Нюхлер

Жизнь в доме на площади Гриммо была, откровенно говоря, скучной. Орден Феникса собирался на кухне каждый вечер, расходились быстро. На ужин, в лучшем случае, оставался Римус. Сириус все время пропадал в комнате с гиппогрифом, где болеющий и страдающий от недостатка внимания Клювокрыл чистил перья и сетовал Блэку на жизнь. Тот ни слова не понимал, но сочувствовал. В доме было три развлечения: уборка с миссис Уизли, подслушивание и разговоры о квиддиче. С недавних пор добавилось еще одно: Гермиона прятала все найденные ею драгоценности по комнатам и заставляла Гарри их искать. Он всегда находил, причем вдвое больше того, что спрятала девочка. Сегодня Орден Феникса начал свое заседание раньше обычного. Волшебники в цветастых мантиях толпились в коридоре, стараясь вести себя как можно тише и не разбудить портрет матушки Сириуса. Молли в засаленном фартуке приветливо улыбалась и разливала гостям по бокалам пунш. Артур отчитывал близнецов, Фред и Джордж не сильно расстроились по этому поводу и пошли дорабатывать свои изобретения. Все расселись по местам и стали ждать Дамблдора. Гарри, отметив про себя, что у каждого второго волшебника есть часы, тенью прошмыгнул на кухню в своей анимагической форме и спрятался за шторой. Он собирался прикончить сразу два зайца: послушать новости о Волдеморте и присвоить себе парочку вещичек. К золоту его тянуло, как к магниту. — Где директор? Он точно сегодня прибудет? — спросил Кингсли, обеспокоенно оглядываясь по сторонам. — Точно-точно, — подбодрил его Артур. — Он сам собрал это экстренное совещание. Случилось что-то… Дверь распахнулась и в кухню влетел Дамблдор, рея полой фиолетовой мантии с золотыми звездами. Лик его был суров и мрачен. — Настали темные времена, — с порога начал нагонять муть Альбус. — Волдеморт собирает сторонников. Пожиратели Смерти начали действовать, сегодня в Лондоне уже произошел ряд столкновений авроров с темными волшебниками. — Фадж предпринимает хоть что-нибудь? — жалобно спросила Молли. — Министр напуган, — ответил за директора Римус, — Вряд ли он хоть пальцем пошевелил. — Ты прав, мой мальчик, — очки полумесяцы блеснули в свете свечей и Гарри поклялся себе, что утащит их в свою коллекцию. — Фадж не предпринимает ровным счетом ничего. Вся тяжесть ответственности лежит на нас! Северус, что планирует Том? Снейп поморщился. — Темный Лорд… занят. — Чем же, мой мальчик? — Он, — профессор зельеварения криво ухмыльнулся. — Обставил свою комнату в Малфой-мэноре золотыми вещичками и ценными книгами. Волдеморт не выходит даже в коридор! — Может, Сами-Знаете-Кто решил себе усыпальницу устроить? — воодушевленно спросил Кингсли. — Может, надоело ему зло, и он решил помереть и утащить все с собой? — Ты слишком оптимистичен, — с сарказмом ответил Сириус. — Темный Лорд, если мы ничего не предпримем, нас переживет. Воцарилось молчание, прерываемое лишь вздохами Альбуса. Гарри рассматривал темные шторы с серебристыми кисточками и стены, покрытые причудливыми узорами, директор, судя по звукам, достал свою небезызвестную конфетницу с фарфоровыми ножками, которая пополняла запас лимонных долек самостоятельно. — Директор, у нас ЧП! — возмущенно завопила миссис Уизли. — А вам лишь бы конфеты!.. Альбус засмеялся в бороду и отпил чая из кружки. Неожиданно военный совет превратился в тихую вечеринку, где Артур и Кингсли уже переговаривались между собой, обсуждая квиддич, Сириус и Римус играли в карты, а Молли разливала остальным пунш. Северус ел черничный пирог и ни капли не жалел потраченного времени. Гарри