Что-то среднее между «Ура!» и «Оу, нам кирдык...»

      — Так-с, — Инк глубоко вздохнул, — привет, меня зовут Инк, и я ваш учитель ИЗО, — улыбнулся он и хлопнул в ладоши. — Так как времени у нас мало, мы перейдём сразу к новой теме — Анатомия. Записывайте на обратной стороне альбомного листа.       После того случая в учительской я быстренько сбегала в столовую, где потом ещё помогала дежурным всё разносить. Мы отняли от урока примерно минут пятнадцать. Значит, придётся Инку что-то придумать, чтобы нас успокаивать. А, как всем понятно, ИЗО у нас в классе многие не любят. Многие. МНОГИЕ не любят!       Обычно учительнице по ИЗО, Елене Николаевне, приходится ужасно орать на нас, чтобы мы наконец занялись делом, а не сидели в телефонах и наушниках. А мои одноклассники, естественно, её не слушают.       Но, думаю, с Инком всё будет проще — он на нас орать не будет, просто кисточкой вырубит и всё. Нет, на самом деле нет. Если они сильно разбушуются, я сама, не выдержав этого, как в том комиксе про День рождения Инка, впихну ему в рот (или что у него там?) красную краску и дело с концом!       Да, сейчас одноклассники, вроде, сидят тихо, но это ненадолго…       — Хей! — злобно воскликнул кто-то с задних парт.       Ой, ну, началось…       — А он у меня краски взял (как в Детском саду…)! — крикнула Арина, указывая пальцем на моего одноклассника. На что тот лишь пожал плечами.       Художник, видимо, не смог придумать ничего лучше, кроме как своей кистью нарисовать ей новые. Одноклассница и все сидящие рядом так завороженно смотрели на то, как в её руках, словно из воздуха, появлялась новая коробочка с гуашью. Я уже даже вижу, какая мысль родилась в их головах…       — Вы… можете создать всё что угодно? — осторожно, но с хитрой ухмылкой, спросила у ничего непонимающего Инка сидящая рядом Аня.       — Да, — кивнул парень, выставив вперёд свою кисть.       — Прямо всё при всё?       — Да… — уже более вяло ответил хранитель альтернативных вселенных.       Одноклассники, оторвавшись от своих дел, потянули к Бруму свои грязные руки, пытаясь выхватить его у скелета. Инк, оценив ситуацию, быстро перебежал к учительскому столу, в другой конец класса.       — Но это сейчас не важно, — сказал он. — Занимайтесь творчеством.       Но те, будто не услышав его, встали из-за парт и стали медленно подходить к нему. Художник мог бы отбиться от них, но для него мы дети, а детям, по его очень доброй логике, вредить нельзя. Он не может нас ударить. Так что, тоже встав, я в два прыжка добралась до него и сделала то, о чём и думала — заставила его выпить красную краску. Это не решительность, это гнев.       В момент его зрачки поменяли форму на более острые фигуры и цвет на более красный. Такое я уже видела, когда он ругал Эррора.       — Ну-ка, вы, детвора, убрали свои грязные ручищи от моего Брума! — воскликнул защитник альтернативных вселенных, грозно подняв кисть, будто готовясь к атаке.       Одноклассники грустно вздохнули и медленно вернулись на свои места. Я мне норм, а я горда собой!       — Что ж, — в злобной улыбке растянулся Инк и потёр руки, что мне очень сильно не понравилось, — раз вы не умеете себя вести, тогда я преподам вам урок… в виде мини-экзамена… по ИЗО.       Одноклассники на секунду замерли, а потом как завыли, завозмущались, а некоторые даже и заплакали (от счастья? Тогда это была я).       Я тем временем повернулась к Ирине:       — Какой-какой экзамен? — удивлённо пролепетала она.       — По ИЗО, — как ни в чём не бывало усмехнулась я.       — Ё… — только было начала подруга, но я её перебила:       — А мне норм!       — Тебе-то конечно…       — Эй, — воскликнул художник, завидев переговоры и шёпоты в толпе, — без разговоров! Мой приказ не обсуждается! Так что живо достали листы, карандаши и ластики, больше вам ничего не понадобится!       — Ну-ну, — хихикнула я, убирая всё лишнее подальше.       В итоге нам раздали по одному листку на парту, на нём было шесть заданий, что и как нарисовать. Последним, седьмым, было построить человека в пять-шесть голов и сказать, какого он возраста. А возраст зависит от количества вмещающихся голов в рост человека (верьте мне, друзья!).       Первые шесть заданий были как два пальца об асфальт, а вот на как раз-таки седьмом я задумалась. Надо было нарисовать не просто фигуру, а кого-то. Но кого мне нарисовать?       Тут мой взгляд приковал разозлённый, но в то же время и сосредоточенный защитник альтернативных вселенных. А теперь угадайте с одной попытки, кого я захотела нарисовать?!       Буквально за три минуты я уже набросала его портрет. На нём он выглядел менее злым и более счастливым и добрым.       Отведённое нам время подошло к концу, и все начали не спеша подходить к Инку и отдавать ему свои работы. Я подошла к художнику чуть ли не самой последней. Я боялась. Чего? Наверное, его жёсткой критики.       Но отдала я ему свои рисунки нормально и спокойно, а после этого пулей выбежала из кабинета, чтобы догнать ушедших одноклассников. Я поравнялась с Ириной:       — Я думала, у меня сердце выпрыгнет! — вздохнула я, прислонившись к стене.       — Ну, не выпрыгнуло же, — кивнула подруга. — Кстати, ты те рисунки из альбома вытащила, прежде чем ему отдавать?       — Какие рисунки? — насторожилась я. — Ты про что?       — Ну те… — Кысь16 тщательно пыталась подобрать правильные слова. — Там Инк и…       Меня осенило, и я поняла, о чём она говорит, и тут же подняла палец к небу, чтобы сказать чёткое «да», но вместо этого опустила голову:       — Ой, нет…       Ирина сначала тупо пялилась на меня, расширив глаза, а потом, сфейспамив, подняла руку и загнула все пальцы, кроме трёх. Затем их осталось два, один, и когда она загнула их все, по коридору раздался уже знакомый возглас:       — ЧТ…?! — последнюю букву крика заглушил звук тошноты. Видимо, чернилами.       — Ну, вот и нашлись мои скетчи с сансцестом…