***
Ключник вошел в общую комнату. Ничего так и не изменилось. Хоть мужчина провел в одиночке всего месяц, казалось, что прошло больше года. Он уже было думал, что много кого успели «вылечить» или «залечить», но не тут-то было. Старина Алю как обычно ошивался возле окна, ожидая грозу, Дроггельбехер так и не сменил ни своё рыцарское копье, ни… Свой головной убор. Петры и Питера не видно, видимо они опять где-то осели и не высовываются. (Как вообще этому неудачнику Питеру удалось завоевать такую прелестную девушку, как Петра?!). Ключник же, который последнее время видел лица только нескольких человек, да и те по отдельности, немного растерялся. Он был безумно рад видеть остальных больных, хоть всё же и испытывал небольшой дискомфорт от пребывания с ними в одной комнате, при том, что он был готов к этому морально. Казалось, что он сейчас выглядел как испуганный щенок. Он пятится хвостом к стене и вот-вот начнет рычать и тявкать, если ему не помочь свыкнуться с его положением. Взяв себя в руки, мужчина сразу же направился к столику с настольными играми. За время, проведенное в одиночестве, по монополии он скучал почти так же сильно, как и по тостам с хрустящей корочкой. Последних, к слову, никогда не давали в клинике. Ни Адриан, ни Алюмен, а уж тем более Дроггельбехер не захотели бы составить ему компанию. Уж больно много Ключник доставил им проблем. Вариантов больше не было. Только если… Псих искоса глянул на своего надзирателя, который заметив на себе недобрый взгляд, тут же нахмурился и расправил плечи. - Не хочешь сыграть? – Кивнул тот на обшарпанную коробку. Охранник немало удивился. Он скорее ожидал, что сейчас последует жалоба на кого-то из пациентов. Мало-ли, может кто-то из них дышал непозволительно громко для слуха зеленовосого. Однако предложение было принято. - А не хочешь выбрать кого-то из пациентов? – Он сел напротив больного. – Я-то думал, что ты устал видеть моё лицо, что ты хочешь пообщаться с друзьями. А ты садишься играть в настольную игру. Ты и правда болен? - Если тебе запрещается отвлекаться во время работы, то тебя никто не держит. – Ключник пропустил мимо ушей слова надзирателя. Шизелю нравилось, что последние дни Ключник вёл себя как образцовый пациент лечебницы. Как говорится, к хорошему привыкаешь быстро. Поэтому фраза, сказанная им сейчас, показалась охраннику слишком «грубой». Всё же, на «свободе» псих постепенно позволял себе действовать раскрепощенней. Поставив доктор Марсел на роль няньки для Ключника, к примеру, Халгора, тот уже бы трубил тревогу, но Шизель предпочел списать это на стресс и резкую смену обстановки.***
-Это же может продолжаться вечно… - Мужчина устало потер глаза. – В монополию вообще можно закончить играть? - Наверное, нет. Думаю, можно закончить игру, пересчитав купленное и оставшиеся деньги. – Мужчина кинул на доску игральные кости и сделал ход. – «Водопровод» - Покупаю. Правил, как и большей части игральных принадлежностей не было, поэтому ребята играли, ориентируясь по памяти, а непонятные ситуации разруливали по взаимной договоренности, (что почти никогда не заканчивалось успехом). - Я побеждаю. – Ухмыльнулся псих, забирая очередную порцию ренты со своего наблюдателя. - Не везет в рулетке – повезет в любви. Почему-то от сказанного Шизель безумно заволновался. С чего вдруг больной так сказал?.. Работник не стал углубляться в эту тему, а просто продолжал отсчитывать помятые купюры. -Скоро обед. Так что собери игру и идем в столовую. Если захочешь – продолжим позже. Как обычно послушно выполнив приказ, Ключник быстро сгреб фишки и поставил коробку на стопку таких же пыльных и потертых игр. Странно, что их еще никто не добрался выбросить на свалку. Применение им находилось только во время ночных дежурств. (Самими работниками, как правило). Поскольку психам больше нравится рисовать картины и докучать всем своими бредовыми россказнями, чем двигать фигурки по клеточкам. Не менее странным было чувствовать присутствие Шизеля. Он всегда держался позади словно тень. Он двигался совершенно бесшумно, наверное, и ходил то на цыпочках. Больной был бы благодарен судьбе, подари она охраннику колокольчик на шею. На обед давали странного