Житие мое, или История ещё одной попаданки

— А вот это, леди Кэйтрин, двемерский центурион, — Айкантар горделиво приосанился и указал рукой на громадного металлического воина в тяжёлых латах, вооружённого молотом в одной руке и пружинным шипом-секирой в другой. Эта машина, видимо, была гвоздём программы. — Как и все двемерские механизмы, центурионы сконструированы с применением комбинации технологии, науки и магии. Двемерские машины невероятно надёжные, что доказывается тем, что они продолжают исправно работать… Альтмер продолжал что-то восхищенно вещать, а я попыталась скрыть чудовищный зевок. Вначале идея об экскурсии показалась мне даже удачной: меня всё равно рано или поздно попросили бы удалиться, а так хоть сохранилась видимость, что я ушла сама; да и выслушивать громогласные многобуквенные рассуждения Колсельмо как-то вообще не хотелось. Подмигнув на прощанье обреченно вздохнувшему Одди, я цепко ухватила локоть Айкантара — племянника придворного мага — и направилась в Музей двемеров. Поначалу даже было интересно. Я отстраненно слушала скучные рассказы альтмера, время от времени вставляя универсальные фразы «Неужели?», «Да?» и «Это же невероятно!». Пока всё шло благополучно. Маркартские стражники (в отличии от своих солитьюдских собратьев) были малоразговорчивы и внешне напоминали двемерские сферы — такие же отмороженные. Вообще Маркарт — скучный город. Нет, постоянные нападения Изгоев, конечно, вносили лепту разнообразия, но… здесь же даже и развернуться негде. Стража шуток не понимает и не принимает, так что о пакостях пришлось временно забыть, а местные делились на два типа: владельцы шахт и работники шахт. Стоит ли мне говорить, что первые — отбитые сволочи, которые растеряли остатки Совести вместе с мозгами; а вторые — бесхарактерные блеющие овечки. Вдобавок мне пришлось искать новую работу. Почему? Потому что! Жители Предела вообще, как позже поняла, не особо любили музыку. Их даже можно понять, так как рабочий день обычного шахтера начинался в шесть утра (в шесть, Карл!) и заканчивался в восемь часов вечера. Естественно, высокое искусство их уже не волновало. Платили за этот адский и невероятно опасный труд (токсические газы, морозные пауки, обвалы и постоянные нападения Изгоев — сборная солянка, господа) всего-то двести монет в неделю. Элисиф платила мне столько же, НО: во-первых, бард — профессия неопасная и даже приятная в каком-то смысле; во-вторых, работала только тогда, когда ярл того хотела, а питание и проживание были бесплатными; и, в-третьих, я — одиночка. А в среднестатистической семье предельцев росло где-то три-четыре ребенка. Несмотря на высокую рождаемость, большинство так и не доживало до зрелого возраста. Ко всему прочему торговцы постоянно поднимали цены, ссылаясь на то, что провозить припасы стало опасно и невыгодно из-за тех же Изгоев, а вырастить что-то на скалистой горной почве не представлялось возможным. Ярл же ничегошеньки не делал дабы исправить ситуацию, потому как почти все шахты (главная составляющая здешней экономики) принадлежали клану Серебряная Кровь. Собственно, он только отсиживал зад на каменном троне и довольствовался скудными налогами. Печально. Неудивительно, что все тут ходили как в воду опущенные. В общем, не рыбное это место для странствующего барда, а жить на что-то надо. Кроме того, почти в первый же день меня навестили два местных «криминальных авторитета» — престарелый скальд Огмунд и бард-наёмник (убойное сочетание) Ингвар Певец. Эта парочка доходчиво объяснила мне, что если я, сопля мелкая, вздумаю пищать на их территории, то долгая и мучительная смерть мне точно обеспечена. Я мудро рассудила, что лучше уж не высовываться. Угрозы угрозами, но лишний раз рисковать глупо, мало ли… Вот и устроилась