Бог смерти: путь к Олимпу

Каждый, кто хоть раз пробовал себя в качестве школьного учителя или лектора универа, знает, что это за непосильный труд, и как после тяжкого (именно тяжкого) рабочего дня хочется упасть пластом и не думать о мире вокруг. Боги смерти в этом отношении были не исключением из правил. И Тэхён, вернувшись с очередной лекции, упал на кровать лицом вниз. Его пустое лицо, отсутствующий взгляд и слишком механические и неестественные движения говорили о том, как же парня всё достало. Несколько минут он лежал, не шевелясь и практически не дыша, а когда лёгкая усталость сошла на нет, Тэ наконец перевернулся на спину и тупо стал пялиться в потолок. Хочется секса. Парень оглядывает комнату и разочарованно вздыхает, ибо он здесь один. Чонгук снова весь в работах и заботах. Быть прислужником Аида и хорошо и плохо одновременно: хорошо, потому что перед тобой открыты все двери, доступны несметные богатства и почти безгранична власть; плохо, потому что на тебя сваливают все обязанности и дела и за каждый проступок или же упущение дают хороший такой подзатыльник. Тэхён, в принципе, доволен своим положением, и привычка ничего не делания уже плотно срослась с его образом жизни. Тусклый свет падал на его кожу, очерчивая изгибы тела самым удачным образом, и сейчас, увидь кто-нибудь это чудо на кровати, потерял бы дар речи от восторга. Тэхён уже успел стянуть мешавшую ему рубашку и расстегнул ремень на брюках. Одна рука плавно прошлась от груди до живота и остановилась возле кромки штанов. Ким смотрел куда-то в потолок, поглаживая подушечками пальцев кожу внизу живота, а его мысли были далеко от этого места. Сегодня он наблюдал за Юнги с Чимином, и почему-то после этого в нём проснулось желание завладеть чем-то новым. Или кем-то. Рука быстро нырнула под ткань одежды, минуя нижнее бельё, коснулась уже возбуждённого члена. По комнате разнёсся тихий вздох парня, а потом вновь воцарилась тишина. Тэ прикрыл глаза и провел ладонью по всей длине, закусив от наслаждения губу. Он вспоминал, как сегодня Юнги заботливо помогал Чимину надеть куртку, как хватал его за руку и, бросая злые взгляды в сторону Тэхёна, уводил подальше своё рыжее создание от потенциальной опасности. Юнги был в глазах Кима чертовски привлекательным Богом смерти. Его грубый голос и холодный пугающий взгляд сводил с ума. Киму хотелось как можно больше узнать об этом парне. Тэ был уверен — Юнги личность многогранная. А посему, от него можно ожидать чего угодно. Он, как головоломка какая-то, которую хочется разгадывать каждый новый день. А Тэхён всегда любил загадки. Большой палец не спеша обводит головку члена, отчего тело парня напрягается, и дыхание начинает сбиваться. В голове Тэхёна уже совсем другие мысли. Он представляет, как «случайно» приводит к себе на разговор Юнги, как тот начинает давиться слюной, когда у Кима опять же «случайно» соскальзывает с плеч просторная, больше него самого, рубашка. Хотя, нет, Юнги не такой. Тело парня уже начинает выгибаться от собственных рваных движений ладони, он жмурится сильнее, представляя себя на коленях перед Мином. Ким просто уверен, что Юнги не такой, как Чонгук, и в отличии от него, у Мина приступы злобы и агрессии сменяются приступами нежности и заботы. А ещё Юнги сто процентов нереально круто стонет. Тэхён представляет, как вводит в ступор парня, когда стягивает с него штаны, хитро улыбаясь, и, не разрывая зрительно контакта, проводит кончиком языка по головке члена. От этой фантазии парень ещё больше возбуждается, хотя казалось бы, куда больше, и судорожно скользит языком по собственным сухим губам. Вторую ладонь Ким подносит ко рту, проводит пальцами по приоткрытым пухлым губам и блаженно улыбается, погружая внутрь сначала один, а затем второй пальчик. Доводить