***
— Ты где так долго ходишь? — ледяным голосом раздалось в просторном зале, когда Тэ вошёл внутрь комнаты. — Я тоже рад тебя видеть! — в своей излюбленной манере начал парень, подходя ближе к Чонгуку. — Мог бы хоть извиниться передо мной. — За что это ещё? — усмехнулся Чон, наблюдая, как старший становится всё ласковее, как все его слова становятся заискивающими, а голос мягким и чуть томным. Ким уже буквально ластился к Чонгуку, он присел на край кресла, в котором сидел Чон, надул губки. — Ты же в курсе, что со мной это не прокатит, — всё также холодно отвечал Гук, — я знаю твою истинную натуру, так что тебе нет смысла притворяться. На эти слова Тэ только недовольно фыркнул и отодвинулся от парня. — Эгоистичная зануда. — Ты тоже не лучше, — послышалось в ответ и Тэ, поняв, что от Чона не добиться извинений за тот случай со связанными руками, встал с кресла, отходя к большому камину. На несколько секунд они оба замолкли, а в голове Чонгука зародились мысли о двойственной натуре Ким Тэхёна. Сейчас тот стоял возле камина такой тихий, на вид чуть-чуть глуповатый и совершенно не расчётливый. Он, Чон был готов поклясться, был воплощением чистоты и невинности. «Умеет же, сучка, притворяться, — думает про себя Чонгук, рассматривая профиль Кима в свете свечей, — всего каких-то десять минут назад он так уверенно доказывал Юнги, какой правильный выбор он сделал, какой он хороший, что он ни в чём не виноват. Просто мать милосердия. А потом так просто и легко говорил мне о том, что скоро они умрут по нашей вине. Нет, я тебя абсолютно не понимаю, Ким Тэхён…» — Ты опять к Юнги ходил? — нарушает наконец тишину Гук. Ответ следует не сразу, потому что Ким пытается сдержать рвущийся наружу смех и прикрывает рот ладошкой, сотрясаясь всем телом и опираясь другой рукой о камин. — Чонгукки, — Тэ слышится, как недовольно рычит в ответ Чон на такое прозвище, — ты ревнуешь? — Тэхён, прекращай свои интриги, я уже сто раз говорил, что в этом не участвую. Голос парня начал дрожать к концу фразы, потому что бессовестный Ким Тэхён подкрался сзади, пока Чон не видел, и уже гладил ладонями его плечи, склоняясь к уху и жарко выдыхая в него. — А это не интриги, милый, — он кусает за мочку уха Чонгука, заставляя того дёрнуться в кресле, и чуть оттягивает её, едва заметно посмеиваясь такой ответной реакции парня. Тэ всегда забавляла эта странная особенность Гука: холодный и властный помощник Аида Танат в секунду таял, стоило на горизонте появиться Тэ, а когда Ким умудрялся с кем-нибудь пофлиртовать (хотя тут, стоит сказать, что Чону и обычный разговор казался флиртом), то в Чонгуке просыпалась дикая ревность. Тэхён умел пробуждать в нём чувства. Ему это ужасно льстило. Он получал наслаждение только от одной возможности водить, как на поводке, маленького щеночка в теле огромного породистого пса Чонгука. Поэтому, даже когда Чон сильно злился на него, готовый любой момент убить наглого парня, Ким продолжал давить на слабые точки брюнета, наблюдая за его эмоциями, и пусть иногда он за это получал. Игра стоила свеч. — Это, Чонгукки, наш с тобой план. Наш, — вновь повторил Ким, проводя кончиком языка по ушной раковине парня. — А конкретнее можно? — уже хрипло спрашивает Чонгук, хватая блуждающие по его груди руки и с силой сжимая их в своих. — Ты же сам всё знаешь. — Нет, далеко не всё. — Тогда слушай, — Ким уже уверенно седлает бедра парня, обхватывая его шею ладонями, а голова опускается куда-то на плечо. А Гук кожей чувствует дразнящее дыхание Кима и скрипит зубами от недовольства вперемежку с возбуждением. — Юнги, как оказалось, легко в чём-то убедить. Стоило мне только его поманить, показать на примере, какие мы хорошие, воспользовавшись оплошностью Джина, и он готов сделать для нас, что угодно. Чонгуку впервые кажется эта идея ужасной. Тэхён слишком легко и весело говорил о