работать на конюшне. Обязанности были не пыльные — всего-то лошадок покормить, почистить и ежедневно «выгуливать», чтобы животные не застаивались. Мы с Седраном — пожилым предельцем, выполняющим обязанности главного конюха, — сразу подружились. Старик обладал уникальными знаниями о местном фольклоре, так что слушать его было куда как интереснее и полезнее, чем постоянно бубнящего себе под нос какую-то чепуху Айкантара. Да и лошадок я любила, а предельские обладали чудной вороно-пегой и караково-пегой мастью, отдаленно напоминая мустангов. Седран знал многое о скакунах и с охотой делился опытом, так что, если раньше я держалась в седле словно мешок с картошкой и при малейшей попытке лошади перейти на ленивую рысь — срывалась на визг, пугая и себя, и животное; то теперь умела худо-бедно зафиксироваться и не сползать куда-то вбок. Достижение, однако. Одди целыми днями пропадал в лаборатории Колсельмо, а когда возвращался — осыпал похвалами «великого учёного», «несравненного гения» и просто «величайшего знатока двемеров всех времен». Что он в нём нашел? Нет, альтмер, безусловно, был умён и прекрасно разбирался в своём ремесле, однако… Колсельмо также обладал завышенным самомнением, изрядной толикой эгоизма и цинизма. «Простых смертных», не задействованных каким-либо образом в изучении двемеров, он считал просто бесполезными идиотами. А мне не нравится, когда меня считают бесполезной идиоткой, знаете ли… В общем, в один прекрасный миг на голову зазнавшемуся альтмеру просто опустился горшок с лавандой. Цветочки, конечно, было жалко, однако теперь эльф держал свой язык за зубами. По крайней мере, в моем присутствии. Свободное время я проводила в «Ведьминой настойке», иногда принося хозяйке — старой бретонке Ботеле — травы, собранные во время конных прогулок. Взамен она учила меня правильно наносить макияж. Не было ничего удивительного в том, что здешние женщины не красились совсем, однако почти каждый коренной пределец считал своей святой обязанностью размалевать до неузнаваемости рожу. Они называли это «боевой раскраской». И правда, от одного вида местных поначалу бросало в дрожь, а их лица ещё долго снились в психоделических кошмарах. Но человек, как таракан, — рано или поздно привыкает ко всему. Вот и я уже не отшатывалась при виде дивного профиля Ботелы, даже наоборот — почерпнула несколько полезных советов, а так же познакомилась ближе со здешними аналогами косметики. Кто знает, может, когда-нибудь да пригодится. Всё бы хорошо, да только денег критически не хватало. Для меня, по крайней мере. Одди получал приличную «стипендию», потому как маги в городе ценились, но брать у него в долг как-то не хотелось. Кроме того, я решила как можно скорее уехать из Маркарта, пока ещё финансы позволяли нанять извозчика (а их услуги, вообще-то, стоили кругленькую сумму даже если делить на двоих). Одди, конечно, расстроился, но поддержал и посоветовал ехать в Вайтран. Парень сказал, что сам планирует задержаться в Маркарте ещё недели на две, чтобы дописать доклад. После этого он поедет вслед за мной. На том и порешили. Однако проблема с извозчиком всё ещё оставалась актуальной. Путешествия могли занимать от суток до двух недель и стоили соответственно. Кибелл — извозчик — сказал, что к нему даже подходить не стоит, если в кармане не лежит триста золотых. Сумма, сами понимаете, немаленькая. Ну не идти же мне на государственное преступление? Хотя другого способа достать такие деньги за столь короткий срок, признаться, я не видела. Точнее, способ-то был, но меня он не устраивал. Сенна, жрица в храме Дибеллы, весьма непрозрачно намекнула, что богине нужны новые служительницы. Стоит добавить, что взносы на улучшение храма воистину внушали. За неделю собиралось порядка