Только для персонала!

Шизель повел его к той самой комнате, о которой ранее говорил. Ею оказалась одна, как Ключнику показалось, подсобка возле комнаты отдыха. В помещении только и стояло пару огромных шкафов с каким-то инвентарем, столик со старенькой лампой, бардовый диванчик и два горшка с огромными растениями, названия которых мужчина, разумеется, не знал. Открыв один из шкафчиков, охранник достал постельные принадлежности и положил те на стол. Даже интересно, диван тут всего один, а спать должны двое. - Было бы проще переночевать мне вместе со всеми. – Больной тут же принялся расстилать простынь. - Я вроде не совсем поехавший, хуже себе делать не хочу. - Так решил доктор Марсел. Не стоит спорить с его решениями. Шизель был прав, потому пациент и замолчал. Хоть доктор и казался на первый взгляд полным идиотом, таковым он не являлся. Помнится, именно он заступился за зеленоволосого в тот самый, казалось бы, безнадежный момент. «Подарил второй шанс», когда тот переступил все дозволенные границы. Псих считал Марсела хорошим человеком с непростой судьбой. (Когда-то по клинике ходил слух, что он потерял сына). Ужасно пережить собственное дитя. Хотя, откуда это знать самому Ключнику… Косясь на Шизеля исподлобья, он заметил, как гольфиста начинало мелко лихорадить. Как ни крути, а пациента он всё еще побаивался и был явно не рад перспективе провести эту ночь с ним в одной комнате, да еще и без разделяющей их стены. «Может и правда отвести его к остальным? Подумаешь, послоняется ночью по клинике… Ничего с ним не станется…». С психом то может и действительно ничего не станется, но нельзя быть уверенным в сохранности остальных людей. - А где будешь спать ты? – Всё-таки осмелился спросить последний, заканчивая надевать наволочку на подушку. - Я на работе и спать мне не положено. - А бывает такое, что ты отдыхаешь? – Закончив, он сел на край диванчика. - Да, бывает… - Как-то с досадой ответил работник. – И, если ты не против, я бы занес из коридора лавку. Не дожидаясь ответа, Шизель вышел и вернулся уже с красным от напряжения лицом и, таки, обещанной лавкой. Видимо, ему было очень тяжело, но больной, в свою очередь, и с места не сдвинулся. Ему просто нравилось сидеть и наблюдать за этой забавной картиной. Старый диван показался ему невероятно мягким. (Еще бы, столько времени пролежать на полу в одиночке…). Он непривычно аккуратно положил голову на худую подушку и натянул одеяло повыше. Все движения как в первый раз, только нет рядом заботливой мамочки, которая поцелует перед сном и похвалит за самостоятельность. Здесь есть только Шизель. - Я выключаю свет. – Он стоял возле выключателя. Щелчок. Темнота. Сколько он уже не спал в темноте? В камере свет горел постоянно, казалось, что тьмы вообще не существовало, но сейчас больной видит её как никогда отчетливо. Она везде. Даже когда открываешь глаза, она никуда не уходит. В сердце мужчины медленно просыпался первобытный страх. Страх перед чем-то неизвестным. Псих не знал, что всегда боялся темноты. Можно сказать, до этого дня он словно забыл самого себя, а сейчас он взял в руки книгу со своим именем и открывал первые попавшиеся страницы одну за другой, выстраивая беспорядочную цепочку фактов о себе. «Это из-за лекарств? Видать, много в них побочных». Разум уже четко вырисовал образ страшного монстра, оставшегося стоять в дверном проеме и второго, который быстро шмыгнул под диван, как только свет померкнул. Раздались негромкие шаги Шизеля, и Ключник облегченно выдохнул. Он столько раз слышал эти шаги, что мог бы узнать их из тысячи других точно таких же. Да и вообще. Если бы там действительно было какое-то существо, то оно давно бы съело охранника. Или же этот коротышка его отпугнул, что само по себе тоже не плохо и вселяло хоть какую-то уверенность. Услышав скрип, зеленоволосый предположил, что гольфист добрался до лавочки и уселся на неё. Вновь гнетущая тишина. В одиночке постоянно шумели побитые временем лампы, которые по началу, так выводили из себя, а тут ни единого шороха. Даже не слышно завывания ветра за окном. Около двадцати минут мужчина то жмурился, то открывал глаза, пытаясь увидеть подбирающихся к нему врагов, но не заметив таковых, повторял действие сначала, и каждый раз напряжение росло. Казалось, что если он помедлит всего секунду, то в следующий раз, когда распахнет глаза, то его встретит изуродованное лицо какого-то монстра. - Давай поговорим? – Его голос слегка дрогнул. – Я не могу уснуть. Ключник понадеялся, что его надсмотрщик не спит, как и обещал. - Давай. Больной тихо выдохнул и прикрыл глаза. Он всё еще не один с этими