до экстаза холодного правдолюбца Мин Юнги кажется Тэ самым прекрасным и увлекательным занятием. Он представляет, как одной рукой проводит по его бедру, оглаживая выпирающие косточки, а другой хватается за его возбуждённую плоть и, скользя рукой по всей длине, вырывает из уст парня тихое рычание. Даже стоя на коленях с членом во рту, Тэхён чувствует своё превосходство. Ибо это он может заставить Юнги стонать или же требовать ещё и ещё. Это он может завести с пол-оборота любого. Особенно парень любил так издеваться над Чонгуком. Хоть Чон пытался казаться холодным и самовлюблённым садистом, всё было совершенно не так. Доминантом в их парочке чувствовал себя именно Тэхён. Потому что невозможно было забыть млеющее лицо младшего, когда Тэ ласкал его кожу своим языком и горячими мягкими губами. И как бы не старался отрицать этого Гук, факт был на лицо — ему нравились эти нежности и неспешные ласки. В такие редкие моменты парень превращался в милого крольчонка. Наверное, хорошо, что Чонгук об этом даже не догадывался, иначе бы лишил Тэхёна удовольствия смотреть на милашку Чонгука раз и навсегда. Тэхён быстро скользит проворным языком по своим пальцам, тщательно облизывает каждую фалангу и время от времени с громким мокрым звуком извлекает пальцы изо рта, а потом вгонят их обратно, буквально давясь ими. Вторая рука всё быстрее двигается по собственному члену, размазывая естественную смазку, а тело всё горит и требует ещё больше прикосновений. В комнате становится как-то слишком жарко, штаны прилипают к коже и, кажется, ещё секунда и они воспламенятся от пылающей кожи парня. Он открывает рот, позволяя пальцам выскользнуть наружу, и громко, слишком пошло стонет. Тэхён не привык по-другому. В его фантазии Юнги уже тихо постанывает и запускает свои длинные пальцы в его волосы, насаживая на свой член до основания. Тэхён слишком отчётливо представляет, как его плоть упирается в стенку горла и не позволяет нормально дышать. И тогда Тэ думает, что круто быть Богом смерти, ибо можно забить на дыхание, которое только раздражает. Кима выгибает дугой на кровати, он практически кричит от наслаждения, от собственных ярких картинок в голове, которые, сменяя друг друга быстро, словно фильм, мелькают перед глазами. Он касается мокрыми пальцами сначала шеи, затем ключиц, задевает собственные соски, а потом оглаживает живот, кружа подушечками пальцев вокруг пупка. Его внутреннее «я» требует большего, и поэтому ему приходится перевернуться и встать на четвереньки. Он рычит от негодования, потому что расстегнутые штаны на бёдрах жутко мешают, сковывают движения и всячески причиняют неудобства. Остатки одежды летят на пол, и теперь Тэ выдыхает с облегчением. Он чуть шире раздвигает собственные ноги, заводя одну руку за спину, а другой упираясь в кровать. Ему кажется нереальным кайфом чувствовать, как внутрь него погружаются пальцы. Он неспеша начинает растягивать себя, представляя, как делал бы это Юнги. Почему-то он уверен, что парень слишком перфекционист и делал бы всё слишком правильно и тщательно и, наверняка бы, старался всё сделать как можно более аккуратно. В его фантазиях Мин дышит ему куда-то в район лопаток, кусает за кожу и оставляет кровоподтеки. Юнги уже погружает в него третий палец, а Тэхён воет от боли, смешивающейся с удовольствием, когда подушечками пальцев старший попадает по комку нервов. Тэ падает на кровать, потому что волнительная дрожь пробирает до костей, а жар окутывает всё тело. Он быстрее и грубее трахает себя пальцами, и сейчас ему плевать, что это больно и что он может причинить себе вред. Это такая глупость и мелочь по сравнению с тем, что сейчас творится в голове. А в его голове Юнги, который хватет парня за бока, вжимает в кровать и вгоняет в его зад свой член до основания