шести-семи тысяч. Я тогда ещё подивилась, отчего там не работает всё женское население Предела. Сенна деликатно напомнила, что Дибелла является богиней красоты, любви и мастерства. Если приплюсовать все три составляющих, нетрудно догадаться, отчего большинство анонимных «меценатов» — мужчины. После такого предложения в храме я больше не появлялась, предпочитая прогуливаться в районе Подкаменной крепости… — Я уже говорил, история народа двемеров очень туманна, — меж тем продолжал вещать мой мучитель. — Как и большинство других эльфийских народов, они отделились от альдмеров ещё во времена Меретической эры… Так, пора прекращать этот балаган. — Айкантар, — я пыталась мысленно подобрать правильные слова. — Вы прекрасный рассказчик, однако у меня уже голова болит от изобилия информации. Вы не против, если мы продолжим завтра? — О, конечно, — альтмер понимающе кивнул. — История двемеров и правда многогранна. Её изучали многие учёные, у каждого была своя точка зрения. Понятно, что я вас утомил. Я благодарно улыбнулась, почуяв долгожданную свободу. — Однако, — мужчина немало удивился, посмотрев на часы. — Прошло уже три с половиной часа. «Всего три? — недовольно пробурчал внутренний голос. — А я уж было подумал, что тридцать». — Не беспокойтесь, — очаровательно улыбнувшись, я медленно отступала к выходу. — Ваш рассказ был столь увлекательный, что я просто не могла оторваться. — Правда? Спасибо, — Айкантар выглядел воистину польщенным. — Но уже поздно. Позвольте я провожу вас до таверны. В этом городе так много бандитов… «Не позволю! — отчаянно завопило Сознание. — Ещё одной лекции я не переживу!» — Благодарю, не стоит, — улыбку я удерживала с трудом. — Думаю, если на меня решат напасть бандиты, я поражу их своим интеллектом и завалю историями о двемерах. Альтмер рассмеялся, видимо, оценив шутку. Только я не шутила. Если на меня действительно решится напасть какой-то облезлый дикарь в перьях, его ждет многочасовая лекция об «удивительных существах, которые осмелились бросить вызов самим аэдра». Думаю, после такого он и на пушечный выстрел ко мне не подойдёт. Поспешно попрощавшись с довольным собою Айкантаром, я направилась к выходу. Увы, пройти незамеченной мне не удалось. В коридоре я столкнулась с Ондолемаром. На самом деле, мне он даже нравился. Этот альтмер не был таким высокомерным любителем всяких железяк как Колсельмо и не являлся придурочным фанатиком тех же железяк как Айкантар. Нет. Более того, он не имел к этим извращениям никого отношения (что меня, безусловно, радовало). По моему вполне предвзятому мнению эльф вообще являлся чуть ли не самым адекватным обитателем Подкаменной крепости. И, если не самым симпатичным мужчиной в Маркарте, то, по крайней мере, — самым чистоплотным. Местные жители (без преувеличения) не мылись месяцами, а если добавить к этому извечный запах пота, немытые сальные волосы и чумазые лица шахтеров, то Ондолемар на их фоне автоматически переходил в статус прекрасного прЫнца. Отношения у нас с ним сложились отстраненно-дружеские. По крайней мере, он не смотрел на меня, как на какашки мамонта, что уже само по себе радовало. И всё бы хорошо, если бы не два огромных «НО», а точнее — две эльфийки-телохранительницы, следовавшие за своим начальником по пятам день и ночь. Я искренне сочувствовала Ондолемару. «Это ж, поди, он и в сортир с ними ходит», — не вовремя прошамкал внутренний голос. Я усмехнулась, пытаясь сдержать вырывающийся наружу смех. К счастью или к сожалению — фантазия у меня была хорошая. — Что с тобой? — эльф бросил неуверенный взгляд на свою одежду, ища непорядок, и поднял на меня растерянные глаза. Я беспомощно покачала головой. Ну не объяснять же ему ход моих мыслей в конце концов! — Всё в порядке, — наконец удосужилась