ушастых садистов», я всё-таки согласилась и двинулась за необычно взволнованным ректором. Картина и правда… внушала. В самом центре Колодезного района на верху колодца, в честь которого и был, собственно, назван район, чинно восседал какой-то идиот в одеянии ученика Коллегии Винтерхолда и горланил многократно усиленным магией голосом «Рагнара Рыжего». Это было настолько фальшиво, что (верите?) даже зубы заболели, не говоря об ушах. — Он уже три часа так сидит, — жалобно простонал Виармо. — Сказал, что слезет оттуда только после того, как его примут в Коллегию. Мы пытались его оттуда снять, но стражников он распугал, швыряясь с помощью телекинеза пивными кружками и всем, что в радиусе десяти метров; а у Бейранда теперь фингал под правым глазом. Гаденыш пнул того, когда Бейранд попытался снять его оттуда силой. — Понятно, — ответила я голосом заправского вояки, который только и знает, что снимать с колодцев разбушевавшихся психов. — Виармо, если я не вернусь, завещаю вам свою лютню. Шутка была воспринята серьезным кивком. Мда, похоже, малец действительно их достал… — Эй ты, недоросль, слезай оттуда и перестань насиловать мои уши! — заорала я, впрочем, решив не подходить к психу ближе чем на пять метров. — Слезу, если грудь покажешь, — мда, маленькие недозревшие школьники и здесь не редкость. Правда этот, скорее, перезревший. — Пацан, чтобы меня шокировать, тебе придется сказать что-нибудь умное. И вообще — сидеть и горланить «Рагнара Рыжего» так, что у слушателей уши отпадают, может каждый. Мог бы придумать что-то более масштабное, впрочем… с дилетантами не общаемся. — «Более масштабно» это как? — похоже, мы сдвинулись с мёртвой точки. — Ну, можно было подкупить стражников, завалиться в покои к генералу Туллию, взять его в плен, а потом спокойно шантажировать ярла Элисиф или Ульфрика Буревестника. В зависимости от того, кто больше бабла предложит. На крайняк — можно послать слезливое письмо императору. Думаю, он оценит. — Э? — похоже, никому в голову эта идея не приходила. Вдоволь налюбовавшись скульптурной композицией «Маг-недоучка и его отвисшая челюсть», я подошла и резко сдернула парня с его «пьедестала». Он даже не сопротивлялся. — Расходимся, господа, тут смотреть не на что, — я молча забрала у шокированного альтмера мешочек золота. Подбросила в руке и осталась довольной весом. Затем подошла и протянула руку помощи парню. Тот покосился на меня так, будто я была бомбой замедленного действия. В том смысле, что не знаешь, когда рванёт. — Успокойся, пугливый ты наш, — всё-таки приятно, когда тебя боятся и уважают. — Будем знакомы, Екатерина. — Одд Бастьен, — нехотя ответил парень, наконец перейдя в вертикальное положение. К нашему обоюдному удивлению, он оказался ниже меня на полголовы. — Приятно познакомиться, Одд, — парень ответил крепким рукопожатием. — Пошли обмывать знакомство?***
Вот так и завязалась наша крепкая дружба. Как выяснилось, я и Одд были одногодками, вот только выглядел он куда-как моложе. Щуплый невысокий бретонец с мелкими чертами лица, курносым носом, большими темно-серыми глазами и короткими каштановыми волосами мог сойти за четырнадцатилетнего. Парень учился на мага-бытовика и специализировался по школе Изменения. В Коллегии он уже второй год и отправился по наущению куратора к Сибилле Стентор практику проходить. Это была любовь с первого взгляда, господа. Шучу. Одди (ох, как он не любил, когда я его так называла) по природе своей обладал вредным и неусидчивым характером, охочим до всяких мелких шуточек. Вот и «Рагнар Рыжий» был просто одним из проявлений обыкновенной вредности. Стоит ли говорить, что я, в принципе, тоже не сахар? Вот и спелись две родственные душеньки. Кроме того, Одди обладал врождённым даром к рифмоплётству. Ему не составляло труда придумать текст к любой услышанной мелодии. Смекаете? Скайрим скоро познакомится с переложениями композиций Рианны, Эминема и ещё кучи других исполнителей. Правда, с совсем другим текстом, т.