Бог смерти: путь к Олимпу

Наверное, Чимину снились кошмары, в них он слышал голос Юнги, который отчаянно кричал, пытаясь вызволить Пака из какой-то глухой бездны, из которой он никак не мог выбраться. Ему до сих пор чудится, что Юнги где-то рядом, что сейчас он прикоснётся к его холодной руке и согреет её своим теплом, а спустя долгие секунды, пока стрелка на часах будет резать слух громким постукиванием, Юнги скажет Чимину что-то вроде «Я скучал» или же «Я здесь. Я никуда не исчезну». Чимин бредит, ему мерещится голос Мина, его еле уловимый запах и беспокойные шаги по комнате. Юнги просит Чимина бороться, просит скорее вернуться к нему. И Пак борется. Он сквозь стиснутые зубы выползает из тёмной трясины пустоты и одиночества, он выкарабкивается, желая быстрее встретиться с Юнги. Парень слишком резко подскакивает на кровати, от такого у него начинает кружиться голова, и он снова падает на кровать. Он хочет позвать Юнги, но голос почему-то охрип, а во рту давно пересохло. Он не понимает, почему лежит на животе и вообще что эта за комната, где он очнулся. Реальность оказывается не такая уж и приятная, ибо комната Чимину абсолютно незнакома и чем-то похожа на палату для больных. Правда, здесь нет сильно пахнущих лекарств, нет противно пищащих аппаратов и каких-либо других атрибутов любой больницы. Здесь нет ничего такого, что ожидал увидеть Чимин. Здесь нет Юнги. Лежать на животе жутко неудобно и парень предпринимает попытки перевернуться на спину, но когда ему это почти удаётся, он готов взвыть от боли, что разрезает от самого копчика до позвонков в районе шеи. Ему кажется, что вся его спина объята огнём, а сквозь это её ещё и ножом режут. Он всё же не выдерживает и сдавленно стонет, кусая подушку. Из глаз начинают литься слёзы и от чего больше: от ран на спине или от того, что здесь нет Юнги — неизвестно. А спустя ещё несколько мгновений кто-то проходит в комнату. Чимин до последнего надеется, что это окажется Мин, но реальность снова сталкивает его с облаков. Пак впервые в жизни так расстраивается, видя перед собой Джина. Тот решает присесть возле его кроватки и, не говоря ни слова, принялся гладить по голове. Чимин взглянул на его лицо — оно было полно боли и жалости. — Пришёл в себя, Чимини? — Да, — прохрипел парень в ответ, а потом, чтобы проще говорить, попросил воды. — На тебя напали гарпии, — решил прояснить ситуацию Джин, улыбнувшись. — Это я помню, ты лучше скажи мне, Юнги здесь? Лицо парня вмиг стало серьёзным, а он сам отвёл взгляд. — Ты его ищешь? А в ответ утвердительный кивок, море разочарований и не самых приятных мыслей. — Он напал на нас не так давно, — начинает свой рассказ Джин и наконец ловит немного смущённый и взволнованный взгляд Чимина, который так и кричит своим «Что это значит?!». Чимин всё же поднимается сначала на локтях на кровати, а затем с усилием принимает сидячее положение, чтобы удобно было смотреть на своего собеседника. — Да, напал, не знаю с какой целью, он нам ничего не сказал, но факт остаётся фактом: он опасен для нас всех. — Что ты такое говоришь? — Чимин перешёл на испуганный шёпот, а его ручки непроизвольно сжались в кулачки. — Он нас предал, точнее, предал тебя. Он нарушил все правила, какие только можно, и теперь отбывает своё наказание в тюрьме. — Он не мог! — Он чуть не убил меня, — и кажется Чимин ведётся, опуская расстроенно голову и подрагивая плечами. А Джину это только на руку. Он прижимает Чимина к своей груди и гладит по рыжей макушке. — Он связался не с той компанией, Чимин, и теперь мы не