с особой грубостью и нетерпеливостью. Пальцы, конечно же, совсем не то, но фантазия парня всё дорисовывает в мельчайших подробностях. Ким стонет всё громче, свободной рукой он проскальзывает под живот и обхватывает собственный член кольцом пальцев. Глаза сами по себе закрываются от наслаждения. В мыслях сейчас по его плоти двигается рука Юнги, такая большая, грубая, как и сам парень, сильная и властная. Тэхён подмахивает бёдрами, сильнее насаживается на пальцы, а сам представляет, как заставляет этим действием громче стонать Юнги. Каждый новый сильный толчок Юнги сводит Тэ с ума, потому что каждый раз он попадает по простате. Перед глазами всё сливается, плывёт и горит каким-то красный огнём, прямо как сам Тэхён. Он тихо поскуливает и не в силах громко кричать, а Юнги до синяков сжимает бока Кима и вбивается в него ещё быстрее. А потом его сотрясает сильный оргазм. Тэхён протяжно стонет и заваливается на спину, широко раздвинув ноги. Ему кажется, что собственная температура тела превысила триста градусов, хоть такое и невозможно. Он лежит, блаженно закрыв глаза, улыбается удовлетворенно и размазывает собственную сперму по животу. Наконец ему удается избавиться от усталости и злости, что скопилась за сегодняшний день. Напряжения в теле как ни бывало. Он так валяется ещё несколько минут, а потом, оклемавшись и отойдя от оргазма, решает принять ванную. — Где ходит этот паршивец? — спрашивает сам себя Тэ, собирая ладонью пену в ванной. Он уже устал ждать Гука и такими темпами скоро сойдёт с ума. Ему скучно. Развлекаться с самим собой вообще неинтересно. Нет, интересно, но самую малость. Когда парень не раздражён, когда возбуждение не застилает пеленой глаза и не лишает рассудка, Тэхён начинает думать о всякой чепухе. Вот, например, сейчас он думает, что больше всего его раздражает. В последнее время у парня зубы сводит, когда он видит эту рыжую милашку по имени Пак Чимин. По мнению самого Тэхёна, Пак Чимин — шлюшка, каких ещё поискать надо. Просто он умеет искусно притворяться и вешать всем лапшу на уши, какая он непорочная крошка и лапочка. Тэхён впивается в кожу собственной головы, оттягивая волосы где-то на затылке, стараясь хоть самую малость успокоиться. Ещё бы Тэ не знал о том, какая Чимин шлюха. Он же был Гекатой, а потому был хитёр и изобретателен в плане добычи какой бы то ни было информации. Тэхён прекрасно помнил тот случай, когда Джин наложил чары на Пака, и как тот без всякого на то сопротивления подчинился воле сначала Сокджина, а потом и Хосока. Вот сейчас Тэ был готов даже похвалить Чона, ибо ещё никто так не совращал Чимина в этом мире. А он, стоит сказать, и не был особо против. Тэхёну вспомнилось, как тот сам раздвигал перед старшим ноги, как наслаждался каждым моментом, и, прикрыв глаза, отсасывал парню. А потом кто-нибудь возьмётся утверждать, что тут самый аморальный Ким Тэхён. Вовсе нет. Этот Чимин раздражал так сильно, что хотелось превратить его жизнь в сущий ад. Он должен страдать и плакать. Тэхёна бесило, что Юнги так бережно и заботливо относится к нему. Разве Чимин это заслужил? Ким стиснул зубы. Он вновь злился, а сам уже успел нафантазировать, как всячески измывается над Паком, морально унижает его, как тот глотает слёзы и хрипит вперемешку с тихим скулежом. В его фантазиях Чимин умоляет его остановиться и прекратить этот кошмар. — Ничего, Пак Чимин, ты ещё ответишь за все свои грехи. Я тебе это гарантирую. Тэхён вновь прикрывает глаза, погружаясь в воду с головой. Сейчас он представляет перед собой хлопающего глазами парнишку. Он делает вид, что ничего не понимает, краснеет, когда Тэ ведёт своим языком по его ушной раковине, и что-то тихо несвязно лепечет. — Ты за всё поплатишься, — уже вслух произносит Тэ, выныривая из-под воды. Он накрывает