вида полу-суп-полу-рисовую-кашу. «Словно праздник…» - Уже было расстроился больной, однако умял её с аппетитом. Есть эту еду, будучи запертым в четырех стенах, было невыносимо, а сидя тут, в компании других пациентов, становилось проще. За десять минут, которые удалось здесь просидеть, зеленоволосый узнал, что парень по имени Тимм подхватил грибок в душе, а некая Анита не смогла нарисовать поздравительный плакат для своей подруги. Закончившие с едой постепенно разбредались кто по своим делам, кто по процедурным. - Посиди здесь. – Шизель наклонился к своему подопечному. – Мне нужно узнать у доктора Марсела о твоём спальном месте. Лучшего времени просто не найти. В столовой много других охранников, в случае чего готовых подавить драку как едой, так и пластиковыми вилками. Ключник сидел совершенно спокойно, не высовывался и был почти ничем непримечателен, если бы не болотный оттенок кожи. Однако почти все кто остался в столовой, (а также сохранил вменяемость), с опаской косились на него. Пару раз мужчина даже слышал обрывки шептания между больными: «…Его выпустили?... Мне сказали, что он… Да быть этого не может!..». Однако зеленоволосый уверенно выдержал подобную провокацию и оставался хладнокровным. Шизель уже прилично задерживался и вернулся лишь спустя двадцать минут. (К этому времени в столовой остались только охранники). - Как успехи? – Завидев впереди работника, мужчина тут же поднялся с места и пошел к нему. По лицу было заметно, что ему сообщили что-то не очень приятное. Неужели заставят всю ночь просидеть в комнате с больными, для того чтобы следить, не прирежет ли псих кого-то пластмассовой вилкой? - Ты будешь спать под наблюдением охранника. - То есть, тебя? – Уточнил тот, на этот раз направляясь к выходу из здания. - Да. – Мужчина поджал губы. Зеленоволосого заинтересовала его немногословность, но с расспросами спешить не стоило. Еще успеется. До самого заката эти двое пробыли в саду. Кто-бы мог подумать, что вокруг так много прекрасного, что цветы такие яркие и ароматные, а солнце так приятно греет оголенные участки кожи. Только сейчас Ключник заметил, что всё это время ему было безумно холодно. Он прикрыл глаза и опустился на траву. Тоже невыносимо теплая… Как он жил без этого тепла, а еще важнее, сможет ли он вернуться в то холодное помещение? Можно-ли считать, что время, проведенное в одиночке, придало психу стремление к жизни? Возможно со временем эти чувства отступят, но сейчас Ключнику приятнее вертеть в руках эту симпатичную веточку с множеств маленьких цветочков на ней. Должно быть так выглядит умиротворение. Мужчина выдохнул полной грудью. За последние годы ни разу на его душе не было так спокойно, как сейчас. - Это «Львиный зев». – Нарушив тишину, пояснил охранник. Зеленоволосый кивнул в знак признательности, но не произнес ни слова. Ему нравилось это растение, а услышав его название, симпатия к цветам выросла в разы. - А вон тот. – Шизель ткнул пальцем в одинокий цветок подле них, но потом пациент увидел ещё несколько таких же цветов ближе к последнему. – Это Бессмертник. Он так называется, потому что их лепестки с самого начала сухие, будто засохшие, но на самом деле они и должны быть такими. Вот и выходит, что он бессмертный. -Ты разбираешься в растениях? – Наконец подал голос собеседник. - Я? – Удивился работник и смущенно улыбнулся. – Нет. Я вообще почти ничего не знаю про них. Просто был у нас когда-то один селекционер. Забавный старичок. Говорил, что банк-семян скоро ограбит бандит, у которого вместо головы - хвостик морковки. Хороший был человек. Страшно подумать, что работа доводит до… Клиники. - Да. – Больной пустым взглядом уставился куда-то в даль. – Действительно, забавно.***
Каким бы этот вечер не был прекрасным, он всё равно кончался, уступая власть ночи. Уже после того, как солнце село за горизонт, и двое вошли в здание, они поняли, что прилично опоздали на ужин и столовая уже закрыта. Однако, Ключник сказал, что в этом нет проблемы и есть ему совершенно не хочется. - Так и где же мне предстоит ночевать? - В одной из комнат для персонала. – Как-то нехотя ответил Шизель. – Ты ведь у нас особенный. И, как ты понял, я буду ночевать с тобой…