Ночь, изменившая всё

      Высокие ворота открылись перед подъехавшей машиной. Черный джип с ревом проехал на территорию, принадлежащей особняку Франчески Гуррера. Автомобиль остановился прямо перед самым входом в дом, и Клаус, не переключив коробку передач на режим парковки, стремительно вышел из салона. Она быстрым шагом взбежал на крыльцо, скрываясь от сильного снегопада. Не желая ждать, пока ему своевременно откроют дверь, он сильно забарабанил кулаком. Он не знал, успел ли он, пока с Кэролайн не случилось непоправимое, но он не позволял себе искать поводов для беспокойства. Он лишь позволил безудержной ярости выйти из своего укрытия. Сегодня он был твердо намерен разобраться с Франческой, которая теперь была угрозой не только для его бизнеса, но и для его близких. Для Хейли… о нет, он не позволит когтям Франчески добраться до матери его ребенка, он избавится от угрозы гораздо раньше.       — Открывай дверь, или я ее выбью! — взревел Клаус, когда исчерпались остатки терпения.       Его дикий крик был услышан. Дверь распахнулась, а на пороге появился один из прислужников Франчески. Клаус, получив проход, грубо оттолкнул мужчину в сторону, и зашел внутрь дома. Осмотрев пустующий холл, он решительно направился наверх по закрученной лестнице. Конечно, он не знал, где Кэролайн, но примерно предполагал, где ее нужно искать. Он знал каждую комнату в этом доме, доме своего врага, а потому не заплутал в лабиринте коридоров.       Все двери были закрыты, но только одна была распахнута. Именно к ней и устремился Клаус. Он зашел в комнату за этой дверью и на мгновение замер на месте, а потом выдохнул с облегчением. Испуганные глаза Кэролайн смотрели прямо на нее. Ее щеки были мокрыми от слез, а рот заклеен скотчем, руки были связаны за спинкой стула, на котором она сидела, но она была жива. Клаус успел. Теперь он может сполна поквитаться с Франческой. Как же давно он мечтал о такой возможности, но всегда мисс Гуррера словно была под защитой своенравной госпожи Фортуны. Клаус встречался с разными преградами каждый раз, когда хотел растоптать свою главную конкурентку. Теперь ему ничего не помешает, и он забудет о своей репутации на сегодняшний день. Его имидж будет насщадно испорчен, но он сделает то, что пыталась сделать Франческа с ним — превратит ее в ничтожество.       — Кэролайн, — прошептал он, на миг забыв о жажде мести и подбегая к невесте. Прежде всего он должен обеспечить ей возможность уйти. Она не должна больше пострадать. Как ни крути, но он не хочет, чтобы на нее упал страшный груз, с которым она не справится. — Сейчас будет немного больно, — предупредил он, прежде чем оторвать клейкую ленту с ее нежной кожи. Блондинка поморщилась, но не издала ни звука. Она лишь неотрывно смотрела на Клауса, изнутри сгорая от стыда и чувства вины. Теперь она осознала, что действительно является настоящей дурой, за которую ее приняла Франческа. Ею двигала ревность, и она подвела любимого человека, ей надо было руководиться тем, что твердил разум, а не чувства. «Дура, какая же я дура», — мысленно проклинала себя она.       — Что случилось? — спросил Клаус, перемещаясь за ее спину, чтобы развязать веревки на запястьях.       — Клаус, пообещай мне кое-что, — произнесла она, будто не услышав его вопроса. Но она бы все равно не нашла в себе силы честно ответить. — Что бы я не сделала, какой бы глупой не была, пообещай, что ты не оставишь меня. Пообещай! — воскликнула она, развернувшись к нему, когда он освободил ее руки. — Потому что, если ты уйдешь из моей жизни, то я не смогу дышать. Я не знаю, как дышать без тебя, просто не умею. Мы мало знакомы, но за это время ты стал моей вселенной. Понимаю, это звучит очень глупо, но я не знаю, как еще объяснить мои чувства. Просто пойми, что потеряв тебя, я потеряю способность жить и упаду в неизвестность. Я не смогу. — По ее щеке прокатилась хрустальная слезинка, когда она поняла, что она не значит для Клауса то, что он значит для нее. Больше нет. Все изменилось в один момент, все разрушилось, словно. Их любовь тоже была подобно стеклу, которое было в любой момент разбиться вдребезги и ранить острыми осколками.       Клаус, ошеломленный столь откровенным признанием, не мог и слова молвить в ответ. Никогда Кэролайн не говорила ему чего-то подобного, и он не мог даже представить, что когда-нибудь услышит от своей избалованной невесты такое. Но он молчал. Не мог ответить ей тем же, не спешил давать обещание, которое не сможет выполнить.       — Ох, прошу прощения, чтобы прерываю такой знаменательнвй момент, — раздался со стороны двери голос Франчески, которая забавлялась, набоюдая за растерянностью Клауса.       Увидев ее, Майклсон сжал кулаки. Но уже через секунду он принял совершенно невозмутимый вид, даже слегка улбынулся. Для Франчески у него было приготовлено нечто особенное.       — Нет, знаменательный момент наступит сейчас, — произнес он, доставая из внутреннего кармана куртки сложенную пополам бумагу. Пока он ее разворачивал ее, Гуррера с подозрением нахмурилась. Она не ожидала от Клауса такого каменного спокойствия. — У меня есть некоторые привиллегии, которыми я сполна пользуюсь. А благодаря с бесчисленному количеству полезных знакомых мои возможности не имеют границ, — говорил Клаус плавным тоном, мелодично и легко развивая свою речь. — Так вот, есть у меня один приятель, который мне задолжал. У него есть потрясающая способность — находить компромат даже на тех, кто скрывает все свои секреты. Нашелся компромат и на тебя. Оказалось, что компания, которой ты, Франческа владеешь, принадлежит совершенно другому человеку. Поразительно, правда? — Он посмотрел на Франческу, которая стремительно изменилась в лице. — Как же были обрадованы правоохранительные органы, когда я им предаставил данную информацию. Отныне и впредь все незаконные счета онулированы, компания закрыта, а все имущество, записанное на имя Франчески Гуррера, переходит в собственность государства. Данный документ, — он показал собеседнице бумагу, — подтверждает мои слова в письменной форме. С этого дня твое имя больше ничего не будет значить и станет для всех пустым звуком. И теперь ты поняла, что я делаю с теми, кто идет против меня.       Пока Франческа замерла, как живое изваяние, Клаус положил бумагу на небольшой стол и, взяв за руку Кэролайн, поспешил покинуть этот дом. Да, он мастерски справляется с тем, кто переходит ему дорогу, но разобраться со своей личной жизнью он не в состоянии. Скоро ему предстоит принять решение, которое может повлиять на всю его дальнейшую жизнь, но Клаус даже не представляет, на какой путь ему следует встать. Хотя его душа уже все решила наперед, ему осталось только согласиться с собственными чувствами.