Твоя тень всегда выглядит уставшей и измученной. Ты всегда кусаешь губы от одиночества. Ты терпишь боль и пытаешься удержать слёзы И каждый день живешь в страданиях. B1A4 — A Lie
С наступлением апреля жизнь героев крупно меняется, начиная сдачей экзаменов и заканчивая переездом. После нахождения в больнице и последней встречи с Ханем Джису вернулась домой, откуда не высовывалась все последующие дни до наступления экзаменационного срока. Будучи на нервах, она искала успокоение в редких беседах с друзьями по телефону, а однажды даже выбралась на улицу. Желание поговорить с самым близким человеком внезапно охватило её, и Джису отправилась на могилу матери, где пробыла добрых два часа, совершенно не смотря на время, но запоминая каждое ею произнесённое слово. Чего она тогда только не сказала. Все детские воспоминания, все обиды и успехи; образ жизни после смерти матери; взросление, пришедшее только на двадцать первом году жизни. Вся её подноготная была изложена в пустоту за каких-то два часа. Джису поведала о своих реальных чувствах, не скрывая то, что была поистине счастлива вместе с Ханем, что искренне желала об их свадьбе, хоть и не произносила этого вслух, что хотела измениться ради него. И все её мечты оказались несбыточными по воле судьбы и случая, оказавшихся переломными в жизни обоих. Можно ли навсегда потерять человека из-за глупой ссоры? Можно, ответит вам Ким Джису — гордая, оттого и несчастная, теперь уже руководительница косметической компании «KJ», лучшая подруга таких людей, как Ким Дженни, Бён Бэкхён и До Кёнсу, и бывшая невеста Лу Ханя, прославившаяся тем, что упекла собственного отца за решётку и оказалась наркоманкой. Дни после успешной сдачи экзаменов и прощания с университетом Ёнсе оказались для Джису одними из самых сложных, но в то же время радостных и счастливых в её жизни. Переоформив компанию матери, которой прежде, со смерти основательницы и до прибывания наследницы, руководил один из последователей отца Ким, на себя, Джису стала её полным наследником и директором. Пресса назвала её «девушкой, восставшей из пепла». Народ всё меньше стал её оскорблять, а половина и вовсе встала на сторону юной владелицы целой компании. Она, наконец, была признана корейцами. Но даже так, будучи управляющей одного предприятия, Джису не оставляла корпорацию своего отца, всячески её поддерживая. Вместе с Кёнсу они вновь поставили корпорацию «G&M» на ноги, оказываясь лидерами. Когда Ким гордилась своим другом, он, как и остальные близкие люди, гордился ею. Третьего числа апреля Джису стукнуло двадцать два года. Этот день она, как и хотела, посвятила походу в парк, чтобы посмотреть на цветение сакуры. И самым, кажется, удивительным и запоминающимся за тот день стало знакомство с некой старшеклассницей Лалисой Манобан и неожиданными поздравлениями друзей. Просто прогуливаясь по парку, Джису не ожидала увидеть такую же одинокую, как она сама, когда вокруг были одни парочки, девушку. Рыжие волосы были небрежно собраны в высокий хвост, а взгляд устремлён на падающие розовые листья; форма незнакомки сразу дала понять, что она школьница. Тогда Джису добро усмехнулась, прекрасно понимая, что та прогуливает школу, и не спеша подошла к девушке, неосознанно её пугая. Таким образом, спонтанное знакомство стало для Джису лучшим подарком в собственный праздник. И Ким думала так ровно до того момента, пока не зашла в квартиру под руку с Лисой, как старшеклассница просила её называть. Их было восемь — Дженни, Сехун, Бэкхён, Чанёль и Кёнсу, Сора, Ыну и их мать — они все стояли перед ней с шарами и хлопушками, подарочными коробками и пакетами, но единственное, что привлекло внимание Джису, — это их яркие улыбки. Так, в кругу друзей и новой знакомой Ким Джису провела свой двадцать второй день рождения, ставший для неё самым лучшим за последние несколько лет. Окружённая теплом родных людей и их заботой, наследница вновь чувствовала себя нужной, что нельзя точно сказать о Дженни. Несомненно, она не считала себя одинокой, когда рядом всё ещё оставались её лучшая подруга, возлюбленный, собственная мать и двойняшки. Но тогда ей