Темная материя

Четырнадцать лет спустя.       — Морган! — хриплый, похожий на карканье вороны, голос разнесся по подземелью, отскакивая эхом от каменных стен. Тишина. Только гулкое эхо несколько секунд висит в воздухе. Асмодей раздраженно прикрыл глаза. — Морган, я жду! — несколько минут он сидит неподвижно, пытаясь определить, где находится ученик, но тот умело скрывается. Научил на свою голову. — Морган! — тяжелый вздох вырывается из груди, упрямый мальчишка. Наконец старик сдается. — Гарри!       — Да, учитель? — он возникает прямо перед ним, почтительно склонив голову, но в глазах пляшут черти, добился своего.       Кроу мрачно смотрит на ученика, размышляя, откуда в нем такое непробиваемое упорство. Едва забрав ребенка себе, Асмодей решил, что имя, данное родителями, нужно сменить, чтобы ничто не связывало его с прошлым. И следующие четырнадцать лет мальчик откликался на имя Морган, совершенно не возражая против этого обращения, до того момента, пока не начал овладевать искусством считывать прошлое, в том числе и свое. Узнав, что когда-то его звали Гарри Поттером, он внезапно изъявил желание вернуть себе это имя, и теперь наотрез отказывался откликаться на любое другое.       Асмодею в целом было безразлично, как его называть, но его поразило невероятное упрямство мальчишки, который до этого подчинялся ему беспрекословно. Более того, он счел подобное проявление воли тревожным сигналом и стремился подавить его, но оказалось, это совсем не так просто. Пятнадцатилетний подросток неожиданно показал стальной характер, стоя на своем до последнего. Если бы Кроу был чуть более внимательным к ученику, он бы заметил, что парень растет молчаливым, замкнутым, но очень самостоятельным, однако некромага гораздо больше волновали его магические способности, нежели духовные.       Ему нужно было развивать силы ученика, чтобы как можно скорее передать тяготивший его дар. Любое могущество имеет и обратную сторону. В случае с некромагами обратной стороной являлось то обстоятельство, что некромаг не может умереть, не передав кому-то свои силы. Такой темный дар не может просто раствориться в пространстве, ему необходимо вместилище. И вместилище достаточно выносливое, чтобы удержать его. Гарри Поттер к своим пятнадцати годам был определенно достаточно силен и обучен, чтобы принять дар, вот только сделать он это должен был добровольно, именно поэтому внезапное проявление твердого характера беспокоило Асмодея. Что если мальчишка откажется принимать силу? Что если решит, что ему это не нужно? Тогда придется начинать все сначала, а сил ждать еще десятилетия у старика не было.       — Где ты был? — он хмурится, замечая удовлетворение в темно-зеленых глазах.       — В лаборатории, — Гарри невозмутимо пожимает плечами, выдерживая пристальный взгляд старика.       В детстве эти темные глаза пугали его, он подсознательно чувствовал угрозу исходящую от их обладателя. И дело было даже не в наказаниях, следовавших за непослушанием, не в том, чем старик заставлял его заниматься, для Гарри, выросшего в атмосфере темной магии, это не было чем-то ужасным. Просто на каком-то интуитивном уровне он ощущал опасность, окружающую его учителя плотным коконом. И только повзрослев Гарри осознал, что скрывается за мрачным взглядом. Старый, одинокий и бесконечно уставший от жизни человек, чьей единственной целью стало вырастить себе преемника. И Гарри не собирался этому сопротивляться. Впрочем особой радости он по этому поводу тоже не испытывал.       Как подавляющее большинство некромагов, ко всему в мире он относился с легким равнодушием, правда в его случае равнодушие разбавлялось любопытством. Ему всегда было интересно все новое, поэтому большую часть своего времени Гарри проводил либо в библиотеке, собранной Кроу за его весьма продолжительную жизнь, либо в лаборатории, экспериментируя с зельями. И надо сказать, что в алхимии он добился впечатляющих успехов, несмотря на то, что несколько раз чуть не взорвал подземелья к чертовой матери, переусердствовав с селитрой. Чуть менее легко, но вполне сносно давались ему Нумерология, Боевая магия и Спиритизм. А вот анимагия не давалась ни в какую. Сколько часов он провел, пытаясь овладеть искусством обращения в ворона, страшно сосчитать, но результат оставался плачевным. Ни единого перышка. А Гарри так мечтал ощутить на себе эйфорию полета… В общем-то именно решением этой проблемы он и занимался в лаборатории. Пытался создать вещество, способное помочь ему обращаться.       — Ты не станешь анимагом, хлебая всякую дрянь, — жестко сказал Асмодей, прекрасно понимая, чего пытается добиться ученик, с утра до вечера смешивая ингредиенты. — Я уже говорил тебе, что научиться обращаться можно только найдя внутри себя истинную сущность птицы.       — Я читал, что внутренней сущностью не обязательно может быть ворон, — с легким беспокойством произнес Гарри, перспектива становиться крысой, а книги утверждали, что у каждого мага свое тотемное животное, совершенно его не привлекала.       Кроу с досадой поморщился.       — Тебя это не касается, — процедил он. — Все некромаги обращаются в воронов, это часть дара. Тебе всего пятнадцать, у многих уходят десятилетия, чтобы овладеть этим искусством, не пытайся научиться всему и сразу. Придет время и это произойдет само собой. Ты выполнил сегодняшнюю норму упражнений?       Гарри разочарованно кивнул. Хладнокровие учителя его порядком раздражало. Нет, он не обольщался по поводу его отношения к себе. Целью Кроу было лишь вырастить сосуд, способный вместить его силу, а что будет с этим сосудом дальше, его мало волновало. И все же иногда Гарри хотелось увидеть хоть какую-то человеческую реакцию, а не вечно спокойную маску. Внезапно он ощутил напряжение исходящее от старика и сделал стойку.       — Вы хотите о чем-то рассказать мне, учитель? — зеленые глаза прищурились.       Асмодей спохватился, что слишком расслабился и тут же заблокировал исходящую от него энергию, но было поздно. Мальчишка уже почувствовал, что что-то не так. Интуиция у него была развита великолепно, он мог ощущать тончайшие колебания энергии, безошибочно улавливая настроение человека, особенно если это имело к нему непосредственное отношение. Что ж, откладывать разговор незачем, да и время уже пришло. Некромаг чувствовал, что мальчик полностью готов к ритуалу передачи дара, да и ему самому уже осточертело ждать.       — Ты ведь знаешь, зачем я взял тебя в ученики, не так ли? — спокойно произнес он.       — Догадываюсь, — уклончиво ответил Гарри, внимательно глядя на него. — Некромаг не может умереть, не передав свой дар.       — Совершенно верно, — кивнул Кроу. — А мне, как ты мог заметить, жизнь давно перестала быть интересна. И ты, Морган, — он заметил, как парень сжал зубы, но поправляться не стал, — уже достаточно взрослый для ритуала. Единственное условие…       — Мое согласие, — протянул парень, склонив голову на бок.       Ему забавно было наблюдать, как старик нервничает, ожидая его реакции, хоть и ничем не выдает своего волнения. Ведь стоит ему отказаться принимать дар, и план Кроу с треском провалится, как-никак, а свободу воли еще никто не отменял. Ощущение власти над человеком, который всю жизнь был непререкаемым авторитетом опьяняло, но Гарри достаточно хорошо знал учителя, чтобы не испытывать его терпение. Да и особого смысла он в этом не видел. О своем предназначении он знал давно и времени морально подготовиться было достаточно. Конечно, где-то в глубине души ему было грустно оставаться одному, несмотря на весьма прохладные отношения, он был привязан к учителю, который по сути заменил ему семью. Но он также понимал, что столь долгая жизнь, как у Асмодея, может сильно утомить, и понимал, что удерживать его здесь бессмысленно.       Мысли Гарри внезапно потекли в другом направлении. А ведь когда-то у него была семья… Были родители. Правда он знал о них лишь то, что они были обычными магами и погибли, когда ему исполнился год. Лили и Джеймс Поттеры… Интересно, что бы они сказали, узнав кем вырос их сын? Насколько он мог судить по книгам и рассказам Асмодея, некромагов в волшебном сообществе не жаловали, если не сказать хуже. Некромагия, как и магия Вуду одинаково осуждались и светлой, и темной сторонами. Почему-то использовать энергию мертвых считалось чем-то мерзким и недостойным, а между тем некромаги сами убивали крайне редко, в основном по необходимости, чего нельзя было сказать о темных магах. Например о том, который убил его родителей.       Кроу испытующе смотрел на ученика, ожидая его решения, но Гарри молчал, глядя в пустоту остановившимся взглядом. Наконец Асмодей не выдержал.       — И что же ты ответишь?       Гарри моргнул, словно приходя в себя и поднял голову.       — У меня есть условие.