Голод волков

Ребекка была вне себя от злобы. По правде говоря, она и в лучшие времена не отличалась особым терпением, а то, что происходило сейчас, точно нельзя было назвать лучшими временами, спасибо ее козлу-парню и треклятому старшему братцу. Они будто сговорились, чтобы уничтожить ей вечер. Вечер, в который Ребекка вложилась на сто двадцать семь процентов, до чего никому, как всегда, не было никакого дела. Мужчины! Они считали, что если тебе не нужно каждый день устраивать показательные казни, то занимаешься ты «девчачьими глупостями», как выражается Кол. И неважно, что под контролем Ребекки находилось каждое мероприятие, происходившее в Новом Орлеане, ни один из ее многочисленных братьев никогда не понял бы, отчего это было важно. Ничтожные идиоты, все они. Она фактически управляла и городом, и его жителями, а… Хм. Плюсы в ее положении таки были, стоило признать. Не много и явно недостаточно, но… — Вау, — раздался нахальный голос позади. Ребекку обдало горячим дыханием и запахом виски. Когда только успел? — Ты превзошла саму себя, Бекки. Кстати, об идиотах и ничтожностях. — Ты опоздал. — Ребекка с ленивым удовлетворением отметила, как Деймон Сальваторе взглядом сорвал с нее одежду и поимел на ближайшем столе с закусками, и обернулась. Первородную встретила наиболее невинная из мордашек, которые ей когда-либо доводилось видеть. Ребекка купилась бы, если бы не знала его. — И не зови меня так. Никогда. — Как скажешь, Секси-Бекси. Его кривая усмешка начинала раздражать. — Будь добр, напомни еще раз, почему мы тебя держим? Конец фразы потонул в хрипе, ибо Ребекка перестала дышать, когда ощутила, как он уперся в нее торсом, бедро к бедру, и как его большая теплая рука на мгновение задела полоску кожи ниже ее живота в то время, как другая… …тянулась за шоколадным маффином, который был очень удачно расположен на столике позади Ребекки. Проклятье. Она прикрыла глаза. — Мне лично кажется, — начал Деймон и закинул пирожное в рот, — все дело в моих незаменимых талантах. В различных областях, если ты… Арг! Конец этой фразы тоже потонул в хрипе. И грязных, грязных ругательствах. Ребекка раздвинула губы в улыбке и вкрутила вилку глубже в его уже не такую теплую ладонь. — Поймешь, как следует обращаться с леди, найди меня. — Леди? — прошипел Деймон ей вслед. Ребекка милосердно сделала вид, что не заметила. В конце концов, в чем-то старший Сальваторе был прав: она действительно превзошла себя. Весь дом, от мраморного пола до десятиметрового потолка, сиял золотом и платиной; вампиры, оборотни, ведьмы и даже люди толпились и танцевали среди десятков зеркал под песни Арианы Гранде, Эда Ширана и The Pretty Reckless, а официанты предлагали гостям себя, разнообразные закуски и огромнейший выбор алкоголя, начиная простым сладким шампанским и заканчивая двухсотлетним Шато Мутон-Ротшильд, из-за которого Ребекка буквально умоляла Клауса. Все выглядело идеально. И будет еще лучше, когда она развесит кишки новой шлюхи Стефана по канделябрам и люстрам. Каждой вечеринке нужна изюминка. — Неужели старший Сальваторе уже наскучил тебе, сестра? — улыбнулся Элайджа краешком губ, когда она подошла к братьям. Клаус на миг оторвал глаза от бокала и посмотрел на нее, а Ребекка прислушалась к тому, как Деймон Сальваторе упрашивал чудом проходившую мимо Сейдж освободить себя. Та пока что не забыла о своем месте и с усмешкой отказывала, а просьбы Деймона становились все отчаяннее и злее. Бедняжка. — Просто не хотела упустить