тварями. - Тот старик-ботаник. – Темы для разговора не было, поэтому он сказал о первом, что пришло на ум. – Тебе не было жалко смотреть на него, зная, что он несет полнейший бред? Он понимал, что болен? Шизель что-то невнятно пробормотал, оставляя вопрос без ответа. - В одиночке я чуть на стену не полез. Постоянно одно и то же. Никаких дел, одни только мысли, от которых невозможно спрятаться. – На нервах Ключник просто перестал отдавать отчет о том, о чём говорит. Главное – не молчать. – Но когда я оказался сегодня на улице… Мне показалось, что я увидел всё по-новому: разглядел больше оттенков, чувствовал сильнее. Я раньше не думал, что свет от солнца такой теплый... А в этой комнате ужасно холодно. - Я могу принести тебе еще одеяло. Раз тебе так холодно. – Шизель весь напрягся. Больной никогда не говорил о чем-то напрямую, тем более о таких вещах. Зеленоволосый покачал головой, однако взволнованный охранник поднялся с места, тихонько открыл дверь, пуская в комнату слабый свет дежурных огней и вышел. В коридоре послышался звон, недовольное жужжание и шелест, после которого мужчина вернулся в комнату, держа что-то подмышкой и в руках. Тыкнув локтем по лампу на столе, комнату озарил очень слабый свет. Очертания предметов стали четко видны, однако лампа не освещала и половины помещения. - Держи. – Охранник сунул Ключнику один из пластиковых стаканов, которые он держал в руках и сел на край дивана, стараясь не тревожить лежащего. - Не поздновато-ли для чаепития? – Обрадовавшись новому источнику света, пациент последовал примеру собеседника и сел на постели, принимая предложенный ему напиток. – Спасибо. - Ну, тебе нужно согреться и поесть. Ты, как никак, пропустил ужин. – Мужчина аккуратно поднес стакан к губам и сделал глоток. Больной по запаху определил, что это был кофе. – А мне нужно умудриться не заснуть. Он разжал руку и опустил на постель упаковку круассанов и печенья. Ключник забыл не только себя, но ещё и вкусы. Откусив круассан, пациент замычал и зажал рукой заболевшую от резкой сладости челюсть, но даже несмотря на это, было ужасно вкусно, и он умудрился съесть еще парочку сладостей.

***

- И ты представляешь?! Держу я над костром баллон с пропаном на спор. – Шизель не успел до рассказать историю и стыдливо захихикал. – И тут кто-то кидает в меня трухлявую палку. Я от страха кидаю баллон прямо в костер, а дальше полный Иосиф Кобзон! Ключник сдавленно улыбнулся и отвернулся в сторону, чтобы этого не увидел охранник. Еще не хватало показывать «слабость». Для полноты атмосферы не хватало только того самого костра (только без баллона с пропаном) и гитары. Никто ведь и не мог подумать, что они доживут до того момента, когда смогут сидеть в паре сантиметрах друг от друга и рассказывать веселые истории. - Помнишь я говорил, что не люблю птиц после истории с яйцом? – Бодро перебил его псих. – Так вот. После этого ко мне в окно залетел воробей и угодил прямо между двумя рамами, и окно это не могло открываться. Была только маленькая форточка сверху, через которую воробей и залетел, так что мне бы пришлось снимать стекла, чтобы его достать. Не знаю почему, но я решил этого не делать, а просто зачерпнуть воробья половником. В комнате раздался заливистый смех Шизеля. - Взял я этот половник, полез рукой в форточку, но воробей так сопротивлялся, что со злости я ударил его, а он… Хрустнул. – История, которая так забавно начиналась, моментально была омрачена прострацией психа. Казалось, что он только сейчас осознал, что же тогда произошло. – И я смог его вытащить. С лица работника тоже спала улыбка. Он с опаской взглянул на больного. Верно, как бы хорошо им сейчас не было, они всё еще в клинике, и один из них психически не здоров. Шизель не знал, что говорить в таких случаях. Он не был силен в утешениях, да и не понимал, уместны ли они будут сейчас. Он собирался было отправить в рот очередное печенье, но его руку остановили. Мужчина уже видел этот взгляд и эти нервно-подрагивающие брови. Схватившись за предплечье работника, Ключник так и замер. До Шизеля только сейчас дошел совершенно очевидный факт: Больному нужно чувствовать себя нужным хоть кому-то, ощущать хоть чью-то поддержку. И он, кажется, считал, что именно гольфист может подарить ему это. Никаких слов или жестов. Зеленоволосый медленно и осторожно приближается к лицу собеседника, ожидая его реакцию. Последний не шевелится, да и вовсе старается не дышать, толи боясь спугнуть психа, толи разозлить его. Губы Ключника были прохладными даже после выпитого чая. Они легонько коснулись скулы и скользнул вниз по шее. Больной тут же потянулся расстегивать