Обычное Рождество?

— Значит, завтра купим индейку? — тихо спросила Джил, явно забыв, что они ещё тридцать минут назад перебрались в спальню, чтобы отдохнуть, а не обсуждать планы. — Купим. И гоголь-моголь сделаем. И праздничный пирог, — всё так же устало ответила Эрин. Она уже почти заснула, как услышала очередной вопрос от Хольц. Блондинка же, воодушевлённая завтрашним днём, вновь забыла об усталости и сгорала от нетерпения. Гилберт крепче прижала Джиллиан к себе и одарила девушку поцелуем в лоб, после чего прикрыла глаза. — Прошу тебя, Хольц, давай спать. — Прости, — виновато выдохнула Джиллиан, а после тихо продолжила, — последний вопрос, можно? Эти слова звучали так невероятно мило, что Эрин просто не могла отказать, а поэтому аккуратно кивнула, боясь причинить Джил дискомфорт. — Я помещусь в твой носок? Гилберт издала тихий смешок, а после уткнулась носом в золотистые волосы. — А что? Ну, хороший же подарок! — Хольц засмеялась подобно Гил, а после всё-таки решила, что Эрин нужен отдых. — Хороший, хороший, не спорю, — голос Эрин звучал всё тише и тише, будто девушка засыпала на ходу. Джиллиан немного отстраняется и просто молчит, позволив любимой полноценно погрузиться в сон.       Хольцманн любит наблюдать те моменты, когда Гилберт спокойна, умиротворена или же просто находится в объятиях Морфея. Она любит отмечать это тихое и ровное дыхание, любит скользить взглядом по слегка розоватым щекам, любит изучать каждый миллиметр её мягкой кожи, а ещё воображать то, что сейчас может видеть во сне Эрин. Джил нравится гадать: снится ли её любимой пляж и звук прибоя или же выдуманная стычка с очередным призраком, или ещё что… А после утром выяснять, верны ли её догадки. Чаще всего Эрин не помнит виденных ранее снов, но в такие моменты, она говорит, что ей снилась Джиллиан. Хольц этот ответ нравится даже больше, чем её собственные догадки. Сейчас выражение лица Гилберт кажется блондинке радостным, в какой-то момент Эрин даже улыбается, что приводит Хольц в восторг. Она любит эту улыбку не меньше, чем всё вышеперечисленное, а ещё она теперь точно знает, что Гил спит крепко.       Бывали дни, когда Эрин снилась череда кошмаров. Эти ночи были бессонной порой и для Хольц. Блондинка старалась охранять сон любимой, старалась быть рядом и в нужный момент будить её, как только это требуется. А Гил всегда молчала и боялась говорить об увиденном. Улыбка на лице Гилберт медленно угасла, а Хольц тяжело выдохнула и приняла решение, что ей тоже не помешает отдых. Прикрыв глаза и уткнувшись носом в ключицу Эрин, она незамедлительно уснула. ***       Старая добрая пожарная станция пропитана напряжением и горечью. Так странно не слышать весёлой музыки, беззаботных разговоров. Так странно слышать и слушать тишину. Гнетущую, острую тишину. Холод медленно растворял мысли. Солнечный свет, словно софит, был настолько ярким, что все краски назойливо давили на мозг. Эрин растворялась в страхе. Ошибиться, не успеть и потерять.       Это не было неожиданно, к этому всё и шло: сколько бы охотники не изучали приведения, оставалось ещё немало вопросов. После предотвращённого апокалипсиса линии Лея ослабли, а призраки встречались самые разнообразные. Некоторые из них имели разум, не переставали испытывать эмоции, другие научились использовать проходы между мирами. И вот, подобный случай, приведение-паразит, что вселяется в людей, всеми силами держась за приобретённое тело и убивая своего соседа-прежнего владельца. Это редкость - наткнутся на подобное. Руки никак не доходили до изучения и этих "подвидов", а теперь... Теперь другого выхода нет, только и времени мало. Никто не мог сказать, сколько именно, но мало. Невероятно мало.       Рука медленно скользила по страницам старой книги. Эрин ушла глубоко в строки. Она не слышала вопросов, не готова была на них отвечать, не видела ничего кроме чернил и пергамента, не хотела видеть.       