прибытие дорогой гостьи. Так мило с твоей стороны было пригласить ее, Ник. — Она вся твоя, сестренка, — на автомате ответил Клаус. Думал он о чем-то совершенно чуждом, но с ним такое бывало. Кол звал это «криповым трансом», сам Клаус «поиском вдохновения» и «типичным состоянием творческой личности, хотя откуда бы вам знать», а Элайджа воздерживался от определения. Ребекка в тайне была согласна с Колом, но ей хватало ума не говорить об этом. — Только не подключай Кола к своей вендетте, — предупредил Элайджа, отпивая шампанского. — Последнее, что нам сейчас нужно, так это кровавые оргии. Ребекка нахмурилась. — Почему? Мы не слышали о Майкле уже сто лет. Он не проблема больше. Элайджа бросил взгляд на напрягшегося Клауса и ответил: — Дело не в отце. Ведьмы… беспокоят меня. Они были очень несдержанны последнее время, и мне не кажется, чтобы бы мудро давать им еще один повод для неповиновения прямо сейчас. — Опомнившись, Элайджа мягко улыбнулся ей. — К тому же, Кол нам нужен в адекватном состоянии, чтобы контролировать их. — Мне послышалось или кто-то сказал мое имя в комплекте со словом «адекватный»? — подошел к ним Кол. Ник хмыкнул. Ребекка, смеясь, подтвердила: — Нет, я тоже это слышала. Очевидно, наш большой брат берет на себя слишком многое. — Да, ему определенно пора на покой. — Что он делает? Это слишком похоже на угрозу — это она и есть, если Ребекка хоть как-то знала своего брата, — и они не пропустят такого. Клаус уж точно, а если Клаус хоть на минуту заподозрит мятеж, даже и против Элайджы, то последствия будут с привкусом пепла белого дуба. И, возможно, не только для Кола. — А ты как думаешь, Ник? Ник? Ради всего!.. — Определенно. Простите, — и, передав недопитый бокал Ребекке, Клаус их покинул. Элайджа замер в пол-оборота и хмыкнул, будто подмечая что-то для самого себя, а Ребекка так и стояла с отпавшей челюстью, пока Кол (припадочно кашлявший уже какое-то время) не вырвал у нее из рук бокал и не выпил залпом оставшуюся жидкость. — У меня опять галлюцинации или?.. — Нет, — произнес Элайджа. Ребекка взглянула на них почти с испугом. — Я не помню, чтобы он извинялся лет с… — С девятнадцати, если мне не изменяет память, — сказал Элайджа. Ах да. Хенрик. Ребекка не хотела об этом думать. Кол, видно, тоже. — Да кто она, черт возьми? — спросил он, и, наконец, Ребекка заметила, на кого их променял брат. Длинные ноги, короткое, легкое платье, неплохая фигура, грудь, открытые плечи и оптимизм, которым разило за версту. Ничего особенного. Очередная мармеладная блондиночка. И, конечно, она выглядела красивой: всю ее одежду сконструировала Ребекка. Как и, собственно, у всех в этом доме. Жалкие лизоблюды. С хорошим вкусом. Вдруг до первородной дошло. — Это же… Элайджа перехватил ее руку. — Стой. Ребекка неверяще уставилась на него. — Ты не серьезно. — Ты ставишь под вопрос мое решение? — спросил Элайджа. Возмущенная Ребекка взглянула на Кола в поиске поддержки, но тот лишь пожал плечами, как идиот, которым он всегда был. — Это просто смешно! *** Она была просто… великолепна. Клаус увидел ее, эту маленькую Мадонну, едва она переступила порог его дома. И мгновенно заключил, что она не представляет из себя ничего примечательного — такой красоте запрещено иметь внутри что-то, достойное рассмотрения, иначе… Впрочем, неважно. Он был не прав. Ей стоило отдать должное лишь за одно то, что она знала, как появиться, как заставить их смотреть. Даже его. (В особенности его, как выяснилось). В двадцать