***
Сесил бесился на тренировочной площадке, в кои-то веки будучи в отличной форме с утра, чтобы как следует себя помучить. Он, конечно, не пропускал тренировки, но временами они становились совсем непродуктивными, что удручало Эндрю и заставляло давать себе всё новые и новые обещания. Однако любой день, который начался с целующей его по пробуждении Аделией, обещал быть продуктивным и удачным. Они катались по Эл-Эй полночи, а когда над побережьем стал заниматься рассвет, приехали в Вуа Верт, втихую пробравшись мимо прислуги. Родители Аделии остались у Мэтьюзов, так что особняк был пуст как минимум до утра. Сесил не верил своему счастью, стаскивая с Аделии одежду второй раз за несколько часов, укладывая её в постель и наконец не боясь отдаваться всем своим чувствам относительно неё, потому что верил, что она теперь не обманет. Адель не обманула, как и обещала, стала вся его. Всю ночь она, будто заведенная, рассказывала ему без продыху всё, что думала о нем все эти дни, словно они оба закончили какую-то мудреную игру и теперь могли отдохнуть и обсудить всё как союзники. Однако вслед за приятным пробуждением Сесила ждал и не самый приятный сюрприз. Спустившись в холл, чтобы вызвать водителя (и даже не удосужившись причесаться и сделать вид, что провел ночь не в хозяйской постели), он нос к носу столкнулся с вошедшими с главного входа Бензли и Делорис. Аделия, вышедшая проводить его, с огромными глазами тут же повернула назад и молча скрылась в сторону спальни. — Как это понимать? — прищурился в ярости Бензли. — Ты что здесь забыл в таком виде, Сесил?! — У меня… у меня самые серьезные намерения, — не зная, что сказать ещё, глупо выдал Эндрю. Конечно, встречу с отцом возлюбленной он представлял не самым приятным мероприятием в жизни, особенно, если тот застанет его выходящим из её спальни, но всё же Бензли был куда более зол, чем должен был быть. — Чего?! — ахнул Ройе. — Какие ещё намерения, ты совсем страх потерял?! — Бензли, остынь, — осадила его жена. — Что ты напал на молодого человека? Если Аделия его пригласила, стало быть, естественно, намерения у него серьезные. Однако тому было это совершенно параллельно, он смерил Эндрю взглядом, в котором читалась не просто злость — презрение. — Я что тебе говорил про свою дочь, Сесил, мать твою?.. — прошипел Бензли. Сесил наконец приосанился, перестав держаться как трубочист, пробравшийся в опочивальню принцессы. Гордость тут же подбросила в кровь адреналина. Он вскинул голову и распрямил плечи, глядя прямо в глаза оппоненту. — Я и Аделия вместе, сэр, — отчеканил он. — Вы уж простите, что не послушал вашего совета держаться от неё подальше, но… — Ах ты щенок!.. — сцепил зубы Бензли, собираясь шагнуть к незадачливому гостю, когда его за локоть поймала жена. — Бензли, что я тебе сказала! — прикрикнула она. — Эндрю, ты собирался уходить? Поезжай, милый, вам обоим надо остыть, поговорите, когда будете в более… приглядном виде. Сесил предложением пренебрегать не стал, просто прошел мимо, чинно кивнув и ощущая вперемешку с подступившей яростью постыдную беспомощность. Он хотел бы сказать Бензли всё, что думал, но теперь придется наладить с ним связь, хотя бы ради Аделии. То, что её отец его терпеть не может, Эндрю знал давно, хоть и не знал, почему, но что греха таить — он и сам не слишком жаловал Бензли. С самого детства Ройе был к нему холоден, хотя Сесил был всего лишь ребенком среди всех прочих, и это впечатление укоренялось год за годом, заставляя и Эндрю сторониться отца Аделии. И это было просто, покуда сама Аделия не стала для него самым желанным призом. К завтраку, однако, дурные мысли отпустили Сесила, он принял душ, поел и пошел тренироваться, а теннис всегда поднимал ему настроение. Пока он скакал с ракеткой по корту, стараясь попадать в ритм музыки в наушниках, телефон, прервав песню, зазвенел, сигнализируя о входящем вызове. — Спасибо за сумку, Сесил, — проговорила Мануэла вместо приветствия. — Но не стоило. — Я ведь просил доставить анонимно! — раздосадовано улыбнулся он. — Я сама догадалась, а ты подтвердил, — усмехнулась собеседница, заставив Эндрю со смешком проматериться. — И всё же… не стоит делать мне подачки, дорогой, все не настолько плохо. — Какие такие подачки? Ты подала мне неплохую идею вчера на крокете, а я уже давненько тебе ничего не дарил, — своим самым очаровательным голосом невозмутимо заявил Сесил. Мануэла на том конце провода расслаблялась в джакузи, чего Сесил, конечно, не узнал. Она втирала в волосы скраб, держа трубку плечом, и размышляла о том, что и сама давненько ничего не дарила приятелю, а ведь это когда-то было хорошо сложившейся традицией. До того, как у обоих одновременно не появилось по предмету воздыхания. — А ты просто не поверишь, что со мной случилось, — слишком уж довольно пропел из трубки Сесил. — Что же? — подначила она, поливая волосы водой. — Аделия и я теперь вместе, — чинно проговорил он. — Я тебе первой говорю, никто ещё не знает! Ну… кроме её отца, конечно… По-дурацки вышло… Дернувшись от неожиданности, Мануэла уронила сотовый, он с характерным бульканьем приземлился на дно джакузи, заставив хозяйку в ужасе застонать. Вытащив телефон и положив его сушиться на полотенца, она наскоро замотала волосы, набросила на мокрое тело халат и босиком бегом понеслась в гостиную, где упала в кресло около домашнего телефона, набирая в Шато. — Что там с тобой случилось? — усмехнулся Эндрю, которого вскоре подозвала к телефону прислуга. — Сознание потеряла от радости? — Рассказывай немедленно! — рассмеялась она. — Я утопила свой телефон… Что там вышло с отцом Аделии? Боже, как она все это провернула? Пока Эндрю смаковал подробности вечернего разговора, тактично упуская подробности дальнейшие, Мануэла сидела, подобрав ноги, ощущая, как по спине катятся капельки воды, отчего она покрывалась мурашками. Даже сам Господь Бог не заставил бы её сейчас оторваться от телефона, до того всё ещё существо замерло, тело будто прострелило током. Невиданная смесь интереса и некоего ужаса сковала её, не позволив даже произнесли ни единого звука за весь рассказ. — Не знаю, что теперь делать, Мануэлита, видела бы ты его глаза… — пробурчал Сесил. — Меня прямо в дрожь бросает, как я его увижу, сам не знаю, почему, я как будто недостоин и его дочери, и вообще того, чтоб он на меня смотрел. — Не бери это в голову, — откашлялась Мануэла. — Мистер Ройе… ты ведь его знаешь, ему вообще никто не угодит. — Что скажешь, ты хоть рада за меня? — неожиданно выстрелил в неё вопросом Сесил. Чтобы дать ответ понадобилась пара секунд передышки. — Конечно, — со смешком выдала она. — Главное, что с ней… с Аделией всё хорошо, а про отца её не беспокойся, вот что я тебе скажу. — А я не беспокоюсь, пошёл он к дьяволу, — легко ответил Эндрю. — Поедем сегодня с ней в Эл-Эй, она мне, знаешь, столько всего рассказала, что она думала про меня, пока выёживалась… Смех да и только… Наконец он закончил свой рассказ, Мануэла мысленно считала секунды, закрыв глаза, пока прощалась, а после ударила старомодной трубкой из белой кости о золотистый рычажок. Самый напряженный разговор в её жизни, казалось, прошёл только что, Мануэла сняла полотенце с волос, замотав им продрогшие колени, обняла их ладошками и на несколько минут погрузилась в молчание.***
Прошло почти две недели, прежде чем заявление Элиота об отравителе в прессе дало хоть какие-то плоды. Дважды в Вуаль Руж звонили какие-то люди, выспрашивая подробности, Коллин важно отвечала, изображая агента Дюаваля, а почти перед самым Рождеством раздался звонок, который наконец сдвинул кое-что с мертвой точки. Элиота пригласили на некое шоу, на одном из главных каналов, взяли обещание рассказать всю историю про Каса, так что Коллин вновь созвонилась с Бензли, чтобы уточнить детали. К утру воскресенья оба были как на иголках. Элиот веселился и шутил, но было видно: нервничал. Коллин на первый взгляд была в ужасе, но бояться ей, по сути, было нечего. По телефону упоминали вещи, которые могли спросить на интервью, но Коллин так и не решилась обсудить с Дюавалем свою роль в этом спектакле. Он и сам молчал, как будто всё то, что она делала для него — и было самоцелью, когда он перевёз её к себе. Конечно, Коллин допускала такую глупую мысль, что именно для этого она и была ему нужна — стать девочкой на побегушках — но Элиот ни о чем не просил её, напротив, это она всячески старалась навязать ему свою помощь, будто бы подсознательно стараясь доказать свою нужность. Как бы то ни было, то, на каком расстоянии они невольно держались, начинало конкретно её напрягать. Коллин как раз делала мелкие завитки на слегка укороченных волосах, когда Элиот ввалился к ней в ванную, как делал всегда, мотивируя бесцеремонность отговоркой про собственный дом. Коллин всегда пропускала по этому поводу мысль, что, вероятно, скоро ему нечем будет кичиться, когда дом отберут за долги, но молчала. — Ты еще не готова? — раздосадовано спросил он, хотя сам еще даже не надел рубашки. Коллин теперь было не узнать, вместо привычного образа милашки-рыжули из зеркала смотрела совсем иная леди — так ярко на своей памяти она еще никогда не красила глаз, даже лицо слегка осунулось от очерченных скул. Волосы, заблестевшие от искрящегося лака, были убраны в прическу, открывающую шею, украшенную несколькими рядами серебристых цепочек. Лицо стало почти хищным, особенно, если слегка прищуриться, Коллин с трудом оторвала взгляд от зеркала, чтобы обернуться на Дюаваля. — Только не морально, — вздохнула она. — Элиот, ты уверен, что мне стоит идти? Он опустил плечи и возмущенно бросил ботинок на пол. — Что началось? — вопросил он, склонив голову. Коллин отмахнулась и пробурчала что-то про мандраж, заставив Дюаваля подобрать свой ботинок и убраться. Она не хотела говорить, что именно глодало её, и решила лучше ещё раз осмотреть себя, чтобы точно выглядеть безупречно. Старания были вообще-то не слишком мотивированными — Коллин не планировала появляться перед камерами, она ехала с Элиотом для поддержки, а на студии он должен был сниматься один. Однако, наверное, и уверенности прибавилось, когда она стала чуть больше походить на тех, в окружении кого ей предстояло провести день. Такси встало в пробку, а оба и без того уже опаздывали. На подъезде к студии Элиот нервно порывался пойти пешком и только предостережение о репутации заставило его усесться и дождаться, пока машина пристанет к тротуару. Видимо, анонс сегодняшнего выступления Дюаваля по ТВ уже к утру разбередил общественность, потому что на входе в студию собралась приличная толпа. Конечно, тут были и камеры, а Коллин поймала себя на мысли, что начинает привыкать к шумихе вокруг себя. И самое удивительное — было что-то необъяснимо приятное в мысли, что внимание было направлено не на неё саму, а на этого диковинного зверя рядом. Не забыв надеть очень модные нынче круглые темные очки, она без страха прошла прямо сквозь столпившийся народ, поддерживаемая за руку своим спутником. Он кому-то мимолетно подхахатывал, позировал на камеру прямо по пути, а Коллин только сдержанно улыбалась из-под очков. Внутри студии было просторно, несколько человек встречали на входе и, провожая, сразу стали набрасывать какие-то напоминания и правила, Коллин всё прослушала. Ей всунули в руки планшет с бумагами, где поминутно расписали эфир, Элиота повели на марафет. «Какой-то цирк», — подумала, не сумев сдержать смешка, Коллин. Её сотовый затрезвонил, не глядя, она взяла трубку. — Коллин?! — совершенно сумасшедшим голосом возопила на