том, как обвёл вокруг пальца ничего не подозревающего Мина и теперь хочет воспользоваться им и Чимином в личных целях. А исход, к сожалению, у них один — смерть. Да, они Боги смерти, но не лицемеры, не обманщики и не лжецы. Они лишь соблюдают те порядки, которые существовали с самого сотворения мира, и никогда ничего не нарушали. «Оно мне надо?» — впервые звучит нота сомнения в голове Гука, но тут же все посторонние мысли вытесняет Тэхён, который, словно чувствует закравшееся к Чону сомнение, и любыми способами пытается отвлечь его от плохих мыслей, забыться и забыть. — Его силы находятся на самом пике. Теперь, как ты и хотел, мы можем им воспользоваться. День или два… Уже совсем скоро старый порядок рухнет вместе с этими Олимпийцами и прочими глупыми стариками. Тэхён засасывает кожу на шее Гука, сжимает её зубами, а потом снова выдыхает громко и горячо, почти со стоном. — Всё же хорошо, что ты попросил своих сестрёнок Мойр скрыть часть полотен с его и Чиминовой жизнью. Если бы не эта маленькая хитрость, уговорить Юнги было бы намного сложнее. Кажется, Чонгук впервые жалеет о своём поступке. А Тэ тем временем ведёт своими руками по груди младшего, ловким движением пальцев расстёгивает пуговицы на его пиджаке, забирается под ткань рубашки, тут же начиная немного сумасшедше улыбаться, ощущая под своими пальцами накачанный пресс Чона. Гук почти рычит от этих действий. Он грубо хватает парня за ягодицы, прижимая к себе ещё ближе, а затем откидывает голову назад, отдаваясь во власть похоти и страсти Тэхёна. Они слишком увлекаются друг другом и даже не замечают, как кто-то за чуть приоткрытой дверью ухмыляется, а затем, вздохнув, уходит прочь тихими шагами, бормоча себе под нос: — Вот мы и снова встретились, Ким Тэхён.***
Если говорить о жизни Хосока, то она пошла по наклонной, когда он спросил Пака: «Ты чего такой задумчивый?», а Чимин ему ответил: « Я просто заметил, что с каждым разом мои жертвы становятся всё моложе и моложе. Хосок, это совсем неправильно. В мир Аида следовало бы отправлять людей уже повидавших всё на белом свете». А после этого и началась эта заварушка со сменой власти в мире Богов смерти, с приходом Юнги, любви Чимина к нему и прочим. Сидя за партой в ненавистной ему аудитории и с ненавистным ему преподавателем, Хосок думал о том, что было бы, если Чон не отправил бы рыжего друга на это задание или пошёл сам. Всё же могло быть по-другому: они могли, как прежде, весело смеяться, Хосок мог бы раздражать младшего своей вечной болтовнёй, а Пак иногда бы подшучивал над ним и получал за это по макушке. Тогда не надо было думать о том, как поговорить с Чимином и спасти его от неминуемой гибели, а самое главное — у него был бы шанс стать самым важным и дорогим человеком в жизни младшего. У них был шанс. У Хосока был шанс, но в тот момент он не понял, какую ошибку совершает, отправляя Пака в квартиру двадцать шесть с клиентом по имени Мин Юнги. Он снова обвёл аудиторию взглядом, но найти влюблённую парочку так и не смог. Чон стал тереть свой лоб от раздражения и собственной беспомощности. «Куда же они снова подевались?» А в голове уже не самые радужные картины возможного развития событий рождаются. Хосок был уверен почти на все сто процентов, что здесь что-то нечисто. И слишком довольная и нахальная улыбка на губах Кима была тому подтверждением. Чон успел много натворить дел с момента появление Юнги. У него были большие промахи, за которые ему было ужасно стыдно и хотелось волосы на голове драть. Но он по-прежнему желал сделать Пака счастливым, желал помочь ему, и это не могло не оправдывать его хоть самую малость. Он еле дождался окончания занятий, про себя задавая раз в двадцатый один и тот же вопрос: «Сколько ещё будут продолжаться глупые посиделки с этим отшибленным?», а затем уверенным шагом он направился в сторону преподавателя. Ему