Что-то среднее между «Ура!» и «Оу, нам кирдык...»

      Информа-а-атика! Я люблю информатику-у-у!~ А знаете, почему я её люблю? А потому что именно учительнице по информатике я могу скидывать всякие электронные рисунки. Она отправит на какой-нибудь конкурс — глядишь, выиграю чего.       Так вот сижу я, значит, на перемене в кабинете информатики (учительница нам разрешала), рисую, никому не мешаю. Как вдруг на мой блокнот падает огромная тень, загораживая свет.       Надо мной склонилась моя одноклассница София:       — Маш, скажи «А-а»!       — А?       Только я подняла голову, как что-то пшикнуло, и в моих глазах отдалась жуткая горящая боль. Я вмиг закрыла их и прислонила руки, пытаясь хоть как-то приглушить жжение. В итоге я, сидя за партой, сжалась в три погибели. А в следующую секунду кто-то очень так мягко, осторожно приподнял меня за плечи.       — Успокойся, не волнуйся, — попытался утешить меня чей-то незнакомый голос. — Боже ты мой, вставай. Идём, умоешься.       Я кивнула, встала из-за парты и пошла вслед за, видимо, учителем. Никто другой это просто быть не мог. Он повёл меня на второй этаж в женский туалет. Это странно звучит, но парень, — а судя по голосу это был именно он, — действительно ходил по нашей школе, как по своему дому. Свободно, будто знал здесь все углы. Не удивлюсь, если этот Санс какой-нибудь программист, учёный или… художник? Кто знает, из-за боли я его всё равно не вижу, боюсь открыть глаза.       — Вот, — мы, видимо, уже встали у двери, — сама справишься?       Справиться? Умыться-то? Да за кого ты меня принимаешь?!       Я лишь угукнула, и он отпустил меня. Я встала около раковины и наугад плеснула холодной (ледяной, у нас ведь в школе частенько нет отопления) водой себе в лицо. Боль, вроде, немного отступила, и я смогла слегка приоткрыть глаза. Но лишь прищуриться. Что это, интересно, вообще было? Спрей чей какой-нибудь.       Закончив, я протерла лицо рукавом пиджака (полотенец в туалете у нас и в помине никогда не было), вышла из женской уборной и направилась обратно в кабинет. Ну что, посмотрим каков учитель нашей подгруппы (у нас их две)?       Я совсем тихонько постучалась и, скрипнув дверью, вошла в класс.       Около учительского стоял белокостный скелет. Один зрачок его был зелёным, другой — голубым. На черепе через всю правую глазницу шли, словно шрамы, зелёные линии и точки системы. На нём была тёмно-зелёная толстовка с белым крестом посередине, на груди, и по бокам плеч. Бордовые штаны по колено и голубые кроссовки с белыми вставками. На месте, где должны были бы быть уши, крепились диспетчерские наушники. За его спиной, — что меня жутко напугало сначала, — шевелились четыре чёрные лапы с зелёными когтями. Скелет выглядел раздражённым, а одноклассники грустными.       Парень перевёл взгляд на меня и наблюдал, как я медленно проходила к своей парте, а затем-таки сказал:       — Меня зовут Анти-вирус, но вы можете называть меня Код. С этого дня я ваш учитель информатики. Кстати, если вам интересно, учителя второй группы зовут Эррор.       Я беззвучно засмеялась, сочувствуя Ирине (она во второй подгруппе).       — В журнале написано, что последняя пройденная вами тема — это векторная и растровая графика, — тем временем продолжил скелет, — значит, сейчас мы напишем маленькую проверочную.       Мы обомлели. Я от удивления, а мои одноклассники — недовольства, возмущения и страха. Они никогда ничего не учат и постоянно надеются списать с учебника во время контрольных. Я считаю это несправедливым.       Им раздали листочки, а учебники отобрали. Класс. Хорошо хоть у меня в тетради эта тема буква в букву исписана. А у них нет. Лол.