впервые пришлось столкнуться с нервным срывом. Внезапно возненавидевшая своего отца, Дженни хотела упечь его за решётку так же, как сделала это Джису, но Сехун, несколько дней постоянно находившийся рядом, уговорил её остановиться. Хотя бы ради матери и младших. Отец Дженни был арестован, но его выпустили спустя некоторое время, так как его жена отказалась писать заявление об избиении как себя, так и дочери. Человечность и сострадание всё ещё не давали ей совершить такое. Будучи слабохарактерной, старшая из детей Ким явно переняла качества матери. Таким образом, семья Дженни больше не являлась полноценной на неофициальном уровне, так как жила порознь: мать с детьми в доме Джису, а отец в своём. Дженни было жалко отца, она думала о возвращении в свою квартиру, но подруга, её останавливавшая, не позволяла делать этого, говоря, что если они вернутся, то этот тиран вновь возьмётся за своё. Жизнь героев изменилась, но это не значило, что их приключениям пришёл конец.***
— Онни, вставай! — пронзительный крик моментально разбудил уснувшую за рабочим столом Джису, заставив её резко вскочить с места. Удивлённая внезапным пробуждением, Лалиса вскоре вернула лицу лучезарную улыбку. — Почему ты спишь на работе? — недовольно протянула старшеклассница, усаживаясь на единственное сидячее место, кроме директорского, в кабинете и снимая чёрные школьные ботинки. Ощущая свободу, Лиса облегчённо вздохнула, откидываясь на спинку кожаного массажного кресла. — Онни, тебе стоит прикупить ещё парочку кресел. — Чтобы ты исследовала каждое? — отошедшая от сна, Джису усмехнулась, садясь на своё место и переводя мягкий взгляд на девчонку. — Не переживай, кресла уже в пути, но не массажные. Лалиса поджала губы, стреляя в старшую зоркими и хитрыми глазами. — Могу я сегодня остаться у тебя? — жалостливым тоном спросила она, выпячивая нижнюю губу. Менявшая за секунду, Лиса искренне удивляла Джису, уже давно не являющуюся школьницей. Детский задор и ребячество ярко прослеживались как в характере, так и в поведении Лисы, несмотря на её скорейшее взросление. Ким казалось, что та, даже будучи студенткой, не поменяет своих взглядов на жизнь. Джису не хотела, чтобы Лиса становилась взрослой; не хотела, чтобы та знала о сложностях при поступлении в университет; не хотела, чтобы та встретилась с препятствиями на пути исполнения своей мечты, которая у Лалисы была и которой та гордилась. Джису желала, чтобы девушка никогда не теряла себя, как когда-то, ещё в старшей школе, сделала она сама. — А тебе не кажется, что ты слишком много времени проводишь вне дома? — Ну-у-у, онни~, — Лиса показательно топнула голой ступнёй, заставив Джису засмеяться и тут же закивать, — то-то же. Мои родители знают, что я всё своё свободное время провожу с тобой, так что не беспокойся. А ещё я хочу увидеться с Ыну, очень-очень. — Ты виделась с ним только позавчера, Лиса, — вдруг серьёзным тоном произнесла Ким, переведя взгляд на бумаги, которые она начала разбирать до того, как уснула. — И что? Я не хочу, чтобы он забыл обо мне. К тому же, так я стану его самым близким другом, а потом… — Лалиса мечтательно устремила взор к потолку, сложив сцепленные руки у груди. — И не говори про нашу большую разницу в возрасте! — тут же вскрикнула она, услышав смешок. Джису лишь кивнула, всё остальное время посвятив работе, пока Лиса в тишине делала уроки. И так проходил почти каждый её день.***
— Онни, а тебе тут звонят, — до этого игравшая на чужом телефоне старшеклассница протянула сотовый владельцу, сведя тонкие брови к переносице. Она время от времени брала мобильный Джису и нередко ей попадались приходящие с неизвестных номеров сообщения, участились звонки, после просмотра или прослушивания которых мягкая улыбка с лица онни спадала. Это беспокоило Лису, хоть внешне она старалась не подавать виду, думая о том, что спросит об этом позже. Только вот «позже» никак не наступало, а тревожность и мелькавшая злость на красивом лице Джису всё больше отражались на её действиях. Ким стала рассеяннее и неуклюжее, с её рук чаще соскальзывали разные предметы, а сама девушка казалась усталой и