пуговицы на рубашке и, к своему удивлению, не встретил сопротивления. Шизель откинул голову и зажмурился. С одной стороны, существовала профессиональная этика, которая не позволяла ему даже двусмысленно глянуть на пациента. С другой, были личные чувства и явно выраженное желание самого пациента… Выбор не особо большой. Что, если вся эта ситуация была подстроена зеленоволосым специально? Может он наоборот, хочет, чтобы кто-то из-за него пострадал? Он же способен на пакость, это все прекрасно знали, поэтому его так и боялись. Или он действительно хотел просто быть рядом с кем-то… Может, как только выдастся возможность, то он побежит к доктору Марселу, и заявит, что надзиратель его изнасиловал? Ключник расправлялся с мелкими пуговицами ужасно долго и неуклюже, попутно пытаясь возбудить партнера прикосновениями к нежной части кожи за ухом. Шизель всё еще не подавал признаков «жизни», а псих уже умудрился потянуть его на себя и оказаться под небольшим телом охранника. На секунду он замер, пытаясь в полумраке разглядеть лицо последнего, но тут же забыл про это, почувствовав прикосновение теплой руки к своему лицу. Шизель явно был не против этих действий, но почему-то не спешил… - У тебя не будет проблем из-за этого. – Слова больного прозвучали как гарантия того, что это останется только между ними двумя. Хотя стоило ли доверять поехавшим... Чувства победили, оставляя разум отключиться. Охранник притянул лицо психа и накрыл его губы своими. Поцелуй получился нежным, даже искренним. Явно не таким, которым наградили его в туалете, но Ключник, который играл по своим собственным правилам, был настроен куда серьезней. Он решил не довольствоваться малым. Оттянув большим пальцем подбородок мужчины, он проник в рот и прикоснулся к чужому языку своим. Пациент сразу ощутил резкий привкус кофе, хотя он уже и не был таким божественным на фоне съеденных сегодня сладостей. Он не ожидал, что мужчина так быстро скоординируется и начнет отвечать ему с тем же напором. У Шизеля было не так много опыта ни в поцелуях, ни в самом сексе, но он старался действовать решительно, из-за чего показывал себя во многом неумело. Он отстранился и стянул через голову так и не расстегнутую рубашку, после чего решил наощупь найти застежки на смирительной рубашке пациента. Сравнив их физическое состояние, охранник заключил, что он был в разы мельче больного. Ниже, щуплее, но не худее. Ключник же выглядел на столько худым и замученным, на сколько это было вообще возможно. Работник провел рукой по выпирающим, казалось бы, вот-вот проткнувшим кожу, ребрам, скользнул вниз по образовавшейся талии и остановился на трусах. Больной хмыкнул. Кажется, он снова видит того насквозь. Собравшись с духом, мужчина стягивает последний элемент одежды и упирается взглядом в полу-вставший член. На Шизеля тут-же накатывает паника. «И что теперь?!» - Мысли лихорадочно заметались. – «Мне ему отсоса… Или как?». Заметив негодование, зеленоволосый приподнял берда и притянул партнера ближе, как бы намекая на перспективные варианты развития событий. Тот, прикоснувшись к чужому органу, моментально залился краской. Остатки смелости куда-то улетучилась, но хотя-бы хватило духу сомкнуть пальцы в кольцо и сделать пару движений вверх-вниз. Прикрыв глаза, Ключник глубоко выдохнул и кивнул, показывая, что всё хорошо, и гольфист может продолжать в той же манере. Слышать хриплое дыхание пациента было невероятно непривычно, чем-то даже стыдно, но тем не менее, ужасно приятно. У Шизеля что-то переворачивалось в груди, когда он слышал редкие стоны, которые последний так старался скрыть. С каждой секундой Ключник казался всё беззащитней, что дало мужчине каплю решительности. Он медленно опустил голову и не прекращая движений рукой, взял член в рот. - М-м-ф! – Почувствовав приятную влагу, зеленоволосый застонал и выгнулся. Тем временем охранник, свыкнувшись с необычным вкусом, тут же рвано задвигал головой, стараясь сразу взять в горло, из-за чего у него самого выступили слезы на глазах. Он умудрялся задевать задними зубами орган, заставляя партнера скалиться. Не силясь это терпеть и дальше, последний аккуратно положил руку на затылок работника и принялся направлять того. От ритмичных движений тело психа медленно напрягалось. Он уже и сам толком и не контролировал темп, который задавал, заставляя гольфиста давиться и утопать в собственных слюнях, слезах и соплях. Резко дернув его за волосы и насадив до предела, больной кончил. Воспользовавшись тем, что его отпустили, Шизель отскочил и схватил со стола пустой пластиковый стаканчик, сплюнув в него сперму. - Какого черта это так