страсть как хотелось вцепиться пальцами в горло этого наглеца, разорвать его на кусочки, но он понимал, что делу это вряд ли поможет, поэтому сдерживал себя как мог. А Тэхён, как только увидел приближающуюся фигуру Хосока, тихо захихикал и, заложив руки за голову, откинулся на стул. В его взгляде его стало читаться превосходство и злорадство по отношению к Чону. — Где Чимин? — стукнув по столу и склонившись к Киму, резко начал Чон. На это Тэ ничего не ответил, он, похоже, ни капли не волновался. Его забавляла эта ситуация. — Так-так-так, — после долгой паузы начал парень, медленно приближаясь к лицу Хосока. Излюбленный трюк Тэ — глаза в глаза — всегда срабатывал на отлично, и в этот раз он не ошибся. От такого пронзающего насквозь взгляда у Чона мурашки невольно по спине пробежали, и он чуть отпрянул назад. «Демон, самый настоящий демон», — промелькнуло в мыслях Хосока. — И кто это ко мне пришёл? Хмм… Чон Хосок — напарник Пак Чимина и его совратитель. Как-то воспользовался слабостью Пака и использовал в своих личных целях в течение долгого времени. Чон уже скрипел зубами от такой наглости со стороны Кима. Он думал, что ещё несколько таких же мерзких слов, и он точно его придушит. И пусть в этих словах, скрытой под маской ехидства и насмешки, есть доля правды. — Ты можешь говорить хоть иногда по делу? — буквально зарычал на него Хосок, снова приближаясь к парню. У него дрожали руки, а ладони непроизвольно сжимались в кулаки до побеления костяшек. — По делу, говоришь? — в секунду лицо Кима преобразилось. Тэ вдруг стал серьёзным и чуть-чуть злым. Теперь аура, что образовалась вокруг него, пугала, а взгляд вновь застыл на Чоне. — А если по делу, то, Хосок, хочу тебя поставить в известность: твоя слишком активная позиция в отношении Чимина, конечно, очень милая, и я просто визжу, когда об этом думаю, но, запомни, это ничем хорошим для тебя не закончится, — с каждым словом голос парня становился всё тише и напряжённее. — Даже не смей лезть в наши дела. Ты нам помешать не сможешь, а вот навредить себе — запросто. Можно сказать, что я забочусь о тебе. — Если ты хоть что-то, — начал было Хосок и уже потянулся руками к шее парня, как его резко откинуло в сторону, и он больно стукнулся об угол парты. — Всё в порядке с твоим Чимином, — поднимаясь со стула, продолжил Тэ, — но я тебя предупредил. Не смей соваться в наши дела. Дверь за парнем захлопнулась, а Хосок так и остался сидеть на полу возле парты, переваривая услышанное. Когда он более-менее пришёл в себя, парень поспешил в сторону комнаты Юнги. Это был его единственный вариант, где мог бы находиться Чимин.***
Пак медленно открыл глаза и не сразу понял, где находится. Белый потолок его же комнаты внезапно начал пугать, и парень, запаниковав, попытался вскочить с кровати, но, увы, сил после произошедшего практически не было. Чимин вновь повалился на кровать. Рядом кто-то тяжело вздохнул. — Чимина, рыжик мой, — раздалось уже ближе, а следующую секунду перед собой Пак увидел смущённое лицо Юнги. Он склонился к младшему и осторожно, боясь навредить или же напугать парня, поцеловал его. Несвойственная нежность, проявленная Мином, чуть успокоила рыжего, и он больше не пытался убежать. — Юнги, — Чимин осторожно погладил парня по спине, пока тот прижимался к телу младшего, уткнувшись носом в его грудь, — что с тобой произошло? Ты же… не хотел меня… убивать? — слова давались с трудом, и в любой момент Пак был готов снова разреветься. — О чём ты говоришь? Чимин, ты вообще серьёзно мог подумать, что я какой-нибудь ужасный монстр, готовый убить просто так? Чимин отрицательно помотал головой, но то сомнение, что закралось в сердце довольно-таки давно, никуда не делось и продолжило изнутри разъедать Чимина и его доверие к Юнги. — Так ты не с Тэхёном? Ответа так и не последовало. Юнги весь напрягся при этом вопросе