вымотанной. — Плевать, — чуть улыбнувшись, ответила Джису, сбрасывая вызов и незаметно сглатывая. Ей пишут и звонят ежедневно, создавая давление, угнетая, провоцируя. Джису старалась не обращать на это внимания, как делала это полгода назад, но глубоко в душе волнение и страх действительно окутывали её. Пока с ней только играли, говоря разного рода вещи о том, что она делает, где бывает и в чём ходит. За Ким следили, но она, честно, не могла поймать сталкера. Однажды спросив, с какой целью ей угрожают и кто за этим стоит, Джису получила неоднозначный ответ: «Твой кошмар?.. Я всего лишь хочу поставить двух неравнодушных мне людей на место». Ей было интересно, кем является второй, не дающий покоя незнакомцу? И кому девушка могла переступить дорогу?.. Но даже так, находясь в достаточно сложной и запутанной ситуации, Джису не теряла свою рациональность и пыталась оставаться стойкой, хотя получалось это не очень. Она всё ещё могла обратиться в полицию, о чём предупреждала неизвестного, на что тот лишь усмехался, повторяя, что тогда от забавных игр он перейдёт к действиям. И только это останавливало Ким. Лалиса закусила губу, неуверенно и обеспокоенно взглянув на рассматривающую улицу Джису. Они направлялись домой на такси каждый раз, и старшеклассница отметила, что её онни всегда смотрит в окно, когда сидит в автомобиле. В голове крутилось множество вопросов, но часто тихая обстановка тревожила душу Лисы. Джису казалась ей идеалом: элегантная и серьёзная, Ким создавала вокруг себя холодную ауру, в то время как наедине с друзьями эта самая аура мгновенно исчезала. Лалисе также нравились целеустремленность и решительность Джису, её качества как лидера и директора, а также отношение к своим близким. И если когда-нибудь у Манобан спросят, кому она подражает, та с гордостью и искренним восхищением ответит, что это Ким Джису, несмотря на её достаточно тёмное прошлое. — Онни, — вдруг произнесла Лиса спустя несколько минут молчания. Джису резко повернула голову в сторону старшеклассницы, стоило чужой ладошке коснуться её руки, — я люблю тебя. — Что? — растерянно переспросила Ким, пусть и хорошо слышала некое признание. Ощущая, как по телу быстро разливается тепло, а щёки приобретают красный оттенок, Джису поспешила прокашляться и выдержать спокойное выражение лица. — Что ты хочешь этим сказать? — Ничего, — улыбнулась Лиса, довольная чужой реакцией. Она вмиг выпрямилась и отвернулась к окну. — Просто я думаю, что это должно помочь тебе. Ну или хотя бы успокоит. Онни ведь плохо себя чувствует, да? — девушка не могла обернуться, чтобы взглянуть в шокированные, полные непонимания глаза Ким. Переведя взгляд на внезапно сжатые в кулак пальцы и едва слыша всхлипы, Джису что-то неразборчиво пробурчала, пересаживаясь в середину и неуверенно касаясь чужих плеч. — Я в порядке, Лиса, — тихо произнесла она, успокаивающе постукивая по вздрагивающим плечам старшеклассницы. — Не стоит беспокоиться обо мне, пока я сама не дам повода, окей? Мне не нравится, когда люди заостряют внимание на моём состоянии, поэтому не нужно. Джису поджала губы, возвращаясь на своё место и отворачиваясь. Были ли её слова немного грубыми? Сказала ли она что-то такое, что могло обидеть Лису? Действительно ли та отчуждённость и замкнутость была присуща наследнице? Она поняла это, когда девичий голос дрогнул и остановил водителя такси, когда худое тело в школьной форме и незастёгнутой куртке скрылось за поворотом. Отрицательно покачав головой, Джису закрыла глаза и весьма раздражённо провела пальцами по волосам. Значит, её слова были достаточно резки для того, чтобы Лалиса могла подумать, что Джису зла на неё. Значит, Ким действительно груба даже со своими друзьями. Или это сказывалось её нервное состояние каждый раз, когда телефон вибрировал? Прямо как сейчас. «Это же Лалиса Манобан, верно? Не поступаешь ли ты опрометчиво, оставляя её одну в достаточно безлюдном переулке? Как я знаю, она живёт даже не близко к этому месту. Как ты можешь быть такой плохой, Су-я?» Рациональность сменилась гневом, стоило Джису прочесть это, и она, не медля ни секунды, приказала водителю