том конце её младшая сестра. — Я только что видела тебя по телику! Боже мой! Я думала, ты прикалываешься насчет Дюаваля! — Не прикалываюсь, — усмехнулась Коллин. — Я на студии. Почему ты смотришь телик, а не сидишь на уроках? — Вывихнула ногу, — отмахнулась та. — Мама разрешила остаться дома… послушай, ты просто обязана привести Элиота к нам домой! Коллин, все мои подружки с ума сойдут, они фанатки «Певцов»! Рассмеявшись, Коллин поспешила отказаться. — Фибс, ну куда его в нашу обитель? У Дюаваля случится припадок, такого твои подружки точно не хотят. — Ну ты даешь! — снова перешла на вопли Фиби. — Это же Э-ли-от-мать-е-го-Дю-а-валь! Ты с ним уже переспала? — Эй, кто это тебя там научил таким вопросам? — нахмурилась Коллин. — А ну давай иди учиться, домашнее задание никто не отменял, Фиби. Сестра обозвала её скучной и отключилась, визжа на фоне, а Коллин только покачала головой. С самого знакомства с Элиотом она не понимала, почему всех окружающих девчонок он повергал в такой восторг. Ну да, актёр, но так ведь это же Лос-Анджелес! Куда ни глянь — всюду знакомая физиономия. Дюаваль прошёл мимо неё, ткнул пальцем в бок не глядя, просто чтобы обозначить свое присутствие, его повели к локации. Коллин остановилась около выхода из декораций, в студии весьма ожидаемо стоял диван и стол ведущего, на фоне которого растягивали какую-то раму. Шли минуты, люди вокруг бегали и что-то настраивали, наконец, захлопали в ладоши, призывая к тишине и стали рассаживаться. Смазливый ведущий с не слишком располагающим к доверию лицом уселся напротив гостя и нервно повторял какие-то реплики. Наконец погасили свет в павильоне, зажгли нужный в локации, Элиот забросил ногу на ногу и потренировал улыбку, ведущий попил воды, кто-то громко крикнул неразборчивые команды, и заиграла музыка. — Добрый вечер, дорогие друзья! С вами шоу Джесси Колдера, и у меня в гостях Элиот Дюаваль, парень, который мог и не дойти до этой студии, настолько он нарасхват. Эл! — крикнул ведущий, не дав Дюавалю даже вздохнуть. — Наконец ты дополз до меня, скандальная ты морда! Рассказывай, что с тобой происходит! — Мало интересного, Джесси, — вальяжно ответил Элиот, потянувшись. — Работаю… — А разве тебя не уволили из «Певцов»? — стрельнул вопросом ведущий. Осекшись на секунду, Элиот бросил короткий взгляд на Коллин, наблюдавшей за ним из-за кулис. Она не переживала, к этому вопросу он был готов. — Ага, — ответил он, покивав. — Но на этом жизнь не кончается, верно? К тому же… еще посмотрим на их рейтинги в новом сезоне. — Дюаваль ядовито улыбнулся, чем сорвал лёгонький шквал аплодисментов. Джесси посмеялся вместе с ним, и тут же посерьезнел. — Ну, поведай наконец, — решительно потребовал он, — что там с твоим дилером-убийцей? Действительно этот отравитель тебя решил достать? — Такая слава, как у меня, — мечтательно начал Элиот, — она несет некоторые… последствия, понимаешь? Я не знаю, что на уме у этого парня, чем я ему не угодил, это ведь может быть кто угодно?.. В общем, мы, публичные люди — никогда не в безопасности. Аудитория расщедрилась на сочувственные выдохи и еще немного аплодисментов в поддержку сказанного. Коллин только закатила глаза. — В точку! — ткнул в него пальцем ведущий. — И что планируешь делать? Ты уже заявил в полицию? — Расследование давно ведется, — покивал Дюаваль. — А что я? Сейчас придется соблюдать большую осторожность, я уже продал машину, личные вещи, всё это придется поменять, не исключено, что мне придется съехать из особняка в Жардан Рояль… — Неужели! — ахнул Колдер. Элиот сокрушенно покивал. — А что делать, Джесси? — сокрушался он. — Пока убийца не пойман, я вынужден терпеть такие неудобства… но, надеюсь, скоро все разрешится, и я вернусь к прежней жизни. А он, однако, отлично держался! Со стороны невозможно было и подумать, что в жизни Дюаваля происходят какие-то трудности, легенда отлично сработала. Коллин даже ощутила гордость за столь удачную идею, когда её отвлек легкий толчок в бок. — Мисс, — шепотом позвали её, она оторвалась от созерцания шоу и обернулась. Около неё остановилась какая-то девушка в форме служащей студии и протянула запечатанный конверт. — Мисс Шепард, верно? — уточнила она. — Вам велели передать. — Кто велел? — нахмурилась недоверчиво Коллин. — Какой-то молодой человек на входе, он не представился и сразу ушёл. Распечатав конверт, Коллин воззрилась на листок бумаги, где ровным почерком было выведено короткое послание — и от увиденного сердце на мгновение пропустило удар. «Актёру стоит быть повнимательнее теперь, когда он знает». Силясь восстановить сердцебиение, Коллин подняла явно побелевшее в секунду лицо, ища ответа у посланницы. — Вы не… не запомнили, как он выглядел? — произнесла невнятно она. — Нет, мэм, — поджала губы девушка. — Обычный молодой человек, знаете, без особых примет… он был в очках и толстовке с капюшоном. Какое-то очередное высказывание Элиота сорвало шквал аплодисментов, девушка-служащая поспешила попрощаться, а Коллин машинально обернулась на локацию, всматриваясь Дюавалю в лицо. Неужели это правда, и Элиот на самом деле был главной целью Каса? Но как тогда с этим вяжутся остальные жертвы? В первую очередь Коллин вспомнила о Бензли, стоило немедленно известить его о послании, если, конечно, оно не было липой. — Ну, а как здоровье, Эл? — проницательно вопросил Джесси, наклонившись над столом. — Поговаривают… ты кое-чем запрещенным увлекся? Или это слухи? — Ну что ты, — широко улыбнулся Дюаваль. — Конечно, я чист, после отравления тем более — даже водки нельзя, представляешь, что я переживаю? — Не представляю, — расхохотался ведущий. — Как ты держишься? — Работа придает сил, — проникновенно усмехнулся Дюаваль. — Да и не только она. — Я знаю, о чем ты! — прищурив один глаз, указал пальцем Джесси. — Девушка, что с тобой всюду мелькает? Поведай миру наконец правду — кто она? Коллин не успела оправиться от предыдущего потрясения, сердце снова ушло в пятки от неожиданного вопроса. Признаться, она надеялась, что на сей раз речь о ней не зайдет — подсознательно Коллин чувствовала, что Элиот ответит на вопрос не так, как ей хотелось бы. И она не ошиблась. — Девушка? — вскинул брови Дюаваль. — Какая именно? Студия снова расщедрилась на смех и аплодисменты, ведущий стал объявлять какую-то рубрику, а Коллин потерла переносицу, успокаивая нервы. Она не призналась в этом даже самой себе, но в свете последних событий, то, насколько Элиот вновь отстранил её от своей персоны, совсем немного сыграло ей на руку.***
То ли благодаря отсутствию Кэмерона Уоттса в Жардан, то ли благодаря подкрадывающейся рождественской суете вот уже несколько недель в поселке было тихо. Часть жителей разъехалась по отпускам, наступили каникулы в теннисной школе Сесила, где после Нового Года должно было состояться торжественное открытие турнира. Близнецы Вудкастеры с семьёй отчалили в Альпы, кататься на лыжах, Изабель с отцом поехали греться на острова. В поселке остались лишь те, кому по душе была праздничная Лос-Анджелесская грязь и суета, переполненные магазины и загроможденные автомобилями узкие улицы. К концу декабря похолодало, на холмах всегда было более промозгло, чем в городе, так что жардановцы не спешили покидать дома лишний раз. Стриженные газоны по утрам покрывались легким налетом инея, пару раз даже прошел легкий, тут же растаявший под шинами колес снежок. Однако сам вид преобразившегося, посветлевшего от изморози поселка дышал какой-то особенной свежестью. Дети завороженно глядели из-за массивных гардин в высокие фигурные окна, как малюсенькие пушистые снежинки летят на отцветшие сады, падают на мраморные подоконники и вылепленных херувимов, украшавших фронтоны особняков, самые смелые из детворы даже выбегали поиграть на улицу, восторгаясь тому, как тихо и пустынно в Жардан с наступлением холодов. Единственное место, куда неизменно стекался народ — это КГН, где в разгаре проходила экзаменационная неделя. Теперь здесь было даже люднее, чем всегда — большая часть студентов только сейчас решила закрыть долги, копившиеся с начала учебного года. Конечно, некоторым особо монаршим личностям такие мелочи, как учеба, были совершенно по боку, и Грэг Вудкастер задорно расспрашивал Дэмьена о том, как в колледже дела, светясь одним изображением на его сотовом, передававшим видеозвонок из Шамони. — Уж не так весело, как там у тебя, — улыбался Дэмьен, закусывая сигарету, а Грэг с той стороны, раскрасневшийся от холода, но довольный, как кот, натягивал лыжные очки, стряхивая с них снег. Позади него на плечах брата повисла Мэдли, наклоняя голову в меховой шапке, чтобы увидеть собеседника. — Как поживает экзамен по маркетингу, Марлоу? — подначила она, растянув в улыбке румяные щеки. — Пошли вы оба, — покивал Дэмьен. — Я хотя бы что-то сдаю, бездельники. Вернетесь — будет вам тут курорт! — Отец лично звонил в КГН и нас отпросил, так что… — Мэдли потыкала языком в щеку, сделав при этом характерное движение рукой. Дэмьен заматерился, рассмеявшись, Грэг стал накидывать шуток, Марлоу пожелал Мэдс самой испробовать того, на что она намекнула, и отключился. На его глазах КГН чинно покинула Мануэла, она вышла из главного входа, одетая в пышную черную шубу, уложив волосы наверх в косы. — Отмучалась, Куколка? — крикнул Дэмьен, Мануэла смерила его раздраженным взглядом, но улыбнулась. — Всё сдано, я свободна до февраля, — ответила она. — А что Джонатан? Сдал маркетинг? — По-моему, у него нет шансов, но ты за него помолись, — рассмеялся Марлоу. Вслед за Мануэлой из колледжа вышла Хантер и две какие-то девчонки, Дэмьен приосанился, не желая кричать, но тут она сама его заметила. — Дэмьен, как маркетинг? — спросила она через парковку. — Рот до сих пор сводит, но я прошел, — улыбнулся он, подходя. — Ну и нравы у вас там, — поразилась деланно Хантер. — Даже мне пришлось только пару пуговиц расстегнуть. — Я очень много говорил, а ты что подумала? — прищурился Дэмьен, поставив носок ботинка на ступеньку, с которой она спустилась. — А вот на твои пуговицы я бы посмотрел. Хантер оперлась на его плечи и прыгнула с последней ступеньки, обвив ногами его пояс, Дэмьен поймал её и нагло укусил в горячую шею. Оглядев мельком спутницу, Марлоу остался очень доволен, Хантер сцепила волосы в пучок, выпустив несколько прядей, завивавшихся в кудри, надела крупные серьги, дубленку с крупным ворсом, пушащимся на плечах, и узкую юбку, которую он теперь наглейшим образом сдвигал повыше. — Дэмьен, холодно! — пискнула она, спрыгнув с него и засеменив по мокрому асфальту. — Иди сюда, меня просили познакомить тебя. — С кем? — поморщился он, Хантер подвела его к какой-то блондинке. — Это Криста, — сказала она. — Криста, это Дэмьен. Лицо у девчонки было обычное, но в этот момент взгляд всё равно выдал восторг. Дэмьен сунул в рот новую сигарету, поджег её и убрал волосы со лба, чинно улыбнувшись девчонке, которую вряд ли вспомнит через час. — Я была на вашем матче, — сказала Криста. — Здорово играете, на турнире наверняка всех порвете. — Да естественно порву, — ухмыльнулся Дэмьен. — Хани-Бани, мы едем? Он обернулся на Хантер, она протянула ладошку, зазывно указав глазами на его пояс. Дэмьен вытащил пачку и дал еще одну сигарету ей. — Или хочешь Кристу взять с собой? — расплылся в улыбке он. — А можно? — выпалила вторая спутница Хантер, которую даже не представили. Тогда Марлоу расхохотался, подавившись сигаретным дымом, Хантер только сдержанно улыбнулась. Она взяла Дэмьена за руку и отвела к машине. — Что такое? Не хочешь взять с собой подруг? Или не