Нюхлер

— Нет, я определенно тебя не понимаю! — Гермиона стукнула фолиантом по столу, подняв пыль. Чихнула. — Давай еще раз. Только внятно. Гарри вздохнул и потянулся за лежащим на платочке кремовым пирожным, но бы опережен прожорливым Роном, который не ел с самого обеда от волнения. Они находились в библиотеке у самого дальнего столика. Здесь, в относительной тишине и тесной компании из трех человек, они обдумывали произошедшее на уроке Зельеварения. — Хорошо. Попытка номер два. После того, как мы поссорились… — Ты имеешь ввиду, после того, как ты меня, ни в чем не виноватую, оскорбил, — мягко поправляет Грейнджер. — Так. Нет, погоди-ка. Я осознаю, что вел себя не так, как должен был. Мне не стоило срываться, но кто меня довел? Ты! Так что не перекладывай всю вину на меня, — серьезным тоном сообщил Гарри, стреляя глазами в сторону пустого платочка. — Что?! Ты хочешь сказать, что я виновата, не так ли, Гарри Поттер? — Гермиона прищурилась и в ее голосе послышались угрожающие нотки. Гарри с самого начала, когда девушка позвала его и Рона в библиотеку, было не по себе. Он знал, что рано или поздно придется поговорить о том, что произошло между ними несколько недель назад, думал, что стоит заранее все обдумать и придумать слова утешения для Гермионы, которая просто должна была за этот фантастически долгий срок понять, что в этом споре есть и ее вина. Судя по всему, стоило учесть и врожденную грейнджеровскую упертость. — Так. Давай мы все проясним. Ты отвела меня и Рона в комнату, когда все праздновали первое сентября, и отругала за то, что я одолжил некоторые драгоценности у Амбридж. Так? — Ты хотел сказать, «отругала за то, что я украл драгоценности у Амбридж», — передразнила девушка. — Одолжил. Не украл. И вообще, дай мне договорить, — Поттер взглянул на Рона, ища у того поддержки. Не нашел. — Ладно, может и украл. Но не в этом суть! — Как раз наоборот — в этом! Вся суть в этом! Ты крадешь вещи — это ненормально! — взвизгнула Гермиона, позабыв, что в библиотеке нельзя издавать громких звуков. — Вот! Снова! Опять, понимаешь? Вместо того, чтобы помочь мне, ты меня обвиняешь! А ты хоть пробовала тогда вникнуть в мое положение? Думаешь, мне от этого легко и весело? Нет. Это инстинкты нюхлера, их невозможно перебороть! — Гарри воодушевленно махал руками. — Ты Избранный! Ты должен! — парировала Грейнджер. — Я не просил Волдеморта, чтобы он убивал моих родителей и делал меня Избранным, — тихо ответил Гарри. — И даже будь я хоть сотни раз Избранным, это не дает мне никаких бонусов, только проблемы. — С тем, что это не дает тебе никаких бонусов, я могла бы поспорить, но мне ясна мысль, которую ты хочешь до меня донести, — она выдохнула. — Ладно. Прости. Признаю. Я должна была выслушать тебя и не давить. К тому же, я и правда думала, что ты сам справишься, но раз дело принимает такой оборот, то… В общем, извини, Гарри. — Ничего. А ты прости меня… ну, ты понимаешь. За «грязнокровку». Я не хотел, честно, — Поттер потупил взгляд и смущенно убрал прядь со лба. — Ладно, забудь. Объясни уже, что с тобой происходило все это время. Рон сглотнул и придвинулся поближе. Ему всегда было интересно, каково это — перевоплощаться. Возможно, это больно? Как с оборотнями? Или нет? Гермиона нервно поглядывала на «Анимагию», словно томик должен был испариться. — Однажды меня поймал Малфой. Я убегал тогда с урока Амбридж, мы встретились в коридоре. Он очень удивился, наверное, хорек догадывался, что нюхлер — это один из учеников, но меньше всего на свете он ожидал увидеть меня в этой роли. Драко предложил мне сделку, я должен украсть лимонницу директора, в обмен он никому не скажет, что я