остановиться. Небрежно отдав мужчине несколько денежных купюр, не дожидаясь сдачи, Ким вышла из машины, судорожно осматриваясь по сторонам. Она поймала себя на мысли, что не переживала так сильно с момента сдачи экзаменов, хотя даже тогда её просто охватывал страх и неуверенность. Сейчас же Джису более чем уверена, что неизвестный перешёл в наступление, когда понял, что девушка равнодушно относится к его угрозам. Старшеклассница не отвечала ни на звонки, ни на сообщения, и Джису, уже потерявшая всякую надежду, устало, обречённо прислонилась к стене, запуская пятёрню в волосы и переводя дыхание. Тем временем на телефон вновь пришло сообщение, заставившее Джису напрячься пуще прежнего, покраснеть от злости и резко подняться. «Так устала, что уже всё равно на подругу?» — Хватит! — внезапно закричала она в пустоту, сжимая от ярости кулаки и часто-часто дыша. Гнев переполнял Джису; она чувствовала, как мысли становятся сумбурными, а разум отключается. Она хочет убить его.***
Хань искал место, что так точно описал отправитель очередного сообщения, и постепенно становился раздражительнее, думая, что тот просто пошутил. «Твоя невеста в опасности», — теперь это казалось тупым приколом, чтобы просто отвлечь Ханя от занятия танцами. Центр находился недалеко от примерного адреса, указанного неизвестным, поэтому Лу подумал, что даже если это ничего не значило, он отправится и сам удостоверится в том, что всё в порядке. Но сообщения приходили ежеминутно, заставляя парня злиться. Уже отчаянный, он услышал девичьи голоса и плач, и, различив один из них, тот, что был громче и куда истеричнее, такой знакомый и близкий, ринулся туда, откуда вели звуки. Хань остановился в нескольких метрах от двух силуэтов, чтобы подтвердить свои мысли, и внезапно растерялся, не зная, стоит ли ему подходить. Может, если она не одна, то всё в порядке? Но, вопреки всем своим сомнениям, Хань кинулся вперёд, когда его взору предстали дрожащие руки и ноги. Он примерно знал, к чему это вело. Подскакивая к неизвестной ему рыжеволосой девушке, что вцепилась пальцами в сопротивляющиеся руки Джису, Хань несильно оттолкнул её, давая понять, что сделает всё сам. Он взглянул в полные слёз глаза бывшей невесты и внезапно почувствовал, как сердце бьётся в разы чаще, а дыхание становится прерывистее, чем обычно. Он успокоился. Лу резко схватил Джису за плечи и потянул на себя, чтобы в следующую секунду заключить её в объятия. Он стал менее раздражённым и озлобленным, когда перестал ощущать на своей спине дрожь в чужих руках. Даже если это мимолётно и скоро они всё равно будут вести себя так, словно ничего не было, то всегда есть свидетель их отношений. Сегодня это была Лалиса, что улыбалась так же сильно, как волновалась. Идя в неизвестном направлении, старшеклассница вдруг поняла, что повела себя глупо и по-детски, но возвращаться было поздно, потому что Джису не стала бы её ждать. Поэтому Лиса просто прогуливалась по неизвестному району, стараясь избегать всяких мелких переулков и узких дорог между старыми домами. Так, уже желая пройти мимо очередного, Лалисе стоило только одним глазком взглянуть на силуэт у одной из бетонных стен, как ужас охватил её. Видя, как старшая онни судорожно бьётся в истерике, грозно шепча о том, что убьёт кого-то, Манобан ощутила себя очень виноватой, понимая, что, вероятнее всего, целью нахождения Джису здесь является она сама. Но, как бы она ни старалась, чужую истерику было не остановить. Когда Лиса поняла, что в переулке находятся не они одни, она взглянула на пришедшего человека и с неожиданным облегчением отметила, что это Лу Хань. Его нельзя было не знать, тем более если он являлся бывшим женихом её онни. Лалиса почувствовала себя лучше, чем обычно, оказавшись свидетельницей редких объятий нашумевшей парочки. Она даже подумала о том, что было бы неплохо, если они с Ханем всё же начнут встречаться. Вот только Джису сама говорила, что хочет забыть о Лу и более не видеть его. Так что школьнице стоило попрощаться со своим тайным желанием свести этих двоих. Лиса задавалась лишь одним вопросом: «Как обстоят их дела в будущем?».