первом веке люди потеряли этот навык. Досадное упущение. Но она умела. Клаус читал это в ее юном лице, в развороте плеч, по вздохам, которые исторгала ее грудь. Она сделала пару шагов вперед и остановилась, не зная, куда повернуть. Как хищная пташка, она распрямилась, вздернула голову, вдохнула и… посмотрела на него. Прямо на него. Вот это уже становилось интересно. Девушка, между тем, вспыхнула, опустила глаза, чтобы тут же поднять их и снова опустить. Как долго будет продолжаться спектакль? Сам Клаус готов был делать это целый день, но, к несчастью, девице вздумалось уйти. Напоследок она отразила его взгляд взором, в котором Клаус увидел схожий голод — и насмешку. Хах. Насмешка, правда? Потом… Что ж, он определенно ожидал другого. Клаус нагнал эту не столь таинственную, как ей хотелось бы, блондинку у камина, издревне расположенному в боковой зале неизвестно зачем. Она держала ладонь на сгибе руки и нервничала. Явно недостаточно, но с этим можно было работать. — Добрый вечер, — поприветствовал ее Клаус, а в ответ самородная Афродита едва не подпрыгнула и так и уставилась на него глазами круглыми, как солнце. — Хей! — протянула она. Помолчала. Когда стало очевидно, что Клаус ничего говорить не собирается, она продолжила: — Привет. — Ты кажешься немного… нервной? — предположил Клаус и за руку отвел ее от столика, в который она почти врезалась. Ее холодная кожа в миг покрылась мурашками. — Нервной? — взорвалась она, игнорируя его прикосновение. — Ах да, возможно, ведь мой лучший друг втянул меня в свои распри с чокнутыми хозяевами этого дома, и теперь его подружка жаждет моей крови, а я даже не знаю, как она выглядит, как хоть кто-то из них выглядит, вообще-то, и… Что? Клаус слушал этот обворожительный бред и не заметил, как начал улыбаться. В отличие от девушки. Та оборвала себя на полуслове и теперь с вызовом смотрела на него. — Ничего, — быстро ответил Клаус. — Звучит ужасно. Девушка фыркнула, будто в раздражении на мир в целом и мужской род в частности. Клаус поборол желание расхохотаться. — Да. Это так и есть. И, кстати, ты случаем не знаешь, где я могу найти Стефана Сальваторе? Вопрос жизни и смерти. Клаус развернул ее за плечи, параллельно вдыхая запах миндаля, и сказал: — Я полагаю, вон он. — Слава Богу. — Теперь она попыталась вырваться. — Ты спас мне жизнь. — Подождем его здесь. Девушка сглотнула. — А ты… не хочешь меня отпустить, может быть? «О, никогда, любимая». — Разумеется, — оскалился Клаус. Едва он разжал пальцы на ее хорошеньких плечах, она отпрянула и посмотрела на него, как на сумасшедшего. Вполне вероятно, что это было не так уж далеко от истины. — Оу. Прошу, не говорите, что я упустил все веселье, — усмехнулся подошедший к ним Стефан. Он кивнул Клаусу, а на блондинку даже не глянул. Ту это — предсказуемо — ни капли не задело. — Стефан, наконец-то, — начала она злым шепотом. — Как ты мог остановить меня наедине с этими людьми? Мм, без обид. — Что ты, любимая, — улыбнулся ей Клаус. Девушка закатила глаза. — Кхм, — заключил Стефан, — я вижу, ты уже имела сомнительное удовольствие… — О боже! — Она чуть не зажала себе рот ладонью, разве не очаровательно? В мыслях Клаус уже решал, какие краски использует для ее портрета. — Не говори мне. — Ну, в таком случае, — сказал Стефан, — позволь представить тебе Клауса Майклсона, скромного ныне царствующего короля Нового Орлеана, Первородного гибрида, и, по совместительству, моего старого друга. Клаус, это Кэролайн Форбс, она… тоже