причастен к кражам драгоценностей, — Гарри задумался. — На уроке Истории Магии он кинул мне записку. Мы должны были встретиться на вершине Астрономической Башни в полночь. — И как? Встретились? — нервно уточнил Рон. — Да. …Астрономическая Башня — наивысшая точка «Хогвартса». Если бы Гарри мог выбирать, он бы никогда не поднялся на ее вершину по скользким ступенькам, где бродить (особенно осенью во время дождей) травмоопасно. Гладкие камни, полированные ветрами, сверкали в лунном свете, когда Поттер, кутаясь в факультетский плащ, поднимался наверх. Часы пробили полночь около десяти минут назад, Малфой, явно пунктуальный до чертиков, наверняка заждался.Ступеньки — едва различимые в сумраке — казались особенно скользкими.Холодный ветер трепал волосы, силуэт слизеринца маячил впереди, и казался особенно отчетливым на фоне светлых, подсвеченных туч. — Малфой. Драко обернулся и кивнул, приглашая присоединиться к молчаливому разглядыванию туманных окрестностей. Гарри встал рядом, вглядываясь в блеклую муть и едва различая темную полосу Запретного Леса. — Так зачем мы здесь? — Поттер смотрит на слизеринца. — Надо поговорить. Я погорячился, — Драко смотрит на шрам Гарри испытующе и как-то хмуро, после вообще отворачивается. — Мне, конечно, хочется навредить директору и его репутации, но унизить тебя мне хочется сильнее. Так что я расторгаю наш договор. Гриффиндорец моргнул. Заламывая руки, он исподлобья глядел на слизеринского хорька и поджимал губы. — Малфой. Предлагаю договориться. Я украду лимонницу. Или еще что-нибудь. А ты никому обо мне не рассказываешь. То, что я — анимаг, должно оставаться в секрете. — Иначе что? — Драко сощурился. — Дамблдору нажалуешься? — Я думал, ты умный, Малфой. Пораскинь мозгами, и, быть может, ты поймешь, сколько выгоды ты можешь получить, заключив со мной сделку. Я могу украсть все, что твоей душе будет угодно. А ты никому не скажешь, что я анимаг. Что скажешь? — Гарри нервно скручивал край плаща у себя за спиной и усердно делал вид, что какое бы решение Малфой не принял, его, Поттера, это нисколько не волнует. Драко размышлял. Что угодно — это выгодно. Что угодно — это хоть дамблдоровские очки, Фоукс или запретная книга… Запретная книга. — Мне нужна книга. Я не знаю точно, она либо в кабинете директора, либо в Запретной Секции Библиотеки. Темно-коричневый переплет и закладка в виде серебристого пера. Забери ее, и считай, что от меня никто о твоей пушистой проблеме не узнает, — Драко скрестил руки на груди и ухмыльнулся. — Договорились. Ветер завывал и пронизывал насквозь, заставляя щуриться и едва ли не шипеть от негодования. Слизеринец и гриффиндорец скрепили договоренность рукопожатием. — И все? — Гермиона нахмурилась. — Вот так просто? Ты украдешь книгу, а Малфой от тебя отстанет? Что это за книга вообще? — Понятия не имею. Рон перекатывал свиток по столу и выглядел крайне задумчиво. Что примечательно, все это время он молчал, даже по пути в библиотеку он не проронил ни слова. — Рон? — воззвала Грейнджер. — Я… Я знаю, где эта книга, — встрепенулся рыжий. — Точно! Мне и раньше казалось, что она какая-то странная, видно, что древняя, но ее будто и не брал никто. Наверное, она очень темная! Гарри округлил глаза и непонимающе взглянул на друга. — Где ты ее видел? — Мы же с Гермионой старосты. Первого сентября после ужина всех старост позвали к Дамблдору на консультацию или типа того. Я не особо его слушал на самом деле, мне осматриваться было интереснее. У директора, оказывается, кроме всяких странных штук есть много книг, они на полках под самым потолком. Там и была эта, ну, которая коричневая, по-крайней мере, она подходит под описание, — выпалил