***
Я с замиранием сердца ждала его прихода, иногда судорожно прыгая на месте и потирая плечи, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Погода стояла очень мерзкая, поэтому вся плитка парка была покрыта толстым слоем льда, а ветер пронизывал буквально до костей. Да и одета я была не самым лучшим образом: родители с сестрой-то уехали в Нижний, а значит уследить за мной было некому. Вот я надела и первое, что попало под руку. И видимо, под руку попалось мне всё-таки не то, что должно было. Вскоре недалеко послышались тихие шаги: — Вот ты где, прости, я немного опоздал, — виновато склонил голову скелет, приближаясь. — Мне еле удалось уложить малого спать! Он всё твердил, что ему скучно! — Если мы сейчас же не поторопимся, то единственной малой, которую придётся укладывать спать, буду я! — немного истерично ответила я, стуча зубами. — И поверь — ты одной детской книжкой не обойдёшься! Я тебя заставлю читать НЦ-уху с тобой и Г!Эррором в главной роли! Вслух, по-выразительнее и со всеми прилагающимися звуками! Ещё бы чуть-чуть и я бы плюнула Гастер!Инку в лицо, но рот мой неожиданно пересох. Да и вообще всё тело, за исключением головы, будто на один миг умерло и стало температурой, схожей со льдом. А вот голова наоборот — горела, как семь костров. — Ладно, ладно, успокойся, — другая версия Инка подняла руки в примирительном жесте. — Идём быстрее, а то ты скоро примёрзнешь к этому месту, — он усмехнулся и двинулся в сторону моего дома. Я кинула в него злобный взгляд, но всё же пошла следом.***
Где их ждали их дети.
Шутка. Ну и страшные же тебе снятся сны, Машенька, страшные… Только я хотела буркнуть что-нибудь и поглубже укутаться в одеяло, как взгляд мой неожиданно упал на наручные часы, лежащие на табуретке при кровати. Время они показывали… — Без двадцати восемь?! — орнула я на весь дома и только рванула с кровати, как ноги мои запутались в скомканном одеяле, и я тут же упала мордой прямо в пушистый ковёр. — Мам, почему ты меня не толкнула?! — Так сегодня же суббота, — рассеянно сообщила мне мама, тихо заглянув в комнату. — Может быть это вы в субботу не работаете с папой, а мне в школу, между прочем! Так, поем в школе в столовой! Главное — одеться! Где пиджак?! — Маш, Господи, да куда ты попрёшься в метель? — воскликнула мама, остановив меня. — Школы не работают из-за погоды! Не все уроки ты, конечно, пропустишь: метель будет длиться примерно часа полтора-два, как утверждают синоптики, так что первые два урока можно и дома посидеть. Иди, лучше, блинов съешь. — Метель? — очнулась я, когда та уже ушла. Я кинулась к окну и отдернула штору. Глаза тут же ослепил белоснежный снег, стеной вставший перед окном. Даже контур домов напротив был еле виден за этой плотной завесой. На что я лишь радостно вздохнула и бегом направилась на кухню.***
— Ту бёрдс он э ва-а-а-а-а-а-а-а-айор! — очень неприятно голосила я на весь дома, пев прямо в левый неработающий наушник. Родители и сестра куда-то нагло свалили, так что я вполне могла себе позволить петь во всё горло, ничего не боясь, ещё примерно час. К тому же, я такое классное приложение с караоке нашла. Шик. Конечно, сидеть в пустующем доме, где в любой момент может что-то очень громко упасть и напугать, не могло не устрашать, но раз со мной был мой телефон, лиловые наушники и интернет, то я так, в позе эмбриона, могла просидеть даже в психушке, где, судя по моему пению, я и должна была находиться. Ой, сочувствую я тому человеку, что потом это послушает… Да, может быть, когда я разговариваю, мой голос нормальный, но вот когда пою — ужасен. К тому же, микрофон у наушников просто чудовищный… Где-то под конец песни, когда начался повтор записанных голосов, и я-таки выдохнула, вдалеке послышалась тема «Portal 2», что означало только одно — мне кто-то звонит. Я лениво подняла свою попу с дивана и поплелась в другой конец дома за телефоном. На экране был показан неизвестный номер. — Алло? — неуверенно сказала я, приложив трубку в уху и нервно поглядывая по сторонам. — Кто решил продать душу Дьяволу? — решила пошутить я, чтобы отвлечься. Но что-то мне совершенно не хотелось получить люлей от родственника, чей номер я не записала, за такую издёвку. — Во-первых, я не собираюсь никому продавать свою душу, а во-вторых, Мария, у вас есть свободная минутка? — донёсся из трубки знакомый голос школьного психолога. И тут мне в голову ударил недавний сон: мы вместе с ним шли по парку… и я обещала ему прочитать НЦ… — Откуда у тебя телефон? Тоже твоя Ториэль дала? — резко перешла я на «ты». — И да — у меня целый час, пока метель идёт. — Отлично, — тот даже не удосужился ответить на мой вопрос и просто усмехнулся в трубку. — А что насчёт метели… именно её я и хочу тебе объяснить. Я не собираюсь рассказывать тебе про то, как появляются облака и смена дождей, — как ты могла подумать, — я хочу поведать тебе о силе творцов. Они… — Слышала я об этом уже, — буркнула я. — И вообще: чего ты ко мне прицепился? У нас в… мире много создателей, а ты почему-то достаёшь только меня! Что за беспредел?! — Потому что ты хочешь этого. Тебе скучно, и ты захотела, чтобы на тебя обратили внимание. Ты Творец, поэтому то, что ты хочешь, в редких случаях сбывается. Теперь понятно, почему он именно школьный психолог… — То есть, если верить тому, что ты сказал, эта метель — моих рук дело? — Да. А вот это уже поинтересней… — Куда выезжать? — гробовым голосом прямиком из ада спросила я. — У тебя осталось семь дней…***