желаешь меня ни с кем делить? — промурлыкал он, залезая ей под шубку. — Дэмьен, мне нужно кое-что сделать, а потом я буду свободна, — отстраненно сказала она. — Что? — остановившись, поинтересовался он. Их обоих заволокло дымом, он вытащил сигарету изо рта, она тоже. — Мой брат наконец уладил свои дела с законом и собирается уехать в Неваду, а меня… он хотел забрать с собой, и теперь я должна поговорить с ним. — Ты останешься? — спросил строго Дэмьен, как будто скажи она «нет», это значило бы непослушание. — Останусь, но Дереку будет непросто об этом сказать, — вздохнула она. — Ерунда, давай я с ним поговорю, — фыркнул Марлоу, снова затягиваясь. — Ты что! — ахнула она, пихнув его в грудь. — Знаешь, что будет, если он узнаешь, что я и ты… ну вот это всё. Она неопределенно помотала руками, отшвырнув сигарету, кажется, разнервничавшись. Дэмьен молча подал ей новую, прислонился спиной к машине около Хантер, приобняв за пояс. — Ну, а что он такого сделает? Опять морду мне бить будет? Он же не рыбка аквариумная, должна была какая-то память после отсидки сохраниться. — Пойми ты, ему плевать на это, Дерек… сначала делает, потом думает, — вздохнула Хантер. — Не хочу проблем из-за него. Она поправила воротник пальто на Дэмьене таким деловитым движением, что он сразу понял, что она не хочет смотреть ему в глаза. Поднял за подбородок и попытался угадать хоть что-то в ее молчаливом взгляде. — Какие у тебя вообще из-за него могут быть проблемы? — усмехнулся он. — Твоя сестра чуть человека не убила, и ее даже не допрашивали. А я Доусону с радостью еще разок наваляю, ты только скажи. — Перестань, он мой брат, — поморщилась Хантер, высвобождаясь. Она пошла прочь от машины, когда Дэмьен, сам не зная, зачем, крикнул ей вслед: — Тебе всё равно придется выбрать между той жизнью и этой. Хантер развернулась, остановившись, она мяла в руке ещё одну сигарету. — Я пока не решила, в какой жизни буду счастливее, — промолвила она, закусила сигарету и пошла назад ко входу КГН.***
Минуя оставленные не самым удачным образом машины, на парковку КГН пробирался тот, кого точно здесь никто не ожидал увидеть. Пешком, без колес (без автомобильных, прочие всегда были при нем), плоховато одетый, ещё даже не навестивший мать, Кэмерон Уоттс плелся по парковке в надежде увидеть знакомые лица. Его собственное лицо поросло густой щетиной, волосы спадали на лоб, он морщился от исходившего от футболки запаха сигарет и пота — кроме той одежды, в которой он провел вечеринку, а после утро в участке, надеть ему было нечего. После трех недель реабилитации робу у него отобрали, а пожитки вернули назад. Уоттс чувствовал себя так, словно не приходил в норму после тяжелого запоя, а отсидел срок. Униженный, уставший, до остервенение желающий выпить, он брел по грязи между тачками, пока не узрел знакомый темный стриженный затылок. — Марлоу! — окликнул он, тот обернулся и просиял. — Ничего себе, кого я вижу! — расхохотался он. — Откинулся! Он коротко обнял приятеля, тут же отстранился, поморщившись, и протянул ему сигарету. — Как прошло лечение? Начнешь новую жизнь? — Ага, прямо сейчас, — кивнул Уоттс, затягиваясь. — Поеду в самый дорогой местный притон и сразу начну. Рассказывай давай, что тут у вас произошло, пока меня не было. — Скучаем, друг мой, — промолвил Дэмьен, прислонившись к боку своей машины и скрестив ноги. Уоттс осмотрел его, придя к выводу, что, видать, и вправду скучные три недели провёл Жардан без Его Величества. Дэмьен выглядел прилично, одетый в свежую рубашку, наброшенное сверху пальто, под глазами не наблюдалось синяков, волосы были причесаны, а глаза не слипались, раскрасневшиеся и слезящиеся, как обычно. — Бензли пасет? — осведомился Кэмерон. — Не, у нас все тихо без тебя, — мотнул головой Дэмьен. — Вудкастеры уехали кататься на лыжах, я выслуживаюсь перед mama и не ширяюсь уже неделю… Тусить негде и повода нет. Сегодня как следует отымели нас с Мэтьюзом экзаменаторы, надо будет выпустить пар… Он вон уже дождался свою зазнобу, моя только где-то пропала… — Кто это твоя зазноба? — поморщился Уоттс. Дэмьен удивленно развернулся на него, а после лицо его приобрело необычайно довольный вид. — Таки новенькая Фергюсон подо мной нынче, или не знал? — Всё ещё? — усмехнулся первый раз за день Кэмерон. — Опасные игры затеял, Марлоу, а то как она папаше своему настучит? Грэг вовремя слетел, чтобы не огрести последствий, хотя, конечно, черт его разберет… — С чего бы это ей стучать? — вскинул бровь Дэмьен. — Я её не обижаю. — А чего это? — прищурился Уоттс. — Влюбился что ли, чёрт обдолбавшийся? Ты мне это брось! Расхохотавшись, Дэмьен закусил сигарету и провел взглядом по парковке. — На всё у меня свой резон, не беспокойся, — покивал он приглушенно. — Расскажи лучше, как тебя пытали? Тяжко было? К чему готовиться? — А тебе чего готовиться? — усмехнулся Уоттс. — Тебя поди против воли mama не уложит черт пойми куда… — Он чертыхнулся, помрачнев. Дэмьен окинул его веселым взглядом и пихнул в бок. — Неужели тебя твоя уложила? Вот уж не подумал бы, что твою матушку можно чем-то так вывести из себя! — Как же! — выматерился Кэмерон. — Папаша, черт его дери… но я даже рад, знаешь, что так вышло. Кажется, все поутихло, да? Друзья обменялись многозначительными взглядами, Дэмьен молчаливо покачал головой с улыбкой. — Везучий ты все-таки сукин сын, — коротко отрапортовал он. Кэмерон потушил сигарету и сразу протянул руку Марлоу за второй, тот стал копаться в карманах, когда ко входу с характерным рёвом причалил знакомый до зубного скрежета МакЛарен. Уоттс вскинул голову так неприязненно, будто бы авто Сесила въехало прямо к нему в дом и забуксовало на паркете. Сам водитель лихо вышел из-за руля, приодетый, как лорд, зачесал волосы в макушку, смахнул листочек с лобового стекла и прислонился к своей парящей на всю парковку дымом машине, что-то печатая на сотовом. Из КГН походкой, какой могла пройти она одна, вышагала Аделия, она на глазах всех собравшихся сунула в карман телефон и проследовала по припорошенному снегом тротуару к парковке. Секундный взгляд бросила на Уоттса, тут же отвернулась, будто бы видела его в последний раз не больше минуты назад, и достигла Эндрю, чтобы безо всякого стыда упасть ему в объятия. — Ах, ты же не знаешь, — спохватился приглушенно Дэмьен. — Адель и Чемпион у нас теперь вместе… — Какая гадость, — пожевав сигарету, плюнул Кэмерон. Самые раздражающие личности будто специально сбивались в стаи. Отвернувшись от пренеприятного зрелища, Уоттс вскинул бровь. — Что это за мода у вас теперь отношения заводить? Совсем охренели? — Ты это Вудкастеру скажи! — хохотнул Марлоу. — Что?! И этот мудак туда же?! — возопил гневно Уоттс. — Совсем без меня распустились, соплежуи… Дэмьен залился смехом, пока друг продолжал материться, возмущался он так громко, что от МакЛарена стрельнуло сразу два недовольных взгляда. Дэмьен поспешил потащить друга в машину, чтобы не ровен час, тот не нарвался на очередной мордобой — следы того, как славно его угостил Сесил, всё ещё виднелись на заросшем лице — зажившие ссадины напоминали о себе легкой краснотой и почти стертыми корочками. Перед тем, как усесться самому, Марлоу бросил взгляд на МакЛарен, куда и Эндрю усаживал свою спутницу, и пропустил лишь одну мысль о том, что Уоттс, пожалуй, на сей раз опустился ниже некуда в глазах всех, кто его знал. Он не знал этого, но Уоттс в ту секунду думал о том же.***
Только когда машина Дэмьена отъехала от парковки, Хантер смогла вздохнуть с облегчением. Говоря откровенно, ей совсем не хотелось отпускать Марлоу и оставаться наедине с братом, но во избежание конфликтов лучше было поступить именно так. Присев на ограду около входа в колледж, она снова взглянула в дисплей своего сотового, где открыто было сообщение от Дерека. «Подъезжаю» Она ждала его с легким мандражем, который даже себе не могла толком объяснить. Из них двоих она всегда была более смелой (теперь-то уж она знала, чьим генам стоит сказать за это спасибо), всегда быстрее принимала решения и практически толкала брата вперед. А что же теперь — она его боится? Хантер приказала себе собраться и закусила сигарету, которую взяла просто для успокоения нервов. Наконец на парковке показался старенький потертый Сааб, он затормозил аккурат около громоздкого Роллс-Ройса Мэтьюза, чей водитель истуканом грелся на солнышке, зорко оглядывая прибывающих студентов. Окинув его неизменно презрительным взглядом, Дерек, вылезший из машины, сразу приметил сестру и направился прямо к ней. — Привет, — улыбнулась она, когда он подошёл достаточно близко, чтобы услышать. — Ну ты и вырядилась, — вместо приветствия покачал головой недовольно Дерек. — Что это за вид, Хантер? — Это Шанель вообще-то, — удивленно вскинула бровь она. — Ой, избавь меня… — замахал руками, поморщившись, Дерек. — Ну, чего ради ты мне рандеву устроила, да ещё и в этом поганом вертепе? Мы же вроде бы уже обо всем договорились. — Ты ведь тоже учишься в КГН, — ещё сильнее удивилась Хантер — Приём, Хантер! — пощелкал пальцами перед её лицом брат. — Учился! Я сваливаю отсюда! И ты, кстати, тоже… что это ещё такое, ты что, закурила? Он гневно сверкнул глазами, выхватил сигарету у неё из ладони и скомкал. Этот жест почему-то на мгновение оскорбил Хантер, она за несколько секунд сбросила маску дружелюбия, которой надеялась себя защитить. Дерек не понимал иного языка, кроме того, которым общался сам. — Остынь, — фыркнула она. — Я тебя не для чтения нотаций вызвонила. Есть дело по поводу переезда. — Ты опять передумала, — флегматично выдохнул Дерек. — Ну, и что на этот раз? Хантер не рассчитывала на то, что брат раскроет её так скоро, но сдавать позиции было рано. — Во-первых, я не передумала, — вскинула указательный палец она. — Я уеду из Жардан, просто… есть кое-какие дела, которые меня здесь задержат. — М-да, и какие же? — усмехнулся Дерек. Он смотрел так, будто ждал хорошего представления, и Хантер взбесило то, какой она выглядела в его глазах. Ей вдруг до одури захотелось плюнуть ему в лицо все то, что она перенесла здесь, чтобы он знал, из какого она теперь теста, но пелена гнева сошла быстрее, чем Хантер успела совершить глупость. — Есть вариант отомстить напоследок Вудкастеру, — проронила она. — Неужели? — вскинул бровь Дерек. — А разве он не твой хахаль? — Что ты несешь, — поморщилась Хантер, но брат её прервал. — Да знаю я, что ты с ним путалась, донесли, — рыкнул он. — Довольно отпираться. Смешал тебя, стало быть, с говном? Что ж, ожидаемо. И как ты решила ему мстить? А мелкий скот был не так зол, как ожидалось, пронеслось в голове у Хантер. Что ж, на этом поприще Дерек был почти её союзником, если он что и хотел бы сделать напоследок, прежде чем убраться — так это умыть своего врага на прощание. — У меня есть кое-что, чего мудак очень боится, — улыбнулась она. — Оружие, против которого у Грэга ничего нет. Но я хотела бы рвануть чеку, когда ударная волна меня уже не достанет, понимаешь? — Не дурак, — лаконично отозвался брат. — Сколько тебе нужно времени? — Пара недель, может, чуть больше, — уклончиво ответила Хантер. — Я дам тебе знать, как только буду готова, собираться быстро я умею, ты же знаешь. Дерек довольно покивал, Хантер угадала, куда бить — от перспективы подгадить близнецу у него явно поднялось настроение. — Ох, Хантер, дрянную ты затеяла игру, — задорно покачал головой брат. — Будь я на твоем месте — я бы бежал оттуда без оглядки! — Вот поэтому ты и не на моем месте, — прищурилась Хантер. Повисла секундная пауза, но Дерек стерпел обиду