***
Понедельник — день тяжёлый. В понедельник началась та самая ужасная тренировка, это ещё перед демонстрацией новых сил Гастером. Нет, то была тренировка с Андайн. Это была битва Андайн против команд. Выиграть никто не смог, однако дольше всех продержались, кто бы вы думали, Фриск, Чара и примкнувший к ним Азриэль. Но Фриск заметил, что чёрные узоры позволяют ему быть быстрее и сильнее. И это пугало… Вторник тоже напряжённый. Гастер именно сегодня, во вторник, начал показывать все приёмы «цветной магии», как её некоторые называют. Магия, черпающая силу напрямую из души, а не косвенно, не поддавалась попыткам учеников хоть как-то её освоить. А вот среда обещала быть долгой…***
Тренировка сильно выматывала, заставляя сердце биться чаще, тяжело дышать и чувствовать боль. Была и хорошая новость для Фриска: он смог создать красную ленту энергии, но это стоило немалых усилий. Плохая де новость — чёрные капли, не дающие покоя. Трудно было сделать так, чтобы их никто не заметил. Голова гудела от перенапряжения, рука готова была начать кровоточить в любой момент, но Фриску удалось скрыть неприятный эффект отравления. После тренировки с Гастером, Фриску пришлось прийти в его лабораторию, так как правый глаз снова почернел. Учёный снова опробовал какую-то неведомую никому, кроме него, штуковину. Это было похоже на шприц с экраном. Надписи были на всё том же непонятном языке, но Гастер задумался и взял образец крови Фриска. " Я исследую её полностью и скажу результат. Забавно…» — что именно было забавно, Гастер не сказал. Лишь очень поздним вечером, проходя мимо кабинета директора Альфис, Фриск понял, что лгут все, и даже друзья не являются исключением из правил… и что как бывают заклятые друзья, так бывают и лучшие враги… Но не в данном случае. — Альфис, я не уверен, что Фриск полностью человек. — Объясняй, я слушаю, — как-то даже слишком сухо ответила Альфис. Она всегда заикалась, если говорила на людях, но вот одна она… — Ты уже знаешь? — Альфис кивнула. Сквозь замочную скважину много чего проглядывалось. — Человеческий организм не может быть живым после недельного отравления, а Фриск, если можно так сказать, здоров… Мой прибор показал, что в крови Фриска присутствуют свободные ДНК-образования, нейтрализующие негативные эффекты… Такие есть только у полувампиров. Они недавно их проходили, кстати. Не вздумай вякать об этом! — дальше слышно не было… Гастер, несмотря на все решения верхушки, продолжал гнуть свою линию и иногда преподавал теорию относительно магии и вампиров. Но сейчас Фриску было всё равно: почему Гастер не может ему это сказать?! Фриск был в прострации, он не понимал, что теперь. Описание полувампиров и Фриска действительно местами совпадали. Не полностью, но больше половины точно… Но почему? Почему Гастер не хочет говорить об этом… — Подземелье у аппарата… — Санс, — тихо начал Фриск, — ты можешь телепортировать меня на такое большое расстояние? Я хочу повидать родителей… — Могу, но с тебя банка кетчупа, — Фриск взял банку из холодильника и мигом оказался в сырой, жаркой и удушающей атмосфере подземного воздуха. Кислорода вдруг стало не хватать, а глаза заслезились. В баре Гриллби был Гриллби, а рядом с ним сидел с вытянутой рукой Санс. Скелет получил свой кетчуп и продолжил о чём-то болтать. Гриллби только сделал подбадривающий жест рукой. Идти было трудно… Уже привыкший к воздуху Поднебесья Фриск еле дышал подземным. Было слишком душно и влажно, а в воздухе чувствовался запах угля. Однако Подземелье тоже изменилось. Во-первых, Ядро увеличилось, как и пространство вокруг, стало больше жителей, причём некоторые лица, Фриск готов поклясться, он раньше видел на Поверхности. Улицы были хоть чем-то облагорожены, но всё ещё строились вкривь и вкось, так что на прямую дорогу можно было не надеяться. Сверху под самым потолком пещеры, что не даёт свету дня проникать вниз и выращивать нормальные растения, появились мелкие выдолбленные комнатки, в которых, наверное, жили совсем отчаявшиеся. Больше фонарей, светящих противным мигающим светом… Дома Фриска ждало серьёзное разочарование. Никаких следов его родителей, только его старые вещи, что всё так же были разбросаны везде. Фриск шагнул внутрь. Ни следа… Будто бы семьи Шрифтов и не существовало, а Фриск будто бы и не часть этого всего… Каким бы взрослым Фриск ни был, но на его глазах появились слёзы. Нет, родители не могли взять и уехать куда-то, в Подземелье мало кто мог такое себе позволить… Но как… Не могло же всё исчезнуть… Дверь позади захлопнулась. Чьи-то медленные шаги были слышны сзади, а всё нутро орало «Беги!» Но Фриск не побежал. И снова он