Обычная история.

Новый год — мандарин мне в рот, Дед мороз — оливье мне в нос, Мы по телеку посмотрим обращение, И пойдём искать приключения! Раздался припев песни. Я тихо начала подпевать, забыв, что в комнате не одна. Хотя это было не столь важно. Просто надо это спеть и плевать, что голос у меня явно не ахти! Повою, ничего не случиться. Музыка в наушниках сменилась. Я ночами плохо сплю, Потому что я тебя люблю. Потому что я давно, давно тебя люблю! О Господи, что за дерьмо закачано в этот плеер? Кто в последний раз брал мой… Ах да, я же их туда сама залила. Мол, узнаю, что раньше слушали и пели. Я переключила песню. И огонь и вода, Нам от этого не деться никуда, Ты сегодня зажгла… Я тихо вздохнула. Что за ужас? Не удивляюсь я, что с вокалом у меня ничего не получилось. Такую фигню слушать-то. Пошлю его на небо за звёздочкой. Конечно всё уже кончиться. Ещё один мучительный день пройдёт И захочется, жить захочется Вот этой песне я подвывала. В ногах валялся Макачин и сопел, периодически облизывая свой нос и постанывая. Я не удержалась и потрепала его по шёрстке, тот высунул язык и глянул на меня. Я же в очках, с ручкой во рту и тестами по подготовки к ЕГЭ, в частности к Немецкому языку, сижу на диване и пытаюсь вспомнить то, чего в жизни не учила. Ну, в общем, делаю то, что делает любой русский: Вспоминаю то, чего не знала! Я ахнула, когда холодные руки схватили меня за плечи и вскочила с дивана, из-за чего наушники слетели с головы. Виктор стоял позади, весело улыбаясь. — Привет, что делала весь день? — улыбнулся он. Я подёргала затёкшими плечами и улыбнулась его спине. — Не сделаешь чаю? — Хорошо. — согласилась я, с удовольствием отрываясь от этого ужаса. — Где был? Что делал? — Я первый задал вопрос. — по-детски сказал он. Я молча ткнула пальцем на столик, где лежали стопочкой тесты, заботливо сложенные в портфель мной. Слава Господу, хватило мозгов взять их с собой. — Немецкий? — удивился он. — Я думал сейчас все изучают английский. — Наша школа рвёт шаблоны. — усмехнулась я. — Хотя на самом деле, у нас во втором классе родители выбирают: немецкий или английский. Моя мама выбрала немецкий, объясняя это как: Он проще! — Ха, и как просто? — улыбнулся он, заглядывая в книгу. Я отрицательно мотнула головой. Нет, немецкий был намного проще английского в разных сферах. Произношении, некоторым правилам и другим пунктам, но то как нам его преподносили. Ужас просто. — Повторяешь? — Ага, повторяю то, что никогда не знала. — усмехнулась я и Виктор улыбнулся. — Как же ты училась? — спросил он, ложась на диван. Макачин запрыгнул вслед за хозяином. Н-да, два сапога пара. Иногда даже себя лишней чувствую. — На грани двойки. — пожала плечами я. Тот удивлённо на меня посмотрел и я, вздохнув, начала пояснять. — У нас в школе, начальных классах, была учительница. У неё кличка была: Карлик. Она тогда ещё и моего папу учила, а ему кстати уже пятьдесят! — усмехнулась я. — Но не суть. Она с началки невзлюбила, всё орала на меня по поводу и без. А как пятый класс начался, пошло поехало. «Я тебе два поставлю», «Ты совершенно не учишься». Каждую четверть, в конце, учила около пятидесяти слов, чтобы хоть как-то на тройку выйти. Она даже пару раз заставляла меня на каникулы приходить. — я заварила чай и передала его Вите. — Был случай, когда я правда так психанула перед новым годом, что пообещала: если она мне два в четверти поставит, я её пошлю и пожелаю на новый год повеситься на гирлянде. — я почесала затылок и плюхнулась в ноги Виктора, что так любезно освободил мне место. — К счастью, пронесло, три поставила. — махнула я рукой. — А на следующий год ушла на пенсию. Я никогда так не радовалась уходу учителя. — Правда? — усмехнулся Виктор. — А почему она тебя так невзлюбила? — Из-за папы. — пожала я снова плечами и откинулась на спинку дивана, беря книжку в руки. — Как он мне рассказывал, что в параллельном от него классе учился парень. Рыжий, конопатый, и они с друзьями его иногда подкалывали. А этот мальчик был племянником старой… Кхм, этой учительницы. Вот та и его заваливала и на мне продолжила. — А если в этом виноват не папа, а ты? — вдруг сказал он. Я улыбнулась. — Я тоже так поначалу думала, мол, у меня знаний и вправду нет. — махнула я рукой. — Но после сравнила. У нас в классе был парень, Ваня, так он на уроки не ходил, вечно хамил, уроки не делал, ничего не знал, так она ему три ставила. Или ещё один парень, Славик, ни черта не знает, ничего не делает и не учит, так ему тоже три. Я возможно и говорить не могла на немецком, но хотя бы в тетради упражнения делала, словарь вела и слова со стихами рассказывала. — пожаловалась я и уткнулась носом в тетрадь. Жаль, в ЕГЭ всё-таки впихнули иностранные языки. Эх, а будь я на год старше, закончила бы школу в прошлом году… Не везёт! — И что, никто ничего не предпринял? — спросил он, а я улыбнулась и скептически на него глянула. — Что? — В нашей школе? В, прости за выражение, жопе России? Нет, возможно в Санкт-Петербурге или Москве с этим что-то сделали бы, но не у нас. Наша школа — это пример криминала. Учителю семьдесят шесть лет, она ещё преподаёт. — хмыкнула я и снова уставилась в тетрадь с этими непонятными буковками. И что это такое?.. — Криминал? — улыбнулся Виктор и поднялся с дивана. Макачин вскочил на лапы и спрыгнул с хозяина, куда-то понёсся. — А… — Я на твои вопросы ответила, а ты на мои нет. — ехидно подметила я, мечтая закрыть эту тему. Ибо нефиг, не хочу об этом говорить. Если честно, начала поражаться своей невнимательности и невольно задаюсь вопросом, простите, а я всегда такой была? Вот как я оказалась лежать на Вите, заняв почётное место Макачина? — Задавай, на всё отвечу. — протянул Виктор. Я собиралась подняться из не очень удобного положения. Нет, вру. Положение было очень удобным, но смущающим, а что делают в таких случаях такие же неудачники как я? Правильно, делают его ещё более неловким. Пытаюсь я, значит, подняться, как рука соскальзывает и я падаю на Виктора, утыкаясь носом в его ключицы, а правая рука где-то внизу… В районе паховой области. Мама… Что я сделала не так на этот раз?..