и ядовито усмехнулся. — Мне слишком охота умыть этого надменного выродка… Я бы ещё и дружка его захватил… — В глазах Дерека в ту секунду сверкнула молния. — Ничего у тебя на него не припасено? — На Дэмьена? — Удивление вышло вполне искренним, Хантер-таки удалось забить в себе мысли о Марлоу хотя бы на этот короткий разговор. — Нет… ничего на него нет… Да и ты с ним, кажется, поквитался? Не пора ли забыть и жить дальше, Дерек? — А я и собираюсь забыть и жить, — отмахнулся тот. — Ладно, сестренка, совершай свою диверсию, а я пока улажу кое-какие дела… Хантер словно прострелила с головы до ног догадка. — Ты тоже не торопишься, — проронила она. — Почему? Что у тебя тут ещё за дела? — Не забивай свою свежевыкрашенную головку, — покивал скептично Дерек. — Ерунда, раздам долги и развяжусь с работой. Тебя подкинуть? — Да нет, я подруг жду, — поджала губы Хантер, мотнув головой. Как славно, что ответ пришел на ум так быстро, ведь ещё секунда промедления, и Дерек бы догадался, что она просто не хочет садиться в его машину. Каждый разговор с братом теперь напоминал переговоры на минном поле — того и гляди рванет. Внешне он вполне сошёл бы за её дилера, и репутации, которую Хантер, неясно зачем, так кропотливо создавала, не вредил, однако и забываться не стоило. — Передавай привет подругам, — ухмыльнулся Дерек. — Ты же теперь водишься с местными барби? Как там поживает кукла Мануэла? На это Хантер невольно поморщилась и рассмеялась. — И не надейся даже, — хлопнула она его плечу. — Иди, давай, герой-любовник! Он спустился со ступенек, и Хантер наконец выдохнула. Она дождалась, пока брат сядет обратно в свое авто и отъедет на расстояние, с которого её силуэт сольется с местностью. Обернувшись на стоящих позади девиц, она коротким движением привлекла внимание. — Закурить будет? — бросила она. Девочки позади закопались, одна из них первой подала Хантер пачку, та взяла сигарету и подкурила, кивнув в знак благодарности. И только тогда поняла, что впервые поступила как настоящая жительница Жардан — восприняла чью-то благосклонность как должное, нечто, за что моветоном было бы сказать «спасибо». Обернувшись мимолетно ещё раз, она заметила, что стайка девиц всё ещё поглядывает на неё, но усилием воли заставила себя равнодушно отвести взор и медленным степенным шагом, глядя вперед, пойти прочь.***
Редко в доме Ройе за обедом царила такая мертвенная тишина, как в этот день. Как правило, Аделия громко болтала по телефону или отчитывала прислугу, Фелис лопотала о своем, Делорис что-нибудь назидательно вкручивала мужу, а он нервно гонял официантов, торопясь закончить трапезу и вернуться к делам. Однако сегодня все было иначе. В столовой Вуа Верт тишину теперь прерывали только мерные лязганья вилкой по тарелке, а над столом повисло такое густое напряжение, что даже прислуга старалась двигаться потише. Делорис и Адель тихонько сидели в телефонах, изредка отвлекаясь на еду, Бензли медленно пережевывал лист салата, не отрывая взгляда от сидящего напротив Сесила. Тому кусок в горло не лез с самого прихода, но из вежливости Эндрю старался хотя бы делать вид, что ест — из вежливости и еще немного из желания легально молчать. — Эндрю, милый, — кашлянула уже в третий раз Делорис, которой тишина, похоже, была более всех поперек горла. — Ну, расскажи, как у вас дела в школе? Скоро ведь начнется турнир, да? — Да, — покивал он. — У нас сейчас… небольшие перестановки из-за смерти Скотта, нужно перестроить сетку, но к началу февраля отец всё должен уладить. — Мы же получим билеты в первый ряд? — улыбнулась Делорис. — Разумеется, — улыбнулся в ответ Эндрю. Казалось, она одна была ему рада. То, что Бензли пытался незаметно насмерть продырявить его взглядом, Сесил ожидал, но вот того, что так почти навязчиво молчать будет Адель — нет. Он покосился на неё, стараясь одними глазами намекнуть поучаствовать в беседе, но Аделия запихала в рот кусочек курицы и уткнулась в телефон. Сесил вздохнул, мысленно отсчитывая до пяти. — Ну… а как дела у вас, мистер Ройе? — неожиданно для себя выдал он. — Я имею в виду… есть какие-то новости про дилера? — Да, Бензли, — активно закивала Делорис. — Ты давненько ничего не рассказывал про свое расследование. Что-то уже стало известно? Адель подняла носик, пока в столовой повисла новая неловкая пауза. — Ничего из того, что я мог бы рассказывать всем подряд, — коротко выдал Ройе. Жена сделала очень сердитые глаза и незаметно (как она думала) ткнула его в бок под столом. — Я только хотел сказать, — нехотя кашлянул Бензли, — что детали расследования — не предмет для обсуждения, Делорис. Есть такое понятие как «тайна следствия». — А, ну да, — покивала спешно она, стремясь загладить. — Разумеется. И вновь повисла тишина. Сесил незаметно поглядел на часы: прошло всего двадцать минут. В такой обстановке можно было сойти с ума, и он решил немного ускорить пинок под зад, который ему явно сегодня отсюда оформят. — Мистер Ройе, я человек простой, — начал он. — Да, это я знаю, — буркнул Бензли. — Пап! — шикнула Адель. Да уж, почва тут целиком состояла из пороха, так что готовить ничего было не нужно. — Так вот, — кашлянул Эндрю. — Я не люблю недомолвок, так что лучше поговорим обстоятельно и честно: за что вы меня ненавидите? — Я тебя не ненавижу, — поморщился Ройе. — Ты не пара моей дочери, вот и всё. — Бензли! — с другой стороны осадила жена. — Все в порядке, не стоит, миссис Ройе, — остановил её Сесил. — Я хочу знать: почему я не пара вашей дочери? Бензли даже перестал жевать и вскинул взгляд на гостя, будто не ожидал от него такой смелости. Однако его следующие слова утвердили обратное. — Ты — человек не её круга, Эндрю, — спокойно ответил он. — Не обессудь, Аделия моя старшая дочь, конечно, ей уготована достойная судьба. — Хотите её подороже продать? — не сдержался Сесил. — Что? — проронил Бензли, расфокусировав взгляд. Сесил заметил, как на его щеке дрогнул мускул. — Так у меня денег полно, — просто пожал плечами Эндрю. — Я ей дам все, чего она захочет, чем я для неё плох? — Мыслишь категориями «подороже», вот чем, — коротко бросил Бензли. — Нет у тебя ничерта, Сесил. Ты гол как сокол, каким и отец твой был, когда из ниоткуда вылез… — А, так дело в отце? — вскинул брови Эндрю. Конечно, он уже перешагнул черту, и он это знал. Стоило кому-то в Жардан хоть намеком дать ему понять, что он здесь чужой, что он — другого круга, как ярость всегда брала верх. Ройе допустил сразу две ошибки подряд: он унизил Сесила, а после унизил его отца. — Стоило догадаться, — покивал Эндрю. — Так чем же он вам не угодил? Тем, что заработал состояние честным трудом? Тем, что жил, как хотел, а вам это никогда не было позволено? — Да как ты смеешь, щенок, — проронил Бенли, выпрямляясь. — Не смей грубить гостю в моем доме, — угрожающе пропела Делорис. — Эндрю, ты неправильно понял. Мы только хотим, чтобы Аделия была счастлива, вот и всё. — Адель, ты счастлива со мной? — спросил незамедлительно Сесил, повернувшись на неё. Весь стол бросил взгляды на Аделию, она подняла ошарашенный взор от телефона и неловко кашлянула. — Явно не в данный момент. Бензли довольно поджал губы, Делорис снова пихнула его в бок. Сесил вздохнул. — Если вам есть, что сказать мне, сэр — скажите, — настоял он, унимая злость. — Ни для кого тут не новость, что вы мне не рады, но я люблю вашу дочь и хочу это изменить. — Ты этого не изменишь, — рубанул Бензли, который, к слову, со злостью справлялся на порядок хуже. — Я знаю, какой человек нужен Аделии, и ты никогда им не станешь — ты им не родился. Покивав, Эндрю не нашел, что сказать. Бензли зашел с козырей — на это у него никогда не нашлось бы достойного ответа, он не был аристократом или потомственным богачом. Но он в толк не мог взять, почему для Ройе это так важно? Делорис подперла лоб ладонью, Аделия вновь уткнулась в телефон. Сесилу больше всего хотелось встать и уйти, не позволяли только манеры — шутки ли, те самые, которые, по мнению Бензли, были ему вообще не знакомы. Но всё решилось само: доев салат, Бензли бросил салфетку на стол, форменно кивнул присутствующим и, коротко отрапортовав, что вернется к делам, пошел прочь. Напряжение в столовой сразу спало, однако повисла неловкая, тягучая тоска. — Эндрю, может быть, пора подать чаю? — участливо спросила Делорис. — Пожалуй, — безрадостно покивал он. Сбегать больше было не от кого, палач отбыл — казнь состоялась.***
Вопросы о Касе уже стали для Бензли синонимом головной боли — вот и теперь, стоило этому мелкому пройдохе Сесилу выстрелить в него своим любопытством, как настроение мгновенно подпортилось. Скандалов за обедом он не планировал, но был даже доволен тем, как удачно напомнил мальчишке, где его место. Не пройдет и пары недель, Адель сама избавится от этого болвана. Бензли переложил бумаги с места на место, размышляя. Он нервничал — оттого и бросался на каждого, кто напоминал ему о дилере — а виной всему был звонок мисс Шепард, подруги Дюаваля, рассказавшей ему об угрозах, которые она получила в адрес актёра. Бедняжка умоляла о помощи, но Ройе поспешил её успокоить. Всё шло почти так, как он ждал — стоило ему дать Элиоту карт-бланш на публичные заявления, как дело сдвинулось с мертвой точки. Дилер купился на наживку, подброшенную Бензли, и этим выдал свою глупость. Теперь Ройе не сомневался, убийца — малец, кто-то вроде Сесила, такой же импульсивный и тупой. Решил переиграть детективов, отведя след от своей истинной жертвы, затем и прислал письмо с угрозами, и это значило лишь одно: он скоро нанесет новый удар, думая, что отвлек внимание преследователей. Но Бензли раскусил его и теперь был втрое внимательнее: следующий выпад дилера должен был его погубить. Близился день открытия турнира, мероприятие знаковое и очень многолюдное — как любит Кас, Бензли был почти уверен, что следующий удар он совершит именно там. Оставалось лишь запастись терпением и хорошенько подготовиться. Следовало бы предупредить о возможной попытке нападения Сесила-старшего, но Бензли решил, что сделает это через пару дней — уж больно рассердил его нахальный отпрыск неприятеля. Был в его почти триумфе и крошечный уголек горечи: Сесил в открытую догадался, что истинную неприязнь Бензли питает к его отцу. Это чувство было таким привычным, что Ройе и не вспоминал о нем последние годы, до того привык, но Эндрю заставил его на мгновение устыдиться своих мыслей. Будто бы он не имел права презирать всю эту семейку за их умопомрачительное везение! Пройдет пара дней, Бензли снова убедит себя в том, что не терпит Сесилов вполне справедливо, и тогда сможет достойно выдержать взгляд Олдоса, когда придет вновь сделать ему одолжение.***