***

      Так, сначала спрей в глаза брызнули, потом — контрольная. Многовато для одного урока, не? Наверно, ничего интересного больше не случится… думала я.       Вот контрольная работа закончилась, и мы сдали полупустые листочки, вот нам дали задание, и мы сели за компьютеры, и вот, когда я почти закончила работать, на всю школу вдруг прогремела сирена:       — «Внимание, пожарная тревога! Всем срочно покинуть здание!»       Мы вздрогнули. Какая ещё пожарная тревога? Нам ничего о ней не говорили, у нас даже ВМП с собой нет! Или она настоящая?! Что горит?!       — Стройтесь! — сказал Анти-вирус и, взяв наш журнал, подошёл к двери, чтобы выключить свет.       Делать было нечего, так что мы (кстати, очень шумно) выстроились в в ряд и пошли прямиком на задний двор через чёрный ход. Мы обошли школу и вышли на передний двор, на футбольное поле. К моему величайшему удивлению, вторая подгруппа уже, каким-то образом обогнав нас, стояла там в шеренгу и конкретно так скучала. ВМП у них, как и ожидалось, не было.       Рядом с ними, сложив руки на груди и отвернувшись, кстати, стоял чернокостный скелет. Странные красные глазницы, в одной — мелкий белый зрачок, в другой — широкий жёлто-сине-чёрный зрачок. На скулах, словно слёзы, нарисованы голубые полосы. Жёлтые, острые, клыкастые зубы. Фаланги пальцев перекрашены в два цвета: самые верхние фаланги жёлтые, чуть ниже — красные. Красная футболка, поверх которой был надет чёрный плащ, к рукавам переходящий в синий, и жёлтыми карманами. Такие же чёрные завёрнутые по колено штаны с переходом в синий под конец. Чёрные смешные (лично для меня) сланцы и синий шарф, развевающийся на ветру. Выглядывающие из-за штанов кости тоже красные. Скелета сильно глючило и рядом с ним витали надписи «ERROR». От них очень неприятно рябило в глазах.       Завидев нас, он недовольно хмыкнул:       — Где вас, блин, носило?! Мне надоело здесь стоять!       — Почему заработала пожарная тревога? — будто не услышав его, обеспокоенно спросил Код, пока мы вставали рядом со второй подгруппой.       — Откуда мне знать? — буркнул глючный, вжав свою черепушку в плечи и урывшись носовой костью в шарф.       — ЭРРОР!!! — раздался оглушительный возглас откуда-то слева.       Дружно повернув головы, мы заметили приближающегося к нам белокостного скелета. Он был низкого роста (больше, чем обычно). На скуле маленькое чернильное пятно, в одной глазнице красный овал, в другой — яркий бордовый треугольник (только на данный момент). Бежевая футболка с голубыми треугольниками по бокам плеч, поверх которой шоколадная кофта (я не знаю, что это, честно…), а из неё выходят такого же цвета длинные перчатки и ещё одни светло-коричневые без пальцев. На тёмно-коричневых лямках с золотыми бляшками держались светло-коричневые шорты с тёмными узорами по бокам. Сами шорты наполовину укрыты голубой курткой с мехом, повязанной на бёдрах. Из шорт выглядывают тёмно-коричневые лосины с голубыми линиями по бокам. Обувь представлена светло-коричневыми кроссовками с леопардовыми узорами и тёмно-коричневыми, золотыми, бежевыми и голубыми вставками. Поверх кофты так же повис голубой ремень с золотыми и коричневыми вставками. Там же прикреплены кисточки, карандаши, ластики и восемь колбочек с краской с концами в виде сердец. На шейных позвонках еле выглядывали причудливые чернильные татуировки, укрытые светло-коричневым шарфом, ближе к концу переходящим в бежевый. За спиной у него, видимо, на какую-то лямку была прикреплена огромная, с его рост, кисточка с серебряными кольцами на концах. А она сама была измазана в чернилах.       И, судя по его быстро сменяющимся зрачкам, он был просто в не себя от ярости.       — О, Радужный муд*к! — будто специально громко воскликнул Эррор.       Инк в момент оказался рядом с АУ-ненавистником (мы с Ириной восхищённо провожали его взглядом) и с размаху вмазал ему кистью по голове. Тот отшатнулся, но на ногах устоял.       — Это ты виноват, верно?! — воскликнул художник, грозно ударив кистью по земле одной рукой, а другой уперев в бок. — И не выражайся при детях!!! — Он укоризненно ткнул в наш класс фалангой пальца.       — Интересно, он знает, что мы и не так можем? — шёпотом спросила я у удачно вставшей впереди Ирины.       — Не думаю, — хмыкнула та.       — Я?! — оскорблённо выступил вперёд тем временем ошибка. — Да я бы с радостью разобрал бы эту школу по камешкам, если бы не ваш дурацкий Тоби и его всесилие! На этот раз я тут не причём!       Может, они бы так и остались собачиться до ночи, но в разговор вдруг вступил Анти-вирус:       — Хорошие новости! — воскликнул парень со стороны парадного входа в школу. Когда он успел уйти? — Произошла ошибка, так что нет никакого пожара! Возвращаемся!       — Отлично! Вперёд! — фыркнул Эррор и, не дождавшись ответа, сам быстрым шагом пошёл в школу. Но заметив, что за ним никто не идёт, воскликнул: — Ну?!       — Нет! — Инк рукой загородил нам путь. — Твой урок уже окончен. А следующий — мой, так что пока-пока, глюче (не бесите Инка, Инк в гневе злюка…)! — Он махнул нам, дабы мы шли за ним. Ну, мы и пошли.       АУ-ненавистник лишь хмыкнул, пробурчал что-то невнятное и пошёл в обратную сторону. Так и разошлись.       Но когда мы подошли ближе к чёрному выходу, меня вдруг осенило:       — Инк, — позвала я художника.       — Да? — он повернулся ко мне, продолжая идти.       — У нас после третьего урока обычно идёт столовая, но мы никого накрывать не послали.       Скелет чуть призадумался.       — Значит, будем накрывать прямо сейчас. Это займёт совсем немного времени, — пожал плечами он и добродушно улыбнулся.       Ребят, у меня сердце растаяло…       — Тогда я схожу в учительскую за мылом и полотенцем, — сказала я и, не слушая его, побежала вперёд всех на второй этаж.       Забыв постучаться, я влетела в учительскую и, увидев очень интересную и смешную картину, застыла у входа. За вторым столом третьего ряда от меня, закинув ногу на ногу, сидел Эррор. И ладно, если бы просто сидел и ничего не делал, но нет. Он… обнимался с плюшевой игрушкой в виде Инка… серьёзно…       Я увидела его, он заметил меня — искра, буря, безумие.       — Ты. Ничего. Не. Видела! — делая паузы между словами, сказал ошибка.       — Окей, я просто за мылом и полотенцем зашла… — медленно проговорила я, подняв руки в примирительном жесте и проходя в такой позе мимо него.       Далее я просто резко схватила всё, что хотела и так же молнией выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.       Войти в учительскую именно в тот момент, когда один из злейших врагов защитника альтернативных вселенных обнимается с его плюшевой версией, и я уверена, что он ещё и поцеловать её хотел… Маш, так умеешь только ты…