ладонью пах Пака и довольно ухмыляется, ощущая под пальцами внушительных размеров бугорок. Чимин судорожно дёргается, мычит сдавленно и старается забыть, как вообще можно дышать, чтобы ненароком не выдать себя. Тэхён смотрит прямо в его глаза, придерживая одной рукой за подбородок, не желая того, чтобы рыжий прятал от него красное от смущения лицо. Как девственник, честное слово! Тэ это жутко бесит. Он больше не может просто так смотреть на эту дешевую актёрскую игру и впивается в губы Пака поцелуем. Чимин начинает мычать, сопротивляется всячески, бьёт кулачками парня по плечам, но Ким не останавливается. Он знает, что скрывается за этой напускной невинностью, поэтому хочет наконец сорвать лживую маску ангела Пака и обнажить его развратную натуру. — Пусти, — буквально слышит этот тихий голосок Тэ. — Молчи, — он не без удовольствия смотрит на то, как быстро бегают глазки Пака, и как его губы соблазнительно блестят в полутьме комнаты. Пак продолжает брыкаться и кричать, даже когда его грубо прижимают к кровати, а потом сдавливают пальцы на хрупкой шее. Тэхёну кажется забавным заплаканное лицо Чимина, а его затравленный, как у зверька в клетке, взгляд вообще сводит с ума. — Любишь, когда тебя берут грубо и силой? От этих слов и так запуганный Пак вздрагивает всем телом и сильнее напрягается, в то время как пальцы Тэ продолжают скользить вдоль линии позвоночника. Он останавливается в районе поясницы рыжего и грубым движением задирает его футболку. Чимина охватывает дикая паника. Он не знает, что ему делать, каким образом спасаться от этого монстра, а тело, как назло, перестаёт слушаться. — Отпусти, пожалуйста, — куда-то в подушку скулит Чимин, всё ещё надеясь на милость со стороны парня. Но, увы, у Тэ на него совсем другие планы. Штаны отправляются следом за футболкой куда-то в дальний угол комнаты, а Ким прижимается к спине рыжего, кусает где-то у основания шеи и млеет от всхлипов и писков Чимина. Пальчики у Пака очень миленькие, и Тэ особо нравится наблюдать, как они судорожно сжимают простынь, в момент когда Ким без какой-либо подготовки и смазки проникает в парня. Тэхён не замечает, как дверь в ванную распахивается, и продолжает, закрыв глаза и закусив губу, тихо постанывать и представлять содрогающееся от грубых толчков тельце Пака. Кто-то хватает его за руку, что активно скользит по всей длине члена, и парню приходится нехотя приоткрыть глаза. Нарушителем покоя оказывается Чонгук. — И стоило меня отвлекать? — разочарованно выдыхает Ким, смотря на парня глазами, подёрнутыми пеленой возбуждения и похоти, а потом лениво откидывается на бортик ванной. Гук только недоумённо смотрит на это зрелище и молчит. Тэхён, конечно, обалденный, особенно шикарен Тэхён, который лежит весь такой доступный в ванне с горячей водой, но всё же надо иметь хоть каплю уважения к другим. Или же каплю уважения к Чону. — И от чего такого увлекательного я тебя отвлёк, м? — парень присаживается на край ванной и пристально смотрит на Тэ. — Отвлёк от самого главного, — выдаёт он, так и не соизволив вновь открыть глаза. — А, — только и выдаёт Чонгук, совершенно не понимая, о чём говорит этот хитрец. А Ким радуется. Чонгуку не обязательно знать, что это «самое главное» в его представлении — затрахать до потери сознания Чимина. — Я соскучился, — Чонгук плюёт на одежду, забирается руками в воду, и обхватив за талию Тэхёна, прижимает его к себе, мокрого и горячего. Тэхёна, который принадлежит только ему. Парень и не сопротивляется, он тут же целует Гука в ответ и начинает быстро расстёгивать пуговички на его одежде. Быть просто Гекатой, который сводит с ума своей красотой Таната, намного лучше, чем быть преподавателем среди Богов смерти. И пусть всякие Чимины и Юнги подождут. Тэхён про них уж точно не забудет.