Первые недели после нового года шли на удивление тихо — поселок словно затих, ожидая чего-то громогласного со дня на день. Такое событие и впрямь близилось, только вот вряд ли у жителей теперь была возможность как следует им насладиться. В середине января праздновали юбилей сразу две самые повернутые на чувстве собственной важности фигуры, и оттого праздник становился вчетверо помпезнее. Обоим исполнялось двадцать, круглая дата, да еще и в двойном экземпляре — а это значит, что и на подарки гостям предстояло раскошелиться в двойном размере. К празднеству готовились в основном морально — Цирк диковинных животных Уоттса закрылся теперь уже явно на долгий срок, разгромить Диаман Флувьяль даже собственным чадам хозяева не позволили бы, а ни в каком другом месте торжество не прогремело бы так знаково. Накануне знаменательного дня Грэгу Вудкастеру позвонили. Он как раз возлегал на шезлонге около своего бассейна, оборудованного на цокольном этаже особняка, славно потренировавшись, освежившись и теперь отдыхая под расслабляющую музыку и заодно поедая поданные только что суши. Телефон отвлек от наслаждения жизнью, Вудкастер хотел проигнорировать звонок, но, увидев имя Кэмерона Уоттса, взял. — С наступающим, близняшка Олсен, — поприветствовал тот. — Уже накатил по случаю юбилея? Во сколько ты родился? — В двадцать два ноль-ноль, — ответил Грэг, — так что ты поторопился с поздравлениями. — Будет шанс наверстать? Где пройдет это событие века? — довольно спросил Уоттс. — Уже снял какой-нибудь замок? Грэг потянулся, наблюдая в зеркальный потолок, как напряглись мышцы на руках, поскреб макушку и вздохнул: — Не снял… не хочу шума завтра. Родня наверняка устроит прием, надеремся там, а после поедем в притон, что поприличнее. Будет вечер только для своих, понял меня? — Как скажет его высочество Лорд Утёса, — усмехнулся Уоттс. — Завтра всё для тебя. — У моей сестры ещё днюха, — напомнил спокойно Грэг. — Всё, что я хотел бы сделать для неё, ты мне не позволишь, — грустно отозвался Кэмерон, Грэг на это только закатил глаза. — Ну слава богу, хоть какая-то туса, а то помереть охота с этими запретами на все, что я люблю. — Бензли всё пасет тебя? — удивился Грэг. — Неужели? — Козел от меня теперь не отвяжется, — вздохнул Уоттс. — Озлобился после мескалина… вот же в каждой бочке затычка, мать его! Ладно, прорвемся, главное, ты не оплошай, друг мой. Вудкастер повесил трубку, снова потянувшись на шезлонге. Он взял ролл, не церемонясь, пальцами, и сжевал, задумчиво пялясь в собственное отражение. Грэг уже понял, что вечеринку Уоттса ему не потянуть, да и сборищ бедноты он не любил — так что впору было организовать что-то особое, тусовку класса VIP. Такую, на которую даже из Жардан Рояль не каждый получит приглашение. Вот это был уровень! Осталось лишь придумать ей фишку — и на уме у Грэга уже была пара достаточно похабных идей.***
Утром знаменательного дня Уоттса подняла мать, что происходило редко. Она приказала ему вставать и погнала на улицу, едва позволив одеться — Кэмерон уже подумал, не всплыл ли часом какой-нибудь очередной его косяк, и успел испугаться — но тревога была преждевременной. — Твоя машина готова, — довольно сообщила мать, кивая на Астон Мартин, который только что вернули из сервиса. — Провозились чуть дольше, чем я думала, но зато теперь как новенькая! Уоттс не смог не расплыться в улыбке, глядя на сверкающие шоколадного цвета бока любимой тачки. От царапин и впрямь не осталось и следа, машина выглядела так, будто только что сошла с конвейера. — А это еще что, — нахмурился Кэмерон, бросив взгляд поодаль. Там, у самой обочины, стоял ещё один автомобиль, и Уоттс не без труда узнал в новенькой с виду тачке свой именинный подарок — Крайслер что презентовал ему отец. Пропустив мысль о том, что не рассчитал силы и зазря пощадил тачку, Кэмерон возмущенно повернулся на мать. — Это я попросила, — предупреждая вспышку гнева, подала голос Робин. — Если тебе подарок отца не по душе, я сама на нём поезжу. — К чему тебе этот хлам, мам? — поморщился Кэмерон. — Продала бы к чертовой матери, раз он снова на ходу! Неужели тебе нравятся эти крайслеровские уродливые пасти? — Нечего разбрасываться подаренным добром, — распорядилась Робин. — Опробуй вон лучше свою любимицу! Ты уже купил подарки близнецам? Представь только, Анабель сказала — приема не будет! Она и Джордж по срочному делу уедут из города, переносят праздник на выходные… Кэмерон от такой феерической новости чуть не лопнул. Стало быть, старичье свалит куда подальше из Вудкастеровского особняка! А значит, тусовке века быть. То, что Грэг даже не приблизится к масштабу праздников в Виньябле, Уоттс не сомневался, а вот разнообразие было ему по душе. Как пить дать, близнецы закатят что-нибудь интересное, а по приезду родни наверняка сумеют отбрехаться от офизиозного душного приема в свою честь. Утро в особняке Вудкастеров начиналось в лучших традициях королевского дома. В залитую солнцем спальню Грэга бесшумно просочилась горничная в коротком, почти неподобающе, форменном платье, и поставила перед кроватью хозяина поднос с кофе и свежей выпечкой в форме именинных кексов. Вудкастер беспробудно спал, растянувшись на подушках, горничная наклонилась над ним, стараясь не дышать, и стала разглядывать. Так близко увидеть хозяина в быту было почти невозможно, но Лайле уже повезло оказываться с Грэгом в тесном контакте, и она успела его как следует нарассматривать. Несколько раз она вместе с другими девушками поместья тащила надравшегося и нанюхавшегося до состояния трупа хозяина в его опочивальню, пару раз краснела напротив, когда Грэг за что-то на неё бешено орал, а еще раз обрабатывала порез, оставленный Мэтьюзом во время пьяного спора. Почти все разы, когда она его видела вблизи, Грэг был или сильно пьян, или не очень сильно, но пьян, или в ярости. Теперь он сопел в подушку такой умиротворенный, что на первый взгляд и нельзя было предположить, что за демон скрывался под белоснежными волосами и светлой кожей. Послышался щелчок, Лайла успела слезть с постели и замахала сметкой по тумбочке, когда в спальню влетела Мэдли. Безо всякого стеснения она приказала прислуге пойти вон, а сама забралась на постель и с громким улюлюканьем растолкала брата, сев на него сверху. — Что за… Мэдс? — недовольно поморщился сонный Грэг. — Поздравляю с днем рождения, малолетняя ты сволочь! — счастливо проговорила Мэдли и обняла его, казалось, стараясь причинить максимальное неудобство. — Малолетняя? Ты старше меня на пятнадцать минут! — возмутился Вудкастер. — Слезь с меня, черт подери, мне нечем дышать! Поцеловав брата несколько раз в зажмуренные глаза и нос, Мэдс села и насильно притянула за шею Грэга, чтобы и он поднялся. — А ну закрой пасть, — очаровательно промурлыкала она. — У меня тоже день рождения, где мои поздравления? — Поздравляю, — буркнул Грэг. — Уже целых двадцать лет ты самая большая заноза в заднице. Гневно поднявшись, он стал озираться в поисках своих брюк, пока Мэдли, широко улыбаясь, наблюдала. — Гони, — неумолимо проронила она. — Чего гнать? — поморщился брат. — Мой подарок, конечно! — ахнула Мэдс. — Ну-ка не шути со мной, сукин ты сын! Где мой подарок? — А мой подарок где? — парировал, погримасничав, Грэг. Мэдли подскочила с кровати и метнулась за дверь, тут же вернувшись с огромной коробкой. С трудом водрузив ее на кровать, она уселась рядом в ожидании. Грэг наконец раздобыл где-то брюки, натянул их, но отвлекся на подарок и так и остался стоять с расстегнутым ремнем. — Ну! — поторопила Мэдс. — Открывай! Грэг стал распаковывать коробку, сестра замерла в предвкушении, вскоре Грэг разрыл среди упаковочной бумаги какую-то треногу и непонимающе на нее воззрился. — Что это такое? — поморщился он. — Ох, ну и тупой же ты, — ласково выдала Мэдли. Она перевернула треногу и поставила на пол, расщелкнув и вытянув в штатив, а затем достала из коробки новенькую камеру и протянула брату. Грэг наконец понял, что получил, и расплылся в улыбке. В коробке обнаружилось еще несколько примочек для видеосъемки и открытка в виде сердечка. — Извращайся на здоровье, — прочитал вслух Грэг, не прекращая улыбаться. — Спасибо, Мэдс. Она довольно подставила щеку, брат сжалился и крепко поцеловал её, едва не уронив с дивана. — Ну? — поторопила Мэдли. — А что насчет тебя? Вудкастер поднялся, прошел по комнате, раскрыл один из верхних ящиков комода и вытащил оттуда небольшую плоскую коробку. Стоило ему развернуться, сестра уже прискакала и требовательно вытянула руку, преградив путь. — С днём рождения, психопатка, — протянул он, отдавая сестре коробку. Мэдс раскрыла коробку и вытащила вещицу, сразу заискрившую на утреннем солнце. Приглядевшись, поймала свое отражение — в руках она держала небольшое полностью золотое зеркало, усыпанное мелкими драгоценными камешками. Взгляд на мгновение остекленел, рука, державшая подарок, дрогнула. — Нравится? — спросил Грэг. Она не ответила, только тихонько покивала, не поднимая глаз, а пальцы вцепились в зеркало так, что костяшки побелели. Брат поднял её лицо насилу за подбородок и сразу раздосадовано цокнул — глаза у Мэдли уже был на мокром месте. — Вот и дари тебе подарки после этого, — поджал губы он. Сестра только молча порывисто обняла его за пояс, прижавшись щекой к груди. Грэг сдавленно охнул, призывая не ломать ему ребер, но Мэдс не слушала — закрыв глаза, она еще с полминуты просто ловила момент. — Грэг, — проговорила она наконец, — я редко это говорю, но я очень тебя люблю. — Ты говоришь это без конца, — резонно заметил он, машинально поправляя её волосы. Коротко рассмеявшись, Мэдли шутливо стукнула его кулачком по спине, заставляя заткнуться.***
После новости о том, что родне придется покинуть дом сразу после наступления темноты, ощущение праздника стало намного ближе, по крайней мере, так Грэгу казалось. Он уже разослал предупреждения о локации Дэмьену и Уоттсу, а продумывая детали своего главного развлечения, почти машинально набрал номер Порш. — Да, тигренок? — ответила она. — Приезжай вечером к нам, — протянул Грэг. — Сестер не бери. Будет вечеринка… для своих. — О, будет что-то особенное? — промурлыкала она. — А ты как думала? Конечно, — хмыкнул Вудкастер, разгуливая по холлу. — И не забудь про подарок. — У тебя от моего подарка крышу снесет, — приглушенно пообещала Портия, Грэг на это только плотоядно улыбнулся. — Я уже в предвкушении, — лаконично отозвался он и поспешил попрощаться. В холле швейцар натаскал кучу присланных к поводу корзин с цветами, Анабель и Джордж читали записки. Они уже проделали ежегодный унизительный поздравительный ритуал, вручив детям разные по степени бесполезности дорогие игрушки. Мэдли от состоящей из розовых перьев шубы прыгала до потолка, Грэг сдержанно поблагодарил за новенькую навороченную теннисную ракетку и тренажер для запястья. — О, дорогой! Вы тут такие лапочки! — умильно ахала мать, носясь по комнате с альбомом детских фото, который сделали на заказ и прислали в особняк в качестве подарка какие-то друзья семьи. Целое утро родня напоминала Грэгу разные глупые случаи из детства близнецов, он и сам ударился в ностальгию. Только ему сегодня почему-то приходили вовсе не забавные воспоминания, наоборот — довольно печальные. Вот он сидит на диванчике в гостиной принадлежащего Вудкастерам шале в Шамони, курорте во французских Альпах, куда они с родителями приехали кататься на лыжах. Ему пять, он рыдает навзрыд, потому что меньше получаса назад свалился с подъемника и жутко больно ушиб ногу. Врач говорит с родителями, Анабель с глазами, огромными, как две луны, расспрашивает его о состоянии сына, врач успокаивает её — перелома нет, только ушиб. — Мальчик сильно испугался, ему нужен отдых. Я выпишу рецепт, очень хорошая мазь, её можно купить в местной аптеке… — Джордж кивает в ответ доктору, на ходу отсылая прислугу в город. Грэг даже не раздевался, он так и сидит в горнолыжном костюмчике тёмно-зелёного цвета и бежевой шапке с большим пушистым меховым помпоном. Нога ужасно болит, но после того, как доктор сказал, что перелома нет, по правде говоря, стала болеть немного меньше. Приятно потрескивает огонь в камине, за окном уже темнеет, Грэгу надоело рыдать, но он продолжает из внутреннего чувства долга. В гостиную заходит Мэдли — она уже переоделась, на ней красный свитер с буквой М, у Грэга есть такой же с буквой Г, но синий. На ногах у Мэдли большие тапки-жирафы, она