мой друг, но, очевидно, не такой старый. — О мой бог, мне так жаль, я не понимала, что несу, — начала оправдываться Кэролайн Форбс, но Клаус любезно прервал ее. Еще не время для молитв. — Не стоит беспокоиться, Кэролайн. — Ее имя сладким ядом таяло на языке. — Зато теперь я точно знаю, что Стефан рассказывает о нас своим друзьям, верно, Стефан? — Действительно? — удивился Риппер, и Клаус стал свидетелем презабавнейшей пантомимы, включавшей в себя разводы руками, гримасы и беззвучный обмен претензиями. Да, он почти мог поверить, что эти двое хорошо знали друг друга. — Моим… прочим менее значимым друзьям? — наконец рискнул реабилитировать себя Стефан. — Хей! — возмутилась Кэролайн. — Не слушай его, любимая, — встрял Клаус. — Стефан никогда не мог отделить действительно значимого от пустышки. Я же, с другой стороны… — Серьезно? Это лучшее, что ты мог придумать за, — она сморщилась, — миллион лет? Мне нужно выпить. С этими словами Кэролайн Форбс оставила их. — И да возрадуются смертные, — задумчиво пробормотал Клаус ей в спину. — Что существовало такое украшение человеческого рода, — подхватил Стефан. — Ты случаем не видел Ребекку? — Она в главной зале с Элайджей и Колом, жаждет вырвать тебе сердце из груди. — Отлично. Стефан поправил воротник, размял шею и также собрался уходить. Клаус перехватил его руку. — Стой. Разве не предполагалось, что ты будешь весь вечер играть телохранителя для своей симпатичной подруги? — Я уверен, что могу доверить это тебе, Клаус. — Не дожидаясь ответа, Стефан вырвал руку. — А теперь извини. Любовь зовет. *** Ее брат Финн вместе со своей стервой крутились в центре зала, окруженные другими сияющими парочками и счастливые до тошноты. Ну еще бы. Все — абсолютно — смотрели на них и только на них. (Ребекка и правда ненавидела это.) Как будто бы не она, а Сейдж была чертовой королевой вечера! Это даже не смешно. Ее братьям нужно преподать пару уроков относительно женщин, они никогда не учатся. — У меня странное ощущение, что на их месте должен быть кто-то другой, — с улыбкой в тридцать два к ней подошел Стефан. — Я прав, Ребекка? И, судя по всему, это семейное. — Да, прав. Как ни удивительно — Ребекка глянула на него искоса. В отличии от Деймона, Стефан не имел привычки подкрадываться: Рипперу нравилось смотреть, как его жертва металась между желанием убежать и остаться и как после жалела, что упустила мистический шанс на спасение, которого никогда и не было. И сейчас он делал тоже с ней. Фантастика, Стефан иногда всерьез забывал, кто из них более страшный хищник. — Я не желаю говорить с тобой. Или видеть тебя. В периоде. — Брось, Ребекка. Чего мы ждем? Она взглянула на его протянутую руку и расхохоталась. — Не знаю, как ты, но лично я, когда ты перестанешь быть таким бесчувственным уродом, — шепнула она доверительным тоном. Стефан пожал плечами. — Тебе нравится такой я. Возможно, даже тебе единственной. Стефан попытался дотронуться до ее щеки, но Ребекка перехватила его руку и, оскалившись, прошипела: — О, ты забываешь Ника. Насколько я могу судить за прошедшие девяносто лет, вы двое прекрасно обходитесь и без меня. Стефан закатил глаза. — Ребекка, мы говорили об этом. — Как если бы разговоры тут могли помочь, — вздохнула она. — Это просто смешно! — Так для тебя я еще и смешная? — Нет! Ради всего, ты… — Он прищурился. — Ты смеешь надо мной, не так ли? — Ты только сейчас это понял? — с фальшивой жалостью поинтересовалась Ребекка, и Стефан улыбнулся. Не так, как