услышал голос Дестратоса. — Ну и? — сказал он медленно, будто издеваясь. — Это ужасно больно, не так ли? — несмотря на всю свою Ненависть к этому… к этому… к Дестртосу, Фриску не хотелось ни убивать, ни сражаться, ни даже злиться. Да и хоть тон голоса Дестратоса и был издевательски, в нём слышалось и что-то человеческое. — Что ты здесь забыл? — Разговор, который не произошёл несколько раз в одно и то же время… Обернись, неприлично спиной стоять к человеку, — Фриск обернулся. — Ты и не человек. — И ты, между прочим, тоже. Выслушаешь? Потом убьёшь меня, ладно? — Слушаю. — Как ты мог заметить, Гастер — тот ещё ублюдок, правда? — в ответ лишь кивок… Иногда помощь идёт оттуда, откуда не ждёшь. Гастер… Настоящий Гастер на самом деле исчез в своём первом Ядре спустя дней шесть после рождения Фриска. Ядро стёрло его сущность и душу, оставив только разум. Но тело… тело смогло вернуться в качестве пустой оболочки для другой души… и душа это была худшая из возможных. Дестратос… сложно быть разделённым на две сущности с двумя душами. Трудно верилось, но и правда у Дестратоса была не целая душа, доказывавшая на сильный разрыв слившихся воедино душ… Дестратос, не тот, что перед Фриском, стал Гастером… Тот доктор Гастер, что наверху сейчас, допустил одну очень серьёзную ошибку, перестав контролировать свои осязаемые иллюзии в Подземелье и допустив Фриска сюда. — Не могу поверить… Выходит, я просто сирота?! Всю жизнь в мире иллюзий?! — Нет, у нас один отец и разные матери. Отец наш — вампир, а матери… догадайся. Да, всю жизнь в мире иллюзий! Я был вампиром с самого рождения, но эта часть меня была подавлена… В тебе же есть всё как и от вампира, так и от человека. Я хотел бы познакомить тебя с отцом, но я сам не знаю где он… И да, я официально перед тобой извиняюсь за всё, что я причинил тебе в многочисленные пятницы, субботы, понедельники и так далее. Я действительно ужасен как человек и друг, но заметь, хотел бы я твоей смерти, ты бы здесь не стоял… Мир Фриска, в котором он жил, разбился на кусочки об реальность. Душа снова дала трещину, а оба глаза стали полностью чёрными. Фриск уже сидел и рыдал. Да, всю жизнь в мире иллюзий! В не настоящем и фальшивом мире! Шестнадцать или даже больше лет лжи с рождения, которая окружала парня, заставила его ненавидеть всё и всех. Он был готов разреветься, но голос внутри всё шептал: «Убей! Убей и дело с концом!» Душа снова дала трещину. — Этот… гад умеет притворяться, не так ли?! — Именно, — ответил Дестратос. — И… — Он тебя хочет снова пустить в расход ради усиления себя. Но он зол, и взаправду, четвёртый раз идёт не по сценарию. Чара и Азриэль, они не притворяются. Санс и Папирус не притворяются, такому существу, как Гастер, слишком легко корректировать воспоминания. В общем, я тебя покидаю и надеюсь, что ты меня хотя бы нормально ранить сможешь в следующий раз, а ещё тебе не помешает осмыслить всё это! Я говорю правду, но я знаю, что чтобы поверить мне, тебе нужно время… Запись номер 32. Запись номер 48. Запись номер 59. Фриску было трудно убедить даже самого себя, что всю жизнь он рос один… Ему даже думать об этом не хотелось. Ярость снова заполнила тело и снова глаза стали слепы и черны. «Убей! Разрушь!» — шептало подсознание. Фриск повиновался. От стен начали откалываться камни, обугленные куски потолка и горячие осколки стекла падали на пол, вещи были сожжены безвозвратно, комната «родителей» была разрушена до основания… Листок бумаги с надписью… «Дорогой мой Даниэль, я не могу поверить, что ты согласился отказаться от своей лучшей жизни на Поверхности! Я… я не думала, что твои чувства настолько сильны! Я счастлива, что мы будем вместе, я постараюсь, чтобы ты был так же счастлив со мной внизу, как сейчас наверху… Твоя Роза Сайдер. 05.10.200…» — дальше письмо обрывалось сожжённой частью…, но не надо было даже догадываться, что там от письма самого осталось цифра да постскриптум. Давно… письмо очень давнее… Фриск продолжил искать остатки хоть чего-нибудь в уже руинах дома. Фотографии… На них мать… если эту иллюзию хоть как-то можно назвать… Роза и Даниэль, отец и мать Фриска, а между ними мальчик лет трёх, совершенно на Фриска непохожий. Да и дата фото… За три года рождения Фриска. Лучший друг, коим Гастера считал Фриск, как-то объяснял, что для создания иллюзии человека достаточно лишь знать его внешний облик, а на это и фото сгодится. Кто бы мог подумать, что лучший учитель и великий изобретатель откажется таким гадом. Душа парня снова дала очередную трещину. Больно… Фриск впал в некое состояние апатии. Рассудок всё ещё отказывался воспринимать это