неспешно бродил от стула к стулу, аккуратно поднимаясь по ножкам и засовывая лапы в карманы потенциальных жертв, выгребая все нужное и ненужное. Часы Бруствера на тонкой серебряной цепочке оказались весьма симпатичными, медные пуговицы с пиджака Римуса и цепь с костюма Сириуса были надежно спрятаны в складках меха, огромный черпак Снейпа, непонятно как влезший в карман мантии, был утащен под шкаф на черный день. Конфетница Дамблдора заманчиво сверкала, но Поттер прекрасно понимал, что именно ей сейчас директор оказывает все свое внимание. Спустя пару часов пустой траты времени Орден, натянув на лица серьезные мины, важно вышел в коридор прощаться. Судя по тому, что все ведут себя вполне естественно, такие посиделки не первые. Так даже лучше. На лестнице стоит Рон и сверлит в спине Снейпа дыру. Гермиона прячется за ним и взволнованно ищет что-то взглядом, скорее всего одного надоедливого нюхлера, но не суть. Заметив черную шубку, скрывшуюся за напольной вазой, друзья испустили вздох. Жив, цел и невредим. Пока. — Надеюсь, в следующий раз у тебя будет что-то посерьезнее пунша, Молли, — шутливо изрек Альбус, за что получил полный негодования взгляд домохозяйки. Почему-то Гарри больше чем уверен, что миссис Уизли проклинает Дамблдора про себя и приписывает ему пару лестных эпитетов. Холл опустел. Мрачные тени гуляли по первому этажу, вдоль картин крались расплывчатые силуэты. Слышались шорохи и приглушенные голоса, раздающиеся из гостиной. Поттер поежился от холода и поискал глазами источник сквозняка, но все окна и двери были закрыты. Дом Блэков резко сменил обстановку с более-менее терпимой до откровенно враждебной. Такое иногда случалось, особенно после особо долгих посиделок Ордена. Наверняка это реакция магии на Альбуса Дамблдора, который не смотря на свой возраст оставался сильным светлым волшебником. — Гарри! Где ты пропадал? — Гермиона вышла из-за поворота и присела на корточках возле серой напольной вазы, пустой. Нюхлер развел лапами и попытался придать своей мордочке умильное выражение. Грейнджер возвела глаза к потолку и взяла зверя на руки. Уже поднимаясь по лестнице, она проговорила: — Тебя ожидает серьезный разговор, Гарри. Он поежился и представил, как девочка с горящими глазами расспрашивает его о собрании Ордена и о том, как вообще ее лучший друг умудрился стать анимагом. В целом его догадки подтвердились. В комнате Гарри и Рона всегда тускло горели лампочки. Небольшие кровати, заправленные пестрыми одеялами, скрывались за шкафами и тумбочками, заполненными вещами. Проходя по дорожке из сломанных перьев, Гермиона поморщилась и заявила, что завтра же Рон начнет уборку. На вопрос Уизли, почему это только он должен заниматься такими вещами, Гермиона объяснила: — Завтра Гарри будет не до этого. Рональд неопределенно пожал плечами, заставляя Поттера сощуриться. Эти двое уже наверняка составили какой-то план, мальчика это не устраивало. Воображение во всех красках рисовало, как его сдадут в Отдел Тайн, Гарри будет там стоять среди проводков и непонятных приборов, а мимо будут проходить люди. «Смотрите, это — мальчик, который обучился анимагии за рекордные сроки! Немыслимо! Он по праву может называться лучшим экспонатом. Завтра мы его препарируем…» — А сейчас, Гарри Поттер, ты расскажешь нам все. Все, понял? — деловито осведомилась Гермиона. — Все очень просто на самом-то деле, — виновато начинает Гарри, устроившись среди ярко-оранжевых диванных подушек. — Пожалуй, стоит начать с Турнира Трех Волшебников… Подготовка к Турниру кипела. Гарри