Ночь, изменившая всё

      Мягкие лучи солнца коснулись щеки Хейли, и она мгновенно проснулась. Ну как мгновенно, прежде чем подняться с кровати, она ещё долго нежилась под тёплыми одеялом. На её лице застыла легкая улыбка, а до её обоняния доносились ошеломительные запахи с кухни. Оладьи.       Так, стоп, кто их готовит? Хейли даже подскочила на постели, оглавление ей в голову пришёл этот вопрос. К счастью, прежде чем её хватил инфаркт, она вспомнила, что вчера Кол остался у нее на ночь, соответственно, он и сейчас в квартире. Нет, у них даже ничего не было, но Хейли ничего и не планировала. Она просто хорошо провела время с Колом, они посмотрели какой-то фильм, поболтать вдоволь, насмеялись, даже устроили бой подушками. А потом Хейли буквально уснула у Майклсона на почему с глупой улыбкой на лице. Про неприятный инцидент с Клаусом она почти забыла. За сегодняшний день, скорее всего, забудет совсем.       Вспоминая вчерашний вечер, Хейли наконец поднялась на ноги и босиком направилась на кухню. Спальню от остальной части квартиры отделяла не дверь, а стеклянная перегородка, которая отлично вписывалась в интерьер квартиры и отражала лучи зимнего солнца, которое сейчас находилось чуть ниже, чем, к примеру, летом.       — Доброе утро, — поприветствовал её Кол, который ссосредоточено смотрел на блин на сковороде, чтобы не дать ему подогреть.       Странно, что такой парень, как Кол, вообще умеет готовить. В его доме ведь полно прислуги, а потому Хейли сомневалась, что Майклсон вообще знает, как выглядит плита. Нет, ну это он уже немного перегнула палку, но в любом случае, Кол в её глазах не был человеком, который может взять в руки сковородку и приготовить порцию довольно аппетитных блинов. Только вот осталось их попробовать на вкус.       — Стоять! — крикнул Кол, когда Хейли потянулась к одному из готовых оладьев на тарелке.       — Что? — не поняла она, но все же замерла на месте.       — Откуда у тебя привычка садиться за стол одной? — Кол сделал вид, что сказал очевидное, хотя подобная фраза стала для его собеседницы неожиданностью.       — Может, дело в том, что я всегда жила одна? — она пожала плечами, но увидев недовольный взгляд Кола, добавила. — Хорошо, я пока схожу в душ, — он примирительно подняла руки и встала из-за стола, отправляясь на поиски ванной комнаты.       Новая квартира Хейли была относительно большой. Она даже не ожидала, что в таком, откровенно говоря, ужасном доме могут быть такие хорошие квартиры со всеми надлежащими удобствами и современным оборудованием, а также занимала приличную площадь. Видимо, Клаус все-таки не собирался заселять её в какую-то помойку, она знал, где Хейли предстоит жить, а потому был спокоен.       Отыскав дверь в нужное помещение, Маршалл забежала внутрь и даже обрадовалась, когда поняла, что ванной комнате ей не встретились какие-то неведомые технологии. А то она бы запуталась и включила вместо холодной воды горячую.       А тут ей не пришлось ни с чем разбираться, и уже скоро девушка заскочила под душ, наслаждаясь сравнительно тёплой водой, которая немного освежала её спутанные мысли. Все же она была рада тому, что теперь у неё отдельная квартира. Да, в ней проснулось нездоровое желание находится в обществе других людей, но сейчас она поняла, что уединение никому не помешает. Тем более той, кто прожила всю жизнь в почти полном и угнетающем одиночестве. С самой смерти родителей, с попадания в ужасное место под названием детдом Хейли стала чувствовать себя одиночкой, она всегда все решала сама, это вошло у нее в привычку. Законом и свреобразным слоганом её жизни стали слова: «Твоим другом можешь быть только ты сам». Она забыла, что каждая женщина, тем более девушка, не должна проявлять силу, она перестала использовать мужчин для достижения своих целей, всего добивалась сама. Фраза о том, что сила женщины в её слабости стала для неё пустыми словами, она просто избавилась от всех своих слабостей.       