ответить моя скромная персона. — А где твои чучундры? Ондолемар смерил меня осуждающим взглядом, увидел, что меня не проняло, и решил просветить: — Да у них, видишь ли, свои заботы, — я выжидательно уставилась на альтмера. — Какой-то злоумышленник похитил их броню, теперь вот… ищут. — А вора, случаем, не «Ондолемар» зовут? — флегматично поинтересовалась я. — С чего ты взяла? — С того, что Одд вчера видел, как ты ночью что-то прятал на кухне, — зачем скрывать правду? — А он откуда знает? — не стал отпираться эльф. — Видишь ли, Одди питает нездоровую страсть к полуночным походам за ням-ням, — ответила я, оперевшись плечом на каменную стену. — Он говорит, что после этого ему легче заснуть на холодной каменной кровати. — Помогает? — я пожала плечами. — Ладно. Я к тебе за помощью. — Талморский юстициар? За помощью к человеку?! Мир сошел с ума. — Не язви, — отмахнулся от моего высказывания эльф. — К сожалению, я не могу сам сделать такого рода работу. Статус, понимаешь ли, обязывает. — Какого рода? — Не волнуйся, на извозчика до Вайтрана хватит с лихвой, — о! А вот это уже интересно. — Так что за дело? — Знаешь Огмунда? — я медленно кивнула. Ещё бы не знала. Помнится, он как-то продемонстрировал мне весь свой богатый нецензурный запас слов… — Я в курсе ваших мелких недоразумений. Кому как. Мне вот, к примеру, было тогда со-о-всем не смешно. — Я подозреваю, что этот скальд — тайный талосопоклонник. — Флаг ему в руки и три пера в… кхм… В чем моя-то задача состоит? Отконвоировать его к тебе не получится. Не моя весовая категория, знаешь ли. — Это только мои предположения, — тяжко вздохнул талморец. — И мне надо, чтобы кто-то проследил за этим нордом. — А доказательства? — рисковое дело, могу схлопотать фингал… в лучшем случае. — Твоих слов будет вполне достаточно, — поспешно изрёк эльф. — Ты так мне доверяешь? — мелочь, а приятно. — Да нет, конечно, — я обиженно фыркнула. Размечталась, деточка! Чтобы талморец и человеку доверял, вот умора. — Просто у тебя с ним свои счеты. Это да. Это он прав. Ох, люблю умных мужчин. — А потом? — поинтересовалась я. — Учти, я в роли свидетеля выступать не буду. — И не надо. Ты, главное, проверь, а я уж потом найду какого-нибудь дурака, который за пару золотых добудет нужные доказательства. — Логично. А мою кандидатуру ты выбрал ради соблюдения конспирации? — Ты весьма догадлива для человека. — Полагаю, это можно считать комплиментом? — Полагаю, что — да. — Сколько? — я глубоко вздохнула. Ну-с, в какое дерьмо на этот раз ввязалась моя задница? — Пятьсот. — Много, Ондолемар, — задумчиво протянула я. — В чем подвох? Ради того, чтобы просто проследить за каким-то стариком ты готов выложить половину своего недельного дохода? Запала гнітюча тиша. — Талосопоклонники стали умнее, — наконец произнес Ондолемар. — Теперь они не собираются возле Святилища Талоса, а избирают… м-м-м… более уединенные места. — Ближе к телу, эльф, — терпеть не могу, когда меня пытаются водить за нос. — В общем, мне тут птички нашептали, что неверные собираются в Зале мёртвых, — неохотно изрёк Ондолемар. — Да уж, — только и сказала я. — Хочешь сказать, что они, кроме поклонения Талосу, ещё и промышляют каннибализмом? Или они твоих сородичей… того? Хе-хе. Пожалуй, вернусь-ка я к Сенне, может, свободные места на панели ещё остались… — Ну у тебя и шуточки, — альтмер явно не знал, что говорить в такой ситуации. — Семьсот, Ондолемар, — наконец решилось моё бренное тельце. — Скажи спасибо, что не тысяча. И ещё ты снабжаешь меня всеми необходимыми зельями. На всякий случай. Талморец сухо кивнул и достал из кармана ключ. — От моей комнаты. В углу стоит походный рюкзак, там — всё, что нужно. Завтра в девять часов вечера цель, предположительно, будет возле Зала мёртвых.