Рон и густо покраснел под испепеляющим взглядом Гермионы. — Гарри! Я так рад, что мы все прояснили, потому что терпеть ее нападки уже совсем невыносимо! «Гарри то, Гарри сё, вечно не так, вот здесь тоже!». Рон корчил рожицы и усердно пародировал командный гермионовский тон. Девушка шутливо надула щеки и демонстративно отворачивалась, когда не выдерживала, издавала тихие смешки. — Может, нам план составить? — продолжал Рон. — Это же как приключение! Мы можем всякие записки друг другу слать, когда будем красть, ловушки поставим! — Записки передавать? — скептически изогнула бровь Грейнджер. — Как? Сверчками? — Ну, можно и сверчками. Ты же у нас гений, вот и придумай что-нибудь! — насупился Уизли. — Так. Погоди-погоди. Мы отвлеклись, — Гермиона стала серьезной. — Гарри, ты так и не объяснил, что произошло в классе. И что нам делать с твоими глазами?! Глаза Гарри были все еще звериные и мутные, абсолютно неясные. Как и факт их появления. — Я видел, как два Пожирателя гнали магла по подворотне и пытали его. А потом — зеленая вспышка Непростительного Проклятья. Я еще от видения не отошел, все почернело, мне казалось, что время застыло, как и весь класс, и даже свечи. Внезапно у Снейпа за спиной задрожали и разбились все зелья, они слились в одну массу, она нарастала, превращаясь во что-то огромное, и тянула ко мне руки. А потом я слышал голос. — Голос? — уточнила Гермиона. — Голос. Это бы Волдеморт. Он звал меня, — Гарри нахмурился. — Что в это время делали вы? — Симус скандалил со Снейпом, когда мы заметили, что что-то не так. У тебя как будто начался припадок. Ты кричал и хватался за голову, одной рукой прикрывал шрам, а второй — глаза. Мне уже тогда показалось это странным, но я и подумать не могла, что… Что все так обернется, — Грейнджер замялась. — Я не понимаю, что с тобой происходит. На секунду между ними повисла тишина. Троица переводила друг на друга взгляды, ожидая чего-то, думая, что другие, наверное, смогут прояснить ситуацию. Рон не выдержал первым и сдавленно пожаловался, что хочет есть. — Идемте к эльфам! Гермиона закатила глаза и поднялась с места, по пути схватив внушительную стопку книг. — Это так, легкое чтение. У Гермионы все чтение «легкое», Гарри боится узнать, что происходит в ее грейнджеровской голове, а потому не спрашивает ровным счетом ничего. — Нам бы зайти в Больничное Крыло. Слухи расходятся неимоверно быстро, а Снейп, которого мы заставили думать, что непременно покажем тебя мадам Помфри, нас по голове не погладит, — внезапно сказал Рон, и в глазах Гермионы засверкали блики гордости за своего быстро растущего друга. Книги были оставлены на столе в гостиной Гриффиндора. Грейнджер раздосадованно сетовала, что, скорее всего, их возьмет кто-нибудь и заберет, Гарри всеми правдами и неправдами внушал, что быть такого не может. Быть такого и правда не могло, потому что такие скучные книги читает только Гермиона. По пути в Больничное Крыло им попался на глаза весело хихикающий Пивз, горланящий странные песни: Жабе Амбридж не до сна, Дело тут не в Филче! Зеленеет вся десна, Пахнет желчью изо рта, Близнецам ура! — Прибью при первой же встрече Фреда с Джорджем, если они что-то сделали! — гневно сверкнула глазами Гермиона. — Это же всего лишь Пивз. Не стоит доверять тому, что он поет, да и к тому же — это же Амбридж, к чему ее жалеть? — сказал Рон. — Вот подсыпят они тебе чесоточный порошок в шампунь, я на тебя посмотрю, — шикнула Грейнджер. — Чего это с ней? — шепнул Уизли Поттеру. — Злая… И как связанны порошок и песни Пивза? — Она просто за книжки переживает, — доверительно шепнул Гарри. — Только и всего. Они были на пути в Больничное Крыло…