Однако сейчас все кардинально поменялось. Хейли сама не поняла, когда все ее мнения о жизни изменились. Зато она поняла, что «волку-одиночке» в жизни не везет, каждому нужны те, кто будут рядом, ведь иногда одиночество убивает. А что касается проявлений слабостей, то к подобному Хейли еще не привыкла.       Пока Хейли размышляла, она не заметила, что провела в душе уже довольно долгое время. Кол уже наверное думает, что она утонула. Девушка быстро покиекла ванную комнату и отправилась на кухню.       Майклсон уже успел приготовить последнюю порцию оладьев, а теперь наконец разрешил девушке сесть за стол. Она накинулись на поджаристые и поняла, что Кол великолепно готовит.       — Ты вообще в курсе, что завтра Рождество? — поинтересовался Майклсон, который и не думал приниматься за завтрак.       Его фраза застала Хейли врасплох. Рождество. Не любит она этот праздник, потому что именно в родлественскую ночь её родители погибли в автокатастрофе. Да, именно в то время, когда в каждом доме слышится смех, а в воздухе витает атмосфера волшебства, когда все ждут чуда. Хейли тоже ждала чуда, но её ожидания обрушились. Вместо желанного счастья она получила билет в один конец до детского дома.       Эй, ты чего? — Кол внимательно посмотрел на Маршалл. Видимо, на её лице отобразилась задумчивость и легкая растерянность. Для неё ностальгия всегда была тем, что заставляет скорбить и печалиться.       — Я просто не праздную Рождество, — сказала она, положив вилку. Желание есть дальше пропало, словно его и не было.       — Почему? — Майклсон задал вопрос, на который его мобеседница не хотела отвечать.       — Потому что, — начала она и громко вдохнула воздух, понимая, что ей его не хватает, — для меня это не праздник, а скорее день траура и скорби, — она вспомнила, как в её дом пришёл человек из отдела опеки, как она кричала, потому что не хотела верить, что её родителей больше нет. «Они не смогут больше прийти», — словно издалека до неслись до неё тогда слова совершенно незнакомой женщины, что пыталась её утихомирить, все ей объяснить. Это было самое ужасное, самое мерзкое и угнетающее время в жизни Хейли. Тогда ей казалось, что её утягивает в какое-то болото, её тянуло все ниже и ниже, и чем глубже она опускалась, тем хуже становилось.       — Твои родители, — догадался Кол, увидев, что Хейли замерла на месте и уставилась в одну точку. Теперь по её лицу нельзя было понять ничего, оно было непроницаемым, безэмоциональным.       — Ты кого-то терял в жизни? — неожиданно спросила она у Майклсона.       — Да, своего младшего брата, Хенрика, — Кол кивнул, — он был ещё мальчиком, таким хорошим, светлым мальчуганом. От него исходило какое-то тепло, которое для меня было неведомым.       — Что с ним случилось? — Хейли знала, что нажимает на больное место, но она не понимала, что могло случится с маленьким мальчиком.       — Рак, злокачественная опухоль головного мозга, — Кол опустил взгляд на свои руки, но через секунду вновь поднял глаза на Хейли. — После его смерти ушел и отец. Его застрелили, какой-то ублюдок нанял киллера, а р-н успешно выполнил заказ и получил свои заслуженные деньги.       — Сочувствую, — Хейли положила руку на его ладонь, желая поддержать, но он отстранился.       — Не надо сочувствовать, я уже давно со всем смерился, давно их отпустил. Знаешь, последними словами Хенрика были пожелания его семье в счастье. Он хотел, чтобы мы радовались каждому дню, наслаждались каждым мгновением, я так и делаю, я счастлив, — он горько усмехнулся. — Уверен, что твои родители желали тебе того же.       — Да, папа даже говорил, что нужно улыбаться миру, и мир улыбнется тебе в ответ. Я так и не смогла последовать его совету.       — Но ведь ещё не поздно, да? — теперь на лице Кола появилась свойственная только ему улыбка. — Ты должна отпраздновать Рождество хоть раз после смерти родителей и наконец понять, что жизнь продолжается.       Хейли задумалась над его словами. Она никогда не считала Рождество праздником, но может, Кол прав? Пора продолжать жизнь, отпустить тех, кто уже не вернётся, сохранить о них светлые воспоминания, но отпустить. В конце концов Хейли решила именно так и сделать.