***

Вы, наверное, гадаете: почему я согласилась? От меня ведь многого не требуется да и… Кого я обманываю? Гордость пресловутая — вот, что это было. Дурость и алчность. Права была бабушка, когда говорила: «Не дал Бог ума, считай, — калека». Калекой я (тьфу-тьфу) не являлась, но у меня были все перспективы. Да, мне страшно. Да, я не хочу туда идти. Да, мои действия не поддаются никакому логичному объяснению (здесь должна быть шутка о женской логике). Но я туда пойду. Потому что обещания свои выполняю. Если хотите, называйте благородной курицей, которая сама до конца не понимает, во что ввязалась. А теперь забудьте всё, что только что говорила. Это бесполезная и никому не нужная лирика. Что сделано, то сделано. Нечего теперь себя корить. Раньше надо было. Ветер сегодня был лёгкий и бодрящий. Он-то всегда бодрящий, конечно, но сегодня как-то по-особенному. Наверное, нервы. Я спряталась в тени какого-то дерева и терпеливо ждала. Лазутчик из меня был, конечно, на любителя, но место я выбрала заранее и всё тщательнейшим образом проверила. Никто не должен был меня заметить. Естественно, можно было пойти лёгким путем, просто выпив зелье невидимости, но я решила пока приберечь ресурсы. Прождав без малого час, моё тело почти окончательно закоченело. Я уж было обрадовалась, что информаторы Ондолемара ошиблись, и я со спокойной совестью могу возвращаться, но нет. В тот самый момент, когда уже собралась эффектно «скрыться в ночи», послышались чьи-то тяжелые шаги. Старый пень. Нервно осмотревшись, Огмунд быстро открыл тяжёлые двемерские двери. Я, молниеносно выпив снадобье легких ног, последовала за ним. Внутри строение выглядело довольно невзрачно. Практически отсутствующее освещение, а также туман придавали довольно жутковатый вид. Тут бы мне сказать, что мне ничуточки не страшно, но… не буду вас обманывать. Я — всего лишь человек и ничто земное мне не чуждо. Включая страх за свое жалкое существование. Пока всё шло относительно удачно. Скальд не подозревал, что за ним следят. Знаете, вот попробуйте сейчас минут десять где-то походить в режиме скрытности. Давайте, давайте! Потом дочитаете, никуда эта глава от вас не убежит. Заодно и зарядку сделаете — полезно. Вернулись? Ну и как ощущения? Теперь представить себя на моем месте будет не так уж трудно. Скальд меж тем двигался дальше. Остановился он только возле алтаря Аркея, где его уже ждала компания. Неожиданность. Выпив для верности зелье короткой невидимости, я попробовала подобраться ближе и рассмотреть ночных посетителей. Ну и кто тут у нас? Тонгвор Серебряная Кровь, владелец таверны Клепп и его сын Хрейнн, пара стражников, вездесущий Ингвар Певец и Омлаг, рабочий Плавильни. Огмунд тем временем подошёл к алтарю, вынул из-под рубахи амулет Талоса и водрузил его на святилище. — О, Талос всемогущий… — молитва началась. Всех опоздавших просим удалиться. Полюбовавшись вдоволь на то, как восемь взрослых мужиков водят хороводы вокруг святилища Аркея, которое теперь стало святилищем Талоса, я решила тихо-мирно удалиться. Зачем мешать людям? — Впечатляет, не правда ли? — сердце пропустило удар. Я медленно обернулась. — Ты здесь тоже без приглашения? — Ага, — шепотом вымолвила моя офигевшая тушка. — Я думала, что здесь одна такая. — Да щас, — прошептала в ответ женщина. — Уже который день здесь прогуливаюсь, а они всё никак не уймутся. Я молча рассматривала незнакомку. Не молодая, но и не старая. Лицо слегка опухшее, будто бы с похмелья. На лбу уже появились мелкие морщинки; крупный нос; маленькие, но пухлые губы. Один глаз безнадежно заплыл, а второй — мутно-голубой — рассматривал вашу покорную слугу. Поврежденный глаз пересекал боевой раскрас в виде двух коричневых линий — длинной и короткой. Грязные, соломенного цвета волосы были коротко и достаточно ровно подстрижены. Вообще, женщина производила впечатление заправского наёмника или бандитки. — Ты кто? — «додумалась» наконец спросить я. — А ты? — не моргнув и глазом парировала женщина. Она немного шепелявила. В голову почему-то сразу же пришла мысль о выбитых зубах. — Я первая спросила, — деловито отползая в тень, изрекла ваша покорная слуга. — Эолой зови, — нехотя ответила женщина. — Катрин, — я небрежно пожала новой знакомой руку. — И долго они так? — Недели две, наверно, — пожала плечами Эола. — Да я как-то не считала. От этих фанатиков столько проблем… — И не говори, — поддакнула я. Чем-то мне