к. вдохновение на парня находило спонтанно и неконтролируемо. Чёрт его знает, что из этого получится, но однозначно стоило попробовать. Нашу «пару Цвай» знал уже весь Солитьюд. Вечером мы, хохоча словно две престарелые кобылы, гуляли по городу и изгалялись над тремя столбами народного скайримского творчества — «Веком произвола», «Песнью о Довакине» и злополучным «Рагнаром Рыжим», делая своеобразные шуточные ремиксы. Одним из излюбленных занятий стало воровство сладких рулетов… у стражи. Мы, подобно заправским домушникам, пробирались в самые дальние уголки Мрачного замка и поедали всё, до чего могли дотянуться. А знаете, что самое смешное? Стражники даже не могли нас посадить, потому как сами отжимали вкусности у чистосердечных граждан. Вот такой вот рэкет. Правда, некоторые выходки пришлось прекратить, ибо когда Одди применил заклинание Трансмутации на всю железную руду Бейранда, Салат сказал, что мы создаём помехи Имперскому легиону и если «извращенские шуточки» будут продолжаться, то он лично запишет нас в рекруты под командование самой Салатницы. После этого мы перешли на более мирные занятия, а именно — посиделки на крыше Синего дворца. Правда, даже здесь умудрялись «заимствовать» простыни у служанок и, обвешавшись ими, словно пара упитанных привидений, смаковать Пряное вино, рассматривая море Призраков. Теперь вы имеете хоть какое-то представление о моем друге. Но вспомним о слониках. — Яйцеголовый, просыпайся! — я бесцеремонно открыла дверь ногой и начала тормошить кокон из одеяла. Кокон зашевелился. — Отстань, Катрин, — недовольно пробурчал Одди. — Мне такой сон снился… — Потом досмотришь, — мне наконец удалось отобрать у парня одеяло. — Кстати милые у тебя боксеры. Где брал? Я тоже хочу себе картинку с полуголой аргонианской девицей. — Коли тебе оно так надо, — угрюмо ответил бретонец, протирая сонные глаза. — могу свои отдать. Они ещё и с меховой подкладкой. — Заманчивое предложение, но я, пожалуй, откажусь, — рассмеялась я. — Одди, мне нужна твоя профессиональная помощь. — Да? Я кратко изложила ему суть. — Рисково, конечно, но я в деле, — улыбка парня не предвещала ничего хорошего. В течении всего дня я моталась по городу, успев побывать в Синем дворце, Коллегии, на рынке, в «Ароматах Анжелины» и «Сияющих одеждах». Близился закат. — Парень, отнеси-ка вот это Довакину, — я протянула гонцу небрежно нацарапанную записку и пару монет. Неспешно походкой дошла до дома Брюлин и несколько раз провернула ключ в замочной скважине. Убедившись, что всё идёт по плану, я незаметно выскользнула во внутренний дворик. Корпул Виний постарался на славу. Правда, картину слегка портил Одд, вольготно развалившийся на стуле и уже дожевывающий жареную рыбу-убийцу. — Садись, — маг указал на свободное место. — Вина? Коротко кивнув, откинулась на плетёную спинку. — Одд, а это точно сработает? Ты ведь не… — Уж поверь, — парень ухмыльнулся. — Советую попробовать бретонский сыр и зря не волноваться. Пожалуй, перед тем, как я продолжу описывать последующие события, надо хоть немного рассказать о виновнице торжества — Брюлин. Эта симпатичная нордка средних лет занимала почетную должность тана и проводила всё своё свободное время в Синем дворце. Рано утром она приходила в Тронный зал в компании своего хускарла — пожилого норда Ирнскара Железная Рука; а поздно вечером уходила, неотступно сопровождаемая верным слугой. Я подозревала, что в роду у неё водились данмеры, так как женщина обладала нехарактерной для коренного жителя Скайрима чертой — кожей пепельного оттенка. Тихая и вежливая — вот какое впечатление производила Брюлин. Теперь можно продолжать…***
Солнце уже село, скрывшись чуть раньше из-за проплывающих мимо грязно-белых облаков. Довакин сидел в «Смеющейся крысе» и неспешно потягивал вино, ненавязчиво флиртуя с местной певичкой — Лизеттой. Идиллию прервал гонец, спешно передавший Драконорождённому письмо. «Всё готово, пупсик. Приходи в семь часов вечера в дом Брюлин, дверь будет не заперта. Обещаю, ты получишь незабываемые ощущения» Ха! Так эта стервочка всё-таки выполнила часть сделки. Признаться, Альфред был удивлен и… впечатлен. Брюлин уже многие годы славилась своей неприступностью, а девчонка буквально за один день её уговорила. Пожалуй, надо будет как-то отблагодарить малявку после того, как он