Маленький принц

      Вот и наконец-то наступило жаркое лето. Школьники и студенты смогли спокойно выдохнуть и о забыть об учебной суете, если, конечно, они о ней когда-то вспоминали.       Группа подростков прогуливалась по парку. Во главе всей этой компании как всегда находился бунтарь, старый друг Вильяма - Крис.       Вильям, наблюдавший со скамьи за другом, невольно вспоминал годы, когда он также беззаботно гулял с этой шумной компанией, пил и только наслаждался жизнью, которая сейчас перевернулась с ног на голову.        После того, как он приехал в Лондон, его мать быстро устроила работать в компанию его отца. Сначала разлука была невыносимой. Вильям плакал по ночам, мечтал вернуться в тот дом, в объятия Нуры, он скучал по ее смеху, по ее готовке, по ее глазам, которые излучали свет - он скучал по каждой частички этой девушки. Он не верил в то, что она сказала тогда, при прощании. И не верит до сих пор.       Но Вильям знал, что если кого-то сильно любишь, то отпустишь его, если этот человек того желает. Ему не хотелось верить в то, что Нура так поступила с ним. Он все еще придумывал себе разные оправдание такому поступку.        - Крис, - окликнул он друга, который уже хотел зажать очередную подружку где-нибудь между парковыми лавочками.       - Боже мой, сколько лет, сколько зим! Вильям, я тебя даже и не узнал.       Действительно, теперь парень отдавал предпочтение костюму вместо футболки и кроссовок. Но изменился не только его внешний вид, изменилась его душа. Он теперь не был одержим вечеринками, знакомствами, токсичными отношениями и алкоголем. Он вырос.       После продолжительного разговора с другом Вильям все-таки решился спросить:       - А где Нура? Ну помнишь, ту девчонку, с которой я...        - Да, помню, - настало долгое молчание, - он умерла, Вильяма, - еле выговорил друг.       Вильяму на минутку показалось, что это шутка. Обычная шутка, как и множество других, как и все те глупые шутки, которые всегда были неотрывной частью Криса.       - Как?       - Ну, после того, как ты уехал, она долго не появлялась в школе. Потом крутилась немного возле какого-то Исака. Говорят, они дружили. Затем она порезала себе вены, по линейке, ровными параллельными линиями. Ее забрали в психушку, так она же еще и анорексичкой оказалась. Там она пролежала несколько недель, а потом сбежала. Ее никто не мог найти, пока однажды ночью она не сбросилась с крыши больницы, - эти слова Крис еле выдавил из себя, хотя он понимал, что лучше будет, если он сам сообщит об этом своему хоть и старому, но все еще другу.       - Ладно, спасибо за встречу. Мне пора, - Вильям встал и пошел куда глаза глядят.       Он зашел в первый попавшийся книжный магазин. Он, глупец, не догадался узнать, как же заканчивается история о Маленькой принце. Купив маленькую книгу, он начал читать:       "Он не ответил, он только сказал:        - И я тоже сегодня вернусь домой.        Потом прибавил печально:        - Это гораздо дальше... и гораздо труднее...        Все было как-то странно. Я крепко обнимал его, точно малого ребенка, и, однако, мне казалось, будто он ускользает, проваливается в бездну, и я не в силах его удержать...        Он задумчиво смотрел куда-то вдаль.        - У меня останется твой барашек. И ящик для барашка. И намордник...        И он печально улыбнулся.        Я долго ждал. Он словно бы приходил в себя.        - Ты напугался, малыш...       Ну еще бы не напугаться! Но он тихонько засмеялся:        - Сегодня вечером мне будет куда страшнее...        И снова меня оледенило предчувствие непоправимой беды. Неужели, неужели я никогда больше не услышу, как он смеется? Этот смех для меня - точно родник в пустыне.        - Малыш, я хочу еще послушать, как ты смеешься...        Но он сказал:        - Сегодня ночью исполнится год. Моя звезда станет как раз над тем местом, где я упал год назад...        - Послушай, малыш, ведь все это - и змея, и свиданье со звездой - просто дурной сон, правда?        Но он не ответил.        - Самое главное - то, чего не увидишь глазами... - сказал он.        - Да, конечно...        - Это как с цветком. Если любишь цветок, что растет где-то на далекой звезде, хорошо ночью глядеть в небо. Все звезды расцветают.        - Да, конечно...        - Это как с водой. Когда ты дал мне напиться, та вода была как музыка, а все из-за ворота и веревки... Помнишь? Она была очень хорошая.        - Да, конечно...        - Ночью ты посмотришь на звезды. Моя звезда очень маленькая, я не могу ее тебе показать. Так лучше. Она будет для тебя просто - одна из звезд. И ты полюбишь смотреть на звезды... Все они станут тебе друзьями. И потом, я тебе кое-что подарю...        И он засмеялся.        - Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеешься!        - Вот это и есть мой подарок... это будет, как с водой...        - Как так?        - У каждого человека свои звезды. Одним - тем, кто странствует, - они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они - как задача, которую надо решить. Для моего дельца они - золото. Но для всех этих людей звезды - немые. А у тебя будут совсем особенные звезды...        - Как так?        - Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, - и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться!        И он сам засмеялся.        - И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. Ты всегда будешь мне другом. Тебе захочется посмеяться со мною. Иной раз ты вот так распахнешь окно, и тебе будет приятно... И твои друзья станут удивляться, что ты смеешься, глядя на небо. А ты им скажешь: "Да, да, я всегда смеюсь, глядя на звезды!" И они подумают, что ты сошел с ума. Вот какую злую шутку я с тобой сыграю.        И он опять засмеялся.        - Как будто вместо звезд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов...        Он опять засмеялся. Потом снова стал серьезен:        - Знаешь... сегодня ночью... лучше не приходи.        - Я тебя не оставлю.        - Тебе покажется, что мне больно... покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо.        - Я тебя не оставлю.        Но он был чем-то озабочен.        - Видишь ли... это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит... Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие.        - Я тебя не оставлю.        Он вдруг успокоился:        - Правда, на двоих у нее не хватит яда...        В эту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом.        - А, это ты... - сказал он только.        И взял меня за руку. Но что-то его тревожило.       - Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда...        Я молчал.        - Видишь ли... это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести.        Я молчал.        - Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального...        Я молчал.        Он немного пал духом. Но все-таки сделал еще одно усилие:        - Знаешь, будет очень славно. Я тоже стану смотреть на звезды. И все звезды будут точно старые колодцы со скрипучим воротом. И каждая даст мне напиться...        Я молчал.        - Подумай, как забавно! У тебя будет пятьсот миллионов бубенцов, а у меня - пятьсот миллионов родников...        И тут он тоже замолчал, потому что заплакал...        - Вот мы и пришли. Дай мне сделать еще шаг одному.        И он сел на песок, потому что ему стало страшно.        Потом он сказал:        - Знаешь... моя роза... я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира...        Я тоже сел, потому что у меня подкосились ноги. Он сказал:        - Ну... вот и все...        Помедлил еще минуту и встал. И сделал один только шаг. А я не мог шевельнуться.        Точно желтая молния мелькнула у его ног. Мгновение он оставался недвижим. Не вскрикнул. Потом упал - медленно, как падает дерево. Медленно и неслышно, ведь песок приглушает все звуки."