Темная материя

      Дамблдор поверил. Или сделал вид, что поверил. У Гарри возникло странное впечатление, что старик этого ждал. Он долго и тщательно расспрашивал о его видениях, но при этом почему-то старался не смотреть в глаза. Гарри поймал себя на мысли, что дорого бы дал, чтобы узнать, что творится в голове у директора, чье поведение казалось ему более, чем странным. Пусть Дамблдор не был некромагом, но наивно было предполагать, что он не собирал о них информацию, тем более, что по его собственным словам, был знаком с несколькими из них. Так почему же он допускает мысль, что ученик одного из самых могущественных некромагов последних столетий, впустил бы кого-то в свою голову, против желания? Или, все же, он не настолько осведомлен о его истинных возможностях? Но окончательно его поставило в тупик распоряжение Дамблдора о дополнительных занятиях со Снейпом.       — Окклюменция? — Гарри показалось, что он ослышался. — Вы это серьезно? Профессор, вы же сами предложили не сообщать никому о моем… детстве. А теперь хотите, чтобы Снейп копался в моей памяти? Я не понимаю.       Дамблдор мягко улыбнулся.       — Гарри, то, что между тобой и осколком души Волдеморта, как оказалось, существует связь — очень плохо. Если он поймет, что может проникать в твое сознание, он получит преимущество. Он может даже попытаться захватить твое тело, ведь все годы с тех пор, как ты отразил его атаку, он одержим лишь одним желанием — воскреснуть. И чтобы не дать ему сделать это, нам необходимо оградить тебя от его влияния, особенно учитывая, что ты… твой дар.       И вот тут Гарри наконец понял, чего так опасается директор. Он боится, что некромагический дар, вступив в контакт с частью души Тома Реддла может превратить его во второго Волдеморта, а с тем потенциалом, который развил в нем Кроу, он имел все шансы стать величайшим темным магом в истории. Разумеется это не могло не тревожить Дамблдора, который, насколько знал Гарри, являлся для Темного Лорда врагом номер один. Вместе с этим открытием пришло и понимание того, зачем директор взял его в школу и почему так пристально наблюдал за ним, очевидно, пытаясь понять, можно ли еще склонить его на «светлую» сторону. Гарри эта мысль показалась забавной. Похоже, Дамблдор все же не до конца осознает, кто такие некромаги. Скорее всего, в его понимании, они мало чем отличаются от темных магов, только это большое заблуждение. Некромаги, по своей натуре, фактически являются нейтральной стороной. Они эгоистичны, поэтому не способны на самопожертвование — черту, присущую светлым магам, но и не страдают излишним самомнением, которое чаще всего и приводит темных магов к попыткам захватить власть. И Гарри, впитавший в себя эту атмосферу отстраненности с детства, прекрасно осознавал, что его желание отомстить Волдеморту никоим образом не связано с противостоянием добра и зла. Это был сугубо личный, эгоистичный мотив, но Дамблдору об этом знать было необязательно. Если ему хочется думать, что он может склонить его на свою сторону, прекрасно, по крайней мере, не будет мешать.       — Он действительно может захватить мое тело? — с заметным напряжением спросил Гарри.       Дамблдор качнул головой.       — Не пугайся, если ты научишься закрывать от него свое сознание, этого не произойдет.       — Но, профессор, я не понимаю, как это происходит? Мой учитель учил меня контролю разума с детства, я был уверен, что никто не сможет залезть ко мне в голову…       Директор не дурак, он знает, что управление сознанием — основы некромагии, нужно дать понять ему, что перед ним всего лишь подросток, пусть и с огромным потенциалом, но все же подросток, которому требуется помощь. Если он почувствует, что Гарри постепенно начинает ему доверять, он расслабится и перестанет искать в нем угрозу. Главное не перегнуть палку.       — Видишь ли, Гарри, — старик помрачнел, — я подозреваю, что в ту ночь, когда Волдеморт попытался убить тебя, произошло нечто, что связало вас друг с другом. Скажи, тебе что-нибудь известно о крестражах?       — Нет, сэр.       Дамблдор хмыкнул.       — Неудивительно. Некромаги презирают такую человеческую черту, как страх перед смертью. А Асмодей Кроу, к тому же, был одним из немногих, кто ценил истинную целостность души, понимая, что, рано или поздно, его земная жизнь окончится. Полагаю, ты знаешь, что до твоего появления, он хотел сделать своим учеником Тома Реддла? — Гарри коротко кивнул. — А он рассказывал тебе, почему ему это не удалось?       — Нет, сэр. Учитель не любил распространяться о своей жизни.       В голубых глазах промелькнуло что-то вроде удовлетворения. Гарри понял, что оправдывает ожидания директора и, с крайне заинтересованным видом, выслушал лекцию о мальчике, который настолько страшился смерти, что призвал темнейшее колдовство, разделившее его душу на семь частей.       — Так вот, Гарри, в ту ночь, когда Волдеморт напал на тебя, он оставил тебе не только этот шрам, — Дамблдор задержал взгляд на его лбу, — но и крошечную частицу своей души. Сам того не ведая, он сделал тебя седьмым крестражем.       — Вы уверены? — вырвалось у него, прежде, чем он успел подумать.       Вот этот факт стал для Гарри неприятной неожиданностью. Кроу никогда не упоминал о том, что в нем, возможно, находится частица души Волдеморта. Не знал? Нет, скорее всего, просто не считал нужным сообщать ему об этом. В глубине души снова начал закипать гнев. Да, действительно, зачем рассказывать о том, что не имеет отношения к принятию дара? Ведь главное — освободиться от надоевшей жизни, а что там будет с мальчишкой, которого растил почти с рождения, совершенно не интересно. Он пожалел, что не может по-настоящему проклясть некромага, иначе Кроу, вместо покоя, провел бы всю оставшуюся вечность в агонии. А Дамблдор, тем временем, задумчиво смотрел на него.       — Нет, Гарри, я не уверен, это всего лишь моя догадка…       — А проверить это как-то можно? — быстро спросил Гарри.       — К сожалению, мне это неизвестно.       Гарри подавил раздражение. И это величайший светлый маг своего времени? Что от него толку, если вместо реальной помощи он может предложить только смутные догадки? Мысль о том, что где-то внутри него живет тень Реддла была сама по себе мерзкой, но еще хуже было то, что Гарри, неплохо разбирающийся в магии крестражей, понимал — теперь его план мести Волдеморту придется глобально пересмотреть, и это потребует времени.       — Хорошо, профессор, я буду учиться окклюменции, — наконец сказал он. — Но вы так и не сказали, как сделать так, чтобы Снейп не узнал, кто я?       Дамблдор с какой-то непонятной грустью посмотрел на него поверх очков.       — Боюсь, что никак.