обычно, а… иначе. Почти по-человечески, кто бы мог подумать, он еще умел. — Почему ты смотришь на меня так? Что это, еще одна попытка заполучить ее прощение? Стоило бы стараться сильнее, впрочем, для начала… — Ничего. — Вопрос сбил его. Не часто Ребекке доводилось видеть Риппера смущенным. — Прости. Она изогнула бровь. У них новомодный флешмоб извинений, а ее опять оставили с краю? — Ну и где твоя симпатичная подружка-шлюха? Стефан чуть напрягся. — К чему такие громкие слова. Вон она, отказывает твоему брату в очередной раз. — Стефан указал в противоположную сторону зала, где эта девка Кэролайн все еще окучивала Ника, то и дело косо на него поглядывая и нервно смеясь. Стерва. Почему так долго? Она должна уже надоесть ему. — Серьезно, вы могли бы подружиться только на этом основании. — «Подружиться» с ней это не совсем то, что я хочу прямо сейчас, — огрызнулась Ребекка, не отрывая глаз от парочки. Стефан усмехнулся. — Мне принять это за комплимент? — Заткни рот, я ничего не слышу. Стефан пожал плечами и убрал прядь волос ей за ухо. Ребекка и бровью не повела. Она знала, что тоже самое он делал с едой прежде, чем оторвать ей голову. — Так нечего слышать. Они уже разошлись. Точнее, Кэролайн улизнула от него. Хм. Умница, однако. В обычной ситуации Ребекка бы ой как припомнила ему это «умница», но тут случилось непредвиденное. — Какого черта она… Девчонка подлетела к старушке Роуз, которая сегодня по какой-то непонятной причине просилась в охрану, и начала что-то весело щебетать. Та со смехом отвечала. У Ребекки в ушах зазвенело. — Кэролайн умеет находить друзей, — заметил Стефан как бы между прочим. — Она здесь день. Ребекка прожила в Новом Орлеане пять лет, и ни одна из этих куриц ни разу не осмелилась даже заговорить с ней. — Ну, она не любит терять время. Знаешь, Ребекка, милая, я был бы не прочь немного потанцевать. — Ага, конечно. Жди. Стефан улыбнулся ей, показав клыки. — Ты так думаешь? Правда? И, не оборачиваясь, направился к вышеупомянутым вампиршам. Ребекке оставалось только наблюдать, как он и его чертов братец, выплывший из неоткуда, с двух сторон приблизились к (без пяти секунд мертвым, если не научатся вести себя на ее празднике) девушкам, как эта малявка Кэролайн с легкостью приняла предложение Стефана и ушла с ним на танцпол и как Деймон продолжил уламывать смеющуюся Роуз хотя бы на один раунд. — Ты меня удивляешь, сестра, — заявил Клаус, оказавшись вдруг сбоку. — Разве это не твой кавалер там проявляет чудеса обольщения? Видишь, неподалеку от твоего парня, который танцует с другой? — Отвали, Ник. Не моя вина, что Стефан оказался быстрее тебя. Клаус явно хотел возразить, но в конце концов удержался. — Раз уж ты сама подняла эту тему. — Он понизил голос. — Я передумал. Ты не тронешь подругу Сальваторе. — Что? — чуть не вскрикнула Ребекка, оборачиваясь к нему. — Почему это? — Потому что я сказал тебе, — как ребенку объяснил Клаус и ухмыльнулся. Ребекка ощутила непреодолимое желание выцарапать ему глаза. — Ты не мой хозяин, Ник, я могу делать то, что хочу. — Нет, но я твой брат и это мой дом, Ребекка, — сказал он, схватив ее за локоть и дернув к себе, как собачонку на привязи. Ребекка сглотнула. — Делай, как велено, или вернешься обратно в коробку. А теперь будь хорошей девочкой и… — Ты просто, — сказала она удивленно и зло, — больной. Отпусти. Клаус усмехнулся и шепнул ей на ухо: — Как скажешь, сестренка. Наслаждайся вечером. Ах так, брат? Наслаждаться? Отлично. Именно этим она и