Заставь меня выжить

Твердый шаг навстречу жертве. Страх, что застыл на бледном лице юноши, будоражит кровь. Осматривая тело будущей игрушки, мужчина обдумывает, что сделать на этот раз. «Подвязать к потолку и срезать кожу по кусочку». Он наслаждается каждой секундой, вдыхает сладкий аромат цветов и своего превосходства. Гордость зарождается в его душе. Какие аккуратные пальчики, как приятно их будет ломать, выворачивать и сдирать с них ноготки. Вспомни тот день, когда впервые пролил кровь. Тот пустой взгляд леденеющих глаз. Тогда твоя рука дрожала, гулко билось сердце, ноги предательски не слушались. «Я убил его», — раздалось в твоем сознании. «Я убил его», — раз за разом. Ты смотришь на свои окровавленные руки, по щекам бегут слезы, а самое страшное — тебе это нравится. Нравится это чувство, оно опьяняет и окрыляет. Убийства стали смыслом твоей жизни. Твоей пищей, сном, удовольствием, всем твоим существом. Конченый псих. Жертва паникует, уже бьется в конвульсиях, что-то мямлит неразборчиво, тихо. Прекрасная картина. У паренька дрожат колени, стучат зубы, сердце разрывает грудь в бешеном ритме. Он хочет бежать, но страх сковал тело, заставляя смотреть в лицо смерти. Их взгляды соприкасаются, молчание продолжается до тех пор, пока убийца ровным голосом не выдаст: «трупы не ходят». Судьба уже все решила за тебя, малец, ты не входишь в ее планы, победителем тебе не стать. Молись, чтобы твоя жалкая душонка не сгнила в Аду. Ты подходишь к пылающему страхом телу, оно содрогается, дрожит под натиском твоего пронзающего взгляда. Он боится тебя, а этот страх — сладчайший наркотик. Смотришь в заливающиеся слезами глаза, наваливаешься на парня всем телом, и вы оба оказываетесь на полу. Сейчас, ты чувствуешь его дрожь и дрожишь вместе с ним. Чувствуешь пульс в висках и кончиках пальцев. Убираешь пугающих размеров нож в ножны, поднимаешь его колеблющуюся руку. Держишь тонкий бледный пальчик и резко выгибаешь его, слышишь сухой треск. Слышишь ушераздирающий вопль. У паренька паника, он кричит, брыкается под громоздким мужским телом. Извивается, машет руками, не в силах что-либо сделать. Яркая волна боли расходится по телу вспышками. Больно, просто чертовски больно. А я ведь только начал, сопляк. Еще четыре пальца на этой руке, и все пять на другой. Запасись терпением. И не сорви свой голосок. Он поднимает другую руку, и вскоре следует еще один хруст и сдавленный вой. Жертва тяжело дышит, рывками вгоняя воздух в легкие. Парень задыхается, разум покидает его. Ты видишь его страдания, но тебе мало, хочешь еще. Тебе нравятся его крики и попытки вырваться. Ты крепко держишь его руки, восседая на его торсе. Ты хочешь дать ему понять, что это только начало. Оставь слезы на потом. Ты даешь время придти в себя, даешь время вспомнить и осознать случившиеся. Ты ждешь, когда пальцы начнут ныть и синеть. Затем последует еще одна волна боли и пронзительных криков отчаяния. Тебе это надоедает, ты уже думаешь о следующей жертве. Глаза юноши замирают в последней точке страха, на темных волосах проглядывают несколько белоснежных волосков, тело больше не содрогается. Лимит исчерпан. Маньяк снова оголяет свой клинок. «Помогите, — шепчет жертва из последних сил, — прошу, помоги». Он замахивается над телом и рывком вгоняет лезвие в правое плечо. Парень не кричит, лишь стонет через сомкнутые зубы. «Будь ты проклят», — говорит он, вглядываясь в ярко зеленые глаза маньяка. «Будь ты проклят, тварь». Смотрите, я снова убил какого-то сопляка. Он так кричал, что я почти оглох. Посмотрите на его пальчики, они так легко ломались, как палочки от мороженого. Маленький неудачник, а ты был хорошим мальчиком, я не забуду времени, что мы провели вместе. Ты даже будешь приходить ко мне в сладких снах, и я снова буду ломать твои пальчики и наслаждаться твоим телом. Три маньяка и девять жертв, которые вынуждены играть в догонялки на протяжении десяти дней. Каждый из них особенный, каждый из них интересен. Маньяки не простые людишки, подобранные с улиц, а уже закоренелые серийные убийцы. Каждый из них беспощаден, каждый из них жаждет крови. Рука не содрогнется, перерезая горло жертве, он не остановится, смотря в заполненные ужасом глаза. Он не уйдет так просто, оставив тело дрожать от страха. Цель — убить, и она предельно ясна. Оголи свой любимейший нож и разделай это тельце на несколько кусочков. Семь кварталов, начиная с тридцать первого авеню, заканчивая девятой улицей и к северу. Пустующие улочки городишки, что еще недавно заполняли прохожие, где неспеша проезжали машины, где люди накрывали обед на маленьких столиках, разнося запах по свежему дуновению ветерка. Однако, квартирки пусты, более никто не накроет белые столики аппетитной едой, никто не пройдет по узеньким переулочкам, соединяющим тридцать первое авеню и третью главную улицы. По этим незамысловатым лабиринтам позволено ходить лишь палачам, и их жертвам.