можем его просто так отпустить. — Прошу, отпустите его. Он ведь, я уверен, он не виноват, — тихо всхлипнул Чимин и заглянул в глаза. Парней оглушил вопль тревожной сирены, а по коридору кто-то затопал и забегал, при этом что-то громко и неразборчиво крича. Чимин испуганно сжался на кровати, боясь даже представить, что случилось. Ему уже мерещилось, что начался конец света, что Юнги что-то сотворил с Тэхёном и Чонгуком, и это что-то очень страшное и опасное всему миру. От страха ему казалось, что небо становится красно-алым, стены комнаты сильно дрожат, готовые в любой момент пойти трещинами, а там, за окнами палаты, кто-то кричал ужасно и надрывно, ступая тяжёлым шагом по улицам Олимпа. Лишь рука Джина, которая коснулась его собственной, смогла привести парня в чувства. — Чимин, успокойся. Но не успел Чимин как следует прийти в себя, как в комнату буквально ворвались. — Сокджин, что ты тут забыл?! — налетел на него разъярённый Намджун, отчего парень даже вздрогнул. — Что случилось? Почему сработала эта противная пищалка? Ким только фыркает на джинову «пищалку» и продолжает: — Что случилось?! У нас проблемы! А Чимин смотрит внимательно, даже слишком внимательно, он боится этого «у нас проблемы» и с замиранием сердца ждёт продолжения. Он одновременно хочет услышать что-то о Юнги хорошее или не слышать о нём вообще. — Объясни толком! — теперь уже не выдерживает сам Джин, прикрикивая на парня. — Проклятый Ким Тэхён! — рычит он, а Чимин весь скукоживается и закусывает губу, потому что эта фраза не сулит ничего хорошего. — Это всё он! Зачем я только его пустил? Намджун беспомощно осел на пол возле кровати Пака, схватившись за голову. Он выглядел очень расстроенным и подавленным, таким, что даже Чимину захотелось его пожалеть. Джин только тяжело вздохнул на это, явно осуждая поступок парня, но ничего об этом вслух не сказал и присел рядом, начиная успокаивающе гладить его по голове. Видимо, это был его любимый способ утешать, да и утешать вообще было его любимым занятием. — Они организовали побег Юнги. И в эту секунду Чимин не знает радоваться ему или плакать. Юнги на свободе, но…где теперь его искать и сможет ли он вообще с ним поговорить? Почему всё так сложно? — Юнги сбежал? — решает осторожно спросить Чимин, глядя немного напугано на этого незнакомого парня рядом с Сокджином. — Да, Чимин, он сбежал и даже тебя не вспомнил, — процедил сквозь зубы каждое слово Намджун, буквально кромсая на кусочки и без того раненое сердечко Пака. Чимин с каждым словом всё больше и больше сникал. Он не знал, что на это можно ответить и стоит ли вообще отвечать, но ведь Намджун был неправ! Нет, Юнги не хотел его бросать, просто у него не было другого выхода. Или же он просто не знал, что Пак находится тут. — Как ты мог такое допустить? — вопрошает Сокджин, но тон его голоса мягкий, скорее, он журит парня, чем действительно его ругает. — Ну да ладно, успокойся. — У нас нет времени. Всё кончено! — Ничего не кончено, — продолжает успокаивать его Джин, а взгляд устремляется на замершего и потерянного в смущении и испуге Пака. — У нас есть Чимин, он будет идеальной приманкой для Юнги. Я уверен, мы его поймаем. Мы ведь его поймаем, да? Ты же поможешь нам, Чимини? И он уже не обращает внимание на тон, каким эта фраза была сказана, пропускает мимо ушей слово «приманка» и только согласно кивает, поджимая губы. Ведь его помощь будет именно тем необходимым ходом, который поспособствует разрешению всех его проблем и проблем Юнги. Надо срочно найти и поговорить с Юнги. — Да, я помогу.