Пока я шла, один факт до меня дошёл только тогда, когда меня сильным порывом ветра откинуло на метр назад, к ближайшему фонарному столбу. Куда. Я. Попёрлась. В. Метель? Сделав кое-какие выводы из своего сна, я оделась потеплее, сапоги надела меховые с не скользящей подошвой и сумку-третье-измерение для всяких-на-крайний-случай вещей. Я уж думала забить на всё и уйти, но в тот момент, когда меня снова снесло ветром, меня поймала другая версия Инка: — Осторожнее надо быть. Особенно, в такую погоду. Меня удивило, что парень совершенно крепко стоял на земле в то время, когда меня сносило буквально от маленького ветерка. — Слышь, ты чего такой тяжёлый, а? — фыркнула я, злобно подняв на него взгляд. Тот, видимо, не принял это за оскорбление и дружелюбно улыбнулся: — Идём, осталось немного. Потом согреешься. Немного? Да мы посреди парка Пушкина стоим! Тут разве что можно в два шага до моей школы дойти! Или… ты что, собрался мне-таки провести два потерянных урока?! — Кстати, — вдруг вспомнил что-то Гастер!Инк, — лучше тебе закрыть глаза. — Поче… — хотела бы спросить я, как меня ослепила вспышка. Сначала мне показалось, что длилась она несколько секунд или даже всего минуту, но, когда я открыла глаза, взволнованное лицо Г!Инка, склонившегося надо мной, говорило об обратном. — И вот она-то — всемогущая Создательница? Слабая. Повернувшись на голос, я заметила чёрнокостного скелета с красными глазницами, в одной из которых светился белый зрачок, а справа — жёлто-сине-черный зрачок. Под ними виднелись синие подтёки, похожие на следы от слёз. На парнишке (мелкий он был, как ребёнок) была надета красная футболка со странным выростком на груде, похожим на рёбра. Поверх неё — чёрная олимпийка с капюшоном. Низом служили такие же чёрные шорты с голубыми узорами по бокам. Из-под них выглядывали красные кости ног. На отсутствующих ступнях надеты такие же, как и олимпийка и шорты, тапочки, прикреплённые к ногам с помощью голубых переливающихся нитей. Рядом со скелетом парили две чёрные руки, фаланги которых к верху были окрашены в жёлтый, а чуть ниже — в красный. В самих ладонях посередине были проделаны дыры с такими же голубыми нитями. Парнишка смотрел на меня с презрением, сверху-вниз, хоть сам был мне буквально чуть ниже груди, и если бы стоял ко мне вплотную, то упирался бы мне в живот. Я тут же догадалась, с кем разговариваю, и не удержалась от насмешки: — А этот самый Гастер!Эррор? Мелкий, — парировав, усмехнулась я, чуть поддев его по поводу роста. Интересно, сколько ему лет? Другая версия Эррора сразу же взбесилась и накрыла меня двумя этажами крепкого мата. А когда я засмеялась, ещё тремя. В конце концов добавить ещё этажа эдак четыре ему не дал наш школьный психолог, заткнув его рукой: — Попридержи свой пыл, малой. Это Маша. Маш, кто он, я думаю, ты уже знаешь. — Знает? — поинтересовался Г!Эррор, убрав его руки. — Гастер!Эррор. Уничтожал двери, чем прибавил себе друзей в виде злости художников, — без колебаний ответила я. — Также называл Гастер!Инка муда… Теперь пришлось психологу затыкать меня под ужасающе громкий смех малого. — Я думаю, мы сдружимся, — сквозь смех усмехнулся он. — Аналогично, — ответила я, когда Г отпустил меня. Гастер!Инк деловито кашлянул в кулак, привлекая наше внимание, и мы тут же одновременно угрюмо оглянулись на него. — Вернёмся к тому, зачем я тебя сюда привёл, — сказал он. Кстати, куда это «сюда»? Я огляделась: как оказалось, я стояла посреди какой-то светлой и, хочу заметить, тёплой комнаты, очень похожей на гостиную или столовую из-за стоящего неподалёку стола, окружённого шестью стульями. Мой взгляд также привлёк очень миленький большой медвежонок в углу. Хочу его. — Ой, я уже даже забыла, о чём мы там хотели поговорить. Что там у тебя? — повернулась я к Гастер!Инку. — Я хотел поговорить с тобой о редких случаях оживления мыслей Творцов. И хотел тем самым упомянуть, как пример, ту метель, что ты устроила. — А, ты про ту, из-за которой я два первых школьных урока пропускаю? О, да, это величайшее моё творение. Шучу. Г!Инк тяжело вздохнул: видать, надоела я ему уже. — Разговор будет довольно долгим, так что советую тебе присесть. Я села на один из тех самых стульев, которые стояли при столе, и тихо пробормотала: — Это будет долго и нудно. На что мне Гастер!Эррор в ответ: — Предлагаю сбежать. — Хорошо бы. Это национальный бунт мелких гномов.