выиграет спор. Парень с предвкушением улыбнулся. Надо поторопиться, а то может статься, Брюлин вздумает передумать. Он даже удосужился по дороге сорвать несколько цветков. Дверь действительно оказалась не заперта. Однако же в доме было пусто. Довакин с опаской поднялся на верхний этаж. Картина, представшая перед ним, немало его порадовала: на большой кровати, вызывающе закинув ногу на ногу, сидела Брюлин. — Миледи, я принёс вам цветы, — Довакин неспешно приблизился, поцеловал руку дамы и поспешно сунул ей букетик. «Странно, — чуть отстранившись, подумал парень. — Вроде такая изящная, а руки как у сельского мужлана». Женщина молча улыбнулась и поднялась. Призывно виляя бедрами, приблизилась к Альфреду и толкнула его на кровать, так что теперь он уже лежал. Затем медленно начала раздеваться. Довакину, безусловно, нравилось это зрелище, однако что-то было не так. К сожалению, парень понял это только тогда, когда из-под платья показалась волосатая мужская грудь. — ФУ… — в рот Альфреду бесцеремонно полетело яблоко, а его самого схватили огромные ручищи. Да что такое?! Опять наёмники? Почему именно в этот раз? Девчонка-бард оказалась предателем? — Да не рыпайся ты так, — добродушным баском прогудело где-то возле уха. В нос ударил запах чеснока и алкоголя. — Я тё ничё плохого не сделаю. — Если хочешь меня убить, то лучше не медли, — холодно ответил парень. — Убить? Мне такого не заказывали… разве что ты сам попросишь о смерти, когда всё закончится. — Что? — изумился парень. — Тогда что тебе нужно? Золото? — Послушай, красавчик, — голос звучал раздраженно. — Я получил сто золотых за то, чтобы, цитирую: «Исполнить его самые изощренные фантазии». Кажется, именно так она и выразилась. До Альфреда начало медленно доходить. Мужчина подтолкнул его к кровати. Довакин бешено забился в руках наёмника. Ирнскар чуть ослабил хватку и в его руках остались только обрывки рубашки. Девчонка сказала только припугнуть… А жаль. Ирнскар Железная Рука с радостью набил бы морду этому слащавому красавчику, вздумавшему посягнуть на честь его госпожи.Тем временем на смотровой площадке Мрачного замка
— Фолк, это так мило с твоей стороны устроить романтический ужин, — серые, словно грозовое небо, глаза женщины лучились счастьем. — Разве это странно, что любящий мужчина хочет сделать приятное любимой женщине? — Огнебород чарующе улыбнулся. Когда к нему сегодня зашла Екатерина и сказала, что знает о них с Брюлин всё, его сердце ушло в пятки. Он ожидал худшего: думал, что бард выдаст их с Брюлин многолетнюю тайну этому мерзавцу Эрикуру. Фолк готов был на всё, лишь бы оградить любимую от опасности. Девушка потребовала, чтобы он сегодня пришел в семь часов вечера на смотровую площадку. Мужчина ожидал всего: от мелочного шантажа до серьезных угроз, но он никак не мог предполагать, что там его ждет счастливая Брюлин. Надо будет потом как-нибудь отблагодарить девочку-барда, а сейчас… — Хочешь вина, дорогая?Коллегия бардов Солитьюда
Жиро Жиман сидел и невидящим взором уставился в «Краткую историю Империи». Он не обернулся даже тогда, когда в аудиторию влетел полуголый юноша. — А… это ты? — Довакин опешил. Он ожидал насмешек, подколов, но явно не такого холодного приёма. — Пришёл за наградой? Альфред вообще ничего не понимал. Какой наградой? Да он сегодня испытал такой позор, что до конца жизни помнить будет! О чём говорит этот полоумный бард? Жиро Жиман задумчиво вертел в воздухе элементами нижнего белья, судя по виду, из эксклюзивной коллекции «Сияющих одежд». Бард внезапно встал и, швырнув на пол одежду, словно тряпки какие, достал из кармана увесистый кошель с золотом. — Весёлая у тебя, должно быть, была ночка, — оценивающе осмотрел парня Жиро. — Позволь пожать тебе руку, Довакин. Я уже несколько лет добивался расположения этой северной красотки, а ты её буквально за день уложил. — Ага, — ошарашенно изрёк Альфред, отвечая на рукопожатие. — Ах, да! — внезапно произнес бард. — Тут ко мне Катрин забегала… Вот, просила передать. Драконорождённый поспешно развернул записку. «Надеюсь, ты остался доволен. Желаю тебе удачных похождений, Бэмби!Твоя несостоявшаяся напарница, Кэт»