займется. — Кол! — Ребекка застала своего идеального партнера по преступлению за поеданием официантки на кухни. Сброшенная скатерть, полуголая девица, кровь и бухло. Как предсказуемо. — Прекращай свои глупости, ты мне нужен. Кол оторвался от горла жертвы и, усмехаясь, бросил: — Секунду, Бекс. — Я сказала «сейчас», — топнула ногой Ребекка. Ноль реакции. Ну и пожалуйста. Она развернулась на высоченных каблуках и с достоинством покинула комнату. — Жду наверху. *** Кэролайн думала, что еще немного, — и у нее сердце самым натуральным образом выскочит из груди. Интересно, а если бы такое всерьез случилось, как бы все они отреагировали? Стефан, в чьих руках она сейчас в прямом смысле находилась, Ребекка, не спускавшая с них глаз, Клаус, который… и послужил причиной ее теперешнего состояния? — Кэролайн? — позвал Стефан, и она поняла, что одно воспоминание о Клаусе чертовом Майклсоне заставило ее содрогнуться. — Ты в порядке? Кэролайн ослепительно улыбнулась. — Да-да. В полном, спасибо. А она-то думала, что готова на все сто. Идиотка. Узнала о них больше, чем кто-либо, и решила, что этого достаточно. Не приняла в расчет такой до смешного простой факт: у древних была тысяча лет, целая вечность, чтобы подготовиться. Ко всему. К каждому ее слову. К каждому действию. «И ты все равно обвела великого Клауса вокруг пальца», — сказал голос Кэтрин у нее в голове. Кэролайн хмыкнула. Пирс всегда утверждала, что тщеславие древних будет их бичом. Они просто не воспримут Кэролайн, как что-то хотя бы отдаленно опасное, а когда до них дойдет — будет уже поздно. Классика. «Легко ей говорить из тыла». — Ребекка ушла, — заметил Стефан, оглядев толпу. — О, это была Ребекка? Я почему-то так и поняла по тем убийственным взглядам, которые она практиковала на мне. Стефан мог ненавидеть фальшивые разговоры, сколько ему заблагорассудится. Они были жизненной необходимостью в обществе вампиров с супер-слухом, особенно когда Клаус брал в привычку буравить ей спину взглядом. И не только спину, если честно. — Я уже извинился, — сморщился Стефан. — Она остынет. Со временем. — Могу себе представить. И разве у людей, проживших тысячу лет, не должно быть несколько другое представление о времени? А? Что значит «со временем» для них? С этими словами Кэролайн кивнула в сторону, где стоял Клаус, и в ее воображении тут же вспыхнула картина, как губы гибрида расплываются в довольной ухмылке. Боже. Зачем она это сделала? — Кэролайн, — улыбнулся Стефан. Его взгляд застеклянел поверх ее головы, и отвечал он скорее по инерции. — Ты должна верить мне… Сейчас. — Я видела, как Деймон говорил с Роу… то есть Ребеккой, — выпалила Кэролайн. Оговорка была не лучшей идеей, но раз Клаус перестал следить за каждым их шагом, даже на мгновение, то плевать. — Что? — Когда я ушла от вас с Клаусом. Он пытался убедить ее в чем-то, а потом… Стефан качнул головой. — Деймон знает, что лучше для него. Нет причин волноваться. — Да неужели? «Я не позволю ему все уничтожить». — Ладно. — Стефан верно истолковал ее взгляд. — Я займусь. Не отходи далеко. — Ты уверен?.. «Что нам не стоит разыграть план „с“? Ну знаешь, я, Ребекка и Клаус в роли спасителя?» — Рано. Вы ведь даже еще не потанцевали, ты чего? — оскалился Стефан, и прежде, чем Кэролайн разгадала смысл его слов, Сальваторе выскользнул в толпу, а она оказалась нос к носу с Клаусом. — О мой Бог, — пискнула Кэролайн, ощутив, как его пальцы сомкнулись на ее талии. Первородный в ответ улыбнулся. — Здравствуй, Кэролайн.