эта алкоголичка нравилась. — Вообще не понимаю, какого фига они ходят в Зал мёртвых. Нет, чтобы собираться в более… располагающем месте. — Я даже знаю, кто был автором этой гениальной мысли, — презрительно фыркнула женщина и молча указала на Ингвара. — Как и ожидалось, — Эола посмотрела на меня непонимающим взглядом. — Говорят, это ещё с детства пошло. Ударился нечаянно о дерево головой и всё. Такие травмы не лечатся. Женщина понимающе закивала. — И вообще здесь опасно, — я продолжила свой монолог. — Это ещё почему? — удивилась Эола. — Сколько времени здесь провожу, а ещё ни один драугр не выполз. — Так они ж шуганые, — я тихонько захихикала. — Слышала, брат Верилий против такой своеобразной охраны, вот и усмиряет их по мере сил. Это зря он. Драугры хотя бы человечиной не питаются. — А что? Ходят слухи? — женщина как-то насторожилась. — Ага. Вот уж месяц кто-то трупы жрёт. Мне-то плевать, в общем-то. На здоровье, но местных это пугает, — развела руками. — Думаю, если бы они злокрысов лучше травили, то и проблем таких не возникло бы. — Думаешь, злокрысы? — Поговаривают, каннибалы, — я усмехнулась. — Знаешь, типа: рыба ест рыбу, зверь ест зверя, а человек — человека. До чего же люди здешние ужасы любят, не представляешь! — Уж представляю… — еле слышно ответила Эола. — А я тебя в городе не видела, — ещё раз смерила женщину пристальным взглядом. — Проездом, — Эола улыбнулась одними губами. — Прямиком из Хай Рока, знаешь ли. — Бретонка значит? — я прищурилась. — Действительно похожа. — А ты? Нордка? — В твоих устах это прозвучало как оскорбление, — мы синхронно прыснули от смеха. — Дамы, мы вам не мешаем? — мужской голос прозвучал набатом над головой. Мы с Эолой переглянулись. Пришли к полному пониманию и молчаливому согласию, а затем одновременно драпанули в разные стороны. Казалось, так быстро я не бегала никогда в жизни. Я была словно лань. Ладно-ладно. Как снежный тролль, перепрыгивающий через преграды в виде погребальных камер и гробов. На стороне преследователей была выносливость и знание местности, на моей — скорость и относительная ловкость. Конечно, если жить захочешь и не такое сделаешь, скажу я вам. Преследователи приближались. Я чувствовала их грязную ругань и тяжелое дыхание. Коридоры всё не заканчивались. Начало нестерпимо колоть в боку. Я боялась даже представить себе, что они со мной сделают, если поймают. Где-то спереди, метрах в двадцати, тускло блеснули в темноте створки двери. Дверь! Кто-то попытался схватить меня сзади за косу. Обернулась. Трое, а во главе процессии — Ингвар. — Мы же тебя… предупре… ждали, коза. Сейчас поймаем и от… — но узнать, что же именно собирался сотворить со мной Ингвар мне было не суждено. Пока этот даун тратил драгоценное дыхание на пустые угрозы, я времени даром не теряла. Вынув из рюкзака все подаренные Ондолемаром зелья, со всей дури зашвырнула их в «погоню». Раздались крики боли и громогласные проклятья. Ха! Похоже, кому что-то попало в глаз. С бешеной скоростью моё тело налетело на дверь. Та неожиданно легко поддалась и я, не ожидавшая минимального сопротивления, эпично грохнулась, попутно чуть не сломав себе шею. Почти сразу же кто-то впечатался в неё с другой стороны, однако она не поддавалась. Брат Верилий ошарашенно посмотрел сначала на меня, а затем и на ключ, судорожно зажатый в его руке. — Добрый вечер, — невозмутимо изрекла я, с сожалением рассматривая ободранную на ладошках кожу. — Ага, — сдавленно выдохнул монах. — А что… — Нету в твоем любимом могильнике никаких каннибалов. Только стая мужиков-талосопоклонников. — Правда? — видимо, мужчина никак не мог отойти от шока. — Правда-правда, — небрежно изрекла я, попытавшись встать с холодного каменного пола. — И не благодари. — А что… — Послушай, я сейчас не настроена на длительные душевные беседы, — боль в боку почти прошла, но неприятный осадок остался. — Ты, случайно, не можешь меня подлечить или поделиться каким-нибудь зельем? — Ах, да. Конечно, — брат Верилий на пару минут куда-то удалился, а потом вернулся с каким-то маленьким темно-красным пузырьком. — Выпей. Я молча проглотила снадобье, не удосужившись даже спросить, что это. Верилий — жрец Аркея, это его специализация. Странно. И почему в ушах шумит, а перед глазами всё расплывается? Я медленно осела на пол. — Верилий, что ты мне дал? — успела спросить заплетающимся от слабости языком прежде, чем окончательно потерять сознание.