***

В покоях Гекаты творилось что-то невообразимое: стены то и дело содрогались, словно началось самое мощное за всю историю существование мира землетрясение, что-то разбивалось, билось о стены, грохотало, а чей-то охрипший голос постоянно кричал. Весь дом залился кроваво-красным светом. — Да успокойся ты! — попытался вновь успокоить разбушевавшегося Юнги Тэ, прижавшись к двери собственной комнаты, чтобы в случае чего можно было бы тихо и главное быстро слинять. Юнги же ни чуть не успокаивался, наоборот, парень с каждым словом Кима всё больше и больше бесился. Он метнул тёмный, полный ярости и гнева взгляд в сторону Тэхёна и вокруг него снова завыло и закружилось. — Успокоиться? Успокоиться, говоришь? Вы бросили там Чимина! И теперь должен быть спокоен? — Ты сам от него отказался, — Тэхён хочет бросить ему вызов, но это сейчас выглядит как очень удачная попытка суицида, потому что Юнги не то что зол, он в бешенстве да в таком, какое никто и нигде до этого не видел. Тэхёна наконец начинает понимать, что медленно, но верно силы Мина начинают выходить из-под контроля. — Я от него не отказывался, — слишком близкий, слишком чёткий шёпот рядом с Тэ, и он намеревается наконец покинуть комнату с бешенным парнем, но… — Это всё ты с твоим глупым планом мирового господства, — Юнги бьёт совсем рядом с его головой кулаком, и тёмная пелена начинает кружить и лишать рассудка голову Тэхёна. — Вы могли вытащить не только меня, но и его тоже. Я вас просил, я вас умолял, но что вы сказали мне? Он на секунду замер, выжидающе посмотрев на Тэхёна, и впервые, кажется, Ким не на шутку испугался, испугался до дрожащих колен и сбитого дыхания. — Вот, — а во взгляде Юнги море разочарования. Мин отошёл подальше от Кима и повернулся к нему спиной. Сейчас он выглядел вполне миролюбиво и спокойно и, если бы не сжимающиеся то и дело кулаки, никто никогда бы не узнал, что сейчас испытывает парень и насколько его всё бесит. — А теперь будешь говорить, что такого? Тут слишком много этого «что такого». — Палата Чимина была окружена получше самой тюрьмы, где тебя держали, — решил снова заговорить Тэ. — Как ты представляешь себе наше проникновение туда? Мы еле смогли вызволить тебя. Знал бы ты каких трудов мне это стоило, — наигранно-жалостным тоном проговорил Тэ, словно надеялся на сострадание со стороны Юнги. — А про Чимина я даже не заикался. Он в хороших руках, Юнги, ему там не причинят никогда вреда. И это звучит более, чем абсурдно на фоне тех ран и травм, что получил Юнги в том «безопасном» месте. От этой фразы только зажившие раны вновь начинают ныть и гореть. — Я чуть не помер там! — Но сейчас ты бегаешь, как молодая лань! — Да ещё бы! Если бы не моя сила исцеления, которая, ужас какой, непонятно откуда взялась, я бы так и лежал пластом на кровати! — Успокойся, Юнги, у тебя ещё будет возможность наказать всех этих неугодных тебе. Но давай в этот раз ты послушаешься меня, — Тэхён вновь начал говорить тихо, спокойно, в своей излюбленной манере, благодаря которой он умел убеждать окружающих в своей правоте. — Если мы отворим врата Тартара, нам будет под силу всё! Абсолютно всё! К нам придут великие и непобедимые Титаны, они уничтожат этих мерзких и властолюбивых Богов Олимпа. Мы будем жить в правильном мире, где нет никаких глупых Богов Смерти, людей и прочих нелицеприятных экземпляров. Будем только мы! Тогда-то ты и сможешь отомстить всем, Юнги. Голос у Тэ магический и даже, Юнги сказал бы, какой-то колдовской. Тэхён улыбается слишком правдоподобно по-доброму, медленными, словно парящими, шагами приближается к Мину и кладёт ему на плечо свою руку. Это почему-то действует на Юнги так, что он замирает, словно каменное изваяние, и неотрывно смотрит за каждым действием Кима. — Хорошо, когда надо начинать? — Да прямо сейчас! — Тэхён кричит так радостно, а голос у него становится какой-то слишком наигранно-торжественный. — Юнги, сделай это! И Юнги буквально вылетает из комнаты под довольный, чуть хитроватый взгляд Тэхёна, направляясь туда, где сможет изменить целый мир и вернуть себе Чимина.