разучивал новые заклинания, практикуясь в душных заброшенных классах на втором этаже. Эхом раздавались по коридорам песни балагура Пивза, стопка учебников, осиротело стоявшая на парте, наводила на мрачные мысли, дождь за окном лил не переставая. Несмотря на то, что сейчас уже ноябрь, погода в эти выходные выдалась достаточно теплой. Гермиона сейчас сидела в библиотеке и искала новые полезные заклинания, Рон спал, прислонившись к стене и запрокинув голову. Грязные окна неприятно блестели и Гарри подумал, что было бы неплохо их наконец вымыть. Учебники ему попадались разные. Боевая Магия, Ритуалы, Беспалочковая Магия и многое другое. Много справочников о флоре и фауне, краткие заметки о кустах-людоедах, которые отбили всякое желание выходить на улицу. Эта книга попала ему в руки случайно. Можно сказать, по ошибке. Потертый ржаво-коричневый переплет разваливался на части, желтые страницы казались слишком ветхими, и Поттер боялся до них дотронуться. На самой первой странице крупными изумрудными буквами было написано: «Анимагия». Тут же вспомнились рассказы об отце и других Мародерах. Мысль, что он, Гарри, тоже может стать анимагом, пронзила голову, и мальчик взялся за дело. Он читал учебник во время перерывов на обед, выписывал упражнения в специальный блокнот и заучивал некоторые фразы. « Характер волшебника влияет на то, какую форму он будет принимать. Самая ярко выраженная черта характера зачастую является основой анимагической формы. Так Пимпин Тонкорогий* в шестнадцатом веке, обладающий синдромом раздвоения личности, обладал двумя разными и неповторимыми характерами, в результате чего его анимагической формой был петух с головой пса и тонкими лапами…» Гарри поежился и попытался прислушаться к себе. Вроде у него таких заскоков нет. По крайней мере, он этого не замечал. — Ну, а дальше что? — не выдержал драматической паузы Рон. — А дальше я практиковался. Представлял детально свое перевоплощение, искал свое «я», обнимал деревья и «чувствовал себя частью чего-то большего». Делал зарядку и вставал рано утром. На этом мои обязанности заканчивались, — пожал плечами Гарри. — Да, но почему нюхлер? — озадаченно спросила Гермиона. — Понятия не имею. Хотя, если честно, курса со второго я начал замечать в себе тягу к разным редкостям, — задумчиво потер подбородок Поттер. — Меня это не волновало, но теперь… — Кстати, может, вернешь мою цепочку? Гарри отрицательно покачал головой. Небо за окном стремительно темнело. Загорались бледные фонари, в комнатах засел липкий полумрак. Гарри лежал в кровати, укутавшись в одеяло, и наблюдал, как тихо посапывает Рон. Бледно-серые обои в лунном свете казались серебристыми, чей-то портрет оставался пустым, изредка в комнату заглядывала миссис Уизли, что первое время дико раздражало. Матрас был мягким, а веки слишком тяжелыми. Поттер почувствовал, что засыпает. Следующее утро было суматошным. Мистер Уизли был бодр и свеж, щеголял в белой отглаженной рубашке и старом пиджаке, сверкал белозубой улыбкой. За его спиной мелькала миссис Уизли в бордовом платье и готовила завтрак. Кухню освещал едва пробивающийся из-за пелены туч свет, сонные дети постепенно подтягивались к завтраку и мрачно жевали тосты. Во главе стола сидел Сириус и цедил кофе, читая газету «Ежедневный Пророк», то и дело хмурясь. — Мам, в честь чего такой наряд? — уточнил Перси, допивая сок. — Сегодня мы идем в Косой Переулок! — радостно объявила Молли. Дети дружно застонали. Гарри с тоской посмотрел на уютное кресло и тихо пожелал всем присутствующим поскорее помереть.