и сильнее сжал край простыни, что попалась ему под руку. Пак всё также продолжал недоверчиво относиться к Тэ и Чону. И как его только убедить, что они на самом деле хорошие? — Юнги, скажи, а ты правда меня любишь? — задал вопрос Пак, который снова поставил в тупик Юнги. Нет, он, конечно, любил Чимина, Юнги этого не мог отрицать, но последние события заставили его пересмотреть свои взгляды на жизнь и на своё скорое будущее. И, к сожалению, в этом недалёком будущем Чимина Мин рядом с собой не видел. «Он однозначно не примет сторону Тэхёна, — думал он, пока Чимин был без сознания, — Чимин не сможет смириться с моим выбором. Он может в конце концов пострадать от моих рук!» — Ты совсем размяк, что это за сопли, а? — Юнги попытался улыбнуться и стукнул Пака по носу. Тот наконец состроил привычную взору Мина недовольную рожицу, нахмурился, тем самым показывая своё недовольство, и закопошился на кровати. Внезапно Пак потянулся к лицу старшего и сам, чувственно, поцеловал его. Это было неожиданностью как для Юнги, так и для Чимина. Просто захотелось. Просто в этом он ощущал какую-то необходимость. Шестое чувство подсказывало пользоваться тем, что имеет сейчас, словно скоро он мог этого лишиться. Юнги навалился всем телом на Пака, сильнее придавив его к кровати, но тот только радовался такой близости. Несмотря на свою слабость, ему удалось обхватить ногами бёдра старшего, а непутёвое одеяло улетело куда-то на пол. Пак откинул голову назад, когда почувствовал горячие влажные поцелуи брюнета на своей шее. Дыхание становилось всё более частым и сбивчивым. Комната наполнилась звуками тяжёлого дыхания, тихих писков и мокрых пошлых поцелуев. Одной рукой Юнги успел забраться под футболку младшего, поглаживая пальцами напрягшийся живот, а другой рукой сжимал волосы на его затылке, притягивая Пака за голову к себе ещё ближе. На шее расцветали всё новые и новые алые пятна, а температура тела неумолимо росла. Юнги стоило большого труда оторваться от губ Чимина и сползти с него, сев возле кровати. Пак же теперь глядел на него с недоумением. Красное лицо, полные желания глаза, растрёпанные волосы и засосы по всей шее — делали его образ очень забавным и в то же время ужасно желанным. Пак чуть приподнялся на кровати, продолжая прожигать Мина взглядом. — Что случилось? — Тебе не кажется, мой рыжик, что для такого ты ещё слишком слаб? Я, конечно, хочу тебя, но это не значит, что я буду брать тебя пока ты будешь лежать бревном. Ещё, не приведи, отключишься. Нет, спасибо, не сегодня, Чимин. — Моралист хренов, — фыркнул он и снова упал на кровать. В ответ на это Юнги рассмеялся. Когда он говорил с Чимином на душе чуточку, но становилось легче. И в такие секунды, когда младший дул обиженно губки, когда озадаченно смотрел на парня, когда в конце концов целовал его, Мин забывал о всех проблемах. — Не неси чепухи, Чимин. Давай так, — он наклонился к лицу Пака и, воспользовавшись секундным замешательством рыжего, быстро чмокнул его в губки. — Если ты будешь себя хорошо чувствовать вечером, то тогда мы можем и… — он снова склонился к его губам, но теперь сам Чимин остановил его, прикрыв губы парня ладошкой. — Вечером так вечером, а теперь проваливай. Мин Юнги, я спать хочу. Пак повернулся на бок и тут же уснул. Юнги усмехнулся. Здоровый он, видите ли, секса ему захотелось. Вот маленький паршивец! Мин взглянул на время и стал торопиться на встречу с Тэхёном. Он сам не знал, зачем его вызывали, но, видимо, это что-то важное. Укрыв Пака одеялом, Мин поспешил удалиться из комнаты. Но уже меньше, чем через минуту дверь с тихим скрипом приоткрылась, в неё прошмыгнул чёрный силуэт. Пак всё так же невозмутимо спал, а силуэт склонился над парнем и осторожно, чтобы не разбудить паренька, провёл по его волосам рукой. Чимин мило улыбнулся во сне и развернулся к силуэту, схватив того за руку.