***

— Чимин, я задолбался искать этого Юнги! Всё! На сегодня моих поисков достаточно! — бурчит Хосок, вваливаясь в их с Паком комнату, будучи уверенным, что застанет парня именно здесь, но… Но всё идет совсем не так, потому что в комнате его темно и подозрительно тихо. Тишина эта слишком жуткая и пугающая, она гремит в ушах, не предвещая Хосоку ничего хорошего. Он чувствует что-то неладное и торопится зажечь в комнате свет, надеясь увидеть просто уснувшего на кровати Чимина. — Ты тут? — зачем-то задаёт он вопрос в пустоту, а затем жмурится от яркого света, озарившего помещение. В комнате он один, Чимина нет ни на кровати, ни под кроватью и даже в шкафу его нет. Хосок только и может, что схватиться за голову, потому что Чимин глупый такой, пошёл геройствовать, искать своего этого ненаглядного и жутко самовлюблённого кретина Юнги и даже не подумал последствиях. — Он вообще головы на плечах не имеет, — шипит тихо парень, падая на кровать и устало прикрывая глаза. — Мог бы хоть раз подумать о себе, а не о ком-то другом. Ночь проходит беспокойно, что-то грызёт и гложет Чона изнутри. и это не только беспокойство за Чимина. Теперь ему придётся искать и Чимина, Юнги. Хосок ворочается с одного бока на другой, пытаясь понять, куда могло направиться это глупое рыжее создание поздно вечером. Вариантов ноль. Солнечный свет, который не так часто появляется в их мире, впервые не радует, а раздражает Хосока, потому что сейчас ему надо вставать и отправляться на поиски Пака. А у него в голове пустота, он ещё ничего не смог решить, он не знает, куда ему идти, кого спрашивать и что вообще делать. Первое, что приходит ему в голову, это их контора, где они с Чимином проработали всё это время. Лишь только он заходит в старый и до боли знакомых холл, как тут же понимает, что и здесь что-то не так: все его коллеги почему-то до сих пор были не на заданиях, а носились туда-сюда по коридору, готовые зашибить Чона в любой момент. Что же могло вызвать такую панику? — Эй! — окликнул своего давнего приятеля Чон. — Что тут происходит? А лицо у парня напуганное, словно его поймали на каком-то страшном преступлении, глазки то и дело бегают, а руки дрожат. Он явно не желает распинаться перед Хосоком, но тот, дабы он не сбежал, крепко схватил его за руку. — К нам начальник пришёл! — Какой ещё начальник? — теперь уже совсем не догоняет Хосок, потому что у них был их директор, который отвешивал периодически люлей своим сотрудникам, а иногда организовывал разные поездки и конкурсы для работников. — Самый настоящий! Т…Танат пришёл! Мы просто в шоке! Мы не знаем, что делать! Танат… Хосоку кажется, что он ослышался и переспрашивает своего знакомого, но вновь слышит это имя. — Никто не понимает, что происходит. Танат никогда не приходит в филиалы своих контор. Никогда! Ходит слух, что надвигается что-то страшное и ужасное. Вот он и пришёл напоследок проверить нашу работу. И парень, вырвавшись из ослабевшей хватки Хосока, скрывается где-то в глубине коридора. — Ну и что же мне делать? — спрашивает сам себя Чон, пытаясь выйти из шокового состояния. Сомнений не остаётся: Юнги находится в руках этих двоих, значит, и сам Чимин стал пленником Таната и Гекаты. Вот же ж чёрт! Чон быстрым шагом направился к кабинету директора, где сейчас находился Танат, полный решимости съездить пару раз по его наглой роже и выяснить, где Чимин и, может, заодно Юнги. С Танатом он сталкивается в коридоре и сразу хватает его за ворот рубашки. — Где Чимин? — Ты кто вообще? — рычит Чонгук, отталкивая от себя парня. Этот жест ещё больше злит Хосока, и он с новой силой налетает на парня, толкает его в грудь прямиком к ближайшей стене. — Я знаю, что Юнги у вас. На него мне, если честно, глубоко плевать. Но вот Чимин совсем другое дело. Эти двое связаны между собой, я в этом давно убедился, поэтому можно легко догадаться, что там, где Юнги, там обычно и Чимин. Так что говори, где он? Глаза Чонгука начинают темнеть от злости и раздражения и, кажется, ещё чуть-чуть и он порвёт на месте Хосока. Но в ответ он только самодовольно ухмыляется и отвечает: — Даже если бы он был у нас, какой мне смысл был тебе помогать? А теперь дорогу! — он как-то слишком просто оттолкнул Хосока и побрёл в противоположную от него сторону. — Ну, ничего, — прорычал вслед ему Чон. — Я тебе ещё устрою. Я верну Чимина. А поторопиться парню стоило. У самых врат в Тартар стоял сосредоточенный Юнги вместе с Тэхёном, они о чём-то думали и иногда перекидывались фразами, а где-то вдали сбиваясь с ног к нему навстречу бежал Чимин.