гадко?! – Всполошился он, вытирая рукой губы. - Потому что природа создала рот не для этого. – Тяжело дыша, он потянулся к гольфисту, который от него только что ускользнул. Псих принялся расстегивать штаны на работнике, нехило удивленным тому, что о нём не забыли. Он думал, что как только последний получит своё, сразу успокоится. Зеленоволосый хоть медленно и лениво, но старался освободить партнера от одежды. По всей видимости, ему льстил стояк мужчины. Шизель сам стянул вещи и тут же толкнул Ключника животом на диван. Если он был жестоким со своим надсмотрщиком, то почему с ним нельзя поступить точно так же? Работник навис сверху, упираясь членом в задницу больного. Ни в коем случае нельзя было оставлять следов на его теле, потому тот принялся расцеловывать плечи и спину последнего. Ключник прогнулся и уткнулся лбом в подушку. Казалось, это было единственное, что он собирался делать дальше. Охранник не занимался анальным сексом, но исходя из опыта, приобретенного благодаря десяткам порнофильмов, он примерно осознавал, что сейчас ему предстоит сделать. Хорошенько смочив два пальцы слюной, он приставил их к проходу. Псих ощутимо напрягся, но виду не подал. Пальцы вошли туго, но спустя пару движений взад-вперед, тело второго постепенно стало привыкать, и движения стали не такими рваными. Хоть Ключник и делал вид, что ему глубоко наплевать на происходящее, Шизель вновь услышал тяжелое дыхание. После третьего пальца в порнухе обычно приступали к самому важному. Так же и поступил охранник. Еще раз смазав и себя, и проход слюнями, он приставил головку члена и медленно надавил, проникая. Больной зашипел и издал какой-то непонятный звук. Наверняка ему было безумно больно. Он непроизвольно сжался, делая больно еще и гольфисту. Кажется, он крыл кого-то матом. Было сложно не догадаться, кого именно. Шизель неуверенно двинулся вперед. Член внутри тела болезненно саднил. Плохо, что Ключник не был женщиной. Сейчас охраннику нужно было срочно найти где-то смазку получше, чем слюни. В противном случае, у него останутся синяки на члене. Взгляд упал на стакан со спермой и тот потянулся за ним. - Даже не думай. – Прорычало лежащее тело. – Это отвратительно. В любом другом случае, работник бы послушался этого угрожающего тона, но сейчас ему было глубоко плевать. Он подцепил пальцами импровизированную смазку, которая уже остыла, и действительно была отвратительной на вид (вкус) и вынул член, еще раз его смазывая. Второй заход был куда успешнее. Орган протиснулся как по маслу в уже более-менее растянутую дырочку, от чего обоим было не так больно. Шизель сразу сделал пару аккуратных толчков. Ему было безумно приятно, что вряд ли можно сказать о партнере, который еще не до конца свыкся с инородным телом внутри себя. Подстроившись под не такой быстрый темп, охранник полностью отдался процессу и уже смело трахал психа, не стесняясь лапать его худую задницу и бедра. Одно жаль, не видно лица зеленоволосого, было бы любопытно его увидеть в такой момент, хотя гольфисту и хватало наблюдать за тем, как длинные пальцы царапали обивку дивана. Он хотел было предупредить психа, что вот-вот кончит, но не успел и как неопытный школьник спустил прямо в Ключника. - Я даже не буду спрашивать… - Отдышавшись, мужчина приподнял голову с подушки и попытался повернуть лицо. Его волосы прилично растрепались и челка, которая раньше так ухоженно выглядела, напоминала сейчас кукушечье гнездышко. Шизель нервно скривился от сказанных слов. Да, он не был героем-любовником. Если подумать, это вообще был его четвертый полноценный раз, так что не страшно (если только не брать во внимание его возраст). Вроде и не всё так плохо было… Ведь так? Ключник вытер себя краем одеяла и улегся обратно. Будто ничего и не происходило. Только вещи на полу, помятый стаканчик и странный запах в комнате. Надсмотрщик поднялся с дивана и принялся одеваться. Ведь если психа никто не потревожит до самого утра, то гольфиста могут вызвать в любой момент из-за любой мелочи. Повезло еще, что их не потревожили во время близости. Мужчина с ужасом вспомнил, что дверь не была закрытой и то, что они остались незамеченными, чертово везение. (Или нет. Пузырь редко всматривается в мониторы). Больной не отрывал взгляда от натягивавшего рубашку Шизеля, хоть и было видно, что его медленно клонит в сон. - Всё хорошо? – Работник поправил галстук. Пациент устало кивает. Кажется, он действительно вымотан. - Тогда я выключаю свет. – Послышался щелчок выключателя на настольной лампе. – Доброй ночи. Охранник успел выкинуть мусор и сел на место, после чего услышал едва различимое «спасибо».