Эбби сидела рядом за столом и подобно Гилберт погрузилась в чтение, но выглядела всё же спокойнее. Йейтс переживала, но сохраняла стойкость ума. Надо сказать, что страх Гил чувствовался за километр, и Эбби прежде никогда не видела подругу настолько взволнованной. Настолько потерянной. Часы, минуты и секунды сменяли друг друга. Прошли сутки. Эбби, как и в прошлую ночь, уткнулась носом в книгу и провалилась в царство Морфея. И только Эрин стойко держалась, не позволяя себе заснуть. Она то и дело подходила к доске, дрожащей рукой брала в руки маркер и писала формулу. Спустя пару секунд изменяла в ней что-то, подставляла другие переменные, но каждый раз всё заканчивалось неудачей, и Гил вновь садилась на своё место, оставляя доску пустой. Заметив, что Эбби уснула, Эрин решила пройтись. Чувствуя тяжесть ответственности, она готова была согнутся в двое. Боль в висках. Чашка вновь пуста. Сколько кофе она за сегодня выпила? Литр, может больше. От этого терпкого вкуса уже тошнило.       Первым делом Эрин взяла с дивана старый плед и укрыла им спящую Йейтс. Тяжело выдохнув, она прошла дальше. Неожиданные шаги заставили ступени лестницы заскрипеть. Здесь, в лаборатории было темно и холодно. Помещение, забитое до отказа разнообразными изобретениями всегда сверкало и пестрило красками, но произошедшее отразилось на этих стенах больше всего. Пустотно и тускло.       Мороз пробежал по коже, но Эрин упорно направлялась куда-то вглубь комнаты. В одном из углов красовалось кресло. Его редко использовали, но чтобы прийти и посидеть, поговорить или понаблюдать за Хольц, оно подходило идеально. Гил помнила, как сама настаивала на его покупке.       Эрин часто была занята, но когда выдавалась минутка она приходила сюда. Теперь же кресло занимало тело хозяйки лаборатории. На левую руку было прикреплено немало приборов, выводящих на маленький монитор рядом с Джиллиан показания. Стабильные показания чуть ниже нормы. Хоть это радовало. Гилберт настояла на том, чтобы Джил сидела именно здесь, и была с ними, а не в больнице. И если со вторым всё понятно - в лечебнице ей мало чем смогут помочь, то первое своё решение даже сама Эрин не могла толком объяснить.       Гил вообще в последнее время многое в себе не могла объяснить. Последний месяц она провела упорно работая, всё сильнее и сильнее зарываясь в любимое дело, прерываясь лишь на сон и еду. Она запрещала себе расслабятся, думать о чём-то другом. Скорее всего виной этому был отказ Кевина, отказ парня из "MID", отказ парня с сайта знакомств. Смешно, наверное. Всего лишь неудачи в личной жизни, но Гилберт сильно драматизировала по этому поводу. Она даже Эбби не стала слушать, что было редкостью.       Эрин не понимала себя и сейчас. Сейчас, когда она чувствовала тяжесть в груди, когда по щекам скатывались хрустальные капельки слёз. Ей не хватало Хольц. Она боялась за неё, не хотела терять. И всё равно не могла понять, почему. - Я знаю, ты не любишь, когда тебя отвлекают, но я пришла поговорить, - сквозь слёзы тихо проговорила Гил. Она прикрыла рот рукой и, набрав в грудь воздуха, попыталась успокоиться. Капли продолжали падать на любимую толстовку Эрин, но она смогла выдавить из себя улыбку. Замешкавшись, Гилберт замерла на пару секунд, будто ожидая ответа. Но тишина всё ещё царила в комнате, поэтому девушка сделала шаг вперёд и накрыла ладонь Хольц своей рукой. Люди в коме ведь слышат всё. По крайней мере, док отметил, что Джил будет нуждаться в разговорах даже в таком состоянии. - Нам тебя не хватает, - так же тихо проговорила Гилберт и прикусила губу, из последних сил пытаясь сдерживать слёзы. Эрин издала легкий смешок и аккуратно сжала ладонь Хольц в своей. - Два физика-теоретика не могут вывести формулу, - Гил тяжело выдохнула и вновь улыбнулась, наконец взяв всю волю в кулак и обуздав непослушные слёзы, - Пэтти ходила в китайский ресторанчик, мы оставили спринг-роллы, как проснёшься - сможешь перекусить.       Эрин продолжала разговаривать, рассказывая о всём, что придёт в голову. От книг, прочитанных пару часов назад, и до совсем несуразных вещей, как давняя поездка в Калифорнию. В какой-то момент Гил присела рядом и уткнулась лбом в колено Джил, всё так же положив ладонь на её руку. Эрин и не заметила, как заснула.