потрясение. Трещина… трещина… слёзы… Фриск упал на пол в полубессознательном состоянии, смотря уже пустыми глазами на обугленные стены. Душа снова дала трещину, а красный цвет перестал быть ей присущ… *Срыв файла! * Решимости во Фриске больше не было, как и желания жить дальше. Столько лжи из-за Гастера… Нет, из-за кого-то в теле Гастера, из-за того, кто казался другом и союзником, на которого можно положиться. Фриск уснул, лёжа на полу. Фриск… не чувствовал себя Фриском. Силы вернулись, желание жить появилось, боль от отсутствия правды исчезла…, но появилось навязчивое желание съесть что-нибудь, а что — не важно. Захотелось пить. Очень сильно. А так же появилась цель — убить Гастера. «32-48-59» — вывел на руке Фриск чёрными линиями Ненависти, ему очень хотелось прослушать записи. С хищной улыбкой Фриск вышел из пустого и сожжённого внутри дома. Он больше не обращал внимания ни на окружение, ни на воздух. И Фриск уснул, но тело шло… — О, проведал? — как издёвка это не звучало. — У меня уже кости зачесались отправить тебя назад. — Мне туда и надо! — более радостным голосом сказал Фриск. В конце концов, учёбу ещё никто не отменял. — Давай! И снова солнечный свет и воздух… Солнечный свет резко ударил по глазам — Фриск попятился в тень. Судя по времени, начало занятий через десять минут. Голод всё ещё никуда не исчез, но потерпеть придётся. Парень вошёл в здание академии и направился к уже успевшей образоваться толпе. Фриска остановила Чара, глядя прямо в глаза парню. — Кто ты? — задала она резкий вопрос. — Я это я, Чара, никто другой! — и девушка впала в ступор. — Повторяю вопрос: кто ты?! — Фриск, насчёт фамилии вообще не уверен! — всё ещё улыбаясь говорил парень. — Ты не Фриск! Твоя аура другая! Кто ты, мать твою?! — Фриск, милочка, Фриск. Но не тот, которого ты привыкла видеть… Я Фриск, но хлеще! Чара отошла от парня, приглядываясь к нему внимательнее. Одежда та же, голос тот же, запах крови тот же, лицо то же…, но аура не та, и надменное выражение лица, которое Фриск уж точно не сделал бы. — Кто ты? Да, ты Фриск, но кто? — сделав не менее надменное выражение лица, Чара подошла вплотную к Фриску. Соединением их взглядов можно сваривать железо. — Хочешь знать? — Очень, — глаза парня резко почернели полностью, а по лицу пошли чёрные линии. Верхние клыки удлинились, а когти резко стали острее, кожа побледнела. — Подучи тему полувампиров, милочка! — на ухо прошептал ей он и, вернувшись в норму, пошёл в сторону зала, где планировал «случайно» попасть по Гастеру. Чара так и осталась стоять в недоумении, как-то инстинктивно вышло, что коленки начали дрожать, а лицо краснеть. Чара хоть и успокоилась себя, её всё ещё трясло, но выбора не было, и девушка направилась в сторону зала.***
Атмосфера в зале была напряжённая: хоть у всех что-то и выходило (слабо, конечно же), но все, кроме Фриска и Гастера были напряжены. — Поработай над зубьями! Вложи больше магии! — раздавал советы, почти не помогающие, Гастер. Фриск сейчас и понял, что способ его преподавания — конкуренция и «сами делайте!» Умно-умно… Когда каждый хочет стать лучше, он старается изо всех сил, даже не понимая этого. Фриск специально ослабил красно-чёрную циркулярку. Гастер, как и ожидалось, всё же подошёл. — Сильнее вращение и больше магии вкладывай! — Семнадцать… — прошептал Фриск. — Что? Повтори! — Осторожно! — почти притворно сказал Фриск, когда пила полетела в учителя. Он увернулся и, обездвижив опасный для всех здесь объект, взорвал его. — Я извиняюсь. — Х…Хи-хи… опасная штуковина, когда ей никто не управляет… Фриск, осторожнее, и вообще, хватит работать над пилой, давайте попробуем попроще… Гастер долго стоял и объяснял принцип работы некоторых заклинаний. А так же заморозил Эрика снова, в планах недоскелета не было отравления Фриска, так что бедному пареньку достанется ещё много раз. Очень много раз. Потом Фриск успел на тренировке с Андайн, из-за того, что она не сражалась и в пол силы, выбить копьё из её рук. Потом, когда Гастер тренировал их уже вызывать более материальное и долговечные оружие, недели пила с лентой, Фриск и Чара без проблем вызвали ножи. Нож Фриска был красно-чёрным и очень горячим, им хоть паять! Фамильяр внутри парня был подавлен и превращён в оружие быстрого доступа, в этот самый нож. Улыбка так и не сошла с лица парня. Игра началась, а первый ход пешкой в ней сделал парень из Подземелья, так невовремя узнавший многое. — Кто ты? — снова задала вопрос Чара, когда они уже были в комнате. — Я Фриск! А потом, самым наглым образом, встал со своей кровати, прижал Чару к стене и поцеловал её. — Я более смелый! И я это докажу. Да, всё ещё Фриск…