принесла брату какао. — Что ты всё ревёшь! — возмущается она. — Чертовски больно, вот что! — скрипучим голосом отвечает Грэг. — Знаешь, с какой высоты я упал? Там было метра четыре! — Там было меньше метра, — фыркает Мэдли. — Какой же ты нытик! Она залезает на диван к нему и ставит рядом чашечку с какао. — Ты так и будешь сидеть одетым? Весь спаришься. — Она повторяет за гувернанткой, которая всюду вставляет подобные словечки. Мэдли стаскивает с брата шапку и рукой причёсывает его почти белоснежные мягкие волосы. У неё такие же волосы, она заплела себе сотню косичек, перед тем как приехать в Шамони, поэтому теперь она вся пушистая, как маленький лев. Сев к Грэгу в ноги, она устраивается и берет пульт от большого плазменного телевизора. — Немедленно пей, — указывает на какао она. Грэг повинуется, в одежде и впрямь жарко, но он не хочет шевелиться, чтобы не выдавать, что ему лучше. — Мэделин, Грэг! — Мама заглядывает в гостиную. — Идёте смотреть фейерверк? — Да! — радуется сестра, поднимаясь. Грэгу снова хочется реветь, что он незамедлительно и делает. Нога так болит! Как он пойдёт смотреть салют? — О Боже, что еще? — закатывает глаза Мэдли. — Я не могу идти! — рыдает Грэг. — Ты невыносимый плакса! — Мэдли ставит на стол его какао. — Ну, давай, поднимайся, идём. Она протягивает ему свою малюсенькую ручку, Грэг недоверчиво глядит на неё, но спустя секунду слышит грохот салюта вдалеке. Нет времени думать! Он берет сестру за руку, Мэдли тихонько рычит, но позволяет ему навалиться на себя и тащит из гостиной, пока Грэг прыгает вслед за ней на одной ноге. К чему вдруг вспоминать этот глупый день? Вудкастер раздраженно раскрыл глаза. На столике в холле стояла чашка какао, Грэг вспомнил, что Мэдли всегда пьёт его на день рождения, кажется, его запах и вызвал воспоминания. «Какой-то бред», — выругался он про себя и пошёл прочь из холла.***
— Что скажешь? — проговорил елейно-зазывно по телефону Грэг. — Ты в деле? — Естественно, — улыбнулся Дэмьен. — Захвачу кое-чего интересного, ты заценишь. — Разве ты еще не прочищаешься перед турнирными тестами? — удивился Вудкастер. — Как раз после твоего праздника прилягу на пару дней, — ответил Дэмьен. Грэг попрощался, отрапортовав, что ждет друга к назначенному времени, а Марлоу прилег в холле и крикнул прислуге, чтобы подавала завтрак. Вудкастер удачно напомнил ему о том, что пора бы подготовиться к турниру. Перед состязаниями Олдос Сесил назначал своим игрокам тест на допинг — скорее для галочки и чтобы приучить теннисистов к подобной практике в будущей спортивной карьере — но юноши в Жардан куда больше допинга любили наркотики, которые предтурнирные испытания выявляли с той же легкостью. Грэг Вудкастер за пару недель до начала игр обпивался детокс-чаем для похудания и сводил все тренировки к убойным кардионагрузкам; любитель чего полегче Мэтьюз просто бросал все развлекухи за месяц до начала турнира и весь день перед испытанием питался исключительно активированным углем. Дэмьен был слишком ленив для подобных манипуляций, да и употреблял побольше обоих вместе взятых — а потому аккурат перед тестами ложился на пару дней под капельницы в клинику своего отца. Не то чтобы Олдос ни о чем подобном не догадывался — да только что он мог сделать? Набрав номер нехотя, Дэмьен приложил трубу к уху снова. В последнее время разговоры с отцом стали редкими — впрочем, и раньше сильно откровенничать с Верноном ему не приходилось и не хотелось, но по делу Дэмьен всегда обращался с легкостью. Теперь же даже эта простая просьба казалась одолжением, которое придется выпрашивать. — Дэмьен? Дорогой, что-то случилось? — ответил отец, на фоне его голоса слышался какой-то шум, похожий на работающий мотор. — Привет, — протянул Дэмьен. — Мне нужно… в клинику на пару дней. — Ты заболел? — последовал встревоженный вопрос. Дэмьен пропустил неловкий вздох. — Нет же, просто… — раздраженно замялся он. — Впереди предтурнирные тесты, мне бы прилечь на денек-другой на центрифугу. — Ах, это… — облегченно выдохнул отец. — Конечно, заезжай, как будет удобно, все организуем… Дэмьен, сынок, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь? — Давай без нотаций, пап, — отмахнулся Марлоу и поспешил распрощаться. Отчаянно не верилось в его заботу, хоть Дэмьен уже и приучился за эти месяцы себя не жалеть. Пора было признать, что его эгоизм изжил свое право на существование — раз уж весь мир принял выбор Вернона и простил ему его грехи.***
День рождения Вудкастеров в Жардан и впрямь воспринимали как общегородской праздник. В соцсетях близнецов налетали одно за другим сообщения с расспросами, в дом трезвонили из кейтеринга и близлежащих ресторанов — все хотели получить столь щедрый заказ первыми. Однако всем им сегодня нечего было ловить — Вудкастер, даже не особенно прячась, заказывал еду и напитки с доставкой, и никаких официантов — слишком уж отдает торжеством званых ужинов, которые Грэгу давно набили оскомину. Нет, он планировал кое-что и поинтимнее, и поинтереснее. Выйдя немного подышать от раздражающих его суетливых служанок, он остановился около бассейна. Мэдли валялась на лежаке около него с телефоном в руках, она накрылась плащом, видимо, чтобы спрятаться от родителей. Глядя на это, Грэг невольно рассмеялся. Он подошёл ближе и сел рядом с ней. — Не прохладно для купания? — подначил он. — Колись, — проигнорировала его высказывание сестра. — Уже разослал приглашения? — Обижаешь, — поджал довольно губы Грэг. — Приедут пара ребят из академии, из клуба, здешних бомжей повеселим… — А твоя подружка? — усмехнулась Мэдс. Она смерила брата почти предвкушающим взором — как будто он вот-вот готовился отпустить какую-то шутку. — Порш? Будет, — пожал плечами Грэг. — Куда ж денется. — Неужели ты и впрямь настроен на её счет? — прищурилась недоверчива Мэдли. — Ты и девушка, серьезно, Грэг? — Да тусуемся и всё, чего тут такого, — поморщился Вудкастер. — Или мне уже и трахнуть никого больше одного раза нельзя? Он усмехнулся, подставив лицо солнцу. Что уж и говорить, в самом деле чертовски странно, что он всё ещё не отвадил Портию от своего дома — вполовину, конечно, от страха, что она удумает из мести, а вполовину от чего-то ещё. В конце концов, она и сама приходила раз за разом, а в телефоне его забила как «Тигренка», от чего Вудкастеру в равной степени хотелось блевать и смеяться. — Держи в курсе, если что — я её сплавлю, как в тот раз, — ухмыльнулась Мэдс. — Тот раз? — не понял Грэг. — Тебе еще не напомнили историю о том злополучном бранче? — заулыбалась Мэдли. — Я слышу этот рассказ каждый год, у меня ощущение, что отец так не гордится моим аттестатом, как тем, что я в девятилетнем возрасте сбросила дочурку Фергюсона поплавать. Теперь и Грэг тоже расплылся в улыбке, вспоминая. И верно, было и такое. Воспоминания снова нахлынули на него, на этот раз он вернулся в тот самый солнечный день, когда родители устраивали бранч. Он, Мэдли, Порш и Джонатан сбежали со скучного завтрака и носятся у бассейна. Точнее, носятся он и Портия — точнее, она носится за ним. Мэдли вальяжно расхаживает по кромке у воды, Джонатан же находит детские развлечения баловством — еще бы, ему ведь уже одиннадцать с половиной. Однако Порш, которой двенадцать, не гнушается детскими забавами, особенно она любит догнать Грэга и хорошенько ему наподдать — он никогда не понимал, чем там сильно не угодил ей, теперь-то было ясно — он просто ей нравился. Порш догнала его и теперь, повалив на землю у бассейна, она прижимает его за плечи и с бешеным блеском в глазах обещает накормить травой. — Пусти! — верещит он, на крыльцо выходят Люк и Джордж, закурив, Фергюсон с улыбкой кивает на детей. — Глянь, моя девчонка уложила на лопатки твоего пацана, — довольно говорит он. — Погоди с выводами, — ехидно замечает Джордж. — Вон идёт моя девчонка. Мэдли всегда терпеливо ждала, что Грэг отобьётся сам, но это редко у него получалось. Теперь, увидев, что брат пал смертью храбрых, она вальяжно подбредает к Порш, которая уже нарывает траву в оба кулачка, прижимая Грэга коленями к земле. — Эй, — зовёт Мэдли, Портия оборачивается и незамедлительно получает кулаком прямо по лбу. От неожиданности она валится на землю, а Мэдли, не растерявшись, хватает её за пушистые кудрявые длинные волосы и тащит к бассейну. Портия визжит так громко, что закладывает уши, но Мэдли невозмутимо доволакивает её до кромки и сталкивает в воду. Порш отлично плавает, она сразу же выныривает с совершенно ошарашенным видом, Мэдли не дожидается, пока та вылезет из бассейна. Она подходит к брату, который всё еще лежит на земле, пытаясь отдышаться. — Чего разлёгся? — фыркает она. Грэг поднимает глаза на сестру, а Мэдли протягивает ему ладонь, он вперивается в неё взглядом, всё еще не в силах собраться с мыслями. Наконец, он подает ей руку, Мэдли тянет её вверх и поднимает его с земли. — Хороший был день, — удовлетворенно протянул Грэг, открыв один глаз и зорко глянув на сестру. — Я бы Портию и теперь прополоскал. — Избавь меня от подробностей, — замахала руками, расхохотавшись, Мэдли. — Не хочу знать, как ты её там полощешь. Грэг заулыбался во весь рот, закрывая лицо сестры плащом, она начала отбиваться, но теперь против брата у неё было маловато шансов.***
В предзакатном мареве сидела на террасе, попивая кофе, Коллин. Вокруг неё сновали рабочие, они выносили вещи Элиота и его семейства из дома и грузили в машины во дворе. Было решено, что первое время семья поживёт в отеле, а там, глядишь, удастся продлить аренду ещё какого-нибудь замка в Жардан. Дюаваль был на подъеме — после шоу к нему буквально как мухи на мёд стали слетаться агенты разных продюсерских компаний, вот только Коллин не одобряла того, что они предлагали. Сидя около резных перил, она пропустила мысль о том, что, наверное, будет скучать по этому дому. Балкон выдавался вперед, словно нос судна, Коллин ощущала, будто плывет в океане из зеленой листвы, растущей на холме под домом, залитой розовым закатным светом. Конечно, дело было не в листве, а скорее в том, что она пережила в этом доме. И пускай её с Элиотом история не началась в Вуаль Руж — что-то внутри настойчиво, неутешительно толкало её к мысли, что здесь она закончится. Она ни слова не сказала Дюавалю о записке, что получила от Каса, самолично отвезла её Бензли, и он её успокоил — вероятнее всего, убийца купился на обман, который они вместе утвердили перед интервью, и теперь хочет сбить Ройе со своего следа. Как бы то ни было — на душе Коллин было тяжело. Жить с Элиотом в отеле было бы, пожалуй, даже глупо, тем более что он ни словом об этом не обмолвился. У актёра вновь всё было хорошо, а в такие моменты Коллин никогда не было места в его жизни, и она уже начинала к этому привыкать. Она почти убедила себя в том, что ей стоит уйти от него, и единственной ниточкой, что держала рядом, был страх за его жизнь, который разбудила записка Каса. Пускай Бензли и убедил её не паниковать, но нотки сомнения все равно звучали в её подсознании, не давая мыслить здраво. Элиот сам вышел на террасу и осмотрелся. — Ты забрала все вещи? — спросил он буднично. — Все, — кивнула Коллин. — Уже погрузили и отвезли ко мне домой. Он покивал несколько раз в ответ и, сняв с носа очки, протер их подолом футболки. — Я думаю, что сниму другой дом, — довольно сообщил он. — Этот был слишком… просторным. — Пустым, — поправила Коллин. Дюаваль насупился и молча пошел прочь с террасы. Пустым был этот дом, и тоска на душе Коллин подступила к горлу, потому что она надеялась заполнить его пустоту собой. Теперь Элиоту будет не до неё, он уже несколько дней обсуждал с агентами участие в каком-то паршивом реалити-шоу на шестом канале, был полон энтузиазма, а на Коллин обижался, потому что она не одобрила. Будто бы ему было до её одобрения какое-то дело! Да и как она могла одобрить? Дюаваль хоронил карьеру актера ради однодневной славы, да ещё какой! Дурной, скандальной славы участника низкопробного реалити! Коллин из дома позвала Беатрис, и, отвлекшись от своих мыслей, она поднялась и забрала с собой чашку из-под кофе. — Всё уже готово, дорогая, — подсказала миссис Дюаваль. — Поедем, нужно расположиться до заката, поужинаем все вместе, да? — Я ведь еду домой, — напомнила Коллин. — Мои вещи туда отвезли… — Ну естественно, пока мы не сняли новый дом, — покивала Беастрис. — Перевезёшь их сразу туда, а пока… ты что же это, не отметишь с нами переезд? — Да разве тут есть что отмечать? — грустно улыбнулась Коллин. — Это просто новый период! — отмахнулась счастливо Беатрис. — Милая Коллин, я теперь вообще не унываю, после того как Элиот побывал в реанимации… или вы поругались? Коллин замолкла, не ожидая такого выпада. Не нужно было им с Дюавалем ругаться, чтобы разъехаться, они же, черт подери, не пара! Беатрис, однако, этого всё еще не поняла, и Коллин вздохнула, не желая говорить об этом самой. Элиот её сын, вот он пусть и объясняется! — Нет, — проронила она. — Все в порядке, не берите в голову. Спустившись вниз, она вымыла чашку, уложила её в одну из оставшихся в холле коробок и пошла во двор в поисках Элиота — он и впрямь оказался там, фотографировал вид на океан на телефон. — Твоя мама спрашивает, почему я с вами не еду, — просто оповестила Коллин. — Я подумала, это твоя мать, объяснись с ней хоть раз сам. Он обернулся, промаргиваясь от слепящего закатного света. — Почему ты не едешь с нами? — преспокойно осведомился он. — А я тебе там… нужна? — осеклась Коллин. — Мы же вроде решили, мои вещи переправили домой. — Ну это временная мера, пока у меня нет дома, — усмехнулся Дюаваль. — Поедем, чего ты завелась? Вздохнув, Коллин подошла к нему вплотную. — Элиот, рано или поздно тебе придется столкнуться лицом к лицу с мыслью, что тебя со мной ничего не связывает. — Что за глупости? Ты со мной живёшь, — изумился Элиот. — В качестве кого? — в лоб спросила Коллин, ощутив, как в животе что-то перевернулось от страха. Справедливости ради, и он на мгновение замер, а затем помотал головой и развел руками. — В качестве девушки… которая со мной живет… ну что за глупости, Коллин? Ей-богу, целыми днями ты выговариваешь мне за то, что у нас какие-то не такие отношения, какие бы тебе хотелось, а вот мозги мне трахаешь стабильно, как настоящая жена! Не выдержав, она рассмеялась, прикрыв лицо рукой. — Чем дольше я здесь, тем тяжелее мне будет уйти, — тихо сказала она, глядя ему в глаза из-под ладоней. Элиот усмехнулся, обнял её ободряюще, снова глянув на закат. — Кто тебя вообще отпускал? — ласково спросил он. — Ох и чего вам, женщинам, так хочется всё усложнять… Коллин промолчала. Конечно, с его стороны определенность все усложняла, ведь она загоняла его в рамки — но судя по тому, что происходило последние месяцы, Дюаваль стремился вогнать себя в рамки сам, будто там, внутри них ему было как-то спокойнее. Он сотню раз мог уйти, сотню раз мог прогнать её, но что-то заставляло его снова и снова идти на примирение и выдумывать новые и новые причины остаться. Он ведь и сам не мог сказать, что его с ней связывало, но явно ощущал это, раз уж так яро за неё цеплялся. И тогда Коллин впервые поняла. Несмотря на то, что она уже призналась себе в любви к нему, именно она каждый день готова была его покинуть, а Дюаваль, не признаваясь ни в чем, держался за неё, будто старался из последних сил сохранить все их общее за них обоих.***
Вечер опускался на Диаман Флувьяль, а вместе с ним словно назревало что-то неосязаемое, в воздухе повисло ожидание, прислуга стала дерганой, близнецы же, напротив, притихли, изображая штиль перед бурей. — Мэделин, Грэгори! — позвала мама, Грэг неохотно поднялся, подтягиваясь в гостиную. — Мы с отцом улетаем в два часа, — продолжила Анабель. — Раз уж так вышло, что мы бросаем вас в ваш день рождения, Джордж разрешил вам… немного повеселиться дома. — То есть, можно устроить вечеринку прямо у нас? — не верила своим ушам Мэдли. Близнецы переглянулись, явно учуяв на уме друг у друга нечто схожее. — Именно, — кивнул отец. — Разумеется, не такую, какие устраивает Уоттс! Не нужно тащить в особняк весь сброд из Пасадены. — Да, да, — покивала Ана. — Если что-то произойдёт с моей пасторалью в спальне — шкуру спущу!.. — Будут только свои, — пообещала Мэдли, с трудом скрывая улыбку. — Мэдли, без глупостей! — Джордж поднял палец вверх. — Почему я? — удивилась она. — Припугни лучше Грэга! Джордж смерил её подозрительным взглядом. — Из вас двоих обычно ты удивляешь нас сильнее, Мэдс, — деликатно кашлянул он. Грэг посмеялся вместе с ним, до тех пор, пока еще кое-что не вспомнилось ему так не вовремя. Это воспоминание почти стёрлось, наверное, оттого, что было особенно неприятным. Вот Грэг стоит посреди заднего двора торгового центра, ему пятнадцать. Сердце колотится, как бешеное, у него в руках — дорогущий сотовый, вытащил прямо с прилавка, почти на спор — глупая была идея, вой сигнализации всё еще стучит в ушах. Друзья, что подбили на кражу, разбежались, Грэга почти схватил чернокожий тучный охранник, но тот был юрким малым — сумел вывернуться и убежать. А куда деваться теперь? Мэдли стоит рядом, в глазах у неё слёзы, но взгляд решительный. — Вали отсюда, живо, — шипит ей Грэг. — Тебе нельзя, — шепчет она. — Если тебя поймают, заведут дело, ты второй раз крадёшь! — Всё равно, если отец узнает, что ты была здесь, прибьёт, — рявкает брат. Около двери, выводящей во двор, слышится шум, чьи-то шаги. — Тебе нельзя, — повторяет Мэдли. — Тебя исключат из школы, если будешь судиться! Она протягивает ему руку, кивая на сотовый. — Нет! — чертыхается Грэг, отводя от неё кражу, но не может отвести глаз от её белой тоненькой ладони, протянутой к нему. — Давай, — едва слышно произносит она. — Тебе нельзя… Дверь распахивается, в последний момент Грэг успевает сунуть ей в руки сотовый, поворачиваясь к полицейским. Мэдли сжимает телефон, зажмуриваясь, Грэг останавливается перед ней, хотя внутри его колотит страх. Он не смог удержаться, чтобы не помотать головой. Таких воспоминаний было в его жизни немного, и он хотел бы, чтобы их было еще меньше. Стыд вновь стал накатывать на него волнами; каждый раз, когда он вспоминал этот глупый день, он думал про себя «нельзя было отдавать». Его все равно не исключили бы, а Мэдли за кражу дома крепко попало. Родители вернулись к приготовлениям, Мэдли проскакала мимо Грэга, радостно ткнув его в плечо. Подумать только, карт-бланш на тусовку дали в высшей из инстанций, вот это дело! Грэг, однако, только покивал сестре в ответ и побрёл еще немного подышать.***
— Ну, — проронила сестра, вальяжно разгуливая посреди холла. — Что ты придумал? Дверь за старшими Вудкастерами закрылась меньше пяти минут назад, а Грэг уже гонял прислугу, раздавая поручения. — О чем ты? — вскинул голову он. — Ты знаешь, — прищурилась сестра. — Ни за что не поверю, что в тот день, когда тебе выпал единственный шанс обскакать Уоттса, ты ничего не припас. — Кто сказал, что не припас? — улыбнулся лукаво Грэг. — Погоди, будет и тебе сюрприз. Кто-то из швейцаров принёс ему доставленную коробку, Грэг сразу стал рвать упаковку, Мэдс молчаливо наблюдала, покуда из посылки брат не извлек несколько ремешков и пачку черных головных уборов, которые она сразу признала — маски Плейбой, традиционные украшения на пол-лица с заячьими ушами. Похлопав в ладоши, Грэг вскинул голову и окрикнул прислугу. Мэдли решила не вмешиваться, с интересом опершись на колонну. Работники дома собирались, Грэг дал отмашку остаться только девушкам. Через минуту около хозяина уже рядком столпились горничные и девчонки с кухни, общим количеством не меньше пятнадцати человек. — Кто скажет мне, — громогласно начал Грэг, медленно проходясь вдоль строя, как командир, — кто лучший хозяин на свете? Девушки нерешительно переглянулись, кашлянула стоящая сбоку Лайла. — Вы, сэр, — довольно сообщила она. — Верно, киска! — указал на нее пальцем Грэг. — А кто скажет мне, какой сегодня день? — День рождения наших любимых хозяев, — также прищуренно продолжила Лайла. Мэдс закатила глаза, но про себя отметила, что ей даже не за что зацепиться, чтобы накричать на мерзавку. — Кто из вас, мои прекрасные леди, — вкрадчиво спросил Грэг, уперев руки в бока, — хочет получить тысячу долларов за один вечер работы? Снова пугливо поозиравшись друг на друга, горничные покивали все, как одна. Из группы высунулась молодая веснушчатая девица, помогавшая поварам, и осторожно вопросила: — Мы будем работать на вечеринке в честь дня рождения, сэр? — Именно! — ткнул и в неё пальцем Грэг. Он взял маски и ремешки и швырнул на диван перед девушками. — Все как обычно, — кивнул он, — только работать вы будете вот в этом. Сразу несколько тоненьких ручек потянулись к вещам, послышалось несколько напряженных и испуганных вздохов. — Только в этом? — пискнула веснушчатая. Она держала в руках маску зайчонка и портупею — ремешки охватывали шею и застегивались под грудью. Никакой другой одежды на диване не было — впрочем, и это одеждой было сложно назвать. — Только в этом, — кивнул Грэг. — Но без паники! — тут же вскинул руки он. — Все на добровольной основе, вы же не думаете, что я вас заставлю? Мэдли только рассмеялась. Неужто бедняга Грэг испугался обвинений в домогательствах? Впрочем, она недооценила хватку брата. — Нет, — добавил он после паузы, — но предложение ограничено. Повисла тишина, казалось, слышно, как девичьи извилины скрипят под натиском приказа. Первой маску и ремешок схватила Лайла. Она улыбнулась и сделала подобие реверанса, оттянув свою форменную черную юбку. — Во сколько быть готовой, сэр? — спросила она. — Вот это мне по душе, — расплылся в улыбке Грэг. — К десяти будь одета и не забудь про свои обязанности. Что насчёт вас? Он вскинул голову, девушки замерли, а после обратили взор на диван — в разворошенной Лайлой пачке стало отчетливо видно — масок было всего семь. Догадавшись быстрее других, веснушчатая девчонка с кухни быстро схватила её и ремешок, вытянувшись в струну. — Тысяча долларов за вечер? — хрипло уточнила она. — Так точно, — промурлыкал Грэг, оглядывая её с ног до головы. — А как насчет обязанностей? — спросила блондинка в форме горничной. — Разносить напитки, еду, всё, как обычно, — махнул рукой Грэг. — Менять пепельницы, убирать… Некоторые среди стоящих заметно выдохнули. — А если кто-то захочет… не только посмотреть, но и потрогать? — сдержанно спросила блондинка. — Ну так вы же свободные граждане, — ухмыльнулся Грэг. — Сами решайте. — И вы… не заставите? — сглотнула веснушчатая, все прижимая маску к себе. — Дорогуша, среди вас и так предостаточно тех, кто просто мечтает лечь под меня и моих друзей, — серьезно выдал Грэг. — Так что поверь мне, неволить тебя не будет нужды. Ну, что так скромно, леди? Повышаю ставку! Полтора куска каждой! Наличными! Маски расхватали так быстро, что две девчонки: блондинка-горничная и еще одна смуглая в кудряшку, едва не подрались. Грэг раздраженно отобрал костюм и сделав паузу, вручил его второй. — Люблю кудрявых, — прокомментировал он. — И наденьте каблуки, — бросил напоследок и пошёл прочь. Мэдс недоверчиво покачала головой, усмехнувшись, и направилась на кухню, подзывая кого-то из поваров. Дождавшись, пока сестра отойдет достаточно далеко, Грэг помедлил, а после набрал номер и вслушался в гудки, зажав телефон плечом. — Да? — раздался мелодичный голос из динамика. — Привет, Мануэлита, — произнёс неизменно хитро Грэг. — Какие планы на вечер? — Никаких… а ты это к чему? — недоверчиво опомнилась собеседница. — Приезжай к нам, будет сегодня небольшой сабантуй для своих… — сказал Вудкастер. — В честь юбилея. — О, — более приязненно отозвалась Мануэла. — Ладно… а что тебе подарить? Грэг поднялся, пройдясь по комнате. — Спокойствие, — лаконично проронил он, взяв рубку рукой. — Не бери с собой свою подругу.***
Музыка плавно разливалась по комнате, заставляя качать бедрами в такт. На Хантер были только сверкающие длинные сережки и пояс от чулок, которые с неё уже стащили. Она танцевала, глядя из окна темной комнаты Дэмьена на уже хорошо знакомый вид во двор особняка Омбражи. Вопреки привычке, Дэмьен, сидящий позади неё на кровати с сигаретой, еще не был накален добела кокаином — он только планировал. Развлекались этим вечером он и Хантер водкой, и на какое-то время она придала драйва, благодаря которому Хантер удалось отбросить свои мучительные мысли о всеобщем пользовании ее наивностью и вновь нырнуть в водоворот страстей, которые, к своему ужасу, она теперь испытывала только с Марлоу. Спустя пару часов от водки стало приходить сонное умиротворение, и тогда Дэмьен сказал, что припас сюрприз и вечер не окончен. — Приободримся и кое-куда заедем, — лукаво подначивал он. Хантер хотела отказаться — после горячо проведенного времени в компании Марлоу она уже не была такой холеной, какой выходила из дома, однако интерес взял верх. Уложив волосы, поправив макияж и освежившись в ванной комнате, она надела назад всё снятое и растянулась на незастеленной кровати. — Ты не скажешь, куда мы едем? — промурлыкала она. — Что за сюрпризы? Дэмьен кропотливо раскладывал на блестящем наполированном комоде дорожки. — Увидишь, — покивал он хитро. — Тебе придется по душе… Он резко вдохнул одну из дорог, следом сразу вторую и кивнул Хантер. — Давай. Она поднялась, засовывая подальше совестливые угрызения. Как там говорила Порш? Она должна научиться надираться и обдалбываться, не теряя при этом здравого смысла и смекалки. Что ж, для такого точно потребуется не одна тренировка! Два глубоких вдоха, нос обжигает, и тело словно наливается энергией. Хантер приставала к Дэмьену в машине, он чуть не трахнул её ещё раз прямо там — ему кокс тоже подбросил пару лошадиных сил. Однако водитель оповестил о том, что они прибыли, и Хантер пришлось взять обещание наверстать, данное с хриплым придыхом сквозь стиснутые от похоти зубы. Прежде чем покинуть такси, Дэмьен настоял нацепить на спутницу черную маску для сна и наказал не подглядывать. Хантер заразилась настроем и была почти рада этой забавной игре, однако даже не подозревала, что её ждет. Дэмьен провел её от такси, очаровательно обнимаясь прямо на ходу, она услышала звонок, приглушенные голоса, чинное приветствие какого-то человека, а после ощутила, что они вошли в помещение. И тогда сердце ухнуло, словно с Хантер кто-то сдернул одежду посреди оживленной улицы. Она узнала этот запах. В тот день, когда она в последний раз была в этом доме, до того боль отчаяние и стыд переполнили её, что запечатались на подкорке вместе с характерным запахом –ароматизаторов, обивки и наверняка самих хозяев, который часто удается отличить вошедшему в дом чужаку. Хантер в панике сдернула маску, и дыхание сперло от ужасного осознания — она снова оказалась в особняке, который ненавидела пуще всего — в проклятом котле Диаман Флувьяль. — Зачем ты привел меня сюда? — срывающимся голосом проронила она, озираясь на Дэмьена. На ум пришло сразу всё — и что она опять позволила обвести себя вокруг пальца, и что Дэмьен, этот гнилой засранец, наверняка в сговоре со своим тронутым приятелем, и что все они, кому она доверилась, сейчас ждут её как особое развлечение, чтобы окончательно растоптать. Но Дэмьен удивленно вскинул брови. — Что это с тобой? — спокойно спросил он. — Сегодня день рождения Вудкастеров, меня пригласили. Я решил взять тебя с собой. — Ты будто не знаешь, — ошарашенно плюнула Хантер. — Я их обоих ненавижу, и это взаимно! — Перестань, — поморщился Дэмьен. — Ты не можешь жить от близнецов в опале, тем более, что эта тусовка — хороший повод заявить о том, что они не смеют тебя игнорировать. Ты же Фергюсон. Он поднял её за подбородок, а от столь знакомой, уже набившей оскомину фразе Хантер затошнило. — Я не собираюсь тут оставаться, — бросила она, разворачиваясь. — Они оба выставят меня, вот и всё! Фергюсон я или нет — я здесь одна, Дэмьен, и против них обоих не хватит даже такого громкого имени. — Эй! — Дэмьен остановил её за локоть. — Во-первых, твоя сестра тоже здесь. Во-вторых, здесь я. Мы оба не позволим тебя выставить. Ну же, Хани-Бани! Неужели не хочешь подпортить Грэгу праздник? Марлоу улыбнулся, и от этой улыбки, а еще больше от обещания не дать её в обиду, Хантер стало как-то спокойнее. — Очнись, — серьезно добавил Дэмьен. — Я привел тебя с собой в качестве пары на закрытую вечеринку. Тебе такая роль не кажется лестной? Расправив плечи, Хантер сделала пару глубоких вздохов и, не поднимая головы, покивала. В конце концов, он прав: если и был какой-то вывод, который ей стоило сделать из происходящего — она не та, кем можно пренебречь. Пускай Вудкастер ненавидел её, стоило вбить ему в голову, что приглашать её на тусовки он обязан даже вопреки желанию, просто потому, что она — человек иного сорта, нежели он. На мгновение, стуча каблуками по глянцевому полу, Хантер пропустила мысль, полную ужаса — и когда она только успела настолько возвысить себя даже над теми, кому еще вчера не была ровней? И почти сразу осознала, что на самом деле считала так всегда. Да, Грэг был богаче её, влиятельнее её, даже в каком-то соотношении красивее и явно хитрее, но в человеческом качестве, которое она измеряла чем-то вроде благородства и внутренней силы — Грэг явно сильно ей уступал. Осталось лишь доказать это остальным. Наконец Дэмьен вывел её в холл, музыка на мгновение оглушила, Хантер подняла голову, уже расплываясь в хорошо натренированной улыбке, которую направила, конечно, не именинникам. Окружающее буквально пахнуло дорогим притоном: антураж Вудкастерского особняка, оформленного в лучших традициях стиля рококо, приглушенный свет, а ещё прислуга. Все девушки, бродящие меж гостей и разносящие напитки, были раздеты, не считая масок и каких-то почти незаметных украшений на торсе. Гостей было до мурашек мало, и все их взгляды сейчас обратились на вошедших. Кажется, вечеринка и впрямь была сугубо закрытой. Хантер поспешила найти глазами виновников торжества: разумеется, оба были в центре внимания, Грэг сидел в кресле, бухал что-то из бокала, на коленях у него расположилась обнаженная девушка, тоже одетая в портупею, обрамляющую грудь, и маску зайчонка, скрывающую лоб и глаза. Она подпаливала ему сигарету и заодно демонстрировала свое тело, однако в эту секунду взгляд Грэга отвлекся даже от столь приятного зрелища. Лицо его недоуменно вытянулось в унисон с тем, как ощетинилась его сестра, сидящая поодаль и игравшая с какими-то столь же неприятными на вид девчонками в карты — крошечные с полладони, осыпанные золотыми блестками на рубашках. — Какого черта? — недовольно пропел Грэг. — Марлоу, я что тебе говорил насчет бедноты на моей вечеринке? — А это вечеринка? — усмехнулся тот. — По-моему, тоска смертная, дружище. Иди сюда. Грэг поднялся, хлопнув по заднице свою обнаженную подругу, и одернул воротник черной рубашки-поло. Дэмьен обнял его, поздравляя, вручил большую коробку, следом просочилась к гостю Мэдли, её он тоже обнял и указал на подарок, по большей части, видимо, затем, чтобы отвлечь. Ненадолго ему это удалось, Вудкастер, зажав сигарету зубами, стал рвать упаковку, сестра терлась около, наконец они извлекли из коробки несколько каких-то разноцветных бутылок и нечто, что не сразу распознали. Хантер вспомнила, что говорила Порш: в Жардан дарили либо очень дорогие подарки, либо до безумия идиотские, либо — мебель. Четвертого было не дано, и на сей раз сестра тоже оказалась права: Дэмьен преподнес близнецам одинаковые декоративные светильники в виде канделябров — как нельзя лучше вписавшиеся в стиль этого вульгарного поместья. — Я думала, дарить близнецам одинаковые подарки — это моветон, — усмехнулась Хантер негромко. — Только не в этом случае, — покачала головой Дэмьен, кивнув на именинников. — Эти обожают подчеркивать своё родство. Хантер заметила, как он просунул что-то в руку Грэгу, пока его сестра восторгалась светильниками, и тот ядовито улыбнулся, рассмотрев. Он довольно хлопнул Марлоу по спине и наконец агрессивно вытянулся перед Хантер. — У меня прислуга и прочий сброд сегодня одеты по дресс-коду, — выдал он, кивнув на девчонку в портупее и маске. Хантер не сразу поняла, что Вудкастер тут изображал Хью Хефнера, а не просто раздел прислугу забавы ради. Что ж, в стиле Грэга, однако, не сказать что сильно оригинально. — Грэгори, не обижай мою подругу, — произнес за спиной Хантер Дэмьен, прежде чем она успела покрыться испариной. — Пощади её, Хантер неловко хамить тебе в ответ в такой день. На это Хантер даже улыбнулась, а с балкончика, который выдавали пузырящиеся шелковые шторы, в зал вошла Порш. Едва завидев сестру, она расплылась в почти торжествующей улыбке и незамедлительно подошла, раскрывая объятия. — Кто пришел, — промурчала она пьяно, стискивая Хантер в руках. — Я тебя не приглашал, — надменно заявил Грэг, вскинув подбородок. — Ты что, выгонишь мою сестру? — с металлом в голосе капризно вопросила Портия, запуская ладонь Грэгу в волосы. — Ну-ка не дури! Она ухватила прядь и грубо дернула за неё, заставляя Грэга отступить на шаг от гостьи. — Она пришла без подарка, — неумолимо протянула Мэдли. Близняшка только сверлила Хантер взглядом, вроде бы и не злобно, но всё ж таки угрожающе. Та выдавила из тебя улыбку. — Да брось ты, Мэдс, неужели хочешь нажить себе в моем доме врага? — спросила Хантер ласково. — Ладно Грэг, ему уже ничего не поможет — но ты-то умная. Пауза, которая последовала за этой репликой длилась, казалось, несколько лет. А после Мэдли расхохоталась и, взявшись за оба канделябра, пошла прочь, крича подружкам что-то про ещё одну партию в бридж. — Ты молодец! — прошептала, сцапав Хантер за руку, Порш. — Делаешь успехи! — Я тут почти никого не знаю! — пискнула она, проходя рядом с сестрой в зал. — Где все? — Вечеринка близнецов сугубо для друзей, а так как друзей у них нет — они позвали всякий сброд, — отмахнулась Портия. — Не обращай внимания, всю тусовку устроили только ради того, чтобы кое-кого сюда не пригласить! — Кажется, я уже поняла, кого именно, — невесело покивала Хантер. Пока Дэмьен жал кому-то руки, она углядела всего три знакомых лица: помимо самих близнецов на тусовке присутствовала только Порш — на правах подруги именинника, Дэмьен — на правах его лучшего друга и Уоттс — на правах главного кутилы города. Это было уже что-то, и Хантер решила поздороваться с последним. Однако прежде чем она сделала шаг, Порш дернула ее за рукав и прошептала: — Будь начеку, мы в змеином гнезде! — Ты же теперь Грэгова подружка, — лукаво отметила Хантер. — Помни главное, — вдруг совершенно серьезно, даже несмотря на опьянение, произнесла еще тише Портия. — Из всего, что происходит вокруг тебя, извлекай уроки. Их будет много.