***

— Ну, как тебе она? — брат Верилий. Пожалуй, не буду сразу радовать его своим «чудесным выздоровлением». — Зачем ты притащил её сюда? — голос показался смутно знакомым. — Я хочу стать Сотрапезником, ты это прекрасно знаешь, — Верилий, видимо, был немало раздражен. — Я принёс блюдо, что тебя не устраивает? — Ты добыл пищу нечестным путем, — ответил незнакомый женский голос. — Кроме того, её, скорее всего, хватятся. — Вовсе нет, — парировал монах. — Это приезжая. С ней только какой-то маг-недоучка, а так она никому не нужна. — Вот как? — незнакомая женщина не скрывала своего презрения. — Тогда я, возможно, была неправа, назвав тебя бесхарактерным сопляком. Что ж, только Намира может сказать, достойную ли жертву ты избрал. Послышался звук приближающихся шагов. — О, Намира, я взываю к тебе, — женский голос звучал совсем близко. Я вдруг с ужасом поняла, кому он принадлежит. Эола. — Примешь ли ты блюдо, преподнесенное братом Верилием? Может ли он вступить в наши ряды? — Да… — тихий, чуть шипящий голос доносился откуда-то сверху. — Свежая и молодая. Я чувствую, как кровь течёт по её жилам… Можешь звать сотрапезников, Эола. Их ждёт знатный обед. Я похолодела. В смысле?! Меня дважды хотели принести в жертву, но ни разу не пытались сожрать. «Прогресс, однако, — ехидно пропел внутренний голос. — Раньше грозило только четвертование, а сейчас из тебя хотят сделать морковку по-корейски». — Протестую! — возмущенно завопив, я рывком поднялась. Не люблю морковку. Оказывается, раньше моя безвольная тушка лежала на странном алтаре из матового тёмного камня. Опять. Нет, право слово, мне начало уже надоедать. Ну почему это случается исключительно со мной? У них что, на весь Скайрим других кандидатов нет? — Еда сопротивляется… — прошипела незнакомая дамочка. Я попыталась отыскать любительницу острых ощущений глазами, но кроме Эолы и Верилия в помещении никого не было. Похоже, мы находилась в каком-то заброшенном храме. В заброшенном нордском храме. Твою кочерыжку в пятом поколении! В памяти отчетливо всплыл «соседушка» вместе со всем известным нецензурным арсеналом. — Ладно, хорошо, — у меня задергался правый глаз. — Вы собрались меня сожрать, но почему, слышите, почему именно в местах, где кишмя кишат ходячие мертвецы?! Эола и Верилий синхронно опешили. Неизвестная дамочка тоже. — Слышь, главный шеф-повар, выходи, — у меня, знаете ли, аллергия на стрёмных тёток с манией величия. — Да как ты смеешь?! — зашипели в ответ. — Ты хоть знаешь, кто я? — Не, — равнодушно ответила моя скромная персона, бесцельно шатаясь по залу и пытаясь незаметно нашарить выход. — Ты меня не интересуешь. — Я — принц даэдра Намира, Госпожа Разложения. — Так тебя можно поздравить или лучше посочувствовать? — надоело. И отчего, скажите мне, все они считают себя Пупом земли? — Смертная, ты умрешь в мучениях. Я раздавлю тебя и ты узнаешь, что… — Да-да, — флегматично ответила я, нашарив, наконец, пресловутый выход. Оказывается, надо было просто потянуть за рычаг. — А можно пооригинальнее? Никакой отсебятины, заезженые фразы. Скучно. — Я сожру… — … твое сердце. Вот что, уважаемая, — дернула рычаг. — Советую не попадаться мне на глаза в ближайшее время, а то ведь не посмотрю на твое псевдобожественное происхождение и уши надеру. — Но… я ведь Намира. У меня и кольцо есть, — неуверенно отозвалась собеседница. — Кольцо? Дорогое? — мои глаза полыхнули алчным блеском. — Бесценное, — не без гордости отозвалась даэдрическая принцесса. — Давай его сюда, — я подскочила к алтарю и выжидающе протянула руки. — Знаю, конечно, что с вами, даэдра, дел лучше не вести, но моральный ущерб ты мне возместишь. Намира что-то невнятно пробурчала. — Давай сюда, говорю, — пришлось опуститься до банальных угроз. — А то сейчас пойду и сожру какую-то каку, затем вернусь и обеспечу «Сотрапезникам» (или как их там) несварение желудка. А так разойдемся тихо-мирно. — Позвольте, но… — А ты вообще не лезь, сопляк, — я смерила Верилия нежным взглядом людоеда-вивисектора. Мужчина сразу заткнулся. — Не потеряй только, — пробормотала Намира, окончательно сдав позиции. На правой ладошке появилась причудливая цацка, сплошь украшенная странного вида символами. Впрочем, мне не привыкать. — Буду беречь, как зеницу ока, — Эола обиженно дернулась. Ну, извините. Какие здесь все ранимые… — Пока не дойду до ближайшей торговой лавки. Продавцы, знаете ли, в последнее время совсем от рук отбились. Судя по звукам, Намира явно чудом избежала даэдрического инфаркта. — Успокойтесь, тётенька, ничего с вашим кольцом не случится, — я довольно ухмыльнулась. — Пока что. — А что будем делать с пиром? — поинтересовался Принц Даэдра. — Ах, это… Ну скорми им Верилия. Перетопчутся в этот раз полуфабрикатами. — Что? — мужчина явно находился глубочайшей прострации. — Ты же хотел служить Намире, — я равнодушно пожала плечами. — Вот и служи. — Но… постойте… — А я умываю руки, — мне уже порядком надоело пребывание в этой вонючей пещере. Не моё это, люди. Не моё. — Ваше благородие, спасибо за колечко. Обещаю, ничего с ним не случится. — Не за что, — прошелестела в ответ Намира. — Приходи как-нибудь на трапезу, поболтаем. — С удовольствием. Но я, как правило, избегаю древних нордских руин. Хух, на этот раз повезло с ребятами — адекватные попались. — Ты мне сразу понравилась, — решила прервать затянувшуюся паузу Эола. — Поздравляю со вступлением в наши ряды. — Спасибо. Так вы теперь не будете из меня юшку варить? — Нет, — женщина рассмеялась, обнажив ряд желтоватых зубов. — Мы своих не едим. — Это хорошо, это очень правильно, — пробормотала я себе под нос. — Если хочешь, можешь подождать часок другой, а там уж и Сотрапезники подтянутся. — А на обед… — мы синхронно уставились на брата Верилия. Нет, приятно, когда у людей полное взаимопонимание. — Подождите, я… — Тебе нужно прилечь и отдохнуть, — повелительным тоном изрекла бретонка. — Мне нужно прилечь. Я всего на минуточку, — монотонно ответил зазомбированный Верилий. Однако. Эола, оказывается, тот ещё Вольф Мессинг.

***

Спустя четыре часа мы с Эолой вывалились из пещеры. Она — сытая и донельзя довольная, а ваша покорная слуга — злая и голодная, зато приобретшая кучу полезных знакомств. Приятные ребята эти каннибалы. Мясник Хогни Красная Рука и лавочница-вдова Лисбет просили чаще заходить и даже пообещали предоставлять специальные скидки, а Беннинг — владелец маркартских конюшен — растрогался и сказал, что подарит одну из своих чудесных лошадок. Весьма серьезный подарок, скажу я вам, так как лошади стоили баснословно дорого и одной тысячей септимов не ограничивались (цена нормального скакуна варьировалась от трех до семи). Хотя в состоянии крайне сильного алкогольного опьянения я тоже могу считать себя феей-крестной. Наверное, мне должно быть жалко брата Верилия, но… он сам хотел меня сожрать, так что не обессудьте. Уже пьяная в зю-зю Эола заявила, что хочет сопровождать свою лучшую подругу (т.е. меня) в странствиях. А что? Я согласилась и даже отдала бретонке кольцо на попечение. Мне-то от него никакого проку, а ей приятно. Стояла глубокая ночь. Мысленно представив, какой разнос устроит мне Одд, когда вернусь в Маркарт, я в голос застонала. Может, мне и не довелось отведать блюдо «Жрец Аркея под винным соусом», зато удалось споить двух меров-некромантов: Нимфанету и Саниона. Эх, Аргонианское кровавое вино, скажу я вам, — вещь. Напоминая парочку «слепой ведёт безногого», мы с Эолочкой, шатаясь словно лешие, двинулись в город